Первым словом Полины было не «мама» и не «папа». Первое, что она сказала, было «Тедди!»

Конечно, трудно сказать наверняка, кого она имела в виду — то ли старшего брата, то ли любимую плюшевую игрушку, то ли настоящего медведя на картинке в книжке. Впрочем, сам Тед никогда не сомневался в ответе.

Он сам забирал Полину из роддома. Ну, вместе с папой, разумеется. К тому времени соседи и знакомые ему все уши прожужжали россказнями о том, как хорошо и весело ему будет играть с сестренкой. И только мама и папа говорили другое — что поначалу она совсем ничего не будет уметь, только и будет спать или плакать. И даже потом, когда сестренка научится ходить и говорить, она еще не сразу станет по-настоящему играть, а поначалу будет только все портить, рвать тетрадки брата и ломать его постройки из конструктора…

Тед, конечно, верил родителям, они ему никогда не врали. Но все-таки в глубине души немного надеялся.

В роддоме ему всучили довольно тяжелый сверток белых кружев, перевязанных розовой ленточкой. В глубине свертка едва можно было разглядеть крохотное личико, почему-то красного цвета, такое маленькое, что сразу стало ясно — ни про какие совместные игры речь не идет. Ну и зачем она, спрашивается, ему вообще?

Но тут Полина вдруг открыла глазки и взглянула на Теда — доверчиво и спокойно. И почему-то он улыбнулся в ответ. Что-то в этом взгляде было такое…

Медсестра сразу же забрала сверток у него из рук, чтобы отдать отцу. Вот еще глупости, как будто Тед сам не удержал бы! Это же его сестра.

Дома Веня, укачивая Полинку на руках, рассуждала:

— Знаешь, пожалуй, в этот раз я сама возьму отпуск по уходу. Кредит мы и так выплачиваем с опережением, по уходу я буду получать неплохо, как заведующая… А то ведь Теду тяжело будет, обидно, он привык, что ты только с ним, все внимание ему. А так — ты с ним, я с Полей…

Стас засмеялся:

— Скажи уж честно, что тебе тоже хочется с ребеночком повозиться!

Веня ответила не сразу.

— Ну и хочется, что же в этом плохого! Увидеть, как она улыбнется в первый раз, первый лепет услышать… Не все же тебе одному!

Тед, подслушивающий за дверью, снисходительно улыбнулся. Чего бы это он стал обижаться? Пусть мама занимается этой мелкой! Он-то вон какой большой! Скоро с Михалыча ростом станет. И, конечно, он никогда и не был таким крошечным, как она.

Оформить отпуск по уходу было несложно, главврач был рад пойти навстречу своему лучшему терапевту, в пределах разумного, конечно. Сложнее оказалось воспользоваться этим отпуском. Во время прогулок с ребенком доктор Бобкова консультировала по видеофону «своих» хронических больных. Вместо вечерней сказки маленькая Поленька слушала, как мама обсуждает с коллегами какой-то диагностически сложный случай. В самое неурочное время Вениамине Игнатьевне могли позвонить с просьбой срочно, вот прям сейчас, подменить на дежурстве…

Потом Веня спрашивала у Стаса с недоумением и чуть ли не ревностью:

— Ну почему у тебя на руках она сразу успокаивается? Я же все-таки мать!

— Ну я же тебе уже объяснял — а я отец! — смеялся Стас, принимая из рук жены плачущую Полю.

Как-то в тир заглянул незнакомый человек с очень знакомой выправкой. Посмотрел, как Станислав обращается с оружием, послушал, как он объясняет новичкам. Задал несколько вопросов о последнем месте службы, о планах на будущее…

А на следующий день Стас получил по почте совершенно официальное письмо. Предложение о работе. Инструктором по стрельбе из различных видов ручного оружия. В полицейскую школу.

Было, оказывается, в их городке такое учреждение.

— Я даже не знаю, Веня, — рассуждал Стас. — Наверное, надо отказаться. Тебе с Полей тяжело, и Тед еще маленький…

— Даже не выдумывай, — твердо возразила Веня. — Тебе, значит, с Тедом не было тяжело, а мне с Полиной тяжело? Справлюсь, ничего. И потом, ты же не на другую планету улетаешь! Будут и вечера, и выходные… А Тед уже совсем самостоятельный.

Это было правдой, Тед в свои шесть лет умел и яичницу пожарить, и вермишелевый суп сварить, и пылесос включить. Основным видом воспитания, известным Стасу, был принцип «делай, как я!», так что у мальчика просто не было шансов расти неумехой.

Точку в споре поставил Михалыч, рассудительно заявив:

— Увлтс всгд мжн будт.

Новая работа захватила Станислава с головой. Привычная атмосфера, строгие и серьезные люди в форме, запах оружейного масла и горячего металла… Неумелые юнцы, глядящие на него с восторгом и уважением… Среди его новых коллег нашлись несколько, тоже хлебнувших пороха и плазмы.

По вечерам Стас делился впечатлениями, и Веня добродушно посмеивалась:

— Ну вот, а ты хотел отказаться!

В общем, первые свои шаги Полина сделала, цепляясь за руку Теда. Тем более что мама не любила лягушек, брезгливо морщилась от вида улиток и побаивалась длинных извивающихся многоножек — всего того, чем так интересовалась девочка на прогулке. А Тед и сам с удовольствием ловил прыгучих лягушат и дразнил улиток, чтобы они спрятались в домике. Вот, правда, многоножек он тоже недолюбливал.

***

— Полька!

— Что, Тедди?

— Не называй меня Тедди!

— А ты не называй меня Полькой! А то я с тобой вообще не буду разговаривать!

— Да и не надо, подумаешь! Тогда я не скажу, куда хотел тебя позвать.

Угроза была серьезной — авантюры, которые придумывал старший брат, были неизменно увлекательны. Впрочем, нельзя сказать, что Полина так уж испугалась. Ведь и самому Тедди было интереснее и веселее устраивать всякие проказы именно вдвоем!

— Ну ладно, Тед, я не буду, говори!

— Знаешь, мелкая, давай рванем в город!

Вообще-то официально считалось, что они и сами живут в городе. Но все называли эту тихую, сонную окраину поселком, а до «города» надо было добираться полчаса монорельсом. И, конечно, даже двенадцатилетнему Теду это пока запрещалось, не говоря про Полину.

— В город?! — девочка ахнула от восторга и ужаса. — А если попадемся?

— И что? — брат был невозмутим.

— Нас тогда завтра вообще гулять не пустят!

— Вот и надо сегодня нагуляться как следует!

Что-то в логике Теда показалось Полине не совсем правильным. Но ведь он старше и умнее!

— А если папа тебя накажет?

Тед расхохотался:

— Вот уж напугала!

В качестве наказания отец заставлял Теда отжиматься. А когда мама пыталась возражать, спокойно пояснял:

— С таким нравом он постоянно нарываться будет. Ну так пусть растет хотя бы сильным, чтобы мог за себя постоять!

Больше доводов у Полинки не было.

Вагон монорельса мчался с головокружительной скоростью — или это голова у девочки кружилась от предчувствия приключений?

Среди высоченных домов, потока незнакомых людей, ярких рекламных надписей Полине было не по себе. Тед крепко сжал ее руку и снисходительно улыбнулся:

— Не бойся, мелкая! Со мной не пропадешь!

Когда-то он жалел, что сестрёнка настолько меньше его, что с ней нельзя играть в футбол или в войнушку… Какой же он был тогда глупый!

Играть он может с кем угодно. А вот почувствовать себя совсем большим, смелым и сильным — можно только рядом с младшей сестрой.

— Ну, куда пойдем?

— А можно в зоопарк?

— Ну конечно, в зоопарк. И почему я не удивлен? — усмехнулся Тед.

Увлечения сестры вызывали у него легкое недоумение. Ну, что тут интересного — разглядывать всяких букашек, или бегать каждый день к мелкому прудику, чтобы посмотреть, появились ли у головастиков передние лапки, или, обложившись книжками, изучать какой-то невзрачный цветочек…

Но, с другой стороны, что-то в этом все-таки было. Там, где сам он видел только густой бурьян, в котором обитала жужжащая и кусающаяся живность — для Полины был целый мир, сложный, таинственный и понятный одновременно, живущий по своим, таинственным законам. И потому Тед никогда не отказывал сестренке в разных мелких просьбах — поймать крупного полосатого жука, или помочь смастерить террариум, чтобы этого жука туда запихнуть, или выслушать рассказ о том, что в этом жуке такого уж необыкновенного…

Без Полины Тед, конечно, пошел бы на аттракционы. Там симулятор истребителя есть!

— Ну, пойдем в зоопарк… Но потом — на аттракционы!

***

Идея отправить Теда в летний лагерь родилась совершенно спонтанно. Просто совпало несколько факторов. Во-первых, Тед закончил год без «троек», и это заслуживало вознаграждения. Во-вторых, Стас получил премию. В-третьих, коллега поделилась с Вениаминой Игнатьевной воспоминаниями о лагере, в который сама в свое время ездила.

— Горы, сосновый лес, озеро, — пересказывала Веня за ужином. — Горный воздух, самый полезный!

— Воздух у нас и тут хороший, — заметил Стас.

— Это смотря с чем сравнивать, — парировала та. — По сравнению со столичным хороший, конечно.

— А Плн не обдтс? — забеспокоился Михалыч.

— Ну вот Тедди съездит, расскажет, как там, на следующий год можно будет и обоих послать! — предложила Веня. — Дети, вы-то что молчите? Тед, ты вообще хочешь ехать?

Тед и Полина переглянулись.

— Можно, — чуть снисходительно согласился наконец Тед. — Хотя лучше бы гравискейт.

Польза горного воздуха интересовала его в последнюю очередь.

— Никаких гравискейтов до пятнадцати лет! — вмешался Стас.

Тед вздохнул. Спорить и ссылаться на других мальчишек он даже не пытался. В некоторых вопросах папа был непоколебим. «Инструкции пишутся кровью» — на этот аргумент Тед не мог найти возражений.

— Ну, пусть тогда лагерь…

— Поленька, а ты поедешь на следующий год?

Полина задумалась. С одной стороны, поехать хотелось. Лагерь располагался в сосновом лесу — значит, там наверняка водились змеи-шуршалки и древесные землеройки, а может, даже удалось бы увидеть кабана. С другой…

— Я бы поехала, только ведь кошки… они уже привыкли, что я их подкармливаю…

Кошки всех мастей постоянно крутились у них во дворе, вызывая повышенный расход молока. Веня пыталась уменьшить котолюбие дочери рассказами про стригущий лишай, токсоплазмоз и даже бешенство, но добилась лишь того, что каждую новую кошку Полина таскала на проверку к ветеринару.

— Ну, ничего страшного, — улыбнулась Веня, — я могу без тебя их покормить.

— Правда, мамочка? — обрадовалась Полина. — Вот здорово! И прыгунчика?

— Конечно, доченька… стой, откуда у нас прыгунчик? В наших краях?

— Я в зоомагазине купила, — просто пояснила Полина, — выпустила, а он все равно каждый день приходит, за едой.

— Ну так не надо было выпускать, он же не умеет жить в дикой природе! Да уж не волнуйся, покормлю я его.

— И летучих крыс?

— Что?! — кажется, это было сказано всеми сразу, в унисон. Полине удалось поразить всю семью.

— Ну да, — затараторила она торопливо, — у них же сейчас, в это время, слётки, они только летать научились, пищу добывать еще не умеют, а родителям уже не под силу их прокормить…

Веня жалобно посмотрела на Стаса. Тот вздохнул, решительно перебил девочку:

— Вот про крыс давай через год поговорим! Когда ты будешь в лагерь собираться.

Тед уезжал на месяц, а вернулся через десять дней. Загоревший, веселый и довольный.

— И за что же тебя выгнали? — Стас, разумеется, знал, за что, но хотел послушать версию самого виновника.

— А я девчонок ночью пугал, — беспечно ответил сын. — Утопленника изображал. Там один мальчик пять лет назад утонул, его даже не нашли до сих пор. Знаешь, если фонариком себе в рот светить, то получается лицо как у привидения.

Стас знал, не забыл еще. Чуть было не рассмеялся, но опомнился, нахмурился.

— Ты хоть знаешь, сколько эта путевка стоила? Вот будешь теперь отрабатывать! До конца месяца будешь у меня на работе пол мыть.

— В тире?! — Тед задохнулся от восторга.

— Может, еще и в тренажерном зале, там видно будет…

С таким наказанием не могла сравниться никакая награда! Крутиться среди настоящих полицейских, слушать, как они обсуждают всякие расследования! Трогать настоящее оружие, подбирать настоящие гильзы! Качаться на таких же тренажерах, что и герои детективных сериалов!

— Утопленник? — встревожилась Веня. — Что, там правда можно утонуть?

Тед запоздало сообразил, что маме про это говорить не стоило, ведь не пустит на следующий год…

— Значит, надо научить тебя оказывать первую помощь при утоплении, — решительно заключила она. — На всякий случай.

Уже совсем поздно вечером Полина, зевая, спросила Теда:

— А как ты их пугал? Ну, тех девчонок?

— Ща покажу! — обрадовался Тед. Выскочил из комнаты, торопливо намазал лицо голубым фломастером, достал фонарик…

— И только? — удивилась Полина. — Во слабачки!

***

Видеофон звякнул в самый неподходящий момент, когда Тед смотрел трансляцию гонок на космобайках.

— Тед, братик, ты не мог бы мне помочь?

Тед насторожился. Ничего хорошего такое ласковое начало не сулило.

— Ну что там у тебя?

— Тут кошка залезла на дерево, а слезть не может, уже со вчерашнего вечера… Она так мяучит!

— Хочешь, я тоже помяукаю? Чтобы ты меня тоже пожалела и не приставала больше со всякой ерундой!

— Но она же там голодная!

— Знаешь, я еще ни разу не видел на деревьях кошачьих скелетов. Значит, все они рано или поздно спускаются. Как проголодаются как следует.

Полина с грустью посмотрела на потемневший экран. Вздохнула. Перевела взгляд вверх, на крону могучей раскидистой липы.

На одной из веток, довольно высоко, сидела кошка. Белая, с отметинами-пойнтами на лапках и ушах. Сидела и жалобно смотрела вниз.

— Кис-кис-кис! — безнадежно позвала Полина. Сотый раз за полчаса.

— Мяу! — в одно это слово кошка умудрилась вложить вселенскую тоску одиночества, ужас холодной ночи среди звёзд и страх высоты. Полина торопливо вытерла слезы.

— Ну, кисанька, слезай, не бойся!

Полчаса назад это воркование, кажется, немного успокаивало кошку. Теперь же, услышав охрипший и раздраженный голос, кошка прижала уши и немного попятилась вверх по стволу.

— Киса! — в последний раз воззвала Полина. Вздохнула и осторожно потрогала шершавый ствол.

Видеофон зазвонил в ещё более неподходящий момент — когда лидеры гонки приближались к финалу.

— Я не полезу снимать эту чёртову кошку! — заорал Тед, не дожидаясь реплики сестры.

— И не надо, — согласилась Полина, — она сама слезла.

— Вот и прекрасно, я же говорил… Эй, а чего ты плачешь?

— Я не плачу, — Полина мужественно постаралась сдержать слезы, — просто… Кошка слезла…

— Ну и что?!

— Кошка-то слезла, а я…

Полина всё-таки разрыдалась.

Скелетов юных биологов на деревьях Тед тоже никогда не видел, но это почему-то не успокаивало.

— Держись, я сейчас!!!

Тед ловко, как та кошка… нет, с учётом размеров как черная пантера, вскарабкался на липу. Подлез вплотную к сестре.

— Отпускай эту руку! Да отпускай же, не бойся, у тебя вторая рука есть. Хватайся вот сюда. Теперь ногу сюда. Ставь, не бойся, это мое колено. Нет, я не упаду. И ты не упадешь. Теперь эту руку сюда…

Потом они долго сидели на траве по деревом. Полина пыталась понять, удастся ли отстирать одежду, чтобы мама ничего не заметила, Тед мечтал поймать и придушить ту блохастую дуру.

— Ты очень сердишься, Тедди? — осторожно спросила Полина.

— Совсем не сержусь, — неожиданно для себя Тед понял, что это правда.

— Да?! А почему?

— Потому что ты — моя сестра!