Гарри сжался в углу сырой камеры. Да, не думал он, что все так получится. Ветер завывал за решеткой его новой обители. Если закрыть глаза, то можно представить, что он всё еще находится в дырявой палатке. Рон пошел за дровами, а Гермиона колдует над ужином. Ужин. еда. Когда он ел в последний раз? Живот ужасно сводило, было даже больно. Словно вернулся в голодное детство у Дурслей. Но если жизнь у Дурслей вынужденная и не вечная необходимость, то нынешнее положение совсем не имело выхода. Так приходит осознание ненужности, так приходит забвение и смерть.

Гарри уткнулся лицом в свои острые коленки. Дужка очков надавила на переносицу, но он стойко игнорировал боль. Может быть, и не стоит дальше ждать? Кингсли обещал выпустить его через сутки. Судя по слабому отсвету на морской глади — прошло больше двух суток. За все это время ему не принесли ни еды, ни воды. О нем просто забыли.

— Эй, кто-нибудь! — Гарри постучал в кованую дверь своей камеры. — Выпустите меня!

Ожидаемо, он стучит не в первый раз. И ему так же не ответили. По коридору никто не ходит. Пустота. От тишины впору сойти с ума, но за стенкой вдруг тихо поскреблись. Гарри вскинул голову. Каменная кладка выглядела надежной и неприступной. Неужели с другой стороны есть ещё один заключенный? Гарри усмехнулся — какая ирония, его посадили с теми, против кого он всю жизнь боролся. Великий Гарри Поттер и недобитый Пожиратель Смерти. Замечательные соседи. Металлический стук повторился. Гарри подошел поближе к стене и отодвинул хлипкую лежанку от стены. Стук шел откуда-то снизу.

— Кто здесь? — Гарри лег на живот и поморщился от боли. Все-таки, голод — ужасная вещь.

Под стеной виднелась микроскопическая щель. Завитки пыли крутились от дуновения ветра. Неожиданно из щели показался белый клочок бумаги. Гарри не был трусом, но просидев двое суток в абсолютной тишине, совершенно отвык от чужого существования. Он немного подтянул к себе бумагу и прочел слова, написанные ровными и крупными буквами:

«Прекрати кричать, скоро тебя покормят»

Гарри быстро окинул взглядом помещение — накарябать ответ было нечем. Судя по всему, его сосед воспользовался чем-то вроде огарка от сожжённого дерева.

— Эй! Вы меня слышите? Мне нечем написать ответ! — Гарри постарался крикнуть громче в темную щель. К сожалению, разглядеть что-либо за тяжелой каменной кладкой невозможно.

Клочок бумаги быстро скрылся под стеной. Гарри даже представил как его невидимый собеседник нервно дернул пергамент назад.

«Идиот. Я прекрасно слышу, можешь не надрываться. И писать тебе тоже ничего не нужно. Читай и отвечай вслух»

— Обязательно было обзываться? — Гарри поудобнее лег на пол, наблюдая за двумя комками пыли, что носились по полу от разыгравшегося ветра.

«Так быстрее дойдет»

— Это очень грубо. Вы давно здесь? — Гарри подпер голову рукой. Если на секунду представить, что он не голоден и холодный камень Азкабана не впивается в его тело, то можно подумать, что он ведет вполне милую, светскую беседу с незнакомцем.

«Две недели»

— А меня пару дней назад сюда привели. — Гарри посмотрел на потолок. Это хорошо, что сейчас конец мая. Зимой здесь, наверное, невыносимо холодно. Живо представлялись темные сосульки, свисающие с грязного потолка.

«За что?»

— Стал неугоден. — Гарри горько усмехнулся. — Злодей повержен, а у кого-то вроде меня не слишком завидная участь. Отработал своё.

«Я сижу примерно за то же самое»

— Как ваше имя? — не то чтобы Гарри было действительно интересно, но знать было любопытно.

«Давай сохраним наше инкогнито»

— Да ладно, у такого как я, не может быть инкогнито. — Гарри даже стало как-то смешно и неловко от такого. С самого детства в него тыкали пальцем, знали о его жизни даже больше, чем он сам, а тут вдруг кто-то подумал о сохранении его личности в секрете?

«Верно, Гарри Поттер»

— Отлично, даже здесь меня знают. — Поттер оглянулся на дверь. — Давай сменим тему — ты обещал, что мне принесут еду, итак, где она?

«Мне приносили час назад. Но не обольщайся, есть её все равно невозможно»

— Судя по твоим словам, ты нашел выход. — Гарри покачал головой.

«Отодвинь кровать к другой стене и ложись спать. Попробую тебе помочь»

— Чем это ты можешь помочь? Ты такой же заключенный как и я! — Гарри даже рассердился, что это вообще за приказы на клочке грязной бумаги от непонятного человека?

«Хорошо, не хочешь спать — расскажи подробнее, как тебя сюда упекли и за что»

— Хорошо. — Гарри встал, пошатнулся. В глазах потемнело и он схватился слабой рукой за стену. Добредя до кушетки, он без сил рухнул на жесткий, набитый гнилой соломой матрас. — Я тебе все расскажу.

Гарри смежил веки и услышал тихие звуки. Скрежет металла по камню.

— На следующий день после сражения в Хогвартсе, в «Пророке» вышла статья о том, что я сделал недостаточно для того, чтобы остановить Волан-де-Морта. — Скрип за стеной на секунду прекратился, после секундного замешательства скрежет продолжился и Гарри, воспринявший это как сигнал, продолжил свой рассказ. — Журналисты писали, что я прятался весь прошлый год, а люди умирали. Что я устроил необъяснимый погром в Гринготсе, в ходе которого погиб один гоблин. Опуская все ненужные споры в обществе, скажу проще — новый министр посадил меня сюда для того, чтобы сбавить накал страстей. Люди ещё не оправились от потерь, понимаешь?

Гарри взглянул на стену.

— Короче, Кингсли сказал, что я просижу здесь сутки. Общественность должна осознать, что я сижу без причины и меня бы выпустили как Героя. Не то, чтобы мне важно звание героя. Я просто не хочу Авады в спину.

Внезапно скрип прекратился, а в щель через несколько мгновений просунули новую записку. Гарри встал и медленно подошел к ней.

«И ты в это поверил? Министр засадил тебя сюда как конкурента. Ты туповат, но ты лидер нового времени. Тебя предпочли убрать до того как ты смог осознать свою власть. Тебя никто не выпустит отсюда. Тебя прислали на смерть, Поттер.»

Ноги онемели, в глазах снова потемнело. или это сумерки подкрались внезапно? Сидя взаперти не замечаешь течение времени.

— Я это чувствовал. Где-то очень глубоко. — голос хрипел. На негнущихся ногах Гарри вернулся к лежанке. — Он обещал, что как только недовольство пройдет, я выйду. Общественность сразу поймет, что я невиновен.

Гарри прижал ладонь к лицу. Правда обрушилась на него. Горе морально раздавило его. Он здесь навсегда. Он никогда не выйдет отсюда. И еду ему не носят по одной простой причине — его нет в моральном смысле. Скоро не станет и в физическом. Его никто не будет искать. Для широкого круга — он будет отшельником, ушедшим или в леса, или в маггловский мир. А узкий круг можно подкупить, запугать, ликвидировать. Бедные Рон с Гермионой. Хоть бы им хватило ума сбежать из лап нового министра. Гермиона же должна была понять куда ветер дует?

Гарри провалился в тяжелый сон под завывания ветра.