Late Night Calls

Феликс чувствовал себя странно. Уже несколько часов внутри бурлило беспокойство, он понимал это, потому как провел всю ночь, ворочаясь в постели, вместо того, чтобы заснуть.

Он пытался слушать тихую музыку в стиле лоу-фай, утомлять себя играми, черт возьми, даже считать овец, но, увы, по-прежнему бодрствовал, уставившись в потолок со странным чувством, бурлящим в животе.

Он знал, что должен позвонить кому-нибудь, может быть, это поможет ему отвлечься от странного чувства в животе.

Верно.

Он определенно должен кому-то позвонить.

Положив телефон на кровать, Феликс тщательно выбирал бедную жертву своих ночных проделок.

Должен ли он позвонить Чану? Он знал, что старший готов поговорить с ним в любое время суток — но дело в том, что Чан был занят. Зная, что он до сих пор не вернулся домой, в груди возникало неприятное чувство, так что… точно, нет.

Феликс просматривает очередное имя контакта на своем телефоне, несколько раз моргая, пока ужасно уставший мозг воспринимал хангыль.

Джисон.

О, да. Точно. Он может позвонить Джисону.

…Но Феликс никак не мог заставить себя набрать номер старшего. Что заставило его струсить? Ведь это был всего лишь простой звонок, верно?

Драматично закатив глаза, Феликс вслепую нажимает большим пальцем на кнопку вызова, слышатся гудки.

Один гудок.

Второй…

Он не ответит, верно?

Феликс прижимается щекой к подушке, теряя надежду на то, что ему удастся дозвониться в столь позднее время. Надув губы, он кладет телефон на пол, пока не чувствует, как он начинает вибрировать в его ладони, и с другой линии послышалось тихое: «Феликс?»

 — О боже, долго же ты не отвечал, — Феликс попытался сымитировать раздраженный тон, прижимая экран телефона к уху. Он хихикает, когда Джисон начинает говорить:

 — Ах ты, маленький засранец, я был в туалете, — агрессивный, громкий голос бьет по барабанным перепонкам. Феликс молчит, осознав, что именно Джисон делал в туалете так долго. У Ли заложило уши от этой мысли, но он быстро прогнал ее. Откуда, блядь, она вообще взялась?

 — Ты не берешь с собой телефон в туалет? — спросил Феликс, не понимая, насколько странен его вопрос.

 — Нет? Я чертовски неуклюж. Я бы не стал рисковать, чувак. — говорит Джисон на родном языке Феликса, чем вызывает улыбку. Джисон, как ни странно, очарователен, даже когда он ведет себя как маленький говнюк… Как сейчас… О, да он же всег…

 — Так зачем ты мне позвонил? Привет, братан, как дела? — спрашивает Джисон, Феликс слышит щелчки мыши и догадывается, что Хан, вероятно, тоже не дома.

 — Не мог заснуть… — бормочет Феликс, проводя ладонью по лицу, с его губ срывается вздох.

 — Правда? Это уже четвертая ночь, когда ты не можешь уснуть вовремя, — отвечает Джисон, игриво щелкая языком, чтобы поддразнить Феликса.

 — Если ты называешь четыре утра — вовремя, — с насмешкой проговаривает Ли.

Джисон хмыкает, и тут Феликс слышит это. Слабый хлюпающий звук, и, как ни странно, Феликсу он нравится.

— Что ты делаешь? — спрашивает Феликс, с любопытством ловя странные приятные звуки.

— А? — Еще один хлюп. — Ты о чем? Создаю музыку, — отвечает Джисон. Наступает длинная пауза, прежде чем Хан выдает негромко. — О! — Феликс оживляется и смотрит на свой телефон. — Я ем чипсы. — И еще один хлюп. Это сорвалось с губ Джисона? — Ух, эти картофельные чипсы такие вкусные, блядь… — Джисон стонет, заставив Феликса замереть. Подождите, подождите, что…

— Детка, ты должен идти спать, — воркует Джисон, ничего не делая, чтобы успокоить Феликса. Ли был уверен, что его щеки сейчас пылают, а непонятные приятные хлюпы заставляют чувствовать странную вещь в его нутре сильнее, чем раньше.

Может быть, он был… Возбужден? Нет. Этого не могло произойти. Феликс чувствовал это лишь однажды. Да, только один раз. И он не стал с этим ничего делать. О боже, почему он вообще об этом думает? Что, блядь, с ним не так?

— Я просто хочу пойти домой и подрочить, к черту все это. — Феликс слышит едва улавливаемые микрофоном слова Джисона.

— Ты хочешь чего? — удивленно повторяет Феликс, сильнее сворачиваясь калачиком под простыней.

— О. Ты это слышал, — Джисон смеется как будто то, что он только что сказал, было случайностью. Какого черта. Думал ли он, что дро… О, Феликс даже не может это произнести. Для него это было обычным делом? — Подрочи, детка. О да, ты должен это сделать, это помогает заснуть, — Джисон говорит это так непринужденно, что Феликс замирает, его глаза распахиваются от того, что Хан произнес это так легко, как будто он предлагал Феликсу выпить теплое молоко, чтобы заснуть, или что-то в этом роде.

— Что…! Нет? Я не стану этого делать. Это плохо, — выдавливает из себя Феликс, несмотря на свое взволнованное состояние, еще больше зарываясь лицом в подушку.

— Плохо? Это хорошо. Какого черта ты говоришь. Подожди…

О нет. Это не хорошо.

— Ты хочешь сказать, что никогда раньше не дрочил? — в голосе Джисона слышится веселье.

Щелканье мыши прекратилось, Феликс издал тихое поскуливание. Должен ли он солгать? Действительно ли дрочка для парней — обычное дело? Должен ли он сказать Джисону, что никогда раньше не трогал себя… там, внизу?

— Нет! — Черт. — Я просто не делаю это слишком часто… График и все такое. — сказав это, Феликс кривит лицо. О, что он наделал…

— Правда? — усмехается Джисон. — Где ты это делаешь? — спрашивает он, заставляя Феликса внутренне сгорать от смущения.

— На моей кровати, где же еще? — Феликс продолжает лгать, испытывая удовольствие от того, чего на самом деле не делал, но чувство в его нутре усиливалось все больше и больше с каждой ложью, слетающей с его губ.

— Непослушный. Ты не издаешь звуков? — Джисон только что назвал его непослушным… — Я не думал, что ты тихий. Может быть, скулящий и плаксивый, но тихий? Точно нет.

Что за хрень.

Буквально, что за хрень.

Феликс чувствует что-то горячее в своих внутренностях, чувствует, как что-то дернулось между ног, и, о боже, это был его член.

— Ты тихий Феликс. Трогаешь себя прямо сейчас? — продолжает Джисон, заставляя Феликса заметно ерзать на кровати. Блядь. Это так унизительно.

— Нет… — Он знает, что в этот момент сильно покраснел. Его тело потряхивает с каждым словом, которое вылетает изо рта Хана.

— Нет? Звучишь плаксиво. Ты уверен, что не трогаешь себя, детка? — Джисон хихикает, издевательский смех эхом отдается в голове Феликса.

— …Я не знаю, как… — стыдливо бормочет Ли, делая голос тише.

— Я думал, ты сказал, что трогаешь себя на кровати, Ликс, — воркующе причитает Джисон. Феликс отвечает ему молчанием.

— Хочешь, я научу тебя? — предлагает Джисон, и Феликс наконец признает, что вся эта ситуация его заводит. Он был тверд, член тяжело стоял между ног.

— …Ты хочешь? — робко уточняет Феликс, поднося телефон ближе к себе, боясь, что другие члены группы могут услышать их с Джисоном разговор.

— Мило. Да. Ты уже твердый? — Феликс слышит шарканье на линии и тяжело вздыхает, начиная ощупывать себя через спальные штаны.

— Да… — тихо отвечает Феликс, с легким всхлипом, не спеша поглаживая ладонью контур своей выпуклости. Черт, почему это так приятно.

— Боже, ты, похоже, уже не в себе. Обхвати ладонью свой член, детка. — Слыша, как Джисон произносит это слово вслух, Феликс скулит, пошлость ситуации заставляет его податливо засунуть руку под боксеры и обхватить себя ладонью. — Ты мокрый? — спрашивает Джисон, голос его остается ровным и спокойным, в то время как Феликс изо всех сил старается не выгибаться на встречу к плотному давлению на его члене.

— Я… Думаю, да? — отвечает Феликс, сбрасывая с себя простыни, чтобы сесть прямо, его член пульсирует между пальцами.

— Головка, детка. Проведи большим пальцем по своей щели. — Феликс делает все, что говорит Джисон. Он послушно проводит большим пальцем по своей щели и…

— Ах, блядь! Сон… — Феликс всхлипывает, чувствуя, как из кончика сочится липкая прозрачная жидкость.

— Блядь. Ты делаешь это? — спрашивает Джисон, Феликс отвечает слабым хныканьем. — Как ощущения, Ликс? — воркуя, интересуется Хан.

— Хорошо… Черт. — Феликс не спеша размазывает липкую жидкость вокруг головки, наблюдая, как его член дергается каждый раз, когда Джисон начинает говорить.

— Проведи от головки до основания, — тон Джисона становится требовательным, и Феликс не может сдержать стон, срывающийся с губ. Дрожащее: «Дерьмо» — вырывается изо рта, когда он обхватывает ладонью головку, медленно проводя по члену до самого основания.

— Блядь… — Феликс выдыхает, ноги дрожат, когда он медленно повторяет движение, снова и снова, пока не устанавливает быстрый темп, его собственная смазка покрывает ладонь.

— Черт возьми, ты так сильно течешь, — выдыхает Джисон, стон следует за стоном, когда он слышит каждый хлюпающий звук, исходящий от Феликса.

— Джисон… Мне так хорошо… — хнычет Феликс, звуки беспрерывно срываются с его губ, мешаясь с ругательствами.

Входящий видеозвонок от Джисон.

Принять Отклонить

Феликс слышит негромкий звук расстёгивающейся молнии на другом конце, он поднимает телефон чистой рукой, его фигура появляется на экране. Феликс продолжает лениво двигать рукой по члену.

— Привет, детка. Ты выглядишь так горячо, — приветствует Джисон, его лицо появляется на экране. В другой ситуации он бы точно согнал эту глупую ухмылку с губ Джисона, но сейчас она заставляет большее количество смазки вытекать из его члена, чем что-либо другое.

— Это потрясающее ощущение… — Феликс откидывает голову назад, медленно увеличивая темп движения руки, слыша слова Джисона, он прикусывает нижнюю губу.

Он не знает, что на него находит, но Феликс позволяет своему телефону стоять на краю верхней койки, гордо демонстрируя Джисону его мокрый член. Демонстрируя, как он шумно надрачивает себе.

— Ты такой маленький, — говорит Джисон ни с того ни с сего, заставляя Феликса приостановиться и посмотреть на свой член.

— Я не такой уж и маленький…

— Посмотри на мой, — Джисон задорно хихикает, слегка наклоняя голову с ухмылкой, демонстрируя Феликсу свой член. Головка уже блестит от смазки, но не столь сильно, как у Феликса, и… Он прав. Член Джисона был больше, чем его.

— Похоже, он как раз подходит для твоей руки. Но мы оба знаем, что твоя рука чертовски мала, — продолжает Джисон, дроча себе, видя, как Феликс так мило краснеет на экране. — Удовлетворяет ли тебя твоя милая маленькая рука, нуждающийся малыш? — спрашивает Хан, из его горла вырывается стон, когда он видит, как Феликс начинает двигать рукой, стараясь подстроиться под темп Джисона.

— Я не могу так быстро, как ты… Я бы кончил… — Феликс сокрушенно хнычет, но продолжает водить запястьем по всей длине, синхронизируя свои движения к движениями Хана, его член такой мокрый и красный в его ладони.

— Двигайся быстрее, Феликс, — властно произносит Джисон, его глаза темные и прищуренные, пока проходится пальцами по кончику члена, слушая отчаянные стоны, срывающиеся с губ младшего.

— Блядь. Джисон… Я так чертовски близок… — Губы Феликса дрожат, ладонь трясется, когда он начинает двигать ей быстрее, свободная рука крепко сжимает простыни.

— Быстрее, Феликс, я могу двигаться еще быстрее, — дразнит Джисон, заставляя Феликса еще сильнее двигать бедрами навстречу руке.

— Джисон… Джисон, пожалуйста… — Феликс томно и сладострастно стонет.

— Ты такой чертовски красивый, детка. Собираешься кончить для меня? — голос Джисона опускается на октаву ниже, когда он сам начинает быстро и неритмично дрочить. — Хотя я бы предпочел, чтобы ты попрыгал на моем члене… — Джисон хмыкает.

— Я кончаю… — Феликс задыхается и смотрит на экран своего телефона, чтобы увидеть, как Джисон запрокидывает голову назад, сжимает кулаки и размыкает губы. Это, похоже, стало последней каплей для Феликса, так как он кончает, размазывая белесую сперму между крошечными пальцами, утопая в оргазме.

Феликс знает, что Джисон уже близок к этому, его ноги дрожат от каждого движения по члену, когда они встречаются глазами, Феликс засовывает два своих испачканных пальца в рот и стонет.

Джисон так легко кончает.

— Блядь. Я могу увидеть Феликса? — знакомый, тяжело дышащий голос присоединяется к разговору.

Джисон ухмыляется в камеру, а затем отводит ее в сторону, показывая Чана, держащего руку под поясом брюк.

Глаза Феликса расширяются, а пальцы все еще находятся во рту. Неосознанно посасывая их, он слышит, как Чан говорит:

— В следующий раз я хочу, чтобы мои пальцы оказались в этих маленьких красивых губках.