Гакт проснулся среди ночи от шума, который производил вернувшийся с пьянки Джон.
— Включи свет, а то ноги себе переломаешь, — сказал он.
— Ой! Камуи! Ты не спишь! — радостно завопил Джон, плюхаясь на кровать Гакта.
— Ай! Ты мне на руку сел.
— Извини… — Джон нагло улёгся рядом с Гактом, уютно устроившись. — Хочу спросить…
— Ну?
Гакта забавляло то, как вёл себя Джон спьяну, и только поэтому не попытался спихнуть наглеца с кровати. Даже в темноте он знал, что Джон улыбается от уха до уха, когда говорит.
— Почему ты такой жёлтый?
Гакт не сдержался и заржал.
— Потому что я японец! А ты — тупой американец, раз задаёшь такие вопросы.
Джон поднял голову.
— Чего это я тупой? Я не тупой.
— Тогда не задавай тупых вопросов.
В темноте блеснула белозубая улыбка Джона. Гакт почувствовал лёгкое прикосновение к своим губам.
— Интересно, — тихо сказал Джон.
— Что?.. — Гакт тоже перешёл на шёпот.
— Интересно…
Джон наклонился к нему; лицо обдало его дыханием и винным запахом.
— Что тебе интересно?
— Интересно, как ты целуешься.
— Вот так…
Гакт прижался губами к его губам, осторожно обнял его. Джон шумно вдохнул и крепко прижался к Гакту.
— Доволен? — спросил Гакт.
— Ну… — Джон облизнул губы. — Примерно так я это себе и представлял.
— Представлял?! То есть ты и раньше об этом думал? — В голосе Гакта звучала насмешка.
— Д-да, — смутившись немного, ответил Джон. — Я просто думал… Такой красивый рот, и… длинный язык… И вообще…
Гакт не дослушал и, резко повернувшись, подмял Джона под себя. Крепко поцеловал, просунув язык чуть не в самое его горло.
— А что ты ещё себе представлял?..
Джон ничего не ответил, только ещё крепче прижал к себе Гакта.
— Поцелуй ещё, — прошептал он.
Гакт наклонился над ним, но в самый последний момент отпрянул и тихо рассмеялся.
— Значит, трезвым ты меня выносить не мог, а напился и сразу лезешь целоваться? — Он бесцеремонно начал расстёгивать ремень Джона. — Но, может, я тогда тоже удовлетворю своё любопытство? Что думаешь? М?
Джон схватил его за руки и резко притянул к себе.
— Хочу целоваться, — заявил он капризным голосом и впился в губы Гакта.
Гакт не стал возражать. И даже не был против того, чтобы Джон перевернул его на спину, навалившись на него всем своим нетрезвым телом.
— Джон, ты пьян.
— Чувак, я в говно! — радостно сообщил Джон.
Гакт засмеялся.
— Надо тебя перед концертом напоить, чтоб не нервничал.
— А я не неври… нерви… fuck! Короче, заткнись!
Джон хотел поцеловать Гакта в губы, но не рассчитал, и Гакту достался громкий чмок в ухо, что вызвало у него очередной приступ веселья. Джон обиделся и сжал зубами мочку его уха.
— А мне говорят, что я садист!
Джон, не слушая, принялся целовать его шею. Гакт запрокинул голову, подставляясь под поцелуи, запустил пальцы в волосы Джона.
— Слушай, если ты собираешь и дальше на мне так ёрзать, то сними джинсы: твой ремень меня царапает.
Джон неохотно оторвался от шеи Гакта и разделся. На Гакта обрушился новый потом поцелуев.
— Джи, ты такой сладкий… Как апельсин… Жёлтый и сладкий… Я хочу тебя… съесть…
Гакт хмыкнул и взял Джона за руку, настойчиво направляя её вниз.
— А я, — зашептал он, прижав ладонь Джона к своему члену, — тебя просто хочу.
Джон отпрянул от него как ужаленный. Хмель, казалось, слетел с него в мгновение ока.
— Я… Нет! Это уже… НЕТ! Я же не гей!
Он уже хотел спастись бегством, но Гакт схватил его в охапку, крепко сжал и поцеловал так, что Джон чуть не задохнулся.
— Значит так, — говорил Гакт, укладывая Джона на кровать и нависая над ним, как питон Каа над бандерлогами, — давай разберёмся. Ты меня разбудил. Сам улёгся рядом со мной. Полез целоваться. Возбудил меня. А теперь пытаешься сбежать? Тебе не кажется, что это немного… непорядочно?
— Ну… Наверное… — Джон нервно облизал губы. — Но…
— Ты же хочешь, — с усмешкой сказал Гакт. — У тебя на меня стоит. И не надо говорить, что он сам так решил.
— Ну… — Даже в темноте было видно, как густо Джон покраснел. — Я же никогда не…
Гакт не дал ему договорить; страстно припал к его губам и сжал его член. Джон чуть слышно застонал.
— Oh God… G…
— Нравится?
— Да…
— А что там было про то, что я сладкий, как апельсин?
— Ну… — Джон целовал шею и плечи Гакта. — Ты правда сладкий…
— Тогда, может, попробуешь самое сладкое?
— Ты хочешь, чтобы я?.. Нет! Пусти меня!
— Заткнись! — Гакт схватил его за волосы и потянул со всей силы.
Джон чуть не завыл от боли.
— Ты охуел? — прохрипел он.
— Заткнись и слушай! — Гакт зашептал ему на ухо, ни на мгновение не ослабляя хватки: — Ты меня довёл до такого состояния, что теперь мне обязательно надо кончить. Так что сам выбирай — куда. Н-ну?
— Я… Чёрт, да отпусти ты меня! Больно же! — Гакт убрал руку. — Я хочу тебя. То есть… Блядь… Я — тебя…
Гакт приподнялся и посмотрел ему в лицо.
— Ты хочешь меня трахнуть? Хочешь, чтобы я подставил твоему белому члену свою жёлтую задницу?
— Д-да…
Гакт вдруг рассмеялся. Очень громко и заливисто. Откинулся на спину, держась за живот.
— Почему ты смеёшься?
— Потому что это смешно! Ты даже минет мне сделать не можешь! А собрался меня трахать.
— Знаешь что?! — Джон наклонился над ним, прижав его руки к кровати. — Я думаю, ты засранец! И…
— Джон, — сказал Гакт очень спокойно. — Успокойся. Я просто хотел тебя поддразнить.
— Я тебя трахну, — с угрозой в голосе сказал Джон, ещё сильнее сжимая запястья Гакта.
— Как скажешь, — согласился Гакт и обхватил Джона ногами. — Смазка в тумбочке. А ещё можешь сгонять к Юдзо за бутылкой — для храбрости.
— Вряд ли там что-то осталось, — сказал Джон, роясь в тумбочке одной рукой, а второй сжав руку Гакта. — Мы всё выпили.
— Ты хоть знаешь, как это делается, большой белый парень?
— Анальным сексом не только геи занимаются. Так что — да, знаю.
Гакт рывком притянул его к себе.
— Тогда не тормози, солнышко, и трахни меня уже. А то я передумаю, и тебе не поздоровится.
— Повернись… солнышко…
— Чёооооооорт! — простонал Гакт. — Да, ты… точно знаешь… что делать…
Джон поцеловал Гакта в затылок и шею. Провёл языком вдоль позвонков.
— Тебе правда нравится?
— Да…
Гакт вывернулся и поймал его губы. Джон обхватил его за плечи и жадно ответил на поцелуй, другой рукой заставляя Гакта приподнять бёдра. Гакт жарко застонал, почувствовав прикосновение к своему члену. Плечо и шею обдало горячим дыханием Джона.
— Сейчас кончу, — прошептал Гакт.
Джон выпустил его из своих объятий и повернул на спину. Его язык заскользил по рельефным мышцам, постепенно подбираясь к самому главному. Пожалуй, Гакт был прав, говоря, что это «самое вкусное». Джон совсем позабыл о смущении и о «я не гей».
— Мать твою! — вырвалось у Гакта. — Ты же просто гений секса. Господи, Джооооооон! Как ты, блядь, это делаешь?! Боже мой… А-ах…
***
— Эй! — Гакт коснулся плеча Джона. — Ты в порядке?
— Не очень… — Джон открыл глаза и посмотрел на него. — Всё это как-то… Неправильно. Я никогда не думал… — Он закрыл лицо руками. — Господи…
— Эй, солнышко. — Гакт осторожно взял его руки. — Посмотри на меня. Вот так. А теперь послушай. Всё хорошо. Иди сюда.
Гакт обнял его и прижал к себе. Поцеловал в губы и в висок.
— Гаку…
— М?
— Я опять хочу…
— Не вопрос, — с улыбкой сказал Гакт.
— Только…
— Что?
— Я хочу… Хочу, чтобы ты… меня…
— Ты уверен?
— Не знаю… Но хочу.
— Ладно. Только потом не жалуйся.