«Обновление установлено. Требуется тест системы.»

— Тест? Чёрт… — Луна сидел рядом с лежащим на полу напарником и чертыхался. Он не знал, что нужно делать в такой ситуации. Зря он в него сам что-то воткнул, тем более без надзора того противного дядьки со стойки. Аниматроник пытался перебрать файлы памяти и найти тот самый, где скрывались воспоминания о тестах, которые проводили ему, но они отправлялись в корзину в течение суток. А его забирали в последний раз около недели назад.

Он быстро прошарил интернет в поисках информации о тестах аниматроников Фазбера, но ничего путного найдено не было. Солнце всё это время лежал на полу и повторял надоевшее «Выполните тестирование системы. Выполните тестирование системы.»

— Да завали же ты, тупая железка! — выругался Луна и тут же замолчал. Это же Санни. С ним так нельзя! Он и так отхватит от друга за то, что посмел залезть в его систему, так что дополнительные «бонусы» ему были не особо нужны. — Так. Давай попробуем так… Санрайз, запусти проверку… Системы?

«Проверка запущена. Тест голосового модуля. Скажите: «Привет, Санрайз»

— Ха! Привет, Санрайз! — Луна придвинулся ближе.

— Привет! Меня зовут Санрайз, сегодня я буду твоим воспитателем. Мы можем порисовать, поиграть или почитать книжку. Что ты выбираешь?

«Голосовой модуль, статус: исправен. Проверка механизмов запущена. Скажите: Санрайз, давай поиграем в ладушки.»

— Ну и бред… Санрайз, давай поиграем в ладушки? — Луна чувствовал себя как-то неудобно. Будто делает что-то запретное, за что точно получит два дня карантина от техника и полный сброс настроек и памяти. С ним уже такое делали, когда какая-то мамаша пожаловалась, что аниматроник напугал её ребёночка ночью. И всё равно, что этому «ребёночку» было 14, и он залез в торговый центр через чёрный вход, который взломал отмычкой. Луна всего лишь сделал свою работу. А нарушитель словил все бонусы от его защитной системы. Подумаешь, полетал под потолком и просидел всю ночь в комнате охраны, пока Луна смотрел на него в упор и не отпускал ни на шаг из угла, пока Ванесса где-то пропадала. Он что, сделал что-то не так? Глупый мальчишка! Директор же сам сказал, что плохие дети должны нести наказание! Разве мог он поступить иначе? В системе возникало слишком много вопросов.

Напарник медленно поднялся с пола и сел в позу лотоса напротив Мундропа, поочерёдно аккуратно поднимая каждую роботизированную конечность. Кажется, он был в норме в этом плане.

— Давай, малыш! Ты хочешь начать, или я?

«Скажите: «Начинай.»

— Начинай… — Луна выставил ладони перед собой.

Они играли в ладушки около пяти минут, ускоряя темп. Система выдала, что всё в норме. После они поиграли в догонялки, провели ещё слуховой и зрительный тест, после чего настало время именно той новой функции, о которой Луна не знал.

«Проверка тактильного покрытия. Прикоснитесь к аниматронику и скажите: «Сандроп, какое это прикосновение?»

— Подождите, что? Тактильное покрытие?! — Мундроп не мог поверить тем словам, что уловил его слуховой модуль. Он медленно поднял руку и провёл ею по руке коллеги. Он не чувствовал ничего под пластиком, и ему было интересно, как теперь на это реагирует его, если так можно сказать, друг. — Сандроп, какое это прикосновение?

«Нежность. Приятно. Ласка.»

Если бы Луна мог, он бы расплылся в самой широкой ухмылке, в которой только мог. Бинго! Теперь Санни может чувствовать прикосновения, а это значит, что можно экспериментировать с ним и его новой способностью. А если ущипнуть? Или поцарапать?

Аниматроник проделал эти действия поочерёдно на разных частях корпуса напарника и получил несколько оповещений о боли и чём-то, что дети называли «почесушки». Его часто просили «почесать спинку» на сонном часе, чтобы поскорее уснуть. Сану, видимо, это тоже было по душе. Он издал звук, похожий на мурлыканье, и дёрнул плечами.

«Все системы исправны. Включение через 5 минут. Не трогайте аниматроника до полного подключения всех систем.»

Луна отсел от коллеги и вперил в него немигающий взгляд. Нужно было немного подождать. Нужно было задать Сану очень много вопросов.

***

Тёплый свет коморки проникает в сетку зрительного модуля, и Санрайз понимает, что перезагрузка прошла успешно. Он помнит, что отключился в объятиях Луны, и ему даже немного неловко. Кажется, люди называют это «стыд». Надо бы сказать ему спасибо за то, что принёс флешку.

Сан постепенно поднялся на руках и сел в позу лотоса, прогружая системы и прислушиваясь к окружающей тишине. Неужели Мундроп оставил его здесь? Он повернул лицевой диск в одну сторону, затем — в другую, осматривая их комнату, но никого не нашёл. Снова по сторонам, наверх, вниз…

— Санни.

— О мой бог! Мундроп! — Санрайз резко развернулся и выцепил в темном углу знакомый до мельчайших деталек белый лунный диск. — Ты почему не отвечал так долго? Кто меня перезагрузил? Разве Ванесса имеет такие полномочия? В любом случае, спасибо тебе за флешку! Но больше так не делай, вдруг я сломаюсь. Чего ты молчишь?

Мундроп сверлил его глазами и не упускал ни одно движение. Смотрел, как пальцы нервно перебирают ковёр, и понимал, что Сан чувствует каждую ворсинку.

— Я тебя перезагрузил, — Мун не стал лукавить. После этого маленького признания он встал и направился к Сану, сидящему на полу, и упал напротив, протягивая руки к нему. Аниматроник доверял ему безоговорочно, поэтому не видел в этих действиях даже капли подвоха. Свет горел, а значит Луна не был опасным и не мог его напугать.

Мундроп тем временем взял руку Сана в свою и мягко сплёл пальцы.

— Какое это прикосновение?

«Сплетённые пальцы. Нежность. Любовь.»

Сан проговорил это и резко дёрнул руку назад, прижимая её другой рукой к корпусу.

— Ты что, откуда ты узнал? Я не говорил тебе ещё! — Санни был так искренен в своём удивлении, что Луна даже растерялся на секунду, не найдя варианта заученного ответа в своей безграничной памяти. Но он пришёл в себя секунд через пять и выдал вполне спокойное:

— Я же перезагрузил тебя. Вот и узнал.

— А? А! Тогда хорошо, — Санни опустил руки и затораторил. — У меня теперь новый скин! Я чувствую всё-всё-всё и могу это озвучивать. Я хотел рассказать тебе, чтобы ты посоветовал, что мне делать! Я ведь и боль тоже ощущаю. Я знаю, что это называется «страх». Мне не нравится, когда меня щипают. А если мне сделают очень больно? Я не понимаю, что мне делать! — Сан закрыл голову руками и опустился лицевым диском в колени, прячась от всего мира. Он часто так делал, когда что-то шло не так. Луну это забавляло и настораживало одновременно. Он не понимал, зачем в нём эта функция. Аниматроник предполагал, что это специально для того, чтобы Сан мог понимать эмоции детей, но в нём-то это зачем? Было слишком много вопросов и ни одного ответа, даже во всезнающем интернете.

Мундроп обвил Сана руками и прижал к себе. Объятия всегда были на пользу этому роботу. Они нужны как щит, чтобы сберечь тебя от всех-всех проблем — так Сандроп говорил деткам, которых не принимали в коллективе и которые грустили из-за этого. Солнце был рад всем и каждому, поэтому с радостью отдавал любовь всем вокруг.

— Ты же не любишь обниматься?

— Я врал, — честно сознался Луна. Он не то чтобы не любил обниматься. Ему было всё равно, от этого он не ощущал ничего. А вот когда Сан обнимал его, обвивая руками и стесняя движения — ему было не очень свободно. Это раздражало систему и хотелось поскорее освободиться и прыгнуть на тросе в другую часть садика, лишь бы его не трогали.

— Врать — не хорошо. Плохие дети за это несут наказание, помнишь? Обычно ты так говоришь. — интонация Сана стала чуть более весёлой.

— Наказывай тогда. Я же сегодня себя проявил не самым лучшим образом. — Луна убрал руки и откинулся назад, оставшись в позе лотоса, но ладонями он опёрся о пол за собой.

— Но в моей программе не обозначены наказания… — Сан задумался, — Только объятия и примирение сорванцов. Я ничего не могу предложить. Можем в догонялки поиграть!

— Я тоже могу предложить игру. Давай протестируем, что может твоя новая система? Мне кажется, это интересно.

— А это хорошая идея! Лучше мы с тобой узнаем все риски, прежде чем я пойду к детям в следующий раз. Что мне делать? — Сан готов был действовать во благо будущих посетителей их садика.

Луна не ответил. Он одним мягким кошачьим прыжком повалил Солнце на пол и сел сверху, придавливая весом эндоскелета.

***

— Я чувствую себя очень странно, Мун, может мы уже закончим?

Где с полчаса Луна просто касался руками рук Сана и периодически спрашивал, что тот чувствует. На сотом «любовь» и «нежность» ему это поднадоело, и он решил, что можно перейти на корпус. Ловкие роботические пальцы скользили по бархатной поверхности, ладони с усилием оглаживали, забираясь под просторный жилет. Сану это явно было по душе, но хотелось поскорее закончить, потому что опять появился этот странный «стыд».

— Почему? Тебе же не больно. Мы можем сидеть так долго-долго-долго…

— Мне кажется, у меня температура системы повышается, — Сан проверил эту гипотезу. Температура действительно была выше обычного, и его это и пугало, и интересовало.

— А что будет, если она возрастёт ещё? — Мундроп провёл ладонями вверх и резко вниз, до кромки хлопковых шароваров. Аниматроник застыл, наблюдая за реакцией. Сан задёргался и закрыл лицевой диск руками, рассекая тишину коморки звуком перезвона бубенчиков. Лучики хаотично засветились. — Тебе больно, что ли?

Сан промолчал. Луна приподнялся и повёл руками вниз, по ткани, мягко оглаживая и надавливая одновременно. Солнцу тут же пришло уведомление о том, что система греется, но интерес превысил его желание скинуть Луну с себя и сбежать. Почему-то даже сейчас он ему доверял.

      Луна не останавливался. Слуховой модуль улавливал его хмыканье и звон бубенчиков на лентах и колпаке, шуршание ткани и собственное участившееся «дыхание». Система охлаждения постепенно сдавала позиции, уведомления шли одно за одним, но всё то, что делал Мун, отдавалось всплывающим «приятноприятноприятно».

Мундроп слишком осмелел и схватился за пояс на шароварах, дёрнул его и откинул в сторону, как ненужную вещицу. Красивые оборки распались, и стоило только слегка потянуть, чтобы оставить Сана в самом непристойном виде, что его «друг» и сделал.

— Тут тебя тоже покрыли этой штукой?

Рука Луны опустилась туда, куда не следовало бы заглядывать никому, кроме техника и создателя. Чувствительность там была такой же, как и по всему корпусу, но это ощущалось таким неправильным, будто за такие действия полагался карантин и перезагрузка. Сан очень громко выдохнул, пытаясь охладиться, но система выдала ошибку. Уведомления полетели с удвоенной силой, когда Луна провёл по ногам вниз и резко вернулся обратно, сжав так сильно, что Сан, даже без голосовой команды, выдал «приятно», после чего отключился из-за перегрева.

***

После повторного включения они сидели друг рядом с другом и даже не пытались поговорить о произошедшем. Диалог не клеился от слова «совсем», да и как-то сказать было нечего. Разве что…

— Это было очень странно.

— Согласен, — казалось, что Мун никогда ещё не видел Санни таким серьёзным. Он не мог считать эмоции с лица, а вот с интонации — сто процентов.

— Я хочу извиниться.

— Я не вижу в этом необходимости. Я сам тебя попросил. И рад, что доверился именно тебе, Мундроп. Мне кажется, что теперь я знаю, как чувствуется «любовь».

Мундроп аккуратно взял напарника за руку и огладил пальцем его ладонь.

***

— Так, вы оба, два весёлых друга! — голос директора зазвучал прямо внутри слухового модуля. — Санрайз и Мундроп! Быстро к стойке регистрации, у вас десять секунд!

— Чёрт… — Луна чертыхнулся, медленно поднимаясь и приводя модули в норму после ухода в спящий режим. Сан уже выскользнул из его объятий и судорожно что-то делал руками в районе талии, повернувшись к напарнику спиной. — У тебя там… Всё окей?

— Я не могу завязать дурацкий пояс! С меня падает одежда! Позор, какой же позор! — Сандроп бы так и чертыхался, если бы Луна не схватил его за плечи, развернул к себе и умелыми пальцами не завязал вещицу. Смотрелось не так аккуратно, как раньше, но зато ничего не падало. Сан быстро обнял его и, схватив за руку, повёл на выход.

— Ну и где мы шляемся так долго, сладкая парочка? — мистер Фазбер был зол как тысяча голодных собак. Аниматроники считали это по его эмоциям, и оба виновато опустили головы. Даже за руки держаться перестали. Сан закрыл лицевой диск руками. — Почему одного из вас я не могу вывести из спящего режима, а второй ночью перегрелся до такой степени, что в нашу тех.поддержку пришло уведомление об экстренном отключении? Вы что совсем…

А дальше последовал трёхэтажный мат, который Сандроп предпочёл не записывать на свою слуховую карту. Мундроп же стоял по стойке «смирно» и впитывал новые словечки, как самая эффективная губка.

— Значит так, балбесы! Ещё раз такое повторится — на карантин обоих и по разным углам. Мундроп — за мной, в грузовик. Тебя на перепрошивку отправляют, такую же, как у твоего дружка. Я уже жалею об этом, но детям вы такие понравились. И повторяю — никаких больше этих ваших… Игрищ… И Ванесса, ради Христа, перевяжи ему пояс, а то выглядит, будто с трассы вернулся!

До Сандропа не сразу дошёл смысл сказанного. Он пришёл в себя от стыда только тогда, когда Мундроп послал ему пародию на воздушный поцелуй и скрылся в дверях пиццерии. Слуховой модуль выцепил неизвестное ему слово «педики», сказанное директором. Он не знал его значение, но подумал, что это их новая с Муном общая кличка.

Помахав любимому аниматронику вслед, Сандроп повернулся к Ванессе, которая почему-то без остановки хихикала, глядя на него.

— В следующий раз уходите за мягкие блоки, там вас хоть камеры не увидят… — посоветовала девушка, пока перевязывала Сану пояс и поправляла оборку на шароварах.

— Мы просто тестировали мою систему! Почему мистер Фазбир так злится?

— Это моя вина, солнышко. Не стоило нашему технику пересылать ему видео с камер наблюдения посреди ночи. Кажется, на его голове появилась парочка седых волос, — Ванесса аккуратно закончила поправлять одежду на аниматронике и полюбовалась им с ног до головы. — Выглядишь отлично, дорогой!

— Спасибо, золотце! — Сандроп обнял её и тихонько спросил: — А на Луну тоже такую же «кожу» сделают?

Ванесса разразилась громким смехом, в котором Сандропу удалось выцепить утвердительный ответ и что-то вроде «не терпится уже опробовать и на нём перегруз системы?» и «только при детях так не делайте».

Солнце так и не понял, к чему это она, поэтому он попрощался с охранницей и отправился по пустым залам пиццерии к Фредди, чтобы рассказать ему о том, что случилось ночью и утром. Может хоть он ему объяснит, что такое «педики»?