Не проснуться

Я соблюдаю пост, кормлю демонов в темноте

И наблюдаю рост кокона бабочки в гнойнике

Пожирающий всё бутон мой в уходе дороговат

Так что розы под сапогом украшают дорогу в ад (смекаешь?)

От поломок мой звенит замок, ведь когда-то обещал

Любой ценой хранить огонь зеницы ока

Как итог — я чудовище темноты, но на кой тогда мне огонь?

Детям бабочек ближе кокон (коль искренность — макияж!)

× pyrokinesis — ангелы не летают ×

— Напомни, ты же водишь?

— Да, на права сдавала.

— Вот и хорошо. Садись за руль. А то я дважды чуть не попал в аварию, пока ехал сюда. Слишком нервничаю.

***

— Знаешь, я хотел надеть жёлтые линзы.. Я их всегда носил раньше, они стали частью образа. Я был в них и тогда. Но я подумал: ты отчитаешь меня за то, что я надел декоративные линзы на серьёзное дело — да ещё и просроченные. Я бы пытался объяснить, а ты бы сказала, что это всё равно я, с линзами или без, и была бы права..

***

— Нас.. Меня.. Я никогда не оправдывался «злым альтер-эго». Эти двое по-настоящему отделились, когда меня впервые арестовали. Один был безжалостным ко всем и вся: с ним самые радикальные и безумные идеи казались мне правильными. Но его шёпот стал ложью — он давно озлобился и теперь хотел стать единственным, кто управляет телом. Он.. Добился своего. Я своими руками уничтожил баланс внутри самого себя. Потом он был.. Разрушен, стёрт.. — и я смог вернуться. Но второй.. Второй по-прежнему есть. Обычно он спит, он не беспокоит, не пытается занять моё место, не провоцирует убивать всех, даже тех, кто на моей стороне. Но я боюсь его. Я не хочу ощущать беспомощность каждую секунду своего существования.

***

— Сергей, мы едем, потому что есть надежда, ведь так? Туда нужно доехать не беспомощному «второму», а тебе самому.

***

— И большая просьба, твоя цель — Олег. Нужно его вытащить. Если осталось, что вытаскивать..

***

Серёжа приезжает на место. Условно один, хотя это, конечно, вовсе не так. Фиолетовые брюки, пиджак в тон, чёрная водолазка и, что самое главное — чужой кулон, что висит на шее болезненным грузом, но в то же время придаёт уверенности. Он предпочитает убеждать себя в том, что Олег живее всех живых и в том, что они все отсюда выберутся невредимыми. Никак иначе.

Он не знает никого в лицо, для него это просто кучка наёмников — не более. Увы, пронести подзарядник не вышло, а вот кулон, благо, оставили — и на том спасибо. Главное, чтобы Лера успела. Сейчас вся надежда на неё. Как бы Разумовский ни был хорош в болтовне, вряд ли его станут долго слушать.

Внутри людей больше, но более знакомыми они не становятся — он по-прежнему понятия не имеет, кто это. Вперёд выходит мужчина в обтягивающем костюме и с двумя катанами на поясе, Олега всё также нигде не видно. Лера уже должна была проникнуть внутрь, но оглядываться по сторонам нельзя — остаётся только надеяться на лучшее, оставаясь в неведении.

— Что ж, ладно. Приступим.

Разумовскому надо срочно продумать отвлекающий манёвр, ведь ещё секунда, и его голова покатится по грязному полу — один из клинков уже обнажён. В голову не приходит ничего, кроме вопроса, всё же, у людей перед смертью бывают последние слова, желания.. Всё в таком духе. Вот и он, наверное, имеет право на нечто подобное, а потому дёргается, уходя телом назад, и говорит спешно, сбивчиво, чувствуя, как кулон болтается на шее:

— Эй-эй-эй! Подождите, а разве осуждённому на казнь не положено последнее слово?

Клинок замирает в воздухе, на него смотрят внимательно, чуть нахмурившись. Значит, услышали, хвала небесам.. Впрочем, после всех событий в его жизни верить в господа Бога было бы крайне странно. Сейчас его волнует лишь один вопрос, на всё остальное он готов наплевать, как бы интересно ни было. Сколько бы ни вглядывался, знакомого лица увидеть так и не смог, а посему, если он может умереть тут, то больше всего он хочет спросить не о том, как его выследили и с какой целью, нет. Ему важно знать лишь одно: что случилось с близким его сердцу человеком. С единственным, кому он готов доверить собственную жизнь, мысли, абсолютно всё. С тем, чей кулон висит на его шее.

— Те фотографии.. Что вы сделали с Олегом Волковым? Где он?

Один из наёмников криво усмехается, уходит вглубь «толпы», а после подходит к Разумовскому и останавливается в паре шагов от него. В руках — поднос с крышкой(и откуда у них только время на такую подготовку? ладно бы ещё коробка картонная, но такое..), и Серёже уже кажется, что всё это не к добру. Нехорошее у него предчувствие. Хотелось бы верить, что под крышкой будут какие-нибудь часы, а всё это лишь для того, чтобы напугать его лишний раз, но как-то уверенности в этом совсем нет.

— Понимаешь ли, Серёга, этот твой Олег Волков слишком проблемный был. Ну что мы могли сделать? Его утихомирить сложно было — то о тебе твердил, то выбраться всё пытался.. Кажись, даже он не верил, что ты за ним придёшь, тут признаю — приятно удивил. В общем, вы, как я погляжу, отлично спелись, а тебе и без того недолго осталось, так что не беспокойся — скоро встретитесь.

Под крышкой — Олег Волков. Точнее то, что было им когда-то. Серёжа понятия не имеет, где остальное туловище, ведь на подносе только голова. Глаза смотрят на него, где-то запёкшаяся кровь, а где-то она ещё свежая, но факт остаётся фактом — Олега больше нет. Это осознание бьёт невыносимо больно, и ему хочется не видеть, хочется забыть, но всё не получается, как бы сильно он ни жмурился. Кто-то что-то говорит, но он уже не слышит, не видит, не хочет знать. Ему плевать и на наёмников, и на Леру, и на своего очередного врага, всё это происходит без него. Где-то там, за границами его мира, за воображаемым куполом. Звуки доносятся до него то слишком нечёткими, то слишком резкими, бьющими по ушам, невероятно громкими. В голове только одна мысль: «Олега больше нет».

Сюда доехал он сам, но вот привёз он беспомощного «второго». Привёз не намеренно, не запланированно, но вот он здесь — с ужасом в глазах, задыхающийся и не видящий ничего перед собой, едва ли функционирующий, сосредоточенный на одной единственной мысли и одном единственном образе. Где-то за пределами его сознания Лера дерётся в костюме Чумного Доктора, где-то за пределами его сознания доносятся крики и отдаются приказы, где-то за пределами его сознания с подноса катится в сторону чужая-родная голова.

Он ловит ртом воздух, дышит отрывисто, оседая на пол безвольной куклой, отдалённо чувствуя дрожь во всём теле и неясно откуда взявшиеся слёзы, что катятся по щекам, скулам, подбородку, и в конце концов падают на грязный пол. Трясущимися руками он водит по полу, ищет что-то и смотрит так исступлённо замутнённым взором, всё надеясь найти что-то, одному ему ведомое.

Пока вокруг происходит драка, в голове Серёжи одна за другой всплывают мысли, и каждая следующая страшнее предыдущей. Ему темно, отчего-то холодно, невероятно одиноко и больно так, словно сердце вырвали и теперь в груди зияет дыра и, по правде говоря, сейчас он предпочёл бы, чтобы так и было. Он что-то неразборчиво шепчет, сбивчиво и спешно, переходя порой на надрывный хрип. И если эти люди хотели, чтобы перед смертью он был абсолютно беспомощен — они своего добились.

Лера что-то кричит ему, но сквозь этот плотный купол он всё никак не может расслышать, не может увидеть ни лиц, ни происходящего. Он видит только чужое лицо и глаза, что смотрят прямо на него. И ничего больше. Чужой кулон висит на шее тяжёлым грузом, давит, тянет к земле, или ему так только кажется? Но по ощущениям этот кусок металла весит не меньше тонны теперь, не иначе. И ему слишком сильно не хочется думать о том, что будет дальше. Это совершенно неважно. И если его убьют, то так, наверное, будет даже лучше. Потому что жизнь без Олега не представляется возможной. Зачем тогда это всё?

Он не понимает, не улавливает происходящее. Только сидит на грязном полу и плачет, его трясёт, ему плохо, плохо настолько, насколько это возможно. И хотел бы он забыть, не вспоминать, повернуть время вспять, но он не может.

Олег уже один раз пострадал из-за него, теперь же Олег умер по его вине. Серёжа — грёбаный магнит для неприятностей, но Олег всё равно всегда поддерживал его, какие бы безумные идеи ни посещали его идиотскую башку. Волков всегда вытаскивал его из передряг, помогал, но единственный раз, когда помощь действительно понадобилась ему самому, Разумовский оплошал, подвёл. А всё потому что нельзя, нельзя быть близким ему человеком! Олег должен был понять это уже давно, ещё когда получил пять пуль, но нет, конечно, даже так он продолжил следовать за Серёжей. Потому что иначе не мог. Вот и получилось всё.. так. И как ни крути, общаться с Разумовским опасно. Ты не сделал ничего плохого, но один только факт того, что ты связан с этим безумцем, как окрестили бы его многие, заставит твою семью при надобности исчезнуть с лица земли — подумаешь, потеря.. Кто знал, что из сироты вырастет столь неоднозначная личность? Человек, что хочет помочь людям, но что-то внутри мешает, тянет разрушать, быть импульсивным, несдержанным, таким.. Своеобразным. Он тянется к свету, тянется к добру, но в итоге умудряется напортачить даже так. Социальная сеть, казалось бы, что плохого? Но в то же время — костюм с огнемётами и жажда правосудия, но какой ценой? И вот, казалось бы, он смог найти баланс, смог осознать, что ему нужно, но нет — всё сорвалось абсолютно и Чумной Доктор, не успев должным образом объявиться, вновь стал символом насилия, хотя цель была совершенно другой. Столько работы, столько планов, денег.. И всё впустую, так теперь ещё и.. На его руках смерть самого близкого из всех оставшихся людей. И это давит грузом на плечи, давит так сильно, что хочется задохнуться, хочется не видеть, хочется просто перестать существовать..

ему просто хочется проснуться

Это всё кошмар, сон, ему ничего не стоит открыть глаза и.. Не получается. Боль в груди слишком реальная, слишком ощутимая, крики, выстрелы и лязг металла бьют по ушам. Но ему слишком не хочется верить, что это реальность. Ему слишком сильно хочется очнуться ото сна. Ведь быть не может, чтобы Олежа Волков вот так.. Да нет, бред какой-то. Сейчас он проснётся в машине, рядом с Лерой, они приедут на место, разберутся со всем и Олег будет жив. Он ведь просто заснул в машине, пока ехал сюда, верно? Перенервничал, вот и вырубило, всё будет в порядке.. Ему хочется в это верить. Ведь как бы ни было красочно сновидение, доехать сюда должен он сам. И никак иначе.

Но всё не так, как ему хотелось бы. Всё пошло наперекосяк. И правда — какой им был смысл оставлять Волкова в живых? Они использовали его по назначению, чтобы выманить его, а теперь-то уж что — он больше не нужен им совершенно. И неудивительно, что от него решили попросту избавиться, как от отыгравшей свою роль в спектакле куклы. Ведь он больше не был нужен. Разумовский уже попался на крючок, и дальше было совершенно неважно останется Олег жив или умрёт. Потому что Серёжа приехал бы в любом случае. У него просто не оставалось выбора — только надежда. И эта надежда была грубо втоптана в грязь.

Беспомощный «второй» сейчас глядит в застывшие зрачки родного человека, глаза абсолютно стеклянные, недвижимые. Этот человек смотрит без укора, без осуждения, без злобы. Он смотрит пусто. И виноват в этом никто иной, как он — Сергей Разумовский, миллиардер, филантроп, основатель социальной сети Vmeste, Чумной Доктор и, в конце концов, лучший друг ныне покойного Олега Волкова.