В лес, что хранит легенды

Когда-то давно, в стародревние времена, когда волшебство витало в воздухе буквально повсюду, росло в этом мире Великое Древо. И питало это Древо магией весь мир, и охраняли его Дети Леса.

Но однажды появились в этом мире те, кто не хотел слышать этот мир. Кто боялся Детей Леса, кто возненавидел их…

Ла уже, наверное, в сотый раз пробежалась глазами по сфотографированным страницам древней легенды. Она попалась ей случайно – в потрёпанной и зачитанной до дыр книге сказок, найденной глубоко в шкафу ещё в далёком детстве. Когда-то она верила во всё, о чём было там написано. Потом не верила, в период бурной юности, когда изучала физику да пыталась найти себе друзей побольше. А потом как-то в голову пришла шальная мысль: «А почему, собственно, всего этого никогда не было?» – и…

Нет, Ла не стала гадалкой и не подалась в экстрасенсы, не записалась в ассоциацию белых магов и не встала на сомнительный путь археологов-мистиков – поговаривали, что из их экспедиций не все возвращаются. Она решила пойти на ландшафтного дизайнера. Просто потому, что считала это красивым.

Они проехали очередную давно не ремонтированную станцию. Вдалеке виднелись постройки какого-то небольшого городка, но Ла проводила их равнодушным взглядом. Ей нужно было дальше. Ещё дальше. Туда, где, возможно, станций ещё не построено.

Она направлялась в дикие леса Каас.

В лес, что хранит легенды.

Среди завещанных бабушкой драгоценностей обнаружилось красивое старинное ожерелье. На потемневшей от времени цепочке, похожей на искусно сплетённый шнурок, висели тонкие пластинки таких же потемневших от времени металлических листиков. Настолько тонких, что, казалось, они сейчас сломаются. Будто настоящие. А посредине висела небольшая деревянная коробочка, будто снятая со стебля какого-то завявшего цветка. Потемневший лак на ней давно потрескался, но коробочка выглядела целой и невредимой. А внутри неё, если потрясти, что-то тихонько гремело.

Ла влюбилась в это ожерелье с первого взгляда, после чего носила его практически не снимая.

А потом её бросил парень, который любил гулять по крышам.

Честно говоря, она думала, что когда-то давно его предки были теми самыми Детьми Леса. Высокий, с тонкими чертами лица, длинные волнистые волосы, всегда собранные в хвост. Он любил смотреть на закаты, любоваться звёздами и встречать рассветы на самых высоких точках города. А она полюбила делать это вместе с ним. И его тоже полюбила. Но в итоге он сказал, что она для него слишком странная, как будто не от мира сего. Ла даже не знала, смеяться ей или плакать. Ведь именно благодаря ему в её сердце вновь поселилась слабая вера в волшебство. И она думала…

Слабый свист промчавшегося мимо встречного поезда ненадолго вывел её из раздумий. На тёмном фоне проносящихся мимо вагонов она видела своё тёмное размытое отражение. Снаружи было практически темно. Пора спать.

Ей опять снился лес. Она уже и не помнила, когда он приснился ей впервые. Просто иногда его видела и даже не всегда запоминала. Светло-зелёный. Яркий. Волшебный. Разбитое сердце больше не могло находиться в родном городе, среди знакомых высоток и пейзажей, и Ла всем сердцем устремилась туда, где иногда она слышала чей-то смех, и сама смеялась, глядя на стаю разноцветных бабочек.

И Ла бросила всё. На работе взяла отпуск, родителям сказала только, что едет отдохнуть в какую-нибудь деревню, а сама направилась туда, где, по легендам, когда-то давно и росло то самое Великое Древо.

Короля похоронили среди уцелевших ветвей Древа. Мёртвого среди мёртвого.

Они пытались спасти Древо. Сажали ветки, отчаянно молились, чтобы проросло хотя бы одно семечко. Но мир больше не мог ответить на их зов. Умерло всё. Уцелевшие семена, теперь тоже умершие, убитые горем Дети Леса разнесли по всему свету и спрятали.

И спрятались сами, лишённые магии, смешались и растворились.

И верили они, что когда-нибудь, когда умершее семя древа оживёт, согретое чистым горячим сердцем, Король откроет глаза. Верили до тех пор, пока память о нём не осталась лишь в забытых легендах.

Станция, расположенная в какой-то глуши, оказалась на удивление целенькой и чистой. Ла осторожно соскочила со ступенек вагона и, прикрыв глаза, глубоко вдохнула свежий лесной воздух, пронизанный утренними лучами. Совершенно другой аромат. Холоднее. Слаще. Совершенно другой мир.

Она проводила взглядом уезжающий поезд и на мгновение почувствовала себя сумасшедшей. Возможно, она действительно слишком странная. Забраться в такую глушь просто потому что сон… А ведь кто знает, что с ней здесь произойдёт, эти леса славились… всяким. Не только диким зверьём, но и слухами о древних страшных культах, члены которых прятались где-то глубоко в чаще. Ла только надеялась, что деревня, где собиралась экспедиция таких же отчаянных, как и она, голов не находится слишком далеко.

Конечно, она отправилась сюда подготовленной, Ла всё же была не настолько отчаянной. Для начала она вызнала всё, что было известно про Великое Древо. Залезла в пресловутые сообщества мистиков и теорий заговоров, прочла от корки до корки все найденные сказания. Узнала, что периодически туда отправляются всякие экспедиции, притом не только научного, но и религиозного толка. И, отбросив все сомнения, вписалась вместе с какими-то чудиками в паломничество. В любом случае, не одна. Это придавало уверенности.

Компашка в целом выглядела действительно странновато: какая-то пожилая пара полностью в зелёной одежде, несколько парней с длинными волосами и в кожаных одеждах, семья с двумя детьми и серьёзный, можно даже сказать, суровый мужчина лет сорока с отросшей длинной бородой. Все сосредоточенные и воодушевлённые одновременно, будто у каждого из них есть Великая Цель, о которой Ла ничего неизвестно. Но она вдруг почувствовала себя среди них очень комфортно, хотя, как оказалось, ждали они только её.

– Отправляемся, – только и сказал суровый мужчина.

Ла думала, что они просто постоят и помолятся над тем местом, где когда-то было Великое Древо. Ну или что-то подобное. Зайдут в усыпальницу, где, если верить, находится Тот Самый Король… Но она никак не думала, что они спустятся под землю. Туда, где воздух должен пахнуть сырой землёй, а продолжал пахнуть лесом, а мёртвые корни дерева до сих пор твёрдо держали земляные стены. Туда, где посреди аккуратной, хотя и немного тесной, пещеры стоял гроб.

Гроб с Королём.

У Ла ёкнуло сердце: Король был, как настоящий. И куда как красивее её бывшего уже парня. Величественный. В старых длинных одеждах, которые не истлели, пусть и потеряли блеск украшений. В тонком венце вокруг длинных белых волос. Бледные губы под тонким острым носом. Изящные пальцы. Он будто спал. Дитя Леса.

«Он точно настоящий?» – думала Ла и тут же отметала эту мысль. Конечно ненастоящий. Это всего лишь хорошо сделанная кукла. Сделанная теми и для тех, кто хочет верить в древнюю легенду. Кто хочет почтить память исчезнувшего народа.

Все молча стояли и думали о своём. Даже дети. Закрыв глаза и сложив перед собой руки или глядя неотрывно на Короля. Кто-то уже положил подношение. Кто-то ещё только собирался. Ла осторожно и медленно подошла поближе. И ещё. Присела рядом с гробом и долго всматривалась в лицо древнего правителя. Потом, подумав, сняла с шеи ожерелье – единственное, что она могла использовать как подношение, – и аккуратно положила его на холодные руки. Выпрямилась и крепко зажмурилась.

Наверное, стоило пожелать чего-то вроде здоровья, или счастья, или мира во всём мире. Или вообще ничего не желать, ведь неживая кукла вряд ли смогла бы что-то такое осуществить. А, может, древний народ и вовсе рассердится, что у него ещё там чего-то просят? Но Ла отчаянно думала о том лесе, что она видела во сне. О его свете. О его смехе. О его запахе. Она отчаянно желала туда попасть, надеясь, что он поможет унять поселившуюся в сердце горечь.

Раздался тихий треск.

Ла почему-то испугалась. Резко открыла глаза и вначале не могла даже понять, что же не так. «Наверняка показалось», – промелькнула в голове облегчённая мысль, и тут же взгляд уткнулся в лежащее ожерелье. У Ла перехватило дыхание. В ушах слышался громогласный стук сердца.

Из треснувшей деревянной коробочки проклюнулся маленький зелёный росток.

И Король открыл глаза.