Данте — это ответвление её религии, забытое на прожжённых сигаретами страницах учение о свободе. Искажённое домыслами и устными пересказами, но по-прежнему несущее центральный посыл.

Данте никогда не вредит тому, что любит. Кэт не может объяснить это не то что другим, Кэт не может объяснить это даже себе: Данте, не пригодный для созидания, прячет у сердца, что ему важно.

Обнимает Кэт за плечи.

Данте способен только к разрушению: в масштабе — укладов; при макроприближении — себя. Данте позволяет любви растаскать тело на куски, разложить на атомы. Данте душили (ремнями, проводами, руками); Данте резали (бритвами, ножами, осколками стекла); Данте рвали (зубами, ногтями) — его тело не сохранило следов, но схоронило модель восприятия. Данте надеется: любовь низведёт его до абсолютной пустоты — отсутствия.

Но любовь Кэт другая — она созидает.

Кэт прижимается ухом к его груди, слушает. Когда она рядом, сердцебиение всегда чуть быстрее положенного. Кэт хочет, чтобы Данте перестал бояться. И научил её.

Пусть Данте откроет сердце человечеству. Разомкнет ладони, разведёт руки в стороны.

Чтобы объять мир, надо принять мир. Каким бы тот ни был. Чтобы объять мир, Данте нужно быть осязаемым (с тёплой кожей и таким же взглядом) живым, целым — и снаружи, и внутри.

Чтобы любить мир, внешние барьеры должны пасть. До этого не так долго — Данте весь в трещинах.