В самолете между ними садится Сережа. Это получается не то чтобы специально, потому что Поз, который собирался сидеть вместе с Арсом и Шастом, вдруг решает перебраться и сесть рядом со Стасом. Он лезет за своими вещами, которые успел уже положить, и толкает Сережу на сиденье, чтобы тот сел, потому что мешает. А он как раз ждал Шаста, собираясь пропустить его к Арсу, уже сидящему возле окна.

Сережа прекрасно понимает, что эти двое сейчас увлечены только друг другом и ищут любые возможности быть вдвоем. От того, что они не сядут рядом, ничего не изменится. В Москве они все равно окажутся в одной квартире в самом скором времени. Именно поэтому Матвиенко и решает, что будет спокойнее, если они и сейчас будут сидеть вместе. Спокойнее будет всем. И им, потому что им сейчас нужно и при этом достаточно быть рядом, и всем остальным, потому что шесть с лишним часов полета они точно не выдержат без общения и контакта. А сейчас лишний раз не стоит давать поводов обращать внимание на себя и свое поведение. Они и без этого достаточно косячат.

Но получается как получается. Сережа плюхается на среднее место, тут же подходит Шаст, и как-то странно уже вставать и предлагать ему меняться, не обратив на это внимание Поза, да и Стаса тоже, тем более, на самом деле Шасту с его длиннющими ногами сидеть возле прохода может быть намного удобнее.

- Простите, мальчики, но не судьба вам сидеть рядышком, - все-таки тихо язвит Сережа, когда Шаст усаживается на свое крайнее место. – Но я могу побыть передастом, если вам будет невтерпеж что-то сказать друг другу, что не предназначено для лишних ушей.

- А твои уши не лишние? – интересуется Арс язвительно.

- Ну, мои уши уже ничем не шокируешь, в отличие от остальных, - не остается в долгу Сережа. – Ладно, не психуй, ты ж видел, я не специально тут оказался. Нет, мы можем и поменяться, если хочешь. Но все знают, что я не люблю летать у окна, а Шасту удобнее сидеть рядом с проходом…

- Не надо ни с кем меняться, - перебивает его Шаст. – Я как-то хреново себя чувствую. Для меня может еще быть и актуально сидеть возле прохода.

Арс бросает на него обеспокоенный взгляд, в котором, впрочем, все равно понятен вопрос – это правда, или же Шаст сочинил это для Сережи? Шаст чуть морщится, подтверждая, что не врет. У него действительно болит голова, и его слегка подташнивает. Арс взглядом спрашивает, что случилось, и Шаст пожимает плечами.

- Так пить надо меньше, Шаст. И по ночам спать надо, а не бегать курить каждые полчаса, - Сережа открывает свой рюкзак и начинает в нем рыться. – Я забыл отдать Ксю таблетки, сейчас тебе дам. Бошка пройдет через двадцать минут. Нам шесть часов лететь, поспал бы ты.

- Я подумаю, - бурчит Шаст, беря у Сережи наконец-то найденную таблетку. - Скорее всего, так и сделаю. Все нормально, просто реально не выспался, - говорит вроде как обоим, но эти слова предназначены все-таки для Арса, который хочет знать, что с ним случилось и насколько это серьезно.

Шаст на самом деле не спал всю ночь и часто ходил курить. Причиной его бессонницы был именно Арс. А точнее, их с Арсом разговор. Шаст действительно впервые задумался о том, что Арсений ни разу за все время их отношений даже не намекнул на то, чтобы хотя бы попробовать поменяться ролями в постели. И Шаст пытался понять, почему? То, что его все устраивает и так – не ответ. Устраивало бы, если бы он был исключительно пассив, и только так получал бы удовольствие. А если ему приносит удовольствие и та, и другая роль в постели, то просто невозможно не хотеть трахаться и так, и так.

Шаст не на шутку заморочился этим вопросом. Особенно после слов Арса про собственные загоны о его роли в их постели. Да Шаст никогда и не задумывался об этих ролях. Он и дальше бы не задумывался, если бы Арс не пришел к нему вчера и не проявил пусть и своеобразную, но инициативу. Сколько он еще собирался скрывать свое желание? И почему вообще не говорил Шасту, что оно есть? Боялся? Чего? Отказа? И что это испортит их отношения? А неудовлетворенные желания их не испортят? Или он собирался удовлетворять их с кем-то еще?

В принципе, эту мысль Шаст отбросил сразу же. У него нет ни малейшего основания подозревать Арса в изменах. А вот в том, что все-таки говорить они так и не начали – есть. Как минимум, об этом можно было поговорить. А то получается, что Шаст не проявлял инициативу, и поэтому Арс тоже ее не проявлял, заботясь о комфорте и удовольствии Шаста и забивая на собственное?

Потом Шаст задумался о том, а что бы он реально ответил, предложи ему Арс поменяться ролями в постели? И наконец-то понял, почему же тот этого не делал. Все просто. Арс знал, а до Шаста только сейчас это дошло – у него самого должно было возникнуть это желание. До сегодняшней ночи его действительно не было. Наверное, он бы не отказался, предложи ему Арс хотя бы попробовать, но насколько он бы реально принял себя в этой роли – вопрос, на который Шаст ответа не знает. И да, никакие разговоры тут не помогли бы. Не отказать и действительно захотеть – это очень разные вещи. А Арсу важно именно желание Шаста, а не его не отказ.

И сейчас это желание у Шаста действительно есть. И у него есть желание доставлять Арсу удовольствие всеми способами, которые ему нравятся. Конечно, Шаст не может утверждать, что у него это получится, но, как минимум, попробовать он точно хочет. Вот сейчас уже совершенно точно хочет. И Арс молчал не потому, что чего-то боялся, а потому, что ждал именно желания Шаста. Это то, к чему Антон должен был прийти сам. И к чему он действительно пришел.

Пока это до него доходило, прошла практически вся ночь, за которую Шаст успел выкурить почти половину пачки сигарет и начать новую. Оказывается, он действительно нервничал все это время и успокоился только к утру, наконец-то поняв и Арса, и себя, и сделав вывод, что на самом деле все нормально и так и должно было быть. Но плоды этой бессонной нервной ночи он пожинает сейчас в самолете. Так что действительно стоит последовать совету Сережи и попытаться уснуть. Тем более, что дома им с Арсом будет чем заняться, помимо сна.

- Держи, - Арс дает ему ортопедическую подушку, специально купленную для долгих полетов.

- А ты?

- А я что-нибудь посмотрю. Я не хочу спать.

- Мы вместе с Арсом что-нибудь посмотрим, - Сережа берет у Арса подушку и бросает ее Шасту. – А ты ложись спать. Вот, на тебе две булочки с кремовой начинкой, - он достает из рюкзака два пакетика с небольшими булочками, похожими на бриоши. – Заточи и баиньки.

- Класс! – радуется Шаст. – А у тебя еще что-нибудь сладкое есть?

- Держи, - Сережа закатывает глаза вверх. – Я и забыл, что ты у нас дите малое, - насыпает ему на колени штук пять конфет в виде мишек, которые они ели еще в гримерке после концерта, и которые Шасту очень даже понравились.

- Но конфеты-то у тебя, а не у меня, - огрызается абсолютно беззлобно Шаст, тут же освобождая конфету от фантика и засовывая ее в рот. – Вкусенько, - оглашает свой вердикт, жуя.

- Так для тебя же, - не остается в долгу Сережа.

- Тогда спасибо. Серег, ты настоящий друг!

- Попробовал бы ты в этом усомниться, шпала длинная, - бурчит Сережа. – Спать ложись! А то сладкого больше не получишь.

- Уже лег, - Шаст подкладывает под голову подушку и закрывает глаза, впрочем, продолжая хомячить конфеты и булочки.

- Прекрасно, - Сережа достает планшет и наушники. – Если хоть слово скажешь – ты дурак. Причем, дурак без сладкого.

Шаст молчит и довольно продолжает уничтожать конфеты и булочки.

Арс смотрит на Шаста и не может сдержать улыбку. Он прекрасно знает, что Антон сладкоежка, но никогда, наверное, не сможет не улыбаться, видя, как тот радуется таким простым вещам, как неожиданное пирожное или конфета, которые запасливый Сережа забирает из гримерки специально для него. Арс любит Шаста разного, но вот такого дурашливого и непосредственного – особенно.

- Дыру на нем не протри, - говорит Сережа очень тихо, толкая Арса локтем в плечо. – Блядь, Арс, хватит на него пялиться как на восьмое чудо света. Но запомни вот этот момент. Может, вспомнишь себя вот таким счастливым, да и его тоже, и это тебя остановит от очередной хуйни.

- Серег, хватит, - Арс отводит взгляд от Шаста. – Давай просто что-нибудь посмотрим.

- Давай, - соглашается Сережа, ставя точку на этой теме.

Таким, какой Арс сейчас, он действительно не видел его никогда, наверное. Поэтому надеется, что для него очень дорого то, что у него теперь есть, и его чувства к Шасту окажутся сильнее всех его заебов и всего остального.

Они смотрят фильм, который Арсу посоветовал кто-то из подписчиков в инсте, и это действительно неплохое кино, по крайней мере, для Сережи точно. А для Арса… Матвиенко усмехается, когда видит, что тот начинает клевать носом. Что эти двое делали всю ночь, что оба не выспались? Впрочем, Шаст точно таскался всю ночь курить, так что с Арсом он не был. А вот чем занимался Арс… Вопрос. Возможно, страдал похмельем. Он в этом никогда не признается, потому что всегда гордо заявляет, что знает свою норму, но это вполне объясняет то, что и его начало вырубать буквально через полчаса полета.

Когда Шаст, пытаясь устроиться поудобнее, вместе с подушкой приваливается к плечу Сережи, он это терпит и не будит его, но когда то же самое с другой стороны делает и Арс, Матвиенко про себя материться. Они даже во сне тянутся друг к другу поближе! Шаста он не трогает, поэтому все тычки и язвительные комментарии достаются Арсу. Тот открывает глаза, видит спящего на Сережином плече Шаста, и молча переваливается на другую сторону, положив под голову кофту. В этот раз почему-то хотя бы обычными маленькими подушками их не обеспечили. Сережа опять думает о чувствах Арса, который даже в таких мелочах заботится именно о Шасте, и в очередной раз надеется, что эти чувства уберегут обоих от катастрофы.

В Москве все разъезжаются по домам, и Арс с Шастом тоже. Они даже едут вдвоем, потому что Шаст забывает в туалете рюкзак, и пока Арс стоит со своим и его чемоданом и ждет его возвращения, все успевают уже уехать. По-хорошему, Арсу, конечно, нужно было бы лететь в Питер, но он перенес все свои планы на попозже, потому что не провести вместе с Шастом хотя бы пару дней просто невозможно. И хорошо, что он приучил всех к своей скрытности. Ответ на вопрос, что у него в Москве дела, устроил абсолютно всех. Больше у него никто ничего не спрашивал. Правду знает только Сережа, но он ее никому не расскажет, хоть и не преминул подъебнуть Арса, сказав, что тот наверняка проходит пробы в фильме восемнадцать плюс со сплошными постельными сценами без дублера. Арс уже привычно не обиделся и послал его нахуй, на что получил тихий ответ, что для него этот посыл более актуален, так что пусть оставит себе. На этом они и разошлись.

До дома Арс с Шастом добираются, когда уже становится темно. Впрочем, осень, темнеет рано, так что у них есть целый вечер для них двоих. Шаст швыряет сумку на пол, снимает куртку, дожидается, пока Арс разденется, и заключает его в объятия.

- Мы дома, - говорит, касаясь его губ своими губами. – Я трезвый и снова говорю тебе, что мое желание никак не изменилось.

Арс закрывает его рот поцелуем, и они долго просто стоят посередине комнаты и целуются.

- Может, все-таки для начала скажешь мне, как ты? Только честно? – спрашивает Арс, когда они наконец-то отрываются друг от друга.

- Нормально. Реально болела голова, просто не выспался.

- Расскажешь, почему всю ночь курил? Шаст, - говорит Арс серьезно, - меня немного пугает твоя настойчивость и какая-то… Не знаю, решительность что ли… Если именно это не давало тебе покоя всю ночь, и ты решал, что утром для тебя ничего не изменится…

- Да заткнись ты, - перебивает его Шаст. – Ничего я не решал! Решил я все раньше. Мне не давал покоя вопрос, почему ты не говорил мне, что и сам хочешь трахать меня. Вот на него я и искал ответ.

- Нашел?

- Угу, - Шаст усмехается. – После долгих раздумий пришел к выводу, что тебе не нужно мое согласие. Тебе нужно мое желание. И ты хотел и ждал именно его.

- Умница, - Арс целует его в губы. – Но я спокойно жил и продолжу жить и без него.

- Блядь, не думал, что мне придется убеждать тебя, что я хочу, чтобы ты меня трахнул, - Шаст заваливает его на кровать и устраивается на нем сверху. – Подскажешь, какие аргументы тебя устроят? Моих слов тебе не достаточно?

- Достаточно, - Арс, улыбаясь, прижимает его к себе. – Просто совсем не факт, что тебе это понравится. То, что тебе нравятся ласки, совсем ни о чем не говорит. Они нравятся практически всем, потому что задница – одна из самых эрогенных зон, там много нервных окончаний.

- Отлично. Вот чтобы понять, понравится мне или нет, нужно хотя бы попробовать. И я хочу, чтобы мы попробовали именно сейчас.

- Шастик, - Арс прижимает его к себе и целует в макушку, - я сделаю все, что ты захочешь. Только пообещай меня слушать и терпеть неприятные ощущения, которые однозначно будут, только когда я скажу потерпеть. В других случаях ничего не терпеть и не думать, что так должно быть. И ни в коем случае не терпеть боль.

- Как скажешь, учитель, - Шаст находит его губы своими губами и закрывает рот поцелуем.

И снова они долго целуются, наверстывая упущенное за время гастролей, где они хоть и были постоянно рядом, но позволяли себе так мало, что сейчас у обоих есть необходимость восполнить хотя бы немного того, чего так не хватало им в этом туре.

- Скажешь, почему все-таки ты сказал про дом? – Шаст скатывается с Арса и укладывается с ним рядом, обнимая и прижимая его к себе.

- Потому что твоя девственная задница может испытывать некоторый дискомфорт какое-то время, - Арс забирает рукой под резинку трусов и нарывает ладонью его ягодицу.

- Пугаешь?

- Предупреждаю. Это нормально, но лучше этот момент переждать дома.

- Та-а-ак, понятно. Что еще? Я так понимаю, я должен прослушать некую лекцию? Если без нее совсем никак, то я готов, - Шаст смотрит на Арса скептическим взглядом. – Помнится, ты говорил о нюансах и подробностях, которые расскажешь, если они будут актуальны. Они актуальны, Арс. Очень даже актуальны.

- Начну с банального, но жизненного. Ты ж знаешь, что мы трахаемся в задницу?

- Представь себе, я в курсе, - язвит Шаст. – И явно она должна быть чистой и снаружи, и внутри.

- Угу. Поэтому, во-первых, оцени свои ощущения, сидя на толчке. Забудь про все, чего ты там начитался. Никаких клизм нахуй не надо. Если тужишься и совсем не хочешь в туалет, вообще ничего не нужно, кроме обработки антисептиком, например, мирамистином. Не уверен – микролакс за некоторое время до секса, перед – антисептик. Про естественный путь, думаю, все и так понятно. Все это примерно за полчаса до. Контрольная проверка – палец в заднице. Если сам ничего не ощущаешь, все нормально. Время еды тоже имеет значение, но об этом я тебе расскажу потом, если будет нужно. Я ем по своему режиму, если у меня есть регулярный секс. 

- Блядь, Арс, почему я вообще никогда ничего этого не замечал? – Шаст удивленно качает головой.

- Потому что при наличии постоянного секса для меня это уже образ жизни, - усмехается тот. – И эти нюансы тебе было совершенно ни к чему знать. Но так как они есть, а жизнь и реальный секс – это не гей-порно, где все красиво, то раз уж ты решил попробовать, то пришло время рассказать и о той реальности, которую в порнухе не показывают.

- Да чего ты все про порнуху! – возмущается Шаст, пытаясь скрыть за этим возмущением собственную неловкость.

Он ведь на самом деле не задумывался о подробных деталях подобного секса, и сейчас чувствует себя полным дебилом, которому объясняют элементарные вещи. И еще Шаст только сейчас понимает всю ответственность Арса в постели не только за себя, но и за него. И это еще больше вселяет в него уверенность в том, что он готов и хочет поменяться с ним ролями. Он не то что не боится довериться Арсу, а действительно очень хочет этого.

- А что, у тебя есть знания из каких-то других источников? – деланно-удивленно спрашивает Арс, улыбаясь.

- Угу. Из Википедии, - бурчит Шаст раздраженно.

- Ладно, Шастик, - Арс чмокает его в нос, ласково проводя ладонью по ягодице, - не смущайся. Или смущайся... Ты сейчас такой охуенный в своем этом смущении, которое пытаешься не показывать, что реально уже очень хочется трахнуть тебя в твою мелкую, но пиздец какую соблазнительную задницу.

- Вот и трахни уже, а не только болтай об этом, - Шаст вытаскивает его руку из своих штанов. – Давай уже, что там у тебя есть для подготовки. А то у меня такое чувство, что мы до твоего отъезда так и будем тут лежать и выяснять нюансы. Это к слову о том, кто из нас еще больше смущается. Ты вообще сейчас боишься.

- Чего?

- Не знаю. Может, того, что сделаешь больно. И если сейчас кто из нас в чем-то и не уверен, то это не я, а ты.

- Ладно, Шаст, действительно есть немного, - признается честно Арс. – Я боюсь нарушить то, что у нас уже есть.

- Не бойся, - Шаст встает с кровати и тянет его за собой. Обнимает и целует в губы. – Все будет нормально. Обещаю, то, что уже есть, никуда не денется. Ты ничего не нарушишь. Пойми уже, это действительно мое желание, а не исполнение твоего. Правда.

Арс в очередной раз закрывает его рот поцелуем, потому что ни слышать, ни говорить больше ничего не хочется. Шаст – это какое-то чудо, доставшееся ему неизвестно за какие заслуги. И это чудо доверяет и принадлежит ему целиком и полностью. Арсу сложно в это поверить до конца, но настойчиво отвечающий на поцелуй и уже забравшийся руками под майку и ласкающий его спину Шаст очень даже убедителен.

Поэтому Арс все-таки верит, ведь ничего другого ему не остается. А с этой верой уходит и тот страх, что все-таки присутствовал у него, несмотря на все заявления Шаста, что все будет нормально. Сейчас Арс тоже уверен, что, несмотря ни на что, все действительно будет нормально, чем бы в итоге ни закончился их эксперимент, в необходимости, да и неизбежности которого Арс теперь уже точно полностью убежден.