Арс просыпается ночью от жажды, его немного подташнивает, но в целом он чувствует себя не так уж плохо. Отдых явно пошел ему на пользу.

Он вспоминает, что Дима что-то говорил о том, что ему нужно будет выпить какие-то лекарства, когда он придет домой. Арсу было не до них, но вот сейчас вполне можно это сделать.

Он встает и идет на кухню. В квартире тихо, Сережа явно спит. И это к лучшему. Арсу совсем не хочется отвечать на его вопросы. А вопросов у Сережи точно много, и не задал он их по одной причине – просто не успел. Конечно, все равно задаст утром, но хотя бы не сейчас.

Арс находит пакет с лекарствами, читает назначение врача, выпивает какую-то гадкую слизь из бутылочки, пахнущую, впрочем, малиной, поэтому все-таки кое-как проглатываемую, берет себе бутылку воды и возвращается в комнату. Спать не хочется, поэтому Арс залезает в инсту. И, естественно, заходит на страничку Шаста. Ну не может он пройти мимо. Рядом с Шастом ему сейчас плохо, но и без него не лучше.

Сегодня Арс прекрасно видел его беспокойство и небезразличие. Шаст не делал вид, он реально волновался и пытался оказывать хоть какую-нибудь помощь. Которая при других обстоятельствах для Арса была бы необходима, а сейчас делает ему только хуже.

Но, наверное, вот за это небезразличие, несмотря ни на что, Арс и любит Антона, и у него не получается не травить собственную душу и проходить мимо.

В инсте Шаста тишина. Собственно, он и не тот человек, который посредством инсты отчитывается о себе, своих действиях или кому-то что-то сообщает. Это присуще Арсу, а Шаст там чаще по делу, ну, или же просто потому что надо. У них должны быть живые профили, которые обновляются если не каждый день, то хотя бы через день. Шуточный запрет Поза на фотки Арса, который готов обновлять профиль и по три раза в день, – это просто шуточный запрет. Но Арс ввязался в это противостояние с Димой, зато у него есть повод для жалоб подписчикам. Правда, сейчас ему не до шуток и вообще ни до чего.

Арс просто листает старые фотки Шаста и вспоминает некоторые моменты, при которых они были сделаны. Автором нескольких фотографий является он сам. На самом деле таких фото достаточно много, просто Шаст не выкладывал их в инсту. И у Арса в телефоне есть несколько фото, где они вместе. Их он тоже никогда не выложит на всеобщее обозрение. Это слишком личное, хоть на них не запечатлено ничего особенного.

Арс закрывает инсту и открывает папку с фотографиями на собственном телефоне. И он не может не улыбнуться, видя фото, где они с Шастом спят в креслах в аэропорту, склонив головы друг к другу. Их сфоткал Дима и потом перекинул эту фотку Арсу.

Хоть фото и вызывает улыбку, потому что смотрится это на самом деле мило, но это сейчас, скорее, горькая улыбка. Арс понимает, что ничего подобного больше никогда не повторится. И лучше закрыть это фото и вообще эту папку, но он же мазохист, поэтому продолжает листать их с Шастом совместные фотографии.

С каждой из них связаны светлые воспоминания. Арс сейчас не знает, зачем травит свою душу, но продолжает это делать с упорством, явно достойным иного применения. Наверное, он пытается цепляться за то хорошее, что было между ними, чтобы не возвращаться к тому утру, когда он проснулся один и прочитал смс от Шаста. Увы, когда Арс ничем не занят и в состоянии думать, его мысли возвращаются именно в то утро. И он чувствует с не меньшей силой всю ту боль, которая тогда накрыла его. Глядя на их с Шастом фото, Арсу больно, но то светлое, что связано с ним, не дает окончательно погрязнуть в этой боли.

Арс не спит до утра, он много думает, как быть дальше, но однозначного решения так и не находит. Сейчас ему помогает его заболевание, на него можно списывать многое, да и само состояние реально не располагает ни к общению, ни к взаимодействию. Но ведь так будет не всегда. Сейчас все жизненные ресурсы Арса тратятся на поддержание его организма, но что будет, когда он поправится? Сможет ли так же быть рядом с Антоном и контролировать свои эмоции? Арс не уверен. Но у него все равно нет выбора, кроме как узнать обо всем в будущем.

Утром Арс встает раньше Сережи, пьет лекарства и приводит себя в порядок. Еще раз выпивает малиновую бурду, от которой начинает тошнить, но Арс справляется с этой тошнотой. Через полчаса становится легче. И ему кажется, что он даже может выпить чаю.

К этому времени встает Сережа и категорично заявляет, что они не выйдут из дома, пока Арс не съест хотя бы пару ложек каши. Вот ведь, не поленился, прочитал все назначения и рацион Арса на ближайшие дни.

Арсу ничего не хочется, особенно кашу, которая по консистенции напоминает прокисшее молоко. Ну, или детское питание, что неудивительно, потому что это, оказывается, оно и есть. Жидкая кашка из коробочки для детей от шести месяцев. Арсу хочется прибить Сережу за такие шутки, но тот совсем не шутит и заявляет, что это идеальный завтрак для Арса. Спорить с Сережей бесполезно, так что Арс реально делает три небольших глотка этой бурды, но на большее его не хватает. Матвиенко и не настаивает. Это все равно лучше, чем ничего. Он наконец-то наливает им обоим чай. Кофе Арсу сейчас нельзя.

- Арс, ты поругался с Шастом? – Сережа подает ему кружку.

- С чего ты взял? – Арсений поражается умению Сережи видеть его настроение.

- Просто… Не знаю. Я понимаю, тебе сейчас не до чего, но до Шаста тебе в любом состоянии. А вы вчера разве что едва общались.

- Сереж, ты прав, мне реально ни до чего, - Арс делает глоток чая и оценивает свое состояние. Вроде нормально пошло. – Что бы ты хотел, чтобы я делал с Шастом?

- Ничего.

- Так я ничего и не делаю! А тебе опять не нравится, - Арс начинает раздражаться.

- Мне не нравится то, что если у вас отвратное настроение, то это выходит и на сцену.

- У меня не отвратное настроение. А если у Шаста оно отвратное, спроси у него, какая муха его укусила.

- Арс, что между вами произошло? – Сережа задает вопрос уже в лоб.

- Ничего.

- Ничего? То есть, он проспался, ты посадил его в самолет и отправил в Москву?

- Он проспался, сам сел в самолет и отправился в Москву. У меня были дела.

- Арс, ты, конечно, можешь мне ничего не говорить. Но ты меня не обманешь. Между вами что-то произошло. 

- Трахнулись, но Шасту не понравилось! Такой ответ устроит? – зло выдает Арсений. – Еще вопросы будут?

- Вот ты дурак, - вздыхает Сережа. – Ладно, не хочешь говорить правду – не говори.

- Спасибо, что разрешил! – с сарказмом отвечает Арс.

Хоть и от всей ситуации и этого разговора ему вообще не до смеха, но сейчас он про себя усмехается. По сути, он сказал Сереже чистую правду. А тот ему не поверил.

- Да я-то что. Арс, ну ты же понимаешь, что если я заметил, что между вами что-то не так, то, рано или поздно, это заметят и остальные. Тем более, это явно скажется еще на концертах.

- Ну допустим. И что? Ну даже если ты прав. Что с того?

- Хочется узнать глобальность катастрофы.

- Нет никакой катастрофы! – Арс делает еще пару глотков чая, встает и выходит с кухни. – Поехали, нам пора.

- Хотелось бы в это верить, - снова вздыхает Матвиенко. – Арс, - он тоже допивает свой чай и выходит за ним, - тебе лучше помириться с ним. Ты и сам это знаешь.

- Мы не ссорились! – отрезает Арсений и замолкает, давая понять Сереже, что на эту тему разговор исчерпан.

Они молча садятся в такси и продолжают молчать всю дорогу.

Арс хоть и злится на Матвиенко, но не может не признать его правоту. Арсу с Шастом очень хочется помириться. Только проблема в том, что они не ругались. Но сейчас между ними пропасть, которую невозможно преодолеть, просто попросив прощения. Шаст его больше не принимает, несмотря на беспокойство и переживания за него. И этого не изменить, как ни старайся.

В Тамбов они едут на микроавтобусе, то есть, в любом случае дождутся каждого. Поэтому Шаст позволяет себе выехать из дома впритык. Ира сама проявила инициативу, и Шаст просто не стал отказываться от утреннего секса. Тем более, в ближайшее время его не предвидится. Трахаться непонятно с кем в разных городах для Шаста удовольствие из сомнительных. Но даже зная, что они расстаются на продолжительное время, для Шаста это был просто секс. Может, потому что накануне они с Ирой и так уже пару раз основательно покувыркались в постели, но сейчас все происходило достаточно быстро и обыкновенно. Так сказать, с учетом времени.

Шаст опаздывает буквально на пять минут, что вполне допустимо, но, оказывается, он не самый злостный опоздун. Нет Матвиенко и Попова. А Дима уже уехал своим ходом с заездом к каким-то знакомым. Шеминов звонит Сереже, и тот говорит, что они скоро подъедут. Оказывается, Арсу стало хреново, пришлось остановиться и подождать, пока пройдет приступ тошноты и головокружение.

Шаст слышит все это, и ему не по себе. Он вспоминает, от чего у него был приступ панкреатита. Его причиной был стресс. Не то чтобы сам приступ был вызван стрессом. Изначально это было расстройство желудка на нервах, в итоге приведшее к воспалению поджелудочной железы.

С учетом последних пониманий о чувствах Арса, подобная картина болезни кажется Антону вполне правдоподобной. Он не представляет, что должен был чувствовать Арс, прочитав его смс. Сам Шаст сейчас чувствует себя все херовее и херовее. Арсом хотя бы двигали чувства, а вот он с какого хрена довел ситуацию до крайности? Можно обвинять Арса, но он делал то, что Антон сам охотно позволял ему делать.

Это очередная мысль, на которой Шаст спотыкается. Охотно? Себе глупо отрицать, что да. Понимал Шаст на тот момент, что находится в постели не с женщиной? Ну себе-то уж точно можно не врать, что понимал. Более того, он понимал и с кем конкретно в ней находится. Пьян, конечно, был вхлам, и вообще поразительно, как у него еще встал при этом, но это всего лишь детали. Он никогда раньше не думал о мужчинах, да и сейчас не думает. И тут дело явно в конкретном человеке.

И до Шаста вдруг доходит, что то, что он позволил сделать Арсу, он не позволил бы никому другому, в каком бы состоянии он не был. Почему позволил? Почему сам проявил инициативу? Почему сейчас мучается от того, что происходит, а не хочет разорвать Арса в клочья, как было бы с любым другим, кто посмел бы просто проявить инициативу, даже ничего не сделав?

Эти вопросы остаются без ответа, от них отвлекают приехавшие Сережа с Арсом. Арсений выползает из машины с лицом зеленого цвета. И все понимают, что он просто не доедет до Тамбова в микроавтобусе. Стас быстро смотрит расписание поездов, находит подходящий, и они мчатся на вокзал.

С Арсом хочет ехать Сережа, но Стас говорит, что с ним поедет Шаст. Сережа ему нужен для обсуждения нового номера, который тот предложил вчера. Если бы был Дима, то поехал бы он, а так, остается только Шаст. Могла бы поехать Оксана, но она просто не справится, если будет нужна какая-то физическая помощь.

Арс с Шастом приедут впритык к концерту, но это ерунда. Стас с ребятами без них сделают все, что нужно. А дальше будут смотреть по состоянию Арса.

Арса при этом никто слушать не собирается, и его слова о том, что он прекрасно доедет один, воспринимаются как бред, вызванный тошнотой и слабостью.

В итоге Арса с Шастом загружают в купе, где выкуплены все четыре места, так что им предстоит шестичасовая дорога вдвоем. 

Пока Арс укладывается на нижней полке, Шаст звонит Диме с вопросом, что сейчас нужно сделать. Тот говорит, чтобы он вколол ему противорвотное и даларгин, дал таблетки, но только после того, как Арса перестанет тошнить, ну и через пару часов заварил кисель из пакетика.

Шаст отключается от разговора и озадаченно смотрит на Арса.

- Что? – тот поднимает на него взгляд.

- Тебе уколы нужно сделать. Где они? В сумке?

- Да. В боковом кармане.

Шаст достает коробочки с ампулами, шприцы, спиртовые салфетки и сгружает это все на столик.

- Арс, я вообще-то не умею.

- Это не сложно. Начни с того, что просто набери лекарства в шприц.

Шаст справляется с этим указанием.

- Ну, теперь протираешь задницу салфеткой, вкалываешь укол и медленно вводишь лекарство.

- Вкалываешь укол… - Шаст приспускает спортивные штаны с задницы Арса, слегка наклоняется над ним и просто стоит, теребя в руках шприц.

- Ты будешь колоть или любоваться моим задом? – язвительно спрашивает Арс.

- Я не любуюсь, - Шаст чувствует себя абсолютно неловко, но он и правда не может просто так взять и засадить иглу в зад Арса. – Я просто не представляю, как это сделать-то?

- Руками, Шаст. Берешь в руки шприц и колешь им меня в зад.

- Это я понимаю. Подожди… - Шаст закрывает колпачок, кладет шприц на столик и звонит Диме.

- Шаст, - Позов пытается объяснить ему технологию, - делишь визуально ягодицу на четыре части и колешь в верхнюю правую или левую часть. Понял?

- Там же кости.

- Господи, ну ты в мягкую часть колоть будешь, а не ближе к пояснице. Пальцем пощупай, в конце концов.

- Не, Поз, я боюсь, - возражает Шаст.

- Господи, ну как ребенок, честное слово, - вздыхает Дима. - Пусть Арс тебе пальцем ткнет, куда ему колоть! Или включи видеосвязь, покажешь место, а я тебе скажу, можно или нет.

- Так, пошли вы оба нахер! Не хватает только мою задницу в эфир транслировать! Я сам все сделаю! – Арс забирает у Шаста телефон и отключается от разговора с Димой. – Выйди отсюда, - он садится и берет в руки шприц.

- Может, давай все-таки я? – абсолютно неуверенно спрашивает Антон. – Или хоть помогу чем-нибудь…

- Твоя помощь, Шаст, тупо мне не мешать. Свали отсюда на пять минут.

- Зачем?

- Блядь! – Арс реально злится. Ему и без того хреново, а тут еще Шаст со своими приставаниями. Ну не может он при нем колоть себе уколы в задницу! – Шаст, вот ты можешь просто съебаться на пять минут? Пять минут меня не доставать? Всего пять ебучих минут, Шаст. Ты сам нихуя не можешь и мне не даешь. Мне что нужно сделать? Облевать тебя, чтобы ты наконец-то понял, о чем тебя просят? Я могу. Как раз минут через пять, если ты все еще будешь здесь! Нахера ты за мной увязался вообще? Я дома кучу дней не сдох без вашего присмотра и заботы, уж шесть часов в дороге как-нибудь пережил бы!

- Извини, - Шаст выходит из купе и ждет в коридоре.

Он понимает раздражение Арсения, в таком состоянии и Шаст бы психовал, но просто он давно отвык от такого Арса. Таким Арс был в самом начале их знакомства, когда Шаст его реально бесил, и тот испытывал к нему абсолютную неприязнь и даже некоторую агрессию. Вот и сейчас Шаст чувствует именно ее. И он понимает, что этому есть причина, вот только он не готов к таким отношениям с Арсом. Ему и без того было тошно, а теперь стало еще хуже. Он не представляет, как исправить эту ситуацию, но очень хочет.

Минут через пять Арс выглядывает из купе и видит стоящего у окна Шаста. Он стоит боком, облокотившись на поручень, и Арсу очень хорошо видно его лицо. Он понимает, что Шаст расстроен. Причем, расстроен очень сильно. Он даже не заметил, что Арс открыл дверь купе.

Арс вспоминает свою отповедь в его адрес и соглашается, что это было несколько жестко. Но ему хреново, это же нужно понимать. И все равно вид жутко расстроенного Антона вызывает у Арса сожаление, что он наговорил ему кучу того, что не стоило все-таки говорить.

- Шаст, - окликает его Арсений.

- А? – тот наконец-то обращает на него внимание.

- Заходи.

Антон заходит и закрывает дверь купе.

- Как ты? Сделал уколы?

- Да, - Арс показывает ему два пустых шприца.

- Ты все равно зеленого цвета, - вздыхает Шаст. – Арс… - он замолкает, решая говорить или нет, но потом все-таки продолжает: - Арс, я не навязывался ехать с тобой. Ты же знаешь. Нам придется взаимодействовать на концертах, от этого никуда не денешься, но в остальное время я обещаю, что постараюсь как можно меньше мозолить тебе глаза.

- Господи, Шаст, - Арсений ложится на свое место и заворачивается в одеяло как в кокон, - да забей ты. Просто меня реально могло вырвать. Забудь, что я тут наговорил. Считай, что я психовал.

- Сейчас тебе лучше?

- Не намного, но да.

- Тебя знобит?

- Наверное.

- Ты же не ешь ничего, - Антон достает еще одно одеяло и укрывает им Арса. – Энергии не хватает на терморегуляцию.

- Два одеяла прекрасно помогут согреться, - Арс закрывает глаза, давая понять, что собирается спать.

Шаст молчит, чтобы не мешать. Он знает еще один способ согреться, но сейчас никто из них не готов его применить. Вспоминается та ночь, когда Шаста трясло и колотило от температуры, и Арс использовал именно этот способ, чтобы его согреть.

Шаст мог бы сейчас обвинить его в том, что он делал это, преследуя свои личные цели. Возможно, в этом и есть доля правды. Но ведь его никто не заставлял всю ночь контролировать состояние Антона, переодевать его, когда он был весь потный, да вообще проявлять любую заботу о нем. Так что обвинений не получается.

И вообще, чем больше Антон думает про Арса и их отношения, тем больше понимает, что все было на самом деле на поверхности, просто он сам не хотел это видеть, потому что ему было хорошо с Арсом, и он явно не думал, что тот переступит черту дружбы. И точно не думал, что сам позволит ему сделать это.