До дома они доезжают достаточно быстро. Вот только до квартиры добраться так и не успевают. В лифте гаснет свет, и он останавливается. Автономного аварийного питания здесь нет, и они попросту застревают где-то между этажами в абсолютно кромешной темноте.

- Блядь! – выругивается Арс, почему-то ни с того, ни с сего шарахаясь к стене. – Сука!

- Ты чего? – Шаст пытается нашарить его руку, ну или хоть какую-то часть тела, за которую можно ухватиться. – Ты вроде бы не боишься темноты, - говорит, явно улыбаясь.

- Не боюсь, - Арс же пытается нащупать кнопку вызова диспетчера, или какая там сейчас служба заведует всем этим хозяйством, если она вообще здесь существует. – Но терпеть не могу вот таких сюрпризов. Я как-то давно, мне было лет девять или десять, просидел шесть часов в лифте. Не самые приятные воспоминания.

- Один?

- Угу.

- Ну сейчас-то ты со мной, - Шаст включает фонарик на телефоне и направляет на него. – Я гарантирую тебе приятные воспоминания, - говорит, улыбаясь.

- Ага, - Арс щурится и прикрывает глаза ладонью. – Вот прям сейчас и начал делать то, что я никогда не забуду.

- Извини, - Антон опускает фонарик вниз и подходит к нему вплотную. – Арс, это даже хорошо, что мы тут застряли.

- Почему?

- Ты отвлекся от своих идиотских мыслей, - Шаст обнимает его за талию и касается губ своими губами. – Я не знаю, что ты там думал. Я не знаю, почему ты сам назвал себя проблемой. И я не знаю, что такого о тебе знает Матвиенко, что ты так реагируешь на мой разговор с ним. Но я точно знаю, что для меня ты никакая не проблема. И наши отношения для меня тоже не проблема. Но есть факторы, которые нужно учитывать. И я хотел сказать только об этом. Я не собирался и не собираюсь слушать Матвиенко. Мне похуй, что он говорит. Но я бы очень хотел послушать тебя. Ты кому из нас не доверяешь? Мне или себе? Почему ты в реально рабочем моменте, который требует решения, даже если это тебе не нравится, увидел угрозу нашим отношениям? Я вроде бы не сказал, что это пиздец какая проблема, от которой у меня паника, и я не знаю, что делать. Я не предъявлял тебе никаких претензий. Я всего лишь решил с тобой посоветоваться. Если ты не доверяешь мне, то почему ты со мной? Если себе, то тогда зачем я тебе? Получается, ты не уверен, что тебе это надо, или ты сам не знаешь, что хочешь не сию минуту, а в долгосрочной перспективе. Поэтому Матвиенко против наших отношений?

- Шаст, - Арс прижимается к нему всем телом и целует его, - я точно знаю, чего хочу. И сию минуту, и в долгосрочной перспективе. Быть с тобой, Шаст. И чтобы ты был со мной. Ты заговорил и проблемах с семьей, со Стасом, а для меня это… - он нервно царапает зубами нижнюю губу, замолкает и тяжело вздыхает.

- Что? – Шаст встречается с ним взглядом. – Арс, говори. У нас точно будут проблемы, если мы не будем говорить о них.

- Это значит, что станет проблема выбора. И это у тебя возникнет вопрос – зачем я тебе. И зачем тебе вообще все это нужно.

- Господи, вот ты ж ненормальный-то, - Шаст впечатывает его в стенку лифта и закрывает рот поцелуем, на который Арс отвечает с какой-то просто отчаянной страстью. – Мне все это нужно, и ты мне нужен, - продолжает, разрывая поцелуй, когда ими обоим начинает не хватать воздуха. В лифте уже душно и жарко. - Я свой выбор сделал и менять его не собираюсь. Для меня это не проблема, а, как я уже сказал, технический вопрос. А ты раздул из микроскопической мухи огромного слона. Мой выбор - ты, Арс. Даже несмотря на все твои ебучие секреты и неблагословение падре Матвиенко, - говорит, улыбаясь. – В отличие от вас обоих, я в нас с тобой верю.

- Шаст, ты лучший, - выдыхает Арс ему в губы. – Пожалуйста, забудь всю хуйню, что я сказал.

- Забуду. А ты больше не говори хуйни, - бурчит Шаст, целуя его и сильнее прижимая к себе. – А если будешь говорить, придумаю тебе какое-нибудь наказание.

- Какое?

- Строгое, - Шаст окончательно закрывает его рот поцелуем и не дает сказать больше ни единого слова.

Они долго целуются, а потом просто молча стоят в объятиях друг друга, абсолютно забыв, что они застряли в лифте, и вспоминают об этом, когда Шастов телефон предупреждает, что скоро разрядится.

- Блядь. Арс, у тебя что с зарядкой? – Шаст выпускает его из объятий, смотрит на индикатор зарядки на своем телефоне и понимает, что он отключится в течение пары минут.

- Лучше, чем у тебя, но тоже не густо. Давай хоть позвоним куда-нибудь, - он пытается разобрать номер на табличке, висящей на стене, но это бесполезно. - Сейчас погуглю, кто тут обслуживает лифты. Хотя бы предупредим, что сидим тут, - Арс достает свой телефон и находит нужный номер. – Или в МЧС позвонить... Они и без света вытащат.

- А может не надо? – останавливает его Шаст. – Давай подождем немного? А то вдруг нас узнают. Не хочется палить адрес вообще незнакомым людям.

- Ну да, - соглашается Арс. – Продолжим сидеть в темноте, или включить фонарик?

- В темноте. А то и твой телефон разрядим и вообще не сможем никуда позвонить, если что.

Арс блокирует телефон и убирает его в карман. Сразу наступает кромешная темнота и почему-то тишина. От этого становится не то чтобы жутко, но все-таки как-то не по себе. В детстве Арс боялся темноты и любых шорохов в ней и когда немного подрос, то стал учиться преодолевать этот страх. Запирался в ванной без света, лазил по подвалам многоэтажек, где было не только довольно темно, но и различных странных и страшных звуков хватало с избытком. То ли он вырос, то ли и вправду эти уроки не прошли даром, но бояться темноты он перестал. Темноты, в которой есть жизнь, как бы странно это ни звучало.

Сейчас ему кажется, что с исчезновением света куда-то исчезли и все звуки и Шаст. Арс не чувствует его хоть каких-то движений и не слышит его дыхания. Он протягивает руку к тому месту, где буквально несколько секунд назад стоял Антон, но наталкивает на пустоту. Головой он понимает, что из лифта тот никуда не денется, но вот нахрена он куда-то отошел и не проявляет признаков жизни, для него является загадкой, ответ на которую он получает спустя еще пару секунд.

Арс оказывается в тисках Шастовых рук, он вздрагивает от неожиданности и делает непроизвольное движение, чтобы отпрянуть от него, но Шаст прижимает его к себе спиной, закрывает рот рукой и шепчет на ухо зловещим шепотом:

- В черной-черной комнате, когда на черной-черной стене часы пробили полночь, черная-черная крышка гроба начала подниматься, и из-под нее показалась черная-черная рука, ухватила мальчика за горло и задушила его, - он действительно перемещает руку к горлу Арса, но не сжимает его, а просто кладет и немного нагибает его голову в сторону.

И тут же Арс чувствует его горячее дыхание на своей шее.

- Вот ты придурок, - он несильно пихает его локтем в бок.

- Испугался? – Шаст покрывает его шею мягкими поцелуями.

- Вообще-то, да. Это было пиздец как неожиданно, - Арс сам подставляет шею под Шастовы ласки. – Ты ж вроде боишься всяких страшилок.

- Угу, - соглашается Шаст, убирая руки вниз и обнимая его за талию. – Но я ж тут не один, а с тобой. Чего бояться-то?

- Ну да, - улыбаясь, хмыкает Арс. – Тем более, когда сам собрался пугать.

- Точно, - Шаст царапает зубами выпирающий позвоночек у кромки волос. – Ну получилось же? – он трется носом о затылок Арса, о его шею, сопит ему в ухо, касаясь мочки кончиком языка.

Шаст сейчас напоминает ласкающегося кота, не хватает только урчания и мягких лапок с выпущенными коготками, которыми тот перебирает, прежде чем устроиться на тебе как на собственной большой грелке. Это безумно приятно и в то же время щекотно. Арс немного ежится, водит плечами, но от Шаста все равно не отстраняется. А тот специально продолжает и ласкать, и щекотать Арса. Это все так по-детски глупо, но безумно приятно. И Арс наслаждается и Шастовыми ласками, и самой ситуацией.

- Ар-р-рс, - шипит ем на ухо Шаст, - Ар-р-рс.

- Что? – тот поворачивает к нему голову. – Я буду слушать очередные страшилки от тебя?

- Нет, - Антон касается его губ своими губами. – Ты будешь их чувствовать, - он ощутимо прикусывает довольно сильно пульсирующую венку на шее. – Я вампир, который выпьет из тебя всю кровь.

- Для вампира ты слишком теплый и живой, - Арс задницей упирается в его пах и припирает его к стенке лифта. – И вообще не сильный, - он делает немного резкое движение, чтобы освободиться из Шастового плена, но тот успевает его поймать и снова прижать к себе.

- А ну стоять, - говорит шепотом. – Ты никуда от меня не уйдешь, - он запускает ладони под майку и нежно проводит ими по животу. – Я тебя никуда не отпущу. Даже здесь.

Арс резко вдыхает воздух в легкие и задерживает дыхание. Вот это уже удар ниже пояса. Причем, практически в прямом смысле. Руки Шаста на Арсовом теле – это вообще-то запрещенный прием. А уж тем более там, где они сейчас находятся. Это охренеть как приятно, но моментально вызывает естественную реакцию организма. Пока не возбуждение, но уже зарождающееся желание. А лифт – это явно не то место, где стоит его удовлетворять.

Наверное, это прикольно посмотреть в порнухе, но не претворять ее в жизнь. И даже не потому, что это лифт, а из-за самых обычных бытовых, так сказать, проблем. Начиная от элементарной гигиены и заканчивая отсутствием лубриканта или чего-то, что могло бы его заменить. Минет отметается все по той же причине гигиены. Единственный вариант – подрочить друг другу. Но нахрена это делать в лифте?

Арс понимает, о какой херне он думает, отвлекая себя от охренительных ощущений от Шастовых ласк и прикосновений, не выдерживает и начинает смеяться.

- Надеюсь, это не истерика от страха? – спрашивает Шаст насмешливо.

- Не-а, - Арс разворачивается к нему лицом и обвивает его шею руками. – Шаст, а ты когда-нибудь трахался в лифте?

- Нет, - тот явно удивлен этому вопросу. – А ты?

- Тоже нет. А порнуху такую смотрел?

- Ну, было дело. Предлагаешь вот прям щас и попробовать? – в голосе Шаста чувствуется и все еще некоторое удивление, и явный сарказм.

- Да конечно же нет, - Арс усмехается. – Просто я вспомнил о порнухе и отвлекся от твоих провокаций.

- Я тебя ни на что не провоцирую, - Шаст чмокает его в нос. – Не здесь точно.

- Вот и я об этом, - Арс снова усмехается. – Согласись, реал вообще не располагает к сексу в лифте. Я вот об этом думал, отвлекая себя от вероятного стояка. Перечислял аргументы против.

- Дай угадаю, - явно улыбается Шаст. – Отсутствие ванной, смазки и презиков?

- Про презики я не подумал, но ты прав. Причем, презики надо для обоих, - Арс утыкается в его плечо лбом и тихо ржет. – Кончать вдвоем на стены и пол лифта как-то совсем уж пошло. Ну, или одному, но вытекающая из задницы в трусы сперма тоже так себе удовольствие. Шаст, по-моему, у нас уже кислородное голодание начинается, раз мы о такой херне начали говорить. Не пора выбираться отсюда?

- Кислородное ли? – усмехается Антон. – Но выбираться действительно пора, - соглашается он с Арсом. – Ну звони что ли. Что ж делать.

Как только Арс достает телефон и разблокирует его, тут же загорается свет. Арс зажмуривается и матерится. Шаст тут же прижимает его к себе и прячет его лицо у себя на груди. Лифт дергается, его явно кто-то вызвал, но Шаст нажимает на «стоп», а потом на кнопку нужного этажа.

- Все нормально, - Арс отстраняется от него и хоть и продолжает щуриться, и у него слезятся глаза, но он уже хотя бы может нормально видеть. – Спасибо.

- Не за что.

- Есть за что. Я не только о твоей реакции сейчас. А вообще обо всем.

Шаст молчит. Он не знает, что сказать. Ведь то, что он делает, он делает и для себя тоже. Потому что, даже несмотря на все сложности, ссоры, непонимания, именно в отношениях с Арсом он чувствует себя действительно счастливым и удовлетворенным жизнью.

Проблему ответа решает остановившийся лифт. Они наконец-то выходят из него и свободно вздыхают. Еще несколько шагов, и они будут в квартире.

- Да неужели мы дома, - Арс бросает сумку на пол, поднимает руки вверх и тянется. – Какой же это кайф!

- А теперь провоцировать можно? – Шаст обнимает его и осторожно касается подушечками пальцев кожи под задравшейся майкой. – Или оставим до утра, а сейчас все-таки ляжем спать? – спрашивает, целуя Арса в макушку.

- Нужно! – заявляет тот категорично, выпутывается из его объятий и идет в ванную. – Я бы даже сказал – необходимо!

- Угу, - усмехается Шаст. – Понял. Сон подождет.

На самом деле все получается совсем наоборот. После ванны они перемещаются в спальню, и там уже Арс занимается провокациями Шаста. Это его такая маленькая месть за лифт. Шаст с удовольствием поддается на все провокации Арса, ему охренеть как нравятся его откровенные ласки и обманчивая податливость в моменты, когда Антон не выдерживает и начинает проявлять собственную инициативу. На самом деле сегодня вся инициатива целиком и полностью принадлежит Арсу, как и абсолютный контроль получаемого ими обоими удовольствия. И это он, в конце концов, доводит и Шаста, и себя до умопомрачительного оргазма, после которого приходится еще некоторое время восстанавливать дыхание и связную речь. Ну а потом уже действует по большей части стандартная схема продолжения их совместной ночи – душ, постель и сон.

Следующую половину дня Шаст проводит в офисе, а вторую вместе с Арсом. Никто не знает, что он уже в Москве, поэтому они остаются дома. В принципе, и без опасений, что его кто-то спалит, идти никуда не хочется. Шаст порядком устал, да и через день начинается тур, завтра съемки StandUp Store, потом продолжение работы над Командами. Хочется хоть немного времени провести вдвоем в абсолютном спокойствии и ничегонеделании.

На следующий день они сначала собираются в офисе. Арс делает вид, что только что с поезда. Ему верят все, кроме Матвиенко. Он скептически усмехается, но не говорит ни слова. Арсу похрен, если честно. Он уже не видит смысла скрывать от него свои отношения с Шастом. Сережа и так о них знает, а знание того, что Арс был с ним накануне, а не только что увиделся, как и со всеми остальными, сейчас абсолютно ничего не меняет.

Шаст о чем-то трындит с Шеминовым, размахивая почти полной бутылкой колы. Арсу хочется сказать ему, чтобы он поставил ее, пока не пролил, но он не успевает. Шаст как раз в этот момент дергает рукой и выливает на себя чуть ли не все содержимое бутылки. Он матерится, стаскивает с себя майку и швыряет ее на стол. Арс наблюдает за ним и улыбается. Почему-то он не сомневался, что именно так в итоге и произойдет.

- Не смотри на него так, словно он тебя трахает, а не кроет трехэтажным матом все вокруг, - говорит Сережа, наклонившись к его уху. – И прекрати жрать с ним одной ложкой, пока на это не обратил внимание еще кто-нибудь, помимо меня. Слюни подбери, Попов, ты сейчас с ним в офисе, а не в койке, - он отвешивает ему ощутимый подзатыльник и сваливает к Диме, который смеется над Шастом и предлагает ему надеть майку Оксаны.

Арс хоть и злится на Матвиенко, и у него есть огромное желание пиздануть ему по бошке кулаком, но все-таки он ему благодарен за это предупреждение. Пусть оно и прозвучало в абсолютно его дурацкой манере. Действительно, нужно следить за своими действиями и даже словами. Иначе то, что для них с Шастом является уже привычкой, может запросто спалить их перед всеми. И кто и как это воспримет – неизвестно. А этого можно избежать, всего лишь контролируя свое поведение рядом с Шастом. Поэтому Арс все-таки благодарит Сережу за это предупреждение. Тот отмахивается от него, но где-то через час, когда остальные уходят курить и подышать воздухом, остается и присаживается рядом с ним на диван.

- Я поговорить с тобой хочу, - он забирает у Арса телефон и кладет его на стол.

- О чем? Сереж, мы с тобой вроде поговорили. И с Шастом ты поговорил…

- Вот про Шаста и хочу поговорить, - перебивает его Матвиенко.

- Серый, ты уже все сказал. И я тебе ответил. Я свое решение не изменю и буду с ним, как бы тебе этого не не хотелось.

- Я не об этом, - Сережа невесело усмехается. – Это я уже понял. И знаешь, даже принял.

- О как, - искренне удивляется Арс. – Удивил.

- Дело не в тебе, Арс. Ты все равно мудак, - говорит Сережа спокойно. – И именно поэтому хочу тебя предупредить – сломаешь ему жизнь, я лично сделаю все, чтобы тебе ад раем показался. Да, блядь, я сейчас угрожаю. Ты тоже можешь считать меня мудаком, мне похуй. Можешь считать, что я тебе теперь враг, а не друг. Поверь, это не так, но я им стану, если ты искалечишь ему жизнь. Очень хорошо подумай об этом, Арс. Такого как Шаст ты больше никогда не найдешь. Я не понимаю, какого хуя он выбрал тебя, но, сука, выбрал же! Он тебя выбрал, Арс. Ты ему небезразличен. И теперь ты в ответе за это и за него. Вспомни об этом, когда в очередной раз решишь идти по трупам ради своего сомнительного благополучия и счастья. Хорошо подумай, когда будешь делать свой очередной неправильный выбор.

- Я сделал свой выбор, Сереж, - говорит Арс тихо. – Сделал, поверь, - он злится на Матвиенко, потому что тот поступает сейчас все-таки подло, угрожая явно раскрытием правды о его ориентации самым близким людям – родителям и сестре.

Но даже злясь, Арс понимает, что эта угроза – мера отчаяния со стороны Сережи. Потому что у него есть основания говорить Арсу все то, что он ему сказал. Он же не знает, что на самом деле Шаст значит для Арса. Но он понял, поговорив с Шастом, что тот выбрал Арса. А раз уж об этом говорит даже Сережа, то если у Арса и были какие-то заморочки на этот счет, то сейчас их уже точно не осталось. За это он Матвиенко очень благодарен.

- Главное, не передумай, - Сережа встает и идет к выходу. – Он - лучшее, что случилось в твоей жизни.

- Я знаю, - говорит Арс еще тише.

С этими словами Сережи он полностью согласен.

- Поэтому хотя бы постарайся не просрать это и не потерять его, - добавляет тот и выходит за дверь.

Арс молчит. Да и Матвиенко не нужен его ответ, он уже ушел. Но даже если бы он не ушел, Арс все равно бы молчал. Свою жизнь без Шаста он уже не представляет. И даже если он скажет об этом Сереже, тот только скептически хмыкнет в ответ. А Арсу его скепсис не нужен. Ему нужен Шаст. Только Шаст и никто и ничто более.