It's Our Happy New Year

Казалось бы, конец года. Декабрь. Казалось бы, дедлайны и приближающиеся экзамены. Казалось бы несколько дней отдыха из-за католического Рождества и всемирного Нового года, чтобы люди успели протрезветь перед выходом на работу и учебу. Казалось бы, до всего этого еще месяц. Но Хан Джисон искренне уверен, что это точно не время для свиданий, начала отношений и уж точно не для свиданий в слепую, на которое он сейчас идет, замотанным в объемный шарф ярко-красного цвета и в цвет ему шапку, что только чудом не спадает на глаза. Он не хотел идти на это свидание, но «сладкая парочка» его факультета и по совместительству его близкие друзья решили устроить ему свидание в слепую с одним из их старых одноклассников. Джисон и не был бы против этого, если бы не куча дедлайнов, которые он, откровенно говоря, уже проебал и ему бы заниматься ими, а не идти в воскресенье в шесть вечера в кафе и общаться с малознакомым парнем на протяжении нескольких часов, чтобы показать той самой «сладкой парочке», что ему сейчас нахер не сдались отношения.

Парень заходит в теплое помещение, откуда доносится вовсю новогодние песенки, а аромат специй и кофе резко отдается контрастом с уличным запахом. Джисон проходит внутрь, но работник останавливает его и спрашивает, заказан ли у него столик.

— Эм, да… На Со Чанбина.

Работник кивает и указывает на столик, за которым уже сидит какой-то парень. Со Чанбин блять. Джисон не очень радостно усмехается, но разматывает шарф, снимает шапку и идет к этому столику. Чанбин — тот, из-за кого он сейчас здесь, тот, кто и является частью «сладкой парочки», и тот, кто учился в школе с этим незнакомым парнем, который пьет холодный американо и читает что-то в телефоне. Джисон замечает вешалку рядом, оставляет на ней свои вещи и присаживается напротив. Парень напротив быстро поднимает взгляд и тут же его опускает обратно. «Серьезно блять?». Подходит официантка, приветливая и милая девушка, спрашивает пожелания:

— Маккиато с зефирками, — Джисон отвечает ей милой улыбкой и продолжает сверлить взглядом парня напротив. А тот продолжает его игнорировать.

Фиолетовые волосы, с которых краска уже постепенно начала сходить, но все еще цвет достаточно яркий, цепкие глаза, аккуратный нос, тонкие губы, которые мимолетно отражают любое изменение эмоций. Джисон наблюдает и видит, как уголок губ поджимается — недовольный, как расслабляются — спокойный, как они сжимаются вместе в тонкую линию — злость, негодование. Только он успевает об этом подумать, как парень выключает телефон, едва ли не отбрасывает его, а сам откидывается на спинку стула и залпом выпивает половину стаканчика кофе. Джисон может только бровь поднять от удивления. Цепкие глаза устремляются на него и не прекращают смотреть, пока миловидная официантка не приносит заказанный кофе и забирает выпитый американо.

— Принесите, пожалуйста, пиво.

— Можно сначала ваше удостоверение?

Парень, у которого оказался очень приятный и бархатный голос, что Джисон невольно сглотнул. Возможно, слишком громко, раз парень на секунду перевел на него свои глаза, а уголок губ приподнялся. Официантка убеждается в совершеннолетии клиента и уходит за заказом. А парень наконец вновь поворачивается к Джисону и прожигает его взглядом.

— Мы уже сидим минут пятнадцать, но так и не познакомились, — начинает диалог Хан. — Меня зовут…

— Я знаю, как тебя зовут и видел твои фотки, — усмехается парень. — Чанбин, на удивление, очень настаивал на нашем знакомстве и на свидании. А, точно. Меня зовут Ли Минхо, я учусь на юридическом. А ты на психологическом, правильно?

— Ага, — поражено кивает Джисон. — На что ты злишься? — переводит взгляд на выключенный телефон.

— Все как обычно. Руководство сходит с ума, назначает необъяснимую хуету за пару дней до сдачи, хотя некоторым ее сообщили еще на прошлой неделе.

— Что за крысы!

— И не говори. Но плевать на них. Классный цвет волос, — Минхо смотрит на его темно-синие волосы. — Мы что соулмейты? Сам красился?

Джисон смеется, что действительно его темно-синий и фиолетовый внешне очень сильно похожи, но в действительности оттенки имеют разные цветовые нюансы.

— Да, слишком долго ждать записи, тем более, под Новый год.

— Понимаю, — Минхо кивает и начинает потягивать холодное пиво, прикрывая глаза от удовольствия, что кажется, еще немного, и Джисон услышит мурлыканье. — Не хотел пить до праздников, но вот такая херня вынуждает и становится тем самым триггером.

— Я практически не пью, поэтому…

— Все нормально. Я понимаю и не принуждаю, твой выбор, — спокойно говорит Минхо, чему Джисон на какую-то долю секунду поражается, потому что практически не встречал тех, кто уважает чужой выбор в отношении алкоголя. — Забавно, кстати…

Легкий смешок слетает с чужих губ, на которые Джисон непроизвольно опускает взгляд и не может отвести его. Не видит, что это не осталось незамеченным.

— О чем ты? — только через сильную волю парень отрывает взгляд от чужих нежно-розовый и слегла влажных губ, меж которых скользит язычок. Он смотрит чистыми глазами, говорящими, что я ничего не делал, я чист.

— Имею в виду, что забавно, что вы с Чанбином сдружились, потому что раньше он часто ходил на вечеринки, где довольно много алкоголя.

— Я сперва познакомился с Феликсом и только потом, когда они начали встречаться, подружился с Чанбином. И в последнее время он, вроде как, не ходит в клубы и вечеринки.

— Знаю, — кивает Минхо, — ведь это из-за Феликса.

— В каком смысле? — озадаченность так и читается на лице Джисона. Он знал, что эта «сладкая парочка » познакомилась на очередной студенческой вечеринке, но деталей за полтора года их отношений он так и не знает. Феликс отводит глаза, а Чанбин становится раздражительным.

— Он не сказал, — проговаривает спокойным голосом Минхо напротив, поправляя фиолетовые волосы. — Чанбин не любит эту историю, не вини его.

— Что тогда случилось?

— Ладно, — сдается Минхо, выпрямляясь и придвигаясь вперед ближе к Джисону, что второму резко становится некомфортно из-за чрезмерной близости, хотя казалось бы, что столик достаточно широкий. — Да, они столкнулись на студенческой вечеринке, прямо на входе, познакомились и договорились поговорить чуть позже. Но Чанбина почти весь вечер был занят со своими одногруппниками и сокурсниками. Потом, как освободился, хотел найти Феликса, не того нигде не было. Либо его не знали, либо студенты были пьяны в стельку. Но он все же нашел человека, который видел, как Феликс уходил из бара, — Минхо замолкает, смотрит серьезными глазами на Джисона. — Точно хочешь слушать дальше?

— Уверен, они мои друзья.

— Не буду вдаваться в подробности. В общем, как я понял, Феликса наглым образом споили. Старшекурсники, видимо. Ему вызвали такси, но оно сломалось, не успев отъехать от бара. И Феликс решил пойти пешком. Только он был слишком пьян, чтобы видеть, что едет грузовик, когда собирался выйти на дорогу. Чанбин успел в последние секунды. Его спасло только то, что Феликс находился в ста метрах от бара, а Чанбин быстро бегает.

Минхо замолкает и снова пьет пиво, пока Джисон смотрит в столешницу и пытается осознать услышанное. Невозможно. Слишком нереально. Так не бывает.

— Капец, — только и может произнести.

— Ага. Может, поговорим о что-то более радостном и о нас? — растягивает губы Минхо и слегка прикасается пальцами к руке Джисона, наблюдая за его реакцией. Тот подвисает, смотрит только на тонкие нежно-розовые губы в улыбке и чувствует только свое сердце, которое, кажется, вот-вот выскочит из груди. — Джисон?

— А? Да-да, давай поговорим, — парень выходит из оцепенения и обхватывает пальцами чашку с маккиато и начинань кушать размокшие зефирки. Не видит, что Минхо улыбается еще шире, что в глазах начинают отражаться звезды. Он понял все с самого начала.

Остаток вечера проходит спокойно, они говорят о своих увлечениях. Джисон не может перестать смеяться с Минхо, который рассказывает о том, как они вместе с Чанбином прогуливали школу, чтобы пойти на концерты, как стояли в очередях на фансайты, на промоушены своих любимых групп, а потом как получали от родителей.

— Вы безбашенные! — утирает слезы с глаз Джисон.

— А что ты делал в школьные годы? — Минхо продвигается ближе и смотрит с легким вызовом в глазах с приподнятой бровью, словно пытается свести с ума Джисона и покорить его сердце. Но он этого и добивается.

— Ничего? — и неловко опускает голову, понимая, что всегда был тем самым «идеальным старостой», у которого не было ни одной ошибки в работах, кто никогда не опаздывал и не прогуливал, не уходил в медпункт поспать.

— Оу, — неловко мнется Минхо. — Но это не важно. Все хорошо, Джисон-и.

Он вновь улыбается, нежно поднимает подбородок Джисона, заглядывает в чужие глаза, видя в них грусть от ушедшей безбашенной юности, которая только может быть в школьные годы и частично в студенческие. Только вот эмоции другие и чувства. Хан пытается выдавить улыбку, но не получается, он пытается принять такую теплую заботу от практически незнакомого парня, но не может. Кажется, что все это сон. Сон, который тут же рассеется, стоит им выйти за дверь кофейни.

— Все хорошо, — тихо говорит Джисон, но Минхо видит, что нет. Он, хоть и не учится на психологическом факультете, а всего-лишь на юридическом, но все же может сказать, что для Джисона эта «идеальность» стала и проводником, и кандалами.

— Так, послушай меня, — Минхо идет на рисковый шаг. Он берет лицо парня в свои ладони, заставляя того смотреть в свои глаза. — То, что у тебя не было такого безбашенного опыта, ничего страшного. То, что для тебя важно делать все идеально, тоже нормально. Но не надо ставить это своей целью. Джисон, ты слишком прекрасен, чтобы…

— Я знаю, — грустно усмехается парень, — Не первый курс на психологическом. Просто, мне грустно и неловко, что мне нечем поделиться с тобой какими-либо историями и случаями. Действительно, ничего особенного не происходит. А если и происходит, то все связано с учебой и универом, и я быстро забываю это, потому что это не важно. И у меня нет стремления делать все идеально.

— Погоди, что…? — Минхо отстраняется и хлопает глазами, становясь похожим на кота, который впервые увидел зеркало.

— Я был старостой, потому что меня выбрали. И мне нравилось. Я был отличником, потому что я не знал до самого конца, куда поступлю и куда пойду. И сейчас ебашу, потому что заданий действительно дохрена, — парень смеется и сам тянется рукой к руке Минхо. Переплетает с ним пальцы, смотря глазам, в которых океан нежности виден.

Не стал идти против себе, решил принять ту влюбленность, что заиграла в период адских дедлайнов и под самый долгожданный праздник почти всех людей мира — Рождества и Нового года. Джисону правда понравился Минхо, ему хочется продолжить с ним общение. С ним легко и приятно, неловко и трогательно. И парню это нравится, хотя чувствует, что ему придется не ебнуться одновременно сдавать сессию и начинать строить отношения. Минхо же их переплетенные пальцы поднимает и целует тыльную сторону джисоновой руки.

— Пойдем? — спрашивает, а Хан кивает.

Они расплачиваются и выходят из кофейни, медленно идут по свежевыпавшему снегу, который, как они знают, через несколько часов растает, и на асфальте не останется даже следов его пребывания. Но им этого не важно. Им важны они. Парни говорят о всяких мелочах, что случались в их жизни, о первых влюбленностях, о первых неловких свиданиях, о том, как с нетерпением ждали тех самых выходных, когда остаются одни в квартире или доме и могут делать все, что захотят. Джисон улыбается Минхо, а Минхо — Джисону. Они бредут по полупустым улицам, держась за руки не заботясь о мнении окружающих. Они наслаждаются друг другом. Но пора расходится. Обмен номерами и соц сетями, неловкость от обилия чувств, легкий поцелуй, оставленный на щеке Джисона, и смущенные улыбки. Прощание, но вновь возобновление общения, но уже в мессенджере.

***

Дни продолжают идти, праздники неимоверно приближаются, но парни продолжают переписываться и иногда созваниваются по видео-звонкам из-за занятости друг друга. У обоих недосып, обоим хочется лежать и смотреть в стену, но влюбленность, что поселилась в их сердцах после первого и единственного свидания продолжает расти и заставляет брать снова телефон в руки и разговаривать друг с другом.

В один день, в середине декабря, Минхо не писал весь день, а вечером неожиданно написал: «Давай сходим на еще одно свидания на выходных?», и Джисон согласился, смотря задумчивым взглядом на доклад, который ему надо сдать на следующей неделе. Но он настолько устал, ему хочется увидеть вживую Минхо, обнять и провести вместе время, что этот доклад в его мыслях идет далеко и надолго. Но сначала он начнет его делать, иначе не получит допуск к экзамену. К какому, правда, он не ебет в душе, потому что названия предметов и имена преподавателей смешались в одну кашу и разделить их сложно. Как он еще выполняет задания, остается загадкой даже для него самого.

Несколько дней до выходных тянутся одновременно слишком быстро и слишком медленно. Во время учебы Джисон начинает теряться во времени, иногда даже удивляется, что дни стремительно приближается к назначенному свиданию, а уже после учебы он смотрит на стрелки часов и видит замедленное движение, что хочется закричать на них: «И что? И какого вы не идете быстрее?». Но назначенный день в любом случае приближается, и парень этому неимоверно рад.

Морозный день встречает его, солнце пробивается сквозь серые облака, даря частичку своего тепла, которое и теплом сложно назвать. Так, лучик света, дарящее счастье. Джисон оглядывает дорожку к парку, скользит взглядом по парочкам, держащихся за руки, по семейным парам с маленькими детьми. Минхо должен прийти с минуты на минуту, и он приходит, появляясь перед глазами, сверкая своими кошачьими озорным глазами, что Джисон невольно засматривается на них и теряется.

— Пойдем? — ласково говорит Минхо, протягивая свою ладонь, которую тут же берет Джисон, растягивая улыбку и пряча ее в красном шарфе. — Милаш.

Они бредут по парку, который уже готовится к предстоящим праздникам. Они разговаривают о том, что успело произойти, о своей жизни, стремясь узнать еще чуть больше. Парни не замечают, как проходит несколько часов, как день сменяется вечером, свет — тьмой, как разноцветные огни загораются по всему парку, даря еще больше праздничное и интимную обстановку. Неожиданно Джисон поднимает голову на неработающее колесо обозрения, но подсвеченное и украшенное в честь Рождества и Нового года. Красиво. Красный свет добавляет интимности, синий — таинственности, а зеленый — той радости, что ждешь не один месяц. Великолепно. Колесо кажется таким далеким и таким близким одновременно. На нем хочется прокатится вместе с Минхо, держась с ним за руки, а потом поцеловаться. Но невозможно — зима ведь.

— О чем думаешь? — спрашивает Джисона парень, тоже смотря на колесо обозрения.

— О том, что хочу тебя поцеловать, — неожиданно для себя говорит Джисон.

Он уже собирается сказать, что это шутка, что он не это имел в виду, но Минхо мягко тянет его на себя, заключая в крепкие объятия, смотрит цепким и влюбленным взглядом. Он слегка наклоняется, безмолвно спрашивает разрешения, дожидается легкого кивка и накрывает чужие губы своими. Они не двигаются, наслаждаются тем самым первым мгновением слияния их губ. Их сердца стучат в унисон и слишком громко, руки Джисона притягивает парня еще ближе к себе, а его губы начинают двигаться первыми. Такие родные. Такие желанные. Такие сладкие. Они упиваются друг другом, наслаждаются и хотят чего-то большего. Минхо осторожно отстраняется, счастливо улыбается и глухо смеется.

— Мы теперь официально встречаемся?

— Да, — кивает Джисон, совершенно не ожидая, что обзаведется парнем за какие-то полторы недели до Нового года, и что то свидание в слепую, на которое он пошел по долгу дружбы, приведет к влюбленности и отношениям и к человеку, с которым хочется быть все время и не отпускать его руку.

***

Предложение отпраздновать Новый год совместно со «сладкой парочкой» и Ли Минхо пришла совершенно неожиданно от Феликса. Джисон не мог даже понять, рофлит он или нет. Но друг был полностью серьезен, тем более, у них было место — снимаемая на двоих небольшая квартирка с Чанбином. Парень сомневался, искренне не знал, что ответить, но его убедили слова Феликса, произнесенные с хитрой улыбкой и подмигиванием:

— Минхо уже согласился и сказал, что с удовольствием встретит Новый год вместе с тобой.

И Джисон согласился. И вот он стоит с пакетами с продуктами напротив квартиры друзей и волнуется. Звонок. Несколько ударов сердца. Показываются взъерошенные фиолетовые волосы Минхо, а потом его счастливое лицо и глаза, в которых звезды сияют светом и теплом. Он забирает тяжелые пакеты, целует Джисона и утягивает на кухню, пить пиво и готовить одновременно.

На удивление, в таком ритме они что-то смогли приготовить к полуночи, накрыть стол и открыть бутылки с более крепким алкоголем. Они смеются, общаются, кушают и прекрасно проводят время, что Джисон пропускает, когда лежит на коленях Минхо и смотрит на того и едва ли не мурлычет от поглаживаний по голове. В голове уже давно не ясно от выпитого, от съеденного, от опьяняющего счастья. Ему не важно, сколько времени, не важно, о чем говорят его друзья, ему важен только Минхо и его яркая улыбка, которая не спадает и его рука на своей голове.

— Отведи его в спальню, он уже почти спит. Поздно, — спокойно говорит Чанбин. Джисон не понимает, о ком говорит друг, но Минхо кивает и опускает теплый взгляд на него.

— Можешь встать? — спрашивает, а парень пытается подняться, но едва не падает, но его придерживают.

Следующее, что цепляется в опьяненном сознании, как его осторожно укладывают на мягкую постель и накрывают одеялом. Он поднимает взгляд, натыкаясь на фиолетовые волосы, освещенные в темноте кем-то выпущенным фейерверком. Тянет того вниз и целует, утягивая парня на себя. Он хочет этого. Хочет близости. Хочет поцелуев и касаний к своей разгоряченной коже. И касаний одного конкретного человека. Минхо приподнимает чужую футболку, касаясь холодными пальцами оголенной талии и отстраняется, смотря в чужие мутные глаза серьезным взглядом.

— Я не могу, не сейчас, — шепчет.

— Не уходи, — просит.

— Не уйду, — нежно улыбается и ложится рядом, обнимая податливая тело Джисона и прижимая того к себе как можно ближе, насколько, правда, это возможно. — С новым годом.

— Тебя тоже, — доносится засыпающим голосом. — Я люблю тебя.

— Я тебя тоже, — целует в макушку. — А теперь спи, милаш.