тяжесть путешествия

Легенды о великих путешествиях всегда содержат ту часть истории, в которой герои блистательно сражают врагов, несмотря на все препятствия, а в конце получают то, ради чего бьются. Однако, мало кто думает о другой стороне медали, в которой эти самые вершители правосудия дрожат от усталости и голода.

Итэр старался всегда брать хотя бы кого-то из своих друзей на очередное задание, потому что те два месяца одиночества, что парень провёл, когда его забросило в этот мирок, непременно всплывали в голове, как только он оставался один на один с собой.

В последние дни удавалось выцепить только Чун Юня, который маялся от тоски по Син Цю, сидя на вершине очередного пика. Как назло, никакие бродячие маги или хотя бы таинственные мудрецы не забредали в Ли Юэ, поэтому оставалось лишь свободное время и грусть. Таким образом друзья быстро сформировали отряд и выдвинулись на поиски сестры Итэра или в крайнем случае спасение пары незнакомцев от слаймов или хиличурлов.

Обычно неприятности начинались уже через пару дней, когда первые запасы еды кончались и приходилось охотиться.

— Ты не видел кабанов?

— Они опять разбежались… Нам бы лучника…

Тяжёлый вздох становился их постоянным компаньоном.

Самое невыносимое время приходилось на дождливые дни. Спрятавшись под навесом, Итэр наблюдал за ручейками, бегущими по траве, и старался не думать о пустом желудке. Все кабаны в округе давно ютились в своих укрытиях, лишая парней возможности добыть хотя бы крохи.

Время от времени путешественник кидал взгляд на сгорбленную фигуру неподалёку, кутающуюся в тёмно-синюю кофту. В бледных пальцах тяжело было что-либо разглядеть, но Итэр точно знал, чей портрет сейчас рассматривает друг.

— Куда он в этот раз ушёл? — негромко, так, чтобы не перебивать дождь, спросил парень.

— Торговой гильдии опять понадобилось его вмешательство, поэтому он поехал в Мондштадт для переговоров, — вздохнул Юнь, спрятав кулон с фотографией под кофту, которую ему подарил Син Цю на очередную дурацкую годовщину, придуманную им же.

— Мы скоро закончим наше путешествие и вернёмся домой.

— Не думаю, что хорошая идея быстро завершать всё это… — замялся Юнь, вдыхая свежий запах дождя, — …я не очень хочу возвращаться в пустой дом…

— Я… понимаю тебя, — перед глазами Итэра пронёсся образ улыбающейся сестры.

Даже Паймон приуныла, грустно жуя последнего слайма под странным соусом Сян Лин.

***

Голодные дни иногда преследовали путешественников на протяжение нескольких недель, радуя лишь редкими перекусами в виде съедобных растений. Страдала от этого и концентрация, из-за чего всё больше ран красовалось на телах парней и всё тяжелее становилось идти. Ноги, казалось, прирастали к земле.

— Ну же! — крикнул Юнь, размахивая мечом с крио эффектом и нанося бесполезные удары по напавшим на них огромным крио-слаймам. Итэр в это время пытался выбраться из ловушки неподвижности.

Надо же было им столкнуться именно с крио-слаймами ещё и на озере, на котором они планировали помыться и передохнуть, а также обработать раны после недавней стычки с пиро-орхидеей.

Абсолютно измотанные парни умудрились сбежать от врагов и спрятаться в какой-то пещере в тот момент, когда вновь полил дождь.

— Это было близко.

Нервный смешок разбавил грохот небесной воды.

Под приглушённым стеной дождя светом луны подростковые руки ловко наматывали бинты и обрабатывали даже самые глубокие порезы. Казалось, в таком возрасте нужно паниковать от вида ран и ссадин, а не спокойно обрабатывать и даже не дёргаться от боли. Слишком привычно.

— Прости, я не успел тебе помочь, — грустно вздохнул Итэр, намочив ткань раствором из лечебных трав и прижав к царапинам, рассекающим правый глаз Юня.

— Ничего. Зато живой, — улыбнулся он. — Эх, и попадёт же мне от Синя.

Ребёнок, лишившийся глаза, совершенно не выглядел опечаленным. Наоборот, он беспечно шутил и весело улыбался. А Итэра грызло отчаяние. Как же ему не хотелось подвергать друзей опасности. Чувство того, что он в итоге оказался балластом для этого мира, не покидало его.

— Эй, я правда в порядке. Не вини себя сильно, — позвал его Юнь, перехватывая тряпку у лица, позволяя парню обмотать голову бинтами, фиксируя ткань.

В ответ не раздалось ни слова. Лишь искажённые печалью черты лица мелькнули в бледном свете, освещённые всполохом молнии.

***

Потрясённый вид Син Цю, только-только вернувшегося из своей поездки, выбил весь воздух из лёгких Итэра. Он мог лишь молча наблюдать за своими друзьями. Ему казалось, что вместо лица у него застывшая в отчаянии маска, которую никогда не удастся сменить. Это чувство проникало в каждую мышцу его тела, заставляя напрячься на грани того, чтобы взорваться. Слишком много для юнца вроде него.

— Что с твоим лицом?

Звук упавшей из ослабевших пальцев на пол книги казался оглушающим. Ну, или это лишь Итэр оглох от него, вздрогнув всем телом.

— Прости, я был неосторожен, — легко улыбнулся Юнь, слегка возвышаясь над мечником. За последние месяцы он прилично вытянулся.

— Как же… это… — потерянный взгляд золотых глаз метался по всему лицу парня, не в силах поверить в действительность. Повязка всё ещё красовалась на глазу, чтобы не допустить инфекции.

— Всё в порядке, — Юнь мягко коснулся дрожащих пальцев, сгребая их в свои ладони и касаясь нежным поцелуем фаланг. Дрожь сотрясла теперь всё тело Син Цю.

— Ты потерял… глаз? — беспомощным, упавшим голосом на выдохе, будто без капли воздуха в грудной клетке, просипел книжник.

— Да, прости, — Юнь мог только извиняться, целуя чужие руки и иногда потираясь здоровой щекой о них.

Когда до Син Цю дошла вся серьёзность ситуации, из его глаз покатились крупные солёные капли воды. Он трясся всем телом, смотря как его любимый человек, лишённый одного глаза, с улыбкой целует ему руки.

— Я же вернулся. Не плачь, пожалуйста, — Юнь сгрёб в охапку парня, теперь уже одаривая поцелуями его мокрые щёки, пока тот тихо скулил. Его сердце, казалось, рвут на части в этот момент. Горе Син Цю выглядело со стороны просто смешным, особенно рядом с абсолютно спокойным Юнем. Но оно дробило его внутренности болью за дорогого человека.

Итэр смотрел на то, как вечно-спокойный друг захлёбывается горькими слезами, и тихо плакал.

— В следующий раз я буду осторожнее, обещаю, — шептал Син Цю Юнь, буквально держа парня на руках, потому как его ноги подкосились ещё в самом начале.

— Лжец. Ты такой лжец.