Царапаю руки, кусаю губы —

Я эту боль ни за что не забуду.

Лучше неявка, чем опоздание.

Страх отвечать у доски задание.

Страх решить задачку при классе.

Страх ошибиться при всех даже разик.

Если не быть серой мышью,

Если не быть воды тише,

Над тобой рассмеются, тебя обзовут,

Им на это не надо даже пары минут.

Ты за мгновенье станешь шутом,

Козлом отпущенья и дураком.

Не понравишься им внешне —

Из носа польётся сок из черешни.

На помощь тоже звать бесполезно. 

Здесь таких туча — любой ударит любезно. 

На слезы и крики им будет плевать, 

Они ножом отрезают волос твоих прядь. 

Голос сорвался, ты просто хрипишь, 

Нарушая всеми любимую дворовую тишь. 

В луже новая шапка и новый блокнот,

А они кулаками затыкают твой рот.

«Че ты орёшь-то? Дура, заткнись!»

В носу из крови и сопель противная слизь. 

Домой ты из школы идёшь, вся дрожа, со слезами.

Дома, чтоб не кричать, взгрызаешься в кожу зубами. 

До крови булавкой настенной царапаешь руки,

Пока кровь с них капает на школьные брюки. 

Влажной салфеткой трёшь их скорее, 

Греешь холодные руки о батарею. 

Скоро делать уроки, на завтра задано много, 

Ты не хочешь идти, тебя охватила тревога. 

Завтра всё так же, снова, опять. 

На столе лежит сырая тетрадь. 

«В целом, дома и в школе все хорошо, я рада, довольна, 

Каждый ведь в жизни чувствует столько же боли?» —

Вопрос в никуда. уже вечер вообще-то.

Третий день без еды — такая диета.

Скоро мама придёт, брат не покормлен,

Уроки не сделаны, мятая школьная форма.

И так год за годом, уже девять лет?

Я точно не помню, за окном уж рассвет.

Ночами не спать — уже как привычка.

Над стихами моими загорается спичка.

Всё, вроде, лучше? Меня же не бьют. 

Правда сердце не знает, что такое уют,

Правда сердце не знает, что такое любовь,

Но знает, как сравнивать черешню и кровь.