Пять часов

Их в этом мире двое: Юля и Лера. Одна с увлечением рассказывает камере последние новости, а другая сидит на другом конце города в ординаторской после бессонной ночи. Макарова искренне восхищалась девушкой, ее улыбкой и рвением к правде. Пчелкина - трудом и желанием спасать жизни.

Лера любила вставать пораньше, заваривать кофе и ждать восхода солнца в период белых ночей, а зимой дышать холодным воздухом; Юля предпочитала лишний раз не вылезать из-под одеяла, получать теплые взгляды от своей девушки и всячески смущать ее при любой возможности. В одном сходство более чем стопроцентно - чувства к друг другу. Они появились слабым ощущением в груди при первом знакомстве и продолжались по сей день – бесконечное и сильное. Щеки Макаровой становились пунцовыми, стоило увидеть искреннюю улыбку своей возлюбленной, и почувствовать прикосновение, понятное только им двоим. Сердце Пчелкиной пропускало удар при взгляде на всегда холодные руки, держащие порой скальпель чаще, чем саму Юлю, и что-то еще, замечаемое только ей одной.

У них была собственная вселенная, ограниченная стенами квартиры и маленьким балконом. За пределами девушки для окружающих никак не были связаны. Иногда Юля активно предлагала подвести до больницы Леру, та отказывалась, однако, не всегда успешно.

— Прекрасно помню, сколько отдала за ремонт, — сказала Юля, пока они стояли на светофоре, — хотя бы сейчас она выглядит приличнее чем было.

— Во всей той ситуации главное, что ты жива осталась. — ответила Макарова, — Остановись тут, дальше сама дойду.

— Даже не поцелуешь в качестве благодарности?

Лера едва коснулась губами руки двушки и рассмеялась. Пчелкина недовольно надулась.

Пожалуй, их первая встреча случилась весьма при интересных обстоятельствах. Зима. Невский проспект. Сотни синих, красных, серебряных, золотых, зеленых, фиолетовых огней украшений. Массовая авария. Десять машин. До Нового года часов пять. Лера на дух не переносит глупость людей, поступающих в отделение из-за неосторожного использования пиротехнических средств. Она бы с удовольствием засунула по петарде куда поглубже каждому из индивидов, но, увы, нельзя. Иронично, что именно после этих мыслей привезли мужчину, что «сел» – по своим словам – совершенно случайно на бутылку шампанского. На этом девушка решила взять перерыв. Черную жижу из автомата сложно назвать чем-то похожим на кофе, жаловаться Макарова не привыкла: деньги на жизнь есть, каждый день происходит что-то новое, хорошая форма – мечта, а не работа. Праздники слишком переоценены.

Через 15 минут к больнице начнут подъезжать скорые, в одной из которых Пчелкина. У нее будет открытый перелом правой ноги, сотрясение мозга и множественные резаные раны из-за осколков. Когда парамедик скажет, что девушка чудом так легко отделалась, Лера даст ему пощёчину, которая останется незамеченной в суете. Простой импульсивный жест, когда Юля услышит об этом на свидании, то будет смеяться. А пока лишь на следующий день они познакомятся лично.

— И сколько я буду тут лежать?

Такой был первый вопрос Юли, когда Макарова проводила осмотр. Лера ответила не сразу, выдерживая паузу, проверяя, что компрессионно-дистракционный аппарат, представляющий собой три обруча с винтами и креплениями к ноге, надежно фиксирует.

— Неделю. Может быть, что две. Не знаю. — другого ответа не было, — Заживать может долго, если все плохо, то до полугода бывает.

— А вы еще придете?

— Что?

— Что?

Лера взяла себе дополнительные смены. Получалось, по несколько раз в день Пчелкина видела своего врача, которая то и дело проходила мимо палаты, делая вид полной занятости работой. Это было частично правдой. Макаровой хотелось лишний раз заглянуть и спросить о самочувствии, но нет, не стоит. А вдруг будет надоедать? Приставать к пациентам – неэтично. Хотя это же просто беседа. Зачем? Делать нечего? Есть. Вопросов больше не было.

Юлю забаляло поведение Леры, с ней было о чем поговорить. Казалось, она совсем не умела улыбаться, а только задумываться и хмуриться. Пчелкина гуляла по коридорам, училась пользоваться костылями. Хотелось выйти на улицу и поиграть в снежки. Макарова принесла в палату снег.

— Холодный, — рассмеялась Юля. — можно маленького снеговика слепить.

Девушка скатала шарик.

— Могу еще один поднос принести, — предложила Лера.

— Нет-нет, мне и этого хватит. Спасибо. Слепишь что-нибудь тоже?

Лера отрицательно качнула головой.

— Откажусь.

Повисла неловкая пауза.

— Ты просто не умеешь, — Пчелкина забрала поднос себе на колени, продолжая лепить.

Снег понемногу таял, становился грязным и оставлял серые пятна на пододеяльнике и капли на кафельном полу. Макарова только заметила, что эта палата была практически пустой: ни мишуры, ни гирлянды, ни даже бумажных снежинок на окнах, которые старательно вырезали больные, чтобы не скучать и, может, поднять кому-нибудь настроение.

Через пару недель Юлю выписали. Глупо будет сказать, что она не надеялась пересечься с Лерой во время осмотров, а номерами как-то обменяться не пришло в голову. Хотя что бы они получили? Открытый, но пустой диалог? Обе бы смотрели на надпись «в сети», меняющуюся на «пишет», а потом на «был(а) в сети недавно».

— Я была полнейшей идиоткой, — повторяла Юля, — мне приходила в голову идея сломать себе что-нибудь опять, чтобы попасть к тебе на прием.

— Умные мысли – явно не твой конек. — Лера уворачивается от подзатыльника и смеется.

— Я обижусь.

— Ну, Юль…

Юля поступила следующим образом: когда вновь заболела недавно сломанная нога, она первым делом записалась на прием, выбирая на сайте принимающего хирурга-травматолога с фамилией Макарова. Простой осмотр не повредит, восстановление шло быстро, можно просто лишний раз удостоверится в своем состоянии.

Лера потерла переносицу двумя пальцами и надела очки. В кабинете пахло санитайзером, который не выветривался даже с двумя настежь открытыми окнами. Его запах въедался во все: в пол, стены, белый халат, волосы и кожу Макаровой. Хотелось поскорее уйти из этого места и принять горячий душ, сдирать ногтями верхний слой кожи до красных разводов, лишь бы избавиться от этого ощущения. Девушку невольно передернуло, именно в этот момент в кабинет вошла Пчелкина.

— Добрый день, — поздоровалась она.

Лера поджала губы и кивнула, сразу же отвернувшись к экрану компьютера, где на необходимой вкладке была открыта история болезни Юли, заученная практически наизусть.m

— Жалобы на боль в месте травмы? — спросила Лера.

Юля кивает:

— Будто спицы втыкают. — Пауза. — Доктор, я обратилась к вам, так как знаю, что вы точно поможете.

— Помогу. Куда мне деться. — Макаровой льстило обращение из уст пациентки.

В конце приема она получила номер, в тот же вечер договорились поужинать вместе.

А как развивались их отношения дальше? В своем темпе. Юля выполняла все советы Леры, которая каким-то очень простым образом вошла в ее грешную жизнь. Они переписывались каждый вечер по делу и без, так Лера узнала, что девушка работает на телевидении. Пчелкина записывала голосовые, Макарова слушала их, заполняя карты пациентов. Совместные вечера становились привычкой, когда вместо баров они стали коротать время у друг друга на кухне. Медленно это перетекало в ночь, утро, а потом и абсолютное нежелание уезжать. Юля ловила любой шанс прикоснуться к возлюбленной, а Лера – поцеловать.