В целом ожидания Вали оправдались. Все три дня и две ночи, что они добирались до города, он проявлял чудеса терпения. Не каждый выдержит ежесекундный галдёж двух книжных червей. Они безобидны поодиночке, но если вдруг собираются вместе, то представляют собой страшную силу. Были моменты спокойствия, когда Элен погружалась в чтение, и наступала блаженная тишина.

Валя преимущественно смотрел на дорогу или вырезал фигурки из маленьких брусочков. Оззейн заметил эти аккуратные статуэтки, пару штук покрутил в руке и сообщил Вале, что из него мог бы выйти неплохой мастер украшений. Валя же просто отмахнулся, говоря, что это просто способ занять чем-нибудь руки.

Пару раз удалось править повозкой, когда Оззейн, недовольный исходом разговора, рассерженно скидывал вожжи в чужие руки, а сам уходил назад к Элен. Честно сказать, Вале даже понравилось это. Не то, что Оззейн спорил с Элен, а править повозкой. Лошади послушно следовали тому, чего он от них хотел, и совсем не противились. Не то что Элен.

На ночь останавливались: первый раз в поле, второй — в какой-то деревне. Она была малолюдной, постоялого двора не имелось. Элен ночевала внутри повозки, а Оззейн и Валя спали, сидя на козлах. Наутро болело всё, на чём сидели и даже больше. Всё-таки козлы — не самое комфортабельное место для отдыха.

В город въехали рано утром. Валя никогда не был в поселениях больше их деревни. Элен может и была здесь, но совсем маленькой. Несмотря на ранний час, жизнь тут уже начинала просыпаться. Оззейн очень медленно ехал по улицам из-за скоростных ограничений внутри города. На вывеске, на въезде, значилось "Либретте".

Элен радовалась такому темпу езды: она могла рассмотреть каждую витрину магазина, мимо которого они проезжали, подолгу разглядывала одежду и поведение встречающихся людей, кладку под колёсами или небо, как будто оно было здесь совершенно другим. Валя, напротив, сильнее сжимал края капюшона и уже начинал считать секунды до их возвращения домой. Людей здесь больше, здания — выше, улицы — уже. Лучше уж компания нескольких десятков деревьев, чем людей.

Большая часть прохожих не обращала на них никакого внимания, только дети заинтересованно смотрели на лошадь, да пара знакомых Оззейна приветственно махали руками. Как объяснил их провожатый, сначала нужно оставить где-то лошадей. Своего дома у книготорговца не было — он постоянно находился в разъездах. Зато у него имелось много знакомых. К одному из них сейчас и лежал путь.

Этот знакомый тоже оказался купцом, только не странствующим. Вроде бы он держал лавку где-то неподалёку. Оззейн быстро с ним договорился: очевидно, он часто останавливался здесь проездом. Достали из повозки вещи Элен и Вали. Оззейн забрал сумки у Элен, ведь "негоже юной леди себя так напрягать, мы не в деревне". Она сделала реверанс и убежала вперёд, радостно вертя головой по сторонам. Валя обречённо переглянулся с Оззейном. Тот лишь пожал плечами, и компания выдвинулась в путь.

Для того, чтобы быстрее идти, было принято решение избавиться от лишнего груза. Все снадобья и травы, которые принесли с собой, нужно продать.

— А где ближайшая лавка травника? — обернулась Элен к спутникам.

— Не очень далеко, я покажу. И не "лавка травника", а "аптека".

— "Аптека"? Почему так?

— Так называются места, где продаются лекарства в городе, — объяснил Оззейн.

— Почему? — не унималась Элен.

— Что "почему"?

— Почему "аптека"? Разве "Лавка травника" или "Лавка лекаря" не понятнее?

— Я об этом не думал. Вот зайдём и спросишь сама.

— А кто там работает? Наш товар примут? — спросил Валя.

— Этого не знаю. Я там не был.

— Ни разу?

— Нет. Предпочитаю не болеть. А шансы того, что ваш товар примут пятьдесят на пятьдесят.

— Мы сможем доказать качество. Любой кто разбирается в травах поймёт, что наши снадобья на достойном уровне.

— Товар может быть хорош, — согласился Оззейн, а потом добавил, — но вас здесь никто не знает. А значит и репутации у вас нет. Могут поставить очень низкую цену или не взять вовсе.

— Хмпф, — фыркнула Элен, замедляя шаг, — на весь большой город не может быть всего одна лавка, верно? Найдём другую. Всё равно тебе ещё нужно заплатить.

— Что? — Оззейн опешил, — ты думаешь, я возьму с вас деньги? Не глупи.

— Ты ради нас изменил маршрут. Это уже серьёзно.

— Я сделал это, потому что вы мои друзья, а не для того, чтобы заработать.

— Оззейн.

— Элен.

— Мы оплатим корм лошадям и всё. Это не много, но всё равно деньги, — встрял Валя, — это должно всех устроить, нет?

— Только — сделал акцент Оззейн, — корм лошадям. Больше я не возьму.

— Хотя бы так, — успокоилась Элен.

Подошли к аптеке. Над дверью висела деревянная табличка с изображением какого-то цветка, вероятно, изображавшего лекарственный, со змеёй вокруг него. Интересный выбор. Над дверью прозвучал колокольчик. Валя ожидал увидеть что-то похожее на дом Ольен, но всё было совсем по другому. Внутри оказалось очень светло и просторно. Полки со скляночками и мешочками расположились по периметру помещения. Те, что за прилавком, были закрыты от чужих глаз. Наверняка, там хранилось что-то ценное. По помещению плыл запах горящих благовоний, добавляя атмосферы.

Из-за звенящей занавеси вышла молодая девушка, ровесница Элен. Она тихо встала за прилавок и так же тихо поприветствовала посетителей. Девушка куталась в кружевную шаль, как будто было холодно, хотя осень ещё не вступила в свои права.

— Отец сейчас не может подойти, но если господа пришли за лекарством, то я могу вам помочь.

— Какая неудача, нам как раз нужен ваш отец, — задумчиво проговорил Оззейн, — когда он освободиться?

— Боюсь, что в ближайшие дни вы не сможете его увидеть. Приношу извинения за неудобство, — продавщица поклонилась.

— Эй, — Элен дёрнула Оззейна за рукав, — а зачем нам именно её отец? Мы не можем продать ей?

— Девушки не ведут торговые дела.

Элен уставилась на Оззейна, осмысливая информацию, которую она сейчас услышала. Это сейчас он сказал? Оззейн, который спорил с ней в таверне до тех пор, пока их не выгонят? Оззейн, который скакал с ней наперегонки на лошадях? Оззейн, утверждающий, что знания нужны всем, и поэтому разъезжающий по деревням? Картинка в голове Элен не складывалась. Оззейн же, видя замешательство Элен, попытался оправдаться.

— Деревня и город сильно разняться, Элен. Здесь разговоры о серьёзных вещах ведут мужчины. Я понимаю, что это звучит несправедливо, но правило есть правило, извини.

— Дурацкие эти правила. Я с ними не согласна.

— Ничего не поделае- — не успел он договорить, как Элен прошла мимо него к прилавку.

— Девушка, скажите, Вы разбираетесь в травах?

— Я? Госпожа, я не... извините... — продавщица замялась, путаясь в словах.

— Вы сказали, что можете помочь, — взгляд Элен метнулся к полкам, а после она сама оказалась рядом, раскрывая какой-то мешочек и принюхиваясь к содержимому, — подскажите, что это?

— Это... вербена, — робко отозвалась девушка из-за прилавка. Элен подошла к полке со скляночками.

— А это?

— Вытяжка из листа амаранта...

— А здесь?

— Настой девясила.

Так она прошлась по всему залу, спрашивая, что это за трава или настой. Оззейн уже открыл рот, чтобы прервать это бессмысленное занятие, но Элен предупреждающе подняла руку. Она достала из своей сумки какой-то сбор и попросила девушку так же сказать, что это и от чего помогает. Та понюхала, с разрешения Элен растёрла немного пальцами.

— Я чувствую чабрец, алтей и девясил. Похоже на сбор для настоя от кашля и болезни лёгких.

Элен победно ухмыльнулась, поворачиваясь к Оззейну.

— Она могла знать свои травы наизусть, но чтобы определить состав чужого сбора, нужно разбираться в травах.

— Ты невыносима, — прикрыл рукой лицо мужчина. Элен снова повернулась к продавщице трав.

— Мы травники из деревни, привезли свои снадобья. Вы могли бы их принять? Если потребуется, можете осмотреть каждое и проверить качество.

— Извините, госпожа, но ваш спутник прав, — сникла девушка, — вам действительно нужен мой отец. У меня нет права принимать поставки.

— Я же сказал.

— Да подожди ты. Девушка, вы только что доказали, что разбираетесь в травах. Раз стоите здесь, значит знаете их цену, так?

— Да, но-

— Я не вижу никаких препятствий против того, чтобы Вы приняли наш товар.

— Прошу вас, послушайте господина.

— По какой причине отсутствует Ваш отец?

— Элен! Это слишком личные вопросы, — вмешался Оззейн, — приносим извинения.

— Нет-нет, всё в порядке.

— А что не так? Если она отказывается принять наши снадобья, значит её отец может это сделать. Так же это работает? — Элен раздражённо скинула руку Оззейна с плеча. — Я просто пытаюсь выяснить, сможем ли мы подождать его или нет.

— Увы, я не знаю, когда он оправиться, — тихо пробормотала девушка, но её всё равно услышали.

— Он болен? Чем? — живо поинтересовалась Элен.

— Элен, — сквозь зубы процедил Оззейн.

— У него лихорадка, — ответила продавщица. Она не боялась говорить это незнакомцам, что удивляло. Так делают совсем отчаявшиеся люди.

— Вы не пытались ему помочь?

— Конечно пыталась! Он отказывается принимать лекарства от меня.

— Только не говорите мне, что это тоже, потому то вы девушка. Это абсурд! Вы же его дочь.

— Я понимаю. Я даже пыталась просить лекарей, но никто не соглашается оставаться надолго, даже за двойную плату. А сама я не могу... — голос дрожал, казалось, она на грани истерики. Элен обошла прилавок и обняла девушку. Та уткнулась ей в плечо, всхлипывая. Элен многозначительно посмотрела сначала на брата, потом на Оззейна. Затем медленно отстранилась, вытирая слёзы с чужого лица.

— Как тебя зовут?

— Акселл.

— Хорошо, Акселл, мы сможем помочь твоему отцу.

— Правда? Но как? — в её глазах загорелась надежда.

— У меня есть одна мысль и братья.

— Братья? — уточнил Валя.

— Конечно. Ты младший, — Элен достала из кармана платок, убрала косы наверх и завязала его так, чтобы не было видно волос, — а я брат-близнец Элен. Элин, приятно познакомиться.

Валя очень скептично посмотрел на сестру. Ну в целом, если не знать характер Элен, то за сорванца с улицы она сойдёт. Только вот...

— А штаны ты где достанешь?

— Оззейн одолжит.

Упомянутый Оззейн поперхнулся воздухом от подобной наглости. Он уже начал понимать, что c Элен будет непросто, но что его начнут раздевать, он никак не ожидал. Валя флегматично похлопал его по плечу.

— Всё ради благого дела, — кивнула или уже кивнул Элен.. Элин. Да эльф с ними со всеми!

— Ты планируешь остаться здесь? — на всякий случай спросил торговец, хотя уже и так всё понятно.

— Если мне позволят ухаживать за больным, то да.

— Ладно, хорошо. Я тебя понял. Тогда я пошёл.

— Куда?

— На рынок, Элен.

— Идёшь торговать?

— Нет. Иду покупать тебе штаны, — сказал он и хлопнул дверью.

Девушки рассмеялись. Даже Валя немного улыбнулся.

— Акселл, ты нас не знаешь, но мы работали травниками и лекарями в своей деревне. Если ты позволишь, мы могли бы помочь твоему отцу.

— Конечно. Всё равно никто другой не соглашается. Я буду благодарна. Как мне отплатить?

— Комнаты будет достаточно. Хоть чердак - всё сгодиться.

— Нет, зачем чердак? Ты можешь жить со мной. А твоему брату я постелю в гостинной.

— Вот и отлично. Пока мы будем рядом с твоим отцом, он сможет обслуживать посетителей.

— Я? — возмутился Валя.

— Хочешь поменяться? Тогда и маскарад устраивать не придётся.

— Нет, спасибо, — его никогда не прельщала мысль возиться с больными, — но я не знаю расценок.

— Ой, сейчас, — Акселл исчезла под стойкой и вновь возникла с книгой в руке, — вот тут записаны все товары в алфавитном порядке, их места на полках и цена. Вы же... умеете читать?

— Конечно, о чём разговор, — заглянула в книгу Элен.

— Извините, просто люди из деревень редко это умеют. Я не хотела обидеть, — Акселл стушевалась.

— Ничего страшного, — пробурчал Валя, — разберусь.

— Спасибо вам огромное. Мы очень меня выручаете.

— Пока рано благодарить. Ждём Оззейна и пойдём осматривать твоего отца. А пока расскажи, как он заболел и как долго в постели.

Торговца не была чуть больше часа. Он вручил Элен в руки свёрток и поспешно удалился, утверждая, что пока он не нужен, но потом ещё обязательно зайдёт. Девушки ушли переодеваться, а Валю оставили наедине с книгой учёта и миллионом и одной скляночкой. Жила семья аптекарей на втором этаже. Удобно. Если где-то тут ещё и мастерская, то устроились они лучше некуда. Валя не завидовал, но не оценить не мог.

К отцу Акселл поднялись все втроём. Валя старался не отсвечивать, держаться позади.

— Отец?

— Селла, — следом раздался кашель, — зачем ты пришла? Уходи. Заразишься.

— Я привела лекарей, отец. Позволь, им...

— Снова? — мужчина попытался приподняться на кровати, но зашёлся в очередном приступе кашля.

— Господин, моё имя Элин. Я прибыл издалека и надеюсь, что смогу вам помочь.

Спустя некоторое время Элен успела и осмотреть больного, и наслушаться жалоб, как пациенту надоели эти бесконечные лекари, и узнать, что он и сам поправиться, никто ему не нужен. И всё тоже самое она слушала ещё четыре дня подряд. У отца Акселл была лихорадка. Это проблемой не было. Проблемой было то, что она была запущена. Если бы ему вовремя оказали помощь, ничего такого не было бы. На четвёртый день, мужчина смог сесть, на седьмой уже вставал с кровати. На поправку он шёл действительно быстро. Элен несказанно этому радовалась.

Всё это время они жили на втором этаже. Правда, Элен пришлось переселиться к Вале, потому что объяснить больному, почему его дочь ночует в одной комнате с парнем, несколько проблематично. Никто не был против. Через полторы недели, владелец аптеки уже спускался вниз и даже пытался контролировать работу Вали, что его очень нервировало. Тогда-то и пришли к выводу, что представление пора заканчивать.

После завтрака Элин попросил всех остаться за столом.

— А я уж думал, когда вы поднимите вопрос об оплате, — усмехнулся мужчина, вытирая рот салфеткой, — называйте цену. Только учтите, что за свои же лекарства, я денег не верну.

— Для начала хотелось бы прояснить кое-какой момент, а потом и об оплате поговорить можно.

— Это какой же?

— Совсем небольшой. У нас есть товар, который мы привезли с собой в город. Снадобья, что хранятся долго. Не хотите взглянуть?

— Свои снадобья? Интересно. Покажите, может и выкуплю.

Элин и Валя принесли всё, что доставили сюда. Когда им сказали, сколько это будет стоить, то они были приятно удивлены. Никак они не ожидали, что получится выручить так много. На этом вроде как должны были попрощаться, но в последний момент Элин ушёл наверх, сказав, что кое-что забыл. Спустилась вниз уже Элен. Выражение лица отца Акселл нужно было видеть. Элен элегантно поправила косы, взяла Валю под руку и вышла, ничего не сказав, но выразительно посмотрев на каждого в комнате. Её чувство превосходства прямо витало в воздухе.

На улице они рассмеялись в голос. Такое запомниться надолго. Оззейн ждал их на другой стороне улицы. За время, проведённое в аптеке, они попривыкли к шуму города и почти не удивлялись улицам. Сегодня планировалось достичь основной цели — библиотеки. Находилась она практически в центре города. Рядом уместились ратуша и церковь. Сама библиотека считалась частью университета, но заходить в неё позволялось всем.

— Оз, а ты тут учился? — спросила Элен, когда приблизились к высоким заборам учебного заведения.

— Нет, я жил за городом и обучался на дому.

— Ого, как удобно. Учителя приходят к тебе прямо домой.

— Да-да, зато от уроков не отвертишься. Учитель истории мог из-под земли достать, лишь бы я назвал даты правления Ренна Седьмого, — Оззейна передёрнуло, — как вспомню, так утопиться хочется.

— А я бы хотела учится. Хоть где-нибудь. Столько нового и интересного. Даже даты правления Ренна Седьмого, — Элен подмигнула, а потом вздохнула, — жалко, что это всё невероятно дорого. И почему мы не родились аристократами.

— Меня лично всё устраивает, — проговорил Валя, заглядывая за резной забор.

— Да тебя и в лесу с волками устраивает. Некультурный ты человек, Валь. Не-куль-тур-ный.

— А из тебя культура так и плещет. Правила тебе здешние не нравятся, да?

— А ты не язви. Мы ему может жизнь спасли. Так что пусть знает, что это сделала девушка.

— Хватит вам уже. Мы пришли.

Зайдя внутрь, Элен разве что не запрыгала от счастья. Если бы у них не было конкретной цели, то осталась бы там жить. Пока Элен проходила мимо стеллажей и гладила корешки книг, Оззейн с Валей попросили библиотекаря найти все возможные ботанические и медицинские справочники. Объём работы, когда запрашиваемые книги принесли, поначалу испугал. Оззейн присвистнул, смотря на все эти тома, и предложил свою помощь. Доставать прилюдно Сияние они не решились, так что Элен положила на середину стола "Путеводитель" на странице с иллюстрацией и велела искать либо похожую картинку, либо одно из двух его названий: "Сияние, дарующее жизнь" или "Звёздный аконит". Так началась работа.

Они просидели, уткнувшись в страницы, до самого вечера без перерыва на обед. К концу дня стало ясно, что за один присест они не справятся. Оззейн любезно отвёл детей на постоялый двор, отужинал вместе с ними и обещал прийти завтра. В таком темпе прошли следующие три дня. Элен всё это время была железно уверена в своей правоте, и только к концу третьего дня её настрой угас. Не потому, что она оказалась не права. А потому, что они не нашли вообще ничего. Сияние, дарующее жизнь, упоминалось в четырёх книгах, но без иллюстраций или даже без словесного описания. О звёздном аконите ничего не было вовсе.

Элен уронила голову на стол, отодвигая последнюю книгу в сторону.

— Ни-че-го. Как? Почему ничего нет? Совсем.

Оззейн похлопал Элен по плечу. Валя, как довольный кот, наевшийся сметаны, сложил руки на груди.

— Не стоит расстраиваться. Жизнь не заканчивается на этом, верно?

— Конечно, не заканчивается, — девушка подняла голову.

— Вот эта Элен, которую я знаю.

— Поедем в столицу. Там библиотека побольше.

— Я... не это имел ввиду, — вздохнул Оззейн.

— Ты можешь быть свободен, Оз. Мы сами доберёмся. Ты уже две недели с нами потерял.

— Ничего я с вами не терял. А запретить ты мне не можешь.

— Как только выйдем, я подойду к первому же рыцарю и скажу, что ты ко мне приставал, — сложила руки на груди Элен.

— Ты коварная женщина.

— А с тобой только это и работает.

— Тогда я полагаю, что сегодня наш последний ужин? Его оплачу я, — сказал Оззейн поднимаясь из-за стола.

— Возражений не имею!

Ужинали в том же постоялом дворе. Оззейн позволил себе выпить, даже заказал кружку Элен. Отмечать так отмечать. Было необычно спокойно. Никаких споров и разногласий, только неспешные разговоры о предстоящем пути. Вроде бы такое должно было понравиться Вале-любителю-спокойствия, но стало грустно. Не хотелось расставаться с Оззейном. Главное — сестра с ним. На прощание Оззейн обнял обоих так крепко, казалось они расстаются навсегда. Разумеется это было не так, но грусть душила.

Оззейн ушёл. Элен с Валей ещё сидели внизу. Девушка никак не могла успокоиться и прекратить жаловаться на судьбу. Наконец, даже она устала и засобиралась наверх в комнату.

— Молодые люди, извините за вторжение, — раздался рядом старческий голос. К ним подошёл старик в потрёпанной временем одежде, потерявшей все цвета. Над его глазами густели широкие брови, а вот на голове волос совсем не было. Он вежливо извинился ещё раз и, откашлявшись, изъяснил причину своего визита.

— Я услышал, что молодые люди ищут, — он понизил голос, — Сияние, дарующее жизнь. Неужели случилось какое-то несчастье и вашим родителям понадобилась такая редкая вещь?

— Нет, что Вы, господин. У нас нет родителей, и ищем мы не Сияние, а информацию о нём. Научный интерес, если позволите.

— Вот как.

— Извините, нам пора идти, — Валя дёрнул сестру за рукав. Ему совсем не понравился этот старикашка. Чем, он объяснить не мог, но совсем не понравился. Элен и так наболтала много.

— Ничего-ничего. Молодость не желает слушать старость, я понимаю.

— Вовсе нет, господин. Мы бы с радостью, но нам предстоит дальняя дорога завтра, нужно хорошо отдохнуть, — поклонилась Элен, — ой.

Она уронила свою сумку на пол. Старик поднял её и отдал Элен.

— Хорошей вам дороги, молодые люди. Хорошей дороги.

— Спасибо! — искренне сказала Элен, сжимая ткань сумки, вместе с кусочком бумаги.

— Пойдём, — Валя продолжал тянуть сестру за рукав.

— Иду я, иду.

Поднялись наверх. Завтра и правда предстояло сделать многое. Найти возницу, запастись едой в дорогу. Элен перед сном передала Вале звезду. Он примотал к камню верёвку так, что теперь можно было носить её на шее и не боятся потерять. Каждый вечер они менялись. Это было честно и безопасно. Следующий день — Валин. Элен поцеловала брата в лоб и вышла. Он заснул почти сразу, так и не услышав, что дверь комнаты сестры в эту ночь не захлопнулась.