Вы видите богоподобную, застывшую посреди лесной поляны. У её ног валяется тело наёмника, которое медленно поглощает живой красно-жёлтый ковёр. Девушка выставила вперёд руки. Пуговицы на рукавах расстёгнуты, перчатки валяются в траве. Из-под рубашки, сквозь мох на руках богоподобной ползут божьи коровки, падая с её зелёных пальцев на труп. Нежное лицо перекошено от смеси отвращения и любопытства. Девушка пристально следит за божьими коровками, ожидая, когда они наконец-то закончатся. Её животное ухо нервно дёргается. Одинокая букашка появляется из её волос и сползает на лоб, двигается к щеке, неприятно близко к глазу. Богоподобную передёргивает, от чего оставшиеся на её теле коровки либо падают в траву, либо взлетают в воздух, направляясь к своим сёстрам.

— Твою мать... — раздаётся откуда-то из травы ошарашенный голос недобитого противника, о чём он тут же жалеет.

— Это... интересный способ деморализации противника, — озадачено произносит спутник богоподобной. Он с трудом отводит взгляд от насекомых, собираясь найти оставшегося в живых наёмника.

В очередной раз дёргаясь, девушка выходит из оцепенения, и начинает отряхивать руки, трясти головой и даже немножко подпрыгивать, избавляясь от последних божьих коровок на своём теле. Поднимая из травы перчатки, она встряхивает их, после чего оттуда вываливается несколько жучков. Богоподобная с высшей степенью омерзения на лице медленно отходит подальше от тела и поближе к своему спутнику.

— Некоторые фокусы моего тела удивляют меня саму, — негромко произносит богоподобная, напряжённо всматриваясь в траву. – Кстати, где мой стилет?

В ответ на свой вопрос девушка тут же слышит истеричную мольбу о пощаде, прерывающуюся на полуслове.

 — Вот он. Лови! — непринуждённо произносит мужчина и кидает девушке окровавленное оружие. Та отшатывается в сторону, даже и не пытаясь его поймать.