На хребте ничего никогда не менялось. Всё будто застыло в этой вечной мерзлоте. Дул холодный, с крупинками снега, пронизывающий до костей ветер. Вечером могло быть хуже, но в этот день погода была удивительно щадящая к гостям.

Эола глубоко вдохнула морозный воздух и начала снимать с себя одежды рыцаря, оставляя одно бельё. По её белой коже не пробежала ни единая мурашка. Как же невероятно она выглядела, белоснежная кожа на фоне такого же белоснежного снега. Тёмно-синяя обувь и бельё.

Эмбер смотрела на это и пыталась сдержать смущение. Сколько бы она не ходила купаться с Эолой, каждый раз сердце делает кульбит. Но сегодня… сегодня луна скрыла красные щеки скаута, осветив уверенную в себе рыцаря, которая опускалась в ледяную воду без запинки, будто не чувствуя холода.

— Эол-ла, ты же не замёрзнешь? — вопрос настолько привычный, но уже ставший их общей традицией.

— Нет, глупый вопрос, — такой же традиционный ответ и быстрый взгляд, будто молния, от которого у Эмбер перехватило дыхание.

Сама скаут редко присоединялась к подруге, но сегодня же особенный день. И девушка тоже это чувствовала.

Теперь очередь Эолы наблюдать за скидыванием одежд, немного спешным действом, сопроводящимся попыткой прикрыть нежные участки кожи, которые быстро замерзают. Эмбер вся покрылась гусиной кожей и дрожала, от чего во взгляде рыцаря даже промелькнуло беспокойство.

Луна, будто прожектор, переключилась на эту горячую и такую отличающуюся от пейзажа девушку. Красное бельё, смуглая кожа и волны тёмных волос, прикрывающих плечи. Скаут очень быстро и резко начала заходить в воду. Пятки мёрзли, скользили, но вода была теплее, чем ветер.

— Дыши ровнее, — прошептала Эола ей на ушко, согревая своим дыханием и касаясь рукою плеча.

Эмбер подняла глаза и начала дышать медленнее, неловко прижимаясь к горячему телу Эолы. «В свете луны её глаза ещё красивее», — промелькнуло в голове скаута.

Щёки вспыхнули красным, от чего Эола усмехнулась, рассматривая такое дорогое сердцу лицо. От чего именно сейчас оно бьётся безконтрольно?

— Тепло, — шепчет Эмбер и прижимается к груди подруги. На что рыцарь вновь усмехается и обнимает за пояс девушку, начиная ходить по ледяному дну.

В этот раз не хотелось кидаться в воду с головой, выветривать все мысли прочь и вновь покрываться ледяной коркой. Последнее время всё… необычно.

Воздух становился гуще, грелся между ними и они одновременно подняли друг на друга глаза. По телу пробежали молнии, а сердца бились в унисон и будто бы тянулись к друг другу.

Эола поняла первая и наклонилась к лицу Эмбер. Холодные белые губы осторожно коснулись чужих: горячих, красных. Сначала медленно, мягко, будто прощупывая почву, а после, не почувствовав сопротивления, упорно и властно продолжила, положив холодную мокрую ладонь на теплую щёку.

Эмбер вся дрожала. Не от холода, от восхищения и радости подчиниться, позволить открыться, стать ближе. Отвечая на поцелуй, прикрывая глаза и доверяясь, отдавая жизнь и сердце в эти сильные, надёжные руки.

Луна — единственный наблюдатель этого поцелуя, согласия быть вместе до последнего вдоха, безвучного обещания защищать и оберегать. Луна скрепит эти узы, свяжет их жизни так, что не развязать, только обрезать. Но эти нити под защитой. Луна не ошибается, связывая души.