Матч с Карасуно был воистину захватывающим и немного пугающим. Это уже не те ребята, с кем старшая Аобаджосай сражалась пару месяцев назад. Юные вороны оперились и теперь играли с Сейджо на равных.

Наступил решающий третий сет, где нервов пострадает больше, чем на всех экзаменах вместе взятых. Но ведь её команда тоже не пальцем деланная, так? У противников хватает сюрпризов, они вечно что-то выкидывают, но ведь и у них есть козырь, хотя это скорее обоюдоострый меч. Капитан попросил одного из доигровщиков вновь присоединится к команде. Как игрок он хорош, но вот социальные навыки оставляли желать лучшего. Хиране, будучи на тренировках малое количество времени из-за проекта, не заметила его, оттого и поразилась сегодня и про себя молилась, чтобы эта идея Ойкавы не стала их худшим решением. 

Изначально всё было более менее стабильно, пока соперники не начали стремительно набирать очки за счёт подач аса. Вот тут Бешеный Пёс начал оправдывать своё имя и вскоре быстро вышел из себя, из-за чего был отправлен на скамью. К счастью, проигранные очки были отыграны. Обе команды приловчились к стилю друг друга.

Чем ближе был конец, тем сильнее внутри всё бушевало. Амари знает, что такое проигрыш и как обидно отдать победу сопернику, когда ты вложил все свои силы. Обе команды уже были физически истощены, игроки стали допускать больше ошибок, но их желание победить росло с каждым набранным очком. 

Девушка не всегда успевала следить за мячом, казалось, он перемещался на релятивистских* скоростях. Это стало невозможно после того, как после пинч-падающего Карасуно, у которого «плавающий» в воздухе мяч мягко перелетал сетку, наступил черёд подач Ойкавы. Казалось, что он не успевал как следует ударить, как мяч уже отскочил от пола на другой стороне. Амари нравилось наблюдать за его решимостью и сосредоточенностью во время матча. 

Всё изменил финт Кагеямы. Ойкава не успел его подобрать, отчего пришёл в ярость, чего раньше Хиране не видела. После этого вся команда была как на иголках, ведь счёт уже был больше двадцати пяти очков, а значит любое неверное решение или опоздание на долю секунды могут решить всё. 

Очередной тайм-аут, один из последних в игре. Хиране судорожно раздаёт всем полотенца и воду, боясь упустить кого-либо. 

— Вы не проиграете, — вдруг резко выдала девушка, неожиданно даже для самой себя, и междоусобные разговоры прекратились, и всё внимание было переведено на менеджера. — Я не мастер воодушевляющих вещей, знаю, но... Вы не можете проиграть, потому что сильные. Я не смогла выйграть в своём конкурсе, так как была одна, мне некому было помочь и я никому не могла помочь. Но вас шестеро на площадке, вы команда. Сильная команда, — она секунду помедлила, поправляя волосы, а после улыбнулась: — А ещё кто-то обещал мне, что я лично увижу, как вы разгромите того Ушикаву. 

— Ушиваку, — усмехнулся Иваизуми. — Обещания надо сдерживать, да, ребята?

Рядом прозвучали ободряющие соглашения. 

— Тогда идём и добудем пару недостающих очков, — сказал капитан под оглушительный звук свистка. Команда вернулась на площадку.

Но сделать это оказалось не так просто. Матч-поинты Карасуно проходили наиболее напряжённо. Во время одного из них Ханамаки чудом спас мяч, но не смог направить его, куда хотел, и тот направился далеко за пределы поля. Амари на секунду подумала, что это конец, пока не увидела бросившегося за ним капитана, и тут сердце начало пропускать удары. Она видела, как Ойкава в один миг указал на вице-капитана, которому будет предназначен этот мяч, а после сделал молниеносный длинный пас за пределами площадки. А затем всем своим телом с шумом проломил ограду из судейских столов и стульев.

Зрители воскликнули от неожиданности, в то время как у Амари с губ сорвался крик.

— Тоору! 

Но Ойкава ничего не слышал, он попытался быстро подняться, отчего приземлился на пострадавшее колено, но в итоге всё равно в мгновение ока оказался снова на площадке. Иваизуми тем временем провёл отличную атаку, но мяч был чудом спасён. Ещё несколько раз мяч с бешеной скоростью перелетал через сетку, пока Кагеяма не решил дать коротышке пас. Как оказалось, последний пас в этой игре.

Несмотря на то, что Ойкава знал, куда придётся удар, мяч сменил курс из-за того, что попал в блок, и принять его было невозможно. Сет окончен. Матч завершился победой Карасуно.

Обе команды пожали друг другу руки, поблагодарили зрителей за поддержку и начали собирать мячи и другие вещи. Пока Хиране стояла, задумавшись, что ей сейчас делать и что сказать команде, те уже начали покидать спортзал. Когда она очнулась и тоже побежала в сторону выхода, наткнулась на Кагеяму и его команду. Поздравила с победой и они перебросились парой фраз, что были рада увидеться, после чего убежала. 

У выхода здания стоял тренер, сощурив глаза, он выискивал кого-то в толпе.

— Нобутеру-сенсей! — Амари подбежала к нему. — Где все остальные? Они не с вами?

— Я отпустил их, они недавно ушли. Я сказал не ждать тебя, потому что у тебя ещё есть дела.

— Но у меня нет никаких дел! Если они ушли недавно, значит, ещё недалеко... — девушка рванула к выходу.

Но большая рука преградила ей путь.

— Вот поэтому я и сказал, что ты занята. Хиране, послушай, — он опустил руку посмотрел на неё. — Я понимаю, что хочешь подбодрить их, но сейчас не лучшее время. Можешь попробовать завтра, может ещё через пару дней поговорить с ними, но не сейчас. Сейчас они на пределе эмоций.

Хиране молчала, после чего выдавила тихое

— Хорошо, сенсей. Наверное, вы правы.

— Вот и отлично, а теперь и ты ступай домой, тебе тоже нужен отдых. И пожалуйста, без глупостей.

Попрощавшись, Хиране покинула спортивный комплекс и медленно зашагала по направлению к дому. Идти было далековато, но этого времени должно было быть достаточно, чтобы всё обдумать.

Фрагменты игры, слова ребят и другие мысли — всё это крутилось в голове до поздней ночи и часть последующего дня. Хиране пока не знала, что и когда скажет остальным игрокам, но вот с капитаном, переживавшим больше всех, надо было срочно что-то делать. Сначала девушка думала, что пройденных суток мало, лучше подождать, пока пройдут выходные, чтобы он остыл как следует, но позже решила не медлить. Поэтому тем же вечером субботы, когда на улице уже стемнело и похолодало, Амари выскочила на улицу и побежала в сторону его дома, прихватив с собой лишь телефон и кофту потеплее, что накинула на ходу.

После нескольких звонков, дверь открыла Тамане-сан. Она поздоровалась, выдавив из себя улыбку, и жестом пригласила пройти.

 — Тамане-сан, всё ведь очень плохо, да? — спросила Амари разуваясь.

— Почти не покидает комнату, а если и удастся перекинуться парой слов, то улыбается так, словно и не проигрывали. А если и проиграли, то не беда вовсе.

Амари едва улыбнулась уголком рта. Да, прятать свои настоящие эмоции было в его духе всегда.

Женщина проводила её к комнате, предупредила, что можно даже не стучать —он всё равно в наушниках не слышит — и ушла на кухню.

Девушка тихо вошла и закрыла за собой дверь, по привычке подумав, что он её слышит. Но парень, как и тогда, когда принёс её к себе, сидел в наушниках к ней спиной, положив подбородок на скрещённые на коленях руки. На экране снова был матч, на этот раз девушка узнала его. Это запись их вчерашнего полуфинала. 

Не зная, с чего начать, Амари почти невесомо коснулась его плеча, отчего тот сразу вздрогнул и быстро развернулся. В отличие от предыдущего раза, он ничего не сказал и тем более не воскликнул, словно ожидал такого или же уже успел привыкнуть. Вместо этого он немного отодвинулся в сторону, освобождая немного места, которое Амари вскоре и заняла. Матчу на экране оставались считанные минуты, это девушка поняла по промелькнувшей на миг стойке со счётом. Отлично, у неё есть где-то две минуты, чтобы собраться с мыслями.

— Я и не услышал тогда, что ты меня звала по имени, — разрезал тишину тихий и низкий голос.

Девушка перевела на него взгляд.

— В тот момент я не знала, о чём мне думать. То есть, я и так не всегда за мячом успеваю следить, а тут ещё и ты разносишь судейский столик, как шар кегли. А затем ещё и коленом ударился. На секунду показалось... что ты не сможешь встать и продолжить. Как колено, кстати?

— Не бойся, Амари-чан, я лишь синяком отделался, и то несильным. Через пару дней как не бывало, — слабо усмехнулся он, снимая наушники, так как запись была досмотрена.

—Но тот пас был просто неверо... Стой, как ты меня назвал?

— А что не так? Ты же также меня называла, почему я не могу? — он надулся, как это делал обычно.

В обычный день никто бы и не придал его кривляниям серьёзности. Ну, дурачится и дурачится. А стоило подумать о том, что его никто не видел в настоящей агрессии, ярости или по-настоящему подавленном состоянии. Сколько же всего он научился прятать за этой весёлой маской.

— Я всё же продолжу, — она сделала вид, что не заметила ничего. — Тот пас... Ты бы видел лица всех: нашего тренера, тренера Карасуно, зрителей, да и самих игроков в первую очередь. Все знали, что это не чистое везение, а результат долгого и упорного труда. А как твои подачи внушали им дикий страх. Хотела бы я ещё раз взглянуть на их лица после эйс-подач, — Амари улыбнулась, вновь повернувшись к нему. — Такого упорства я давно ни в ком не видела. Мама говорила, что я такая же упёртая, но как оказалось, мне есть куда расти. Поэтому я позаимствовала у тебя пару приёмов.

Девушка отвела взгляд и подвинула колени ближе к себе.

— Когда я слушала ваши тактики во время тайм-аутов, то не понимала, как вы умудряетесь что-то успевать думать во время игры. А ты ещё и понял, что кричит Рыжик и когда, как его сбить, какие пасы давать Иваизуми, Кьётани и Киндаичи, когда в игру вступит Куними. Я просто поражаюсь твоей смекалке. Команде невероятно повезло с таким капитаном, который ещё и друг хороший.

Слова сами полились струёй и раньше она не знала, что сказать, то теперь даже не заметила, как закончила и в комнате вновь наступила тишина. Она слишком затянулась, и когда Амари повернулась к парню, то встретила его растерянный взгляд с поблескивающими глазами, в уголках которых начали скапливаться слёзы, которые он со всей силой старался сдержать. 

— Что-то не так?

Ответа не последовало. Казалось, он и вовсе не услышал вопроса. Амари натянула рукав кофты на кисть и протянула руку, чтобы вытереть только что выступившую слёзную дорожку, как всегда делала с младшим братом в попытках успокоить, но она не успела коснуться лица, как он резко пододвинулся и обнял её, крепко сжимая руки на спине. Амари повторила его жест и также сомкнула руки. В прошлый раз у неё не было такой возможности, но она и не требовалась. Два дня назад, находясь в кольце его рук, что прижимали к сердцу, она чувствовала себя защищённой, к ней вернулось спокойствие. Сейчас же оно требовалось не ей.

— Спасибо, — услышала она после пары всхлипов. 

Он подождал ещё немного, после чего хотел отстраниться, но девушка не позволила, крепче сжав свои руки.

— Выговорись, станет легче, — повторила она его фразу. — Или хотя бы не сдерживайся. Нельзя столько копить в себе. 

Он не сдерживался. Больше не сдерживался. Отчаяние и накопившаяся за годы боль смешались в его голосе. Обрывки фраз было невозможно разобрать также из-за всхлипов и сбившегося дыхания. Одежда девушка в некоторых местах была пропитана слезами, а сама она периодично чувствовала, как её сжимают в крепких, иногда даже сдавливающих объятиях. Особенно это чувствовалось в области лопаток, но она не предпринимала ничего, так и продолжала сидеть, опустив голову ему на плечо.

В начале года она бы никогда не подумала, что этот человек столько держал в себе. Он казался просто весёлым и беззаботным парнем, которого не волновали какие-то проблемы и чьё-то мнение. Он всегда шутил и дурачился, и даже когда в его адрес говорили что-то задевающее, всегда держался. Но теперь фраза «У самых весёлых людей самая грустная душа» заиграла новыми красками.

Она сильнее обвила руками спину, с глаз непроизвольно потекли слёзы.

А ведь она и сама подшучивала над ним. Да, она не знала, что с девушкой он расстался, что на Тобио так реагирует, но ведь это не оправдание, так? Она извинится, когда он успокоится. Обязательно.

Тем временем хватка его рук заметно ослабла, дыхание стало ровным и сам он стал спокойнее, потому просто продолжал сидеть в том же положении ещё немного. После чего отпустил Амари и отстранился.

— Ты была права, стало намного легче, спасибо — он слабо улыбнулся и перевёл взгляд на её глаза, где прослеживалась дорожки от слёз. — Эй, а ты чего?

— Я... просто представить не могу, сколько всего ты пережил и скопил в себе, — она отвела взгляд на стену с полками. — Сначала подумала, что тебе в принципе всё равно на всех, затем, что ты, как и я, частенько срываешься на что-то или кого-то. Поэтому не придавала этому значения. Но лишь недавно до меня дошло, сколько всего ты прячешь за этой твоей любимой фальшивой улыбкой. С того момента мне захотелось увидеть её искреннюю. И я увидела её вчера, лишь на миг. Таким ты понравился мне ещё больше. Я решила, что...

Договорить она не успела, так как боковым зрением увидела, что свет от экрана мобильника слабо осветил комнату, оповещая о входящем вызове. Заиграла спокойная стандартная мелодия устройства. Амари потянулась к телефону.

— Точно, я ведь забыла ей сказать, что ушла, — она только приподняла его с пола, но ответить на звонок ей не дали чужие губы, накрывшие её собственные.

От такой неожиданности Амари почти потеряла равновесие, но успела вовремя выставить одну руку позади себя, а другой схватиться за плечо Ойкавы. Сердце бешено застучало, тело бросило в жар, а губы обожгло касание сухих губ. Амари почувствовала на щеке со шрамом мягкую ладонь, что аккуратно убрала свисавшую почти на глаза прядь волос. Затем эта же рука придержала щеку, едва касаясь её. Будучи совершенно неопытной в таких делах, она всё же попробовала ответить, повторив его действия. 

Так продолжалось, пока Ойкава первый не отстранился.

— Прости, тебе нужно было сначала ответить на звонок, — он рассеянно улыбнулся.

Амари застыв, смотрела на него, пока не вспомнила о телефоне, и тут же судорожно схватила устройство.

— Алло, — в голосе была слышно волнение, девушка ещё не отошла от происходящего, но на другом конце провода до этого не было дела. — Да, прости, что не сказала. Нужно было срочно выйти. Буду через пять минут.

Вызов был завершён, но Амари продолжала рассматривать обои телефона, пока в голове крутилось осознание и принятие того, что произошло. Она почувствовала, как лицо загорелось, поэтому опустила глаза ещё ниже.

Ойкава тем временем поднялся на ноги, посмотрел в окно и взял с вешалки олимпийку клуба. 

— Чего сидишь? Пошли. Сама же сказала, будешь через пять минут. Собирай вещи, я за зонтом.

— Не надо зонт, — Амари резко поднялась, продолжая сжимать телефон в руках. — Я и так дойду, не километр же. А из вещей у меня только телефон.

— А может, я себе хотел взять, — сказал он обиженным голосом, тем, которым обычно шутил. Сейчас он был немного другой, поспокойнее, но кажется, всё возвращается. Всё — его привычный беззаботный вид, на этот раз искренний и спокойный.

Амари накинула капюшон и они вышли на улицу. Шёл слабый дождь, на дороге появились неглубокие лужи. Воздух заметно посвежел, дышать стало легче и приятнее. Девушка почувствовала тяжесть на плечах и голове и, осмотрев себя, поняла, что ей на плечи накинули олимпийку с капюшоном.

— Не стоило. Ты же вообще себе брал, — попыталась она ответить в шутливой форме, но попытка осталась проигнорированной.

Дорога была недолгой, и тем не менее, больше за это время ни одного слова не было сказано. Тишину нарушали лишь падающие с характерным звуком на асфальт и крыши домов крупные дождевые капли. Иногда к этим нарушителям можно было приписать ещё и пару проехавших мимо машин. В остальном же это была абсолютная тишина. Сердце всё ещё стучало, как барабанщик рок-группы на разогреве, а мысли путались.

 Путь был почти преодолён, если бы не резкое желание Ойкавы высказаться .

— Кизу-чан, — он подождал ответной реакции, и после того, как девушка повернула голову в его сторону, продолжил: — а целоваться ты всё же не умеешь.

Хиране отвернулась, скрывая резко подступивший к щекам румянец.

— А ведь так хорошо шли, — она пробурчала себе под нос. — Сам, можно подумать, мастер.

Только через несколько секунд до неё дошло. Ну конечно, нашла что ответить. Детская попытка перевода стрелок с треском провалилась.

— Чёрт. Забудь.

В ответ Ойкава лишь ещё больше раззадорился.

— Я, как твой друг, обязан тебе помочь. Тебе необходима практика, а то вдруг парень появится, как тогда будешь? Не волнуйся, немного тренировок, и глядишь, меня переплюнешь. Мне за тебя хоть стыдно не будет.

— Что?! — у девушки ещё сильнее покраснели щёки, но она осмелилась повернуться в его сторону, понадеявшись, что ввиду отсутствия света он ничего не увидит. — Парень? Интересно, кто. Не ты ли вчера напрямую предложил им стать вчера?

— Во-первых, теоретически, а не напрямую, —он сунул руки в карманы. — А во-вторых, ответа я так и не услышал.

Он остановился. Хиране и не заметила, как сама встала возле калитки своего дома. 

— То есть ты...

— Я задам вопрос ещё раз, — он едва заметно выдохнул и с серьёзным выражением лица посмотрел Амари в глаза, отчего той стало немного не по себе. — Но на этот раз без «вокруг да около». Амари-чан, ты... будешь со мной? 

Она продолжала также непонятно смотреть на него, пытаясь понять, не шутка ли это, и не разойдётся ли он сейчас от смеха, похвалив заодно и свою актёрскую игру. Но Ойкава всё также всматривался в неё, ожидая ответа.

— Да, — прозвучало тихо, почти шёпотом, в ответ, Амари склонила голову. Ноги подкосились, но она сумела удержать равновесие.

Длившаяся несколько секунд пауза казалось как минимум часом ожидания.

— Что-о? Амари-чан, я не расслышал, можешь повторить? — к нему вернулась его привычная улыбка, и теперь он, приложив руку к уху и слегка наклонившись, искусно делал вид, что ничего не слышал.

— Чего... Всё ты слышал! Повторять не буду.

— Боже, а раскраснелась-то как, — он немного наклонился, чтобы получше разглядеть. — Какая милота.

— Заткнись.

— Я серьёзно вообще-то. Так что там? Я немного не понял твоего ответа, а потому...

На этот раз ему не дали договорить. Девушка быстро сделала отделявший их шаг, поднялась на носочки. И также быстро, пока Ойкава не успел понять что произошло, обхватила руками его лицо и прикоснулась своими губами к его. Конечно, не сказать, опыта у неё прибавилось после первого раза, но она попыталась повторить те же махинации, что он проделал в первый раз. Вскоре Амари почувствовала, что на её действия начали отвечать и, испугавшись немного, решила остановиться и отстраниться, но рука сзади крепко обвила её талию, прижимая к себе и тем самым призывая не останавливаться. Но Амари выскользнула из этой хватки, попутно скинула олимпийку и всунула в руки Ойкаве, напоследок бросив:

— Надеюсь, теперь услышал.

И почти со скоростью света скрылась за дверью дома, оставляя парня стоять в недоумении.

Как только Хиране закрыла за собой дверь, вся та ватность ног, что она держала на улице, вырвалась, и девушка сползла вниз на пол, переводя дыхание. 

— О, Амари, — воскликнул взявшийся из ниоткуда Асао. — Расскажешь, что было на улице?

Амари в шоке уставилась на брата.

— А... Что было на улице?  

— Когда мама говорила по телефону, она случайно посмотрела в окно, затем подошла посмотреть и удивилась очень сильно. Я тоже захотел посмотреть, но она сказала, что мне нельзя и прогнала меня оттуда, — на последних словах он недовольно сложил руки. 

Неужели мама видела?

— Когда это было? Только что? 

— Да. Я поэтому и спросил, ты ведь только что пришла, видела наверное.

— Из окна в зале смотрела, да?

— Ага.

Теперь точно не отделаться. Везёт ещё, что родители уезжают через считанные минуты на празднование, так бы вопросы сыпались с порога и продолжались бы всю ночь. А за ночь Амари что-нибудь придумает. Наверное.

— Нет, Асао, я пришла с другой стороны, поэтому не знаю, что там мама видела, — нужно как можно скорее отвлечь его от этих мыслей. Она подозвала брата жестом и прошептала: — Давай я переоденусь, и когда мама с папой уедут, включим мультики?

— Да! — воскликнул мальчик, но после увидел, как сестра шикнула, приложив палец к губам.

— Вот и отлично.

Амари незаметно пробралась к себе в комнату, закрыла дверь и плюхнулась на кровать, зарывшись лицом в подушку.

Он всерьёз признался ей, а она ответила ему? И как теперь быть? Как раньше уже ничего не будет. Шла просто поддержать после трудного матча, а в итоге стала ему девушкой. Нельзя сказать, что Амари пожалела о выборе и действиях, но... Непривычно что ли. Понимать, что теперь не одна. Чёрт, а тренеру как в глаза смотреть? Она же с порога заявила, что Ойкава ей не нужен, да и команда так думает. А может, Иваизуми уже в курсе? И что он об этом думает? Может, только ему показалось, как нашёлся менеджер, что не вешается на их капитана, как она тоже купилась на его обаяние? Хотя Амари отметила про себя, что её изначально привлекли его упорство и настойчивость. Она долго наблюдала за ним, переняла что-то и не заметила, как без его порой неуместных подколов становилось скучно. Ну, и то, что красив, отрицать было глупо. Чего стояла улыбка. Искренняя улыбка. За полгода Хиране научилась отличать настоящую от поддельной, и такие моменты, когда он по-настоящему радовался, становились ещё ценнее.

«Таким ты мне понравился ещё больше». То есть, фактически, он первой созналась, а он первым начал действовать.

Чёрт, почему же всё так сложно и неожиданно?

Амари накрыла подушкой голову. Дверь в комнату отворилась и девушка услышала цоканье каблуков.

— Спектакль не разыгрывай, Асао тебя сдал. Как обычно, в принципе, — пробурчала девушка из-под подушки.

— Я не сомневалась, — Нохара мягко улыбнулась и присела на кровать рядом. — Скажи спасибо, что я его отогнала.

— Если хочешь поприкалываться, то давай завтра. Пока тебя не будет, я придумаю что-нибудь остроумное.

— У меня ещё пять минут до выхода. Но свой козырь я выложу сегодня, так как ждать уже невтерпёж. Кажется, мне кое-кто обещал, что никого в дом не приведёт.

Амари высунула голову из-под подушки и легла на неё.

— Я и не приводила никого, технически, он даже на участке не был. А остальное... Оно всё случайно случилось.

— А ещё глаза закатывала.

— Да хватит уже. Помню я. Представь, как Тамане-сан отреагирует, когда узнает...

Из коридора раздался низкий мужской голос.

— Нохара! Такси приехало, выходим.

— Уже иду, — крикнула женщина в ответ и снова посмотрела на дочь, странно улыбнувшись. — Не переживай, она знает.

— Ты уже успела рассказать?!

— Хуже. Мы разговаривали по видеозвонку, я показывала, в чём пойду на праздник, а потом случайно в окно глянула...

— Боги, лучше не продолжай...

Женщина поднялась с кровати и направилась к двери.

— Она забеспокоилась, что Тоору ушёл из дому, ничего не сказав. Я показываю, говорю, смотри, ходит тут неподалёку, жив-здоров. И тут ты такое вытворяешь. Видела бы ты, как наши челюсти отвисли, — мама посмеялась.

— Нохара! — крикнул отец.

— Так что я завтра жду рассказ в подробностях, — она задорно улыбнулась и оставила дочь одну.

Тем временем Амари снова зарылась лицом под подушку и пролежала так до тех пор, пока в комнату не ворвался Асао с криками, что ему обещали мультики.