Гравий хрустел под шинами, маленькие камешки скрипели друг о друга, царапались. Машина затормозила перед домом, свет фар погас, двигатель умолк. В ранних сумерках дом выглядел мрачно, неприветливо. Окна равнодушно смотрели на новых жильцов.
Мужчина громко хлопнул дверью, каждый шаг звенел в густой тишине. Ключ скрипнул в замке, дверь недовольно открылась, пропустив внутрь прямоугольник закатного света. Щелчок выключателя; прихожая озарилась режущим глаза жёлтым светом, насыщенным, как лимон.
Мужчина вернулся к машине, помог жене занести в дом оставшиеся коробки и сумки. Их шестнадцатилетний сын медленно расхаживал из стороны в сторону, рассматривая своё новое жилище, которое ему не понравилось ещё на этапе выбора места для переезда. Участок вокруг дома пустой: трава, пара неизвестно откуда взявшихся булыжников, обшарпанный забор и колодезный люк. Дом располагался на большом расстоянии от соседних. До города добираться долго и неудобно.
— Вань, не стой на улице! Замёрзнешь! — позвала сына в кухонное окно мать.
Парень бросил полный отвращения взгляд на дом и зашёл внутрь. Сбросил с ног кроссовки и оставил их посреди коридора. Поднялся на второй этаж в свою комнату. Дверь громким стуком оповестила родителей о плохом настроении сына, но им не было до того дела.
— Ну что, Вера? Новый дом — новая жизнь? — мужчина положил ладонь жене на плечо, та с отвращением отстранилась.
— Гриша, я не хочу с тобой сейчас разговаривать, — она бросила на него яростный взгляд и покинула кухню, поднялась в спальню.
Мужчина проводил её чуть раздражённым, но в то же время полным вины взглядом. Нет, не простит она его. Никогда больше не будут они так близки как раньше. А всё из-за простой Гришиной непостоянности. Он и раньше на других женщин засматривался, но дальше липких взглядов и подмигиваний никогда не заходило.
Вера давно бросила попытки изменить мужа, поэтому предпочитала закрывать глаза на его поведение. В конце концов, оттого, что он посмотрел на какую-то девушку, ничего плохого не случится, успокаивала она себя. Гриша ничего не мог с собой поделать. Дарил жене подарки, чтобы потушить её обиду, водил в рестораны, а вот на других обращать внимания перестать не мог. Такой порядок вещей вскоре стал обыденным.
Жизнь и дальше плыла бы в этом привычном русле, если бы в жизни Гриши не появилась Саша, его новая секретарша. Он и сам не заметил, как пересёк грань между ничего не значащими взглядами и чужой постелью во время командировки. Саша была хороша, притягательна. Как бы Гриша ни пытался найти себе убедительное оправдание, как бы ни выпрашивал прощение у жены, та терпеть измену не хотела. Даже её терпению настал конец. С тех пор их отношения бесповоротно изменились.
Каким-то чудом Гриша упросил её не уходить от него. Огромную роль в этом исходе сыграло предложение купить дом и попробовать начать жизнь с чистого листа. Вера прощать его не спешила, но немного поостыла. Она всем своим видом показывала, что переезд ничего не значит, что она может уйти в любой момент, в чём Гриша убеждался с каждым её резким словом, порывистым жестом и наполненным обидой взглядом.
О сыне никто из них особо не думал: взрослый уже, переживёт как-нибудь. В любом случае ему будет, где жить, да и без денег отец его не оставит. Имя сына всплывало в разговорах, когда один из родителей хотел использовать его в качестве аргумента во время спора.
Ваня сидел в своей комнате, листая ленту соцсети, слушая музыку и отвечая на редкие сообщения друзей и одноклассников. Заниматься немногочисленных вещей на ночь глядя не хотелось, это дело он отложил на следующий день. Он прекрасно понимал, из-за чего произошёл разлад между родителями. Ваня в одинаковой степени равнодушно относился к обоим. Ни мать, ни отец никогда не уделяли ему достаточно внимания, не давали ему понять, что он любим, что его ценят не только за хорошие оценки. Но вот в деньгах ему никогда не отказывали, готовы были выполнить любой каприз, чем Ваня иногда пользовался.
Неожиданный стук в окно не на шутку перепугал парня, отчего тот подскочил. Что за тупые шутки? Его комната находилась на втором этаже, и Ваня решил, что местная шпана от нечего делать решила попрактиковаться в бросании камней в чужие окна. Он подошёл к окну и распахнул его, собираясь высказать им всё, что думает об их выходках. К его удивлению, людей за окном не было. Лишь одинокая ворона сидела на козырьке, буравя парня любопытным взглядом глаз-бусинок.
— А ну кыш отсюда! — Ваня согнал птицу и, проследив за описанной ею дугой, изумлённо вздохнул.
В слабом свете уличного фонаря он разглядел около десятка сидящих на заборе ворон. Птицы вели себя тихо, смотрели на дом, будто ожидали чего-то. Странно, что могло им тут понадобиться? А вдруг они больные? Ваня немного поразмышлял над этим вопросом и пошёл мыть руки. Не хватало ещё заразу от вечно шарящихся по помойкам птиц подхватить.
Гриша уже хотел было отправиться в душ и лечь спать, как зловещий вскрик раздался за его спиной. За окном прыгала ворона, расправляя отливавшие синевой крылья. Приглядевшись, мужчина разглядел целую стаю этих птиц.
— Кот, какой, тут сдох, что ли? — задал пустой кухне вопрос и вышел на улицу.
При его появлении птицы разлетелись. На месте, где они скакали точно в ритуальной пляске, ничего не было. Гравий и только. Гриша прошёлся вдоль забора, при помощи палки заглянул под кусты, но не нашёл даже намёка на падаль. Мусора тоже нигде не валялось. Непонятно, почему сюда слетелись вороны. Может, у них на чердаке гнёзда? Надо будет проверить днём.
Спугнув непрошенных гостей, Гриша вернулся в дом. Вера любезно постелила ему на диване. Сама она заняла спальню. Ладно. Может, всё не так уж и плохо. Может, ещё побесится с недельку и всё снова станет как раньше. Уместившись на диване, Гриша немного поразмышлял о том, что творится с его жизнью, выключил торшер и закрыл глаза в ожидании сна.
Жена всячески его избегала. Стоило Грише подойти к ней, чтобы поговорить, у неё тут же находился внушительный список забот по хозяйству, которые не требовали отлагательств. Ваня после завтрака закрылся в своей комнате, сославшись на необходимость разобрать вещи и огромную домашнюю работу.
Поначалу Гриша шатался по дому, не зная, чем себя занять в последний день отпуска. Чирикающие за окном воробьи напомнили ему о ночной встрече с любопытной стаей ворон. Откопал в недрах брошенного в коридоре ящика со всякой мелочью ключи от чердака.
На чердаке, за исключением пыли, паутины и пустых картонных коробок, ничего не было. Тут обитали только тонконогие пауки-сенокосцы. Если птицы не гнездятся на чердаке, то с чего вдруг проявляют такой интерес к дому? Наверно, живут где-то неподалёку и решили посмотреть на чужаков. Гриша не разбирался в особенностях птичьего поведения, но своим странным, притянутым за уши выводом остался доволен.
Покинув разочаровывающе пустой чердак, он вернулся в гостиную. Из окна Гриша заметил вооружившуюся тяпкой жену. Чёрт! Как он раньше не додумался заняться работой на придомовом участке? Хоть территория в целом чистая, но у самого забора разрослись огромные лопухи, которые не помешает убрать.
Он вышел к жене, и та с радостью передала ему инструмент и вернулась в дом. Протяпывание больших упругих стеблей заняло много времени.
На обед были остатки вчерашней пиццы и отвратительный на вкус быстрорастворимый кофе. День тянулся пусто и тускло.
Вечером дом наполнил надоедливый крик звонка на воротах. Гостя встретила Вера: гуляла вдоль забора и оказалась к воротам ближе всех.
— Здравствуйте, Елена Викторовна, — улыбнулась Вера. С соседкой она познакомилась, когда они с мужем приезжали смотреть дом.
— Здравствуйте, здравствуйте, — закивала женщина. — Ну, что? С новосельем вас!
— Ой, спасибо большое, — Вера приняла из рук гостьи банку мёда. — Вы заходите, нечего на улице стоять.
— Спасибо, но не могу, — на миг лицо женщины озарил панический ужас. — Дела.
— Очень жаль. Заходите в любое время.
— Когда-нибудь я обязательно воспользуюсь вашим предложением, — Елена Викторовна попрощалась и отправилась восвояси.
Гриша дожидался её на кухне.
— Давай поговорим.
— Не хочу я с тобой разговаривать, — банка с грохотом стукнулась о стол, покрытый бежевой скатертью. — Соседка мёд передала, — последовал ответ на незаданный вопрос.
— Вер, сколько ещё раз я должен извиниться?
— А что толку от твоих извинений?
— Ну, Вер…
— Слышать ничего не хочу!
Он пытался переубедить жену, находил всё новые оправдания, клялся в верности, хотя в глубине души понимал, что заверения его неискренни. Вера в свою очередь припомнила мельчайшие его промахи, неудачи, пустые обещания. День завершился грандиозным скандалом.
Ваня весь день просидел в своей комнате, не вынимания из ушей наушники, поэтому о родительской ссоре даже не подозревал. Да даже если бы он и расслышал их ругань, приправленную взаимными упрёками, то предпочёл бы не обращать на это внимания. Ничего бы он не изменил.
Усыпанная звёздами чёрная гладь ночи укрыла землю. Вскоре округа замолчала, лишь из кухни доносились наполненные ненавистью голоса.
Утром Ваня был несказанно рад, осознав, что дом полностью в его распоряжении — родители на работе, а он благодаря каникулам может делать всё, что угодно. Парень любил оставаться в одиночестве.
После скудного завтрака, состоявшего из пригоревшей гречки и противного чая с какими-то ароматическими добавками, безумно любимыми его матерью, Ваня приступил к осмотру дома. При родителях особо везде не полазаешь, а тут такая хорошая возможность.
Время летело со стремительной скоростью, но ничего интересного обнаружить не удалось, да парень на это и не надеялся особо. В некоторых комнатах оставались коробки с пенопластом, мятыми газетами и пузырчатой плёнкой. Ваня вернулся в кухню и достал из холодильника банку газировки.
В окно постучали. Парень чуть не выронил банку и резко обернулся. За чистым поблёскивающим стеклом сидела ворона. Птица не без интереса заглядывала в помещение, переставляя когтистые лапы. Ваня приблизился к окну и разглядел других птиц, сидевших на земле, заборе и толстых ветках немногочисленных деревьев. Вороны тихо переговаривались между собой, явно чего-то выжидая.
Ваня отметил эту странность, но искать объяснение ей не стал. Пожав плечами, он направился в свою комнату, но, поставив ногу на первую ступеньку, замер. Противный сладковатый запах и противный гудящий звук, которых несколько минут не было, привлекли его внимание.
После недолгих поисков он обнаружил под лестницей неприметную дверь, из-за которой и раздавался этот звук и шёл запах. За дверью находился спуск в подвал. Выключателя парень не нашёл и, включив фонарик на телефоне, начал спуск.
Ступеньки отсырели, местами из-за плесени стали скользкими. Шероховатые стены собрали на себе пыль и паутину с засохшими пауками и мухами. Лестница тянулась глубоко вниз. Чем дальше Ваня спускался, тем сильнее становился запах.
Последняя ступенька предательски хрустнула и разломалась. Ваня, выругавшись, упал, больно приложившись о пол. Колени и локти, казалось, раскололись на десятки острых осколков, впившихся в кожу. Телефон выпал из рук и отлетел куда-то в сторону; экран погас, и парню оставалось только надеяться, что устройство каким-то чудом осталось в рабочем состоянии.
Тихо матерясь сквозь сжатые зубы, Ваня попытался встать. Пол был залит чем-то липким, воняло тухлым мясом. От непрекращающегося гудения кружилась голова. В кромешной тьме ничего не было видно. Он пытался нашарить на полу телефон, но пальцы только вязли в зловонной жидкости.
Наконец пальцы коснулись заветного прямоугольника. Экран вспыхнул слепящим светом. Звякнуло уведомление о низком уровне заряда. Надо торопиться и убираться отсюда. Ваня посветил на свои руки и с трудом сдержал рвотный позыв. Его одежда, лицо и руки были измазаны чем-то красным.
— Кровь, — прошептал он.
Свет телефона упал на пол, полностью залитый кровью. Ваня бегло осмотрел помещение и пришёл в ужас. Густая, гниющая кровь покрывала всё вокруг. В конце помещения был небольшой проход, там находился источник звука.
— Выключу его нахрен и бегом отсюда.
С каждым шагом Ване становилось всё страшнее. Лужи крови переходили в тонкие, похожие на дождевых червей трубочки, которые постепенно утолщались. За дверным косяком они уже напоминали корни векового дерева.
Нога в чём-то запуталась, и из-за головокружения парню не удалось сохранить равновесие. На этот раз он приземлился на что-то мягкое. Подняться не получалось — руки и ноги увязали в чём-то, словно в болоте. Зажатый в руке телефон звякнул и погас. Стены заглушили отчаянный крик о помощи.
— Вань, мы приехали, — голос Веры растворился в тёмных коридорах.
— Спит, наверно, — предположил Гриша, относя пакет с продуктами на кухню.
— Чем пахнет?
Гриша принюхался и, уловив сладковатый запах, осмотрел помещение. Испорченных продуктов на кухне не было.
— Может, ворона в дом пробралась и сдохла? Или крыса.
— Фу, — поморщилась Вера и приступила к приготовлению ужина.
— Сейчас посмотрю.
Вооружившись фонарём и веником с совком, Гриша пытался найти источник запаха. В итоге он остановился перед ведущей в подвал лестницей.
— Странно, агент по недвижимости не упомянул, что здесь подвал есть. Если бы не искал, то эту дверцу никогда бы не заметил, — вслух подумал он и начал спуск.
Ком подступил к горлу, когда Гриша оставил ненадёжные ступеньки позади и, стараясь наступать на крохотные сухие островки, смотрел на багровую лужу. Подошвы липли и отвратительно хлюпали, будто он шёл не по полу, а по раскисшей после дождя земляной дороге или трясине.
Запах становился всё насыщеннее, глаза щипало. Увидев корнеобразные, уходящие в дверной проём трубки, он, радуясь тому, что воздержался от перекуса после работы, присел и внимательно осмотрел их. Приложил дрожащую ладонь к одному из отростков, по коже поползло приятное слабое тепло. Через несколько секунд мужчина вскрикнул и отскочил — отросток начал пульсировать, будто в нём находилось крохотное сердечко.
— Оно живое?
Он посветил на непонятную массу. Это было нечто похожее на артерии, скрытые под тонким слоем мышечной ткани. Он пытался найти их источник. Какого чёрта эта мерзость делает в его подвале? Что это вообще такое? Почему бывшие хозяева ничего не предприняли, чтобы избавиться от этого? Неужели он ничего не знали? Вопросов копилось всё больше, а ответов на них не было.
Вдруг в беспорядочно мечущемся кружке света что-то блеснуло. Гриша с отвращением коснулся покрытого тягучей слизью чёрного прямоугольника. Это был телефон его сына.
— Вань, ты тут?
В темноте дверного проёма что-то загудело.
— Вань, ты тут? Отзовись!
В ответ ничего, кроме гудения. Гриша поднялся, направил луч света в темноту и небольшими осторожными шагами направился в отталкивающую тьму.
Полный ужаса вопль разнёсся по подвалу. Перед ним предстало искажённое болью и паникой лицо сына. Его тело было почти целиком скрыто под пульсирующей плотью. Бледно-голубая паутина вен проступала под бледно-красным мясом.
Прикоснувшись к мясной массе, Гриша ощутил, как сильно она гудит, сводя с ума. В панике он попятился и, споткнувшись, упал на спину. Не успел он предпринять попытку подняться, как от стены потянулись перекрученные жгутообразные отростки. Они обмотали его и потащили в сторону стены.
Вскоре его безумные крики стихли.
Увлечённая приготовлением ужина Вера не слышала ничего, кроме шипящей на сковородке картошки. Когда ужин был готов, а ни сын, ни муж не соизволили отозваться на её приглашение к столу, она пошла разозлилась.
Ни в гостиной, ни на втором этаже никого не было.
— Гриша! Ваня! Идите есть! Вы вообще где?
Взяв со стола телефон, она набрала номер Гриши. Едва слышная мелодия донеслась из подвала.
— Ну и вонь! Гриша, что тут такое?
Замерев на последней ступеньке, она светила на пол. Пульс и дыхание участились, горло душила паника. Кровь! Кругом кровь! И, судя по запаху разложения, она тут давно!
Истошно завопив, Вера кинулась обратно, перескакивая через ступеньки. Когда до спасительной двери оставались считанные метры, что-то склизкое обвилось вокруг её лодыжки и потащило вниз. Женщина цеплялась за размокшие ступеньки и звала на помощь; ногти ломались, но она не обращала на это внимания.
В доме воцарилась привычная для него тишина.
***
Елена Викторовна стояла перед воротами дома и наблюдала за жадными воронами. Птицы ненасытно клевали разбросанные вокруг неприметного люка мясные ошмётки.
— И не надоедает вам постоянно любоваться их трапезой, Елена Викторовна? — к ней приблизился молодой мужчина в деловом костюме.
— Милые были люди, — пропусти вопрос мимо ушей, ответила она. — Когда планируете новых заселять?
— Можно не спешить, — закурил мужчина. — За ту цену, что я предлагаю своим клиентам, мало кто откажется приобрести такое жильё. Проблем с поиском новых хозяев не возникнет.
— Этих троих дому хватит месяца на два, — улыбнулась Елена Викторовна. — Что ж, в конце концов, благодаря нам оно всё ещё не стремится покинуть своё уютное убежище. Ну, до скорого.
Молча проводив знакомую взглядом, мужчина вновь посмотрел на вороний пир.