Кровавый танец разума

Очередной кошмар заставил Фреди проснуться глубокой ночью с застрявшем в горле криком. Кошмар, до ужаса похожий на реальность, кошмар, из-за которого он чуть ли не каждую ночь подскакивает с неописуемым страхом в глазах. Сжимая одеяло дрожащими руками до побледния костяшек, он пытается прийти в себя, но то, что он видит, не хочет отпускать его. Голос не переставал твердить одно и то же, из-за чего голова начинала раскалываться до того, что, кажется, сейчас вовсе взорвётся на маленькие части от боли. Тихим голосом блондин повторял самому себе одно и то же слово. Заткнись, заткнись, заткнись. Это неправда. Голос лжёт, но голос это и есть сам Фреди. Но всё было тщетно, голос не замолкал, а к головной боли прибавилось жжение в спине. Почти каждую ночь парню хотелось орать от боли, такое ощущение, что его тело прожигаюсь насквозь, ему хотелось разодрать себе кожу в клочья, вырвать из груди сердце, что так бешено колотилось в данный момент, сделать всё что угодно, только бы не чувствовать эту боль. Ни сейчас, ни когда-либо ещё. Она не утихает и безжалостно терзает и без того нестабильную психику блондина. Ему казалось, что с каждым разом она становилась всё сильнее и в один момент она окончательно сведёт его с ума. Сколько ему нужно ещё это терпеть? Ответ был прост, до конца его жалких дней. Пока с Фреди есть его прошлое, клеймо будет время от времени напоминать ему об этом, сколько бы раз тот не пытался забыть про него. От самого себя ему не убежать, ему не скрыться от своей правды, в которую сам же не хочет верить. Он готов противоречить самому себе, строить из себя конченого идиота, только не принимать эту правду. Даже готов терпеть эту боль, или же…

Фреди встал с постели и на трясущихся ногах пошёл на кухню. Нет, ему не поможет ни одно обезболивающее, даже самое сильное. Единственный способ избавиться от этого треклятого ожога, это вырезать его, голыми руками вырезать себе кусок спины. Но даже если какой-нибудь безумец согласится на такой радикальный поступок, его прошлое от этого не исчезнет. Оно всячески будет напоминать ему о себе, неважно как. Никому не скрыться от самого себя, никому не скрыться от своих же ошибок. Но блондин в этот момент даже не осознавал на что идёт, его здравый рассудок заглушала нестерпимая боль. Фреди снял с себя футболку и схватил самый острый нож, который был на кухне. В блестящем лезвии отражалось его болезненное лицо, на которое падали редкие поседевшие от стресса пряди. Черные синяки от недосыпа, а сами глаза красноватые от слёз. В последнее время, ему было труднее сдерживать себя, он перестал чувствовать себя счастливым ещё полтора года назад. Он давно мог бы избавиться от этого, но глубоко внутри зная горькую правду об этом, он никогда не примет её. Никогда, никакие страдания не заставят его сделать это. Как же жалко Фреди сейчас выглядел, посмотрев на себя такого пару лет назад, он бы рассмеялся и ни за что бы не подумал, что это в скором времени настигнет его.

Блондин прекрасно знал, где находится клеймо, ведь это место всегда болело больше всего, да и тот участок кожи, к которому тебе прикладывали раскалённый металл, вряд ли когда-нибудь забудешь. Фреди зажмурил глаза, словно так ему получится не почувствовать удара, и вонзил нож где-то около ожога. Новая усиленная волна боли поразила всё его тело, послышался тихий хриплый вздох, сравнимый с тем, когда ты хочешь закричать во сне, но всё, что ты издаёшь, это жалкий хрип, который никто никогда не услышит. И снова тишина, среди которой раздавался лишь звук падения слёз на кафельный пол и приглушённое обрывистое дыхание. Обратного пути нет, Фреди нанёс очередной удар ножом, надеясь, что действуя вслепую, он идёт по периметру вокруг ожога. На этот раз крик свободно вырвался из его груди, рассекая невидимым лезвием тишину в квартире. Руки блондина тряслись больше обычного, а ноги как будто стали ватными и перестали удерживать на себе вес остального тела. Он облокотился на кухонный стол, еле держась, чтобы не упасть. Нет, он больше не может, ему и без того слишком больно, ему казалось, что он полностью потерял рассудок. Посмотрев на окровавленный нож, который не так давно был девственно чистым, парень был готов нанести третий удар, уже не такой уверенный, как первые два, но неожиданно его руку, плотно сжавшую рукоять холодного оружия, крепко схватили. Он поднял взгляд и увидел перед собой своего друга, который, судя по всему, подорвался из-за того крика. Шайн выглядел очень встревоженно, хотя, если говорить правильнее, на его лице читался чистый шок от увиденного.

-Ты что чёрт возьми творишь?!-парень старался не повышать голос, но он звучал очень взволнованно.-Ты совсем кукухой поехал? Чем ты думал, когда делал это?

Фреди ничего не говорил, только лишь как-то виновато глядел на друга. После небольшой паузы, он нашёл в себе силы и, всё ещё оперевшись одной рукой об столешницу, тихо произнёс:

-Помоги забинтовать рану, п-пожалуйста..-его голос звучал всё ещё хрипло и устало, однако боль в голове начала отступать, когда пришёл Шайн. Тот лишь тихо вздохнул и отпустил руку блондина, предварительно забрав у него нож и кинув в раковину, после чего посадил Фреди на стул и достал аптечку из ящика. Грифер поспешно продезинфецировал и перебинтовал довольно большую рану на спине приятеля. Блондин привстал со стула и молча обнял Шайна настолько сильно, насколько мог, правда сил у него уже почти не оставалось.

-Ты идиот, Фреди,-произнёс парень на выдохе и обнял друга в ответ, стараясь не задевать забинтованую рану.-Я..я догадываюсь, какую цель ты преследовал, но пойми, избавившись от одного маленького элемента, ты не избавишься от своего прошлого. Пожалуйста, не делай больше такой херни, мало ли что может произойти…

Но Фреди уже не разбирал слов товарища. Его голос звучал для блондина очень тихо и успокаивающе, да и впринципе он чувствовал себя намного лучше, находясь рядом с Шайном. Парень почти что повис на нём, чувствуя, как его глаза бесконтрольно закрываются и сознание проваливается куда-то в дрёму. Абсолютно вся боль затихла, голос в голове, который до этого не давал ему покоя тоже умолк. Фреди очень ценил такие моменты. Он ценил Шайна, ценил дружбу с ним, ценил его заботу и внимание. Вряд ли он справился бы без столь близкого человека, которого он считает чуть ли не своим братом. Но несмотря на все эти тёплые мысли, глубоко внутри он понимал, что все страдания и боли в его жизни сейчас происходят только из-за появления Шайна в его жизни.