***
Шаааааампанского народуууууу!
Табаки верещал, вертелся, звенел колокольчиками, стучал по батарее, рисовал кому-то валентинку и делал это одновременно, чёрт его дери!
Крыса стояла, оглушенная криком Табаки, который выкатился ей навстречу и очень ясно понимала: Дом сошёл с ума!
Крыса смотрела на мир сквозь зеркальные осколки. Мир преломлялся, кружился в ярком калейдоскопе.
Тысячи фрагментов складывались в разноцветную мозаику.
Всюду взрывались петарды и салюты. Крыса точно помнила, что никаких петард она с Наружности не тащила и откуда только они появились в этом адском здании?
ААААААААААААААААААААААААААААААААААААА!
Крыса вздрогнула. На неё с сумасшедшим рёвом неслась Габи. Габи неслась очень целенаправленно и с каким-то садистским выражением на непривычно радостном лице.
Силой воли оторвавшись от созерцания лица Габи, Крыса вжалась в стенку (хоть и понимала, что от энтузиазма Габи не спасёт даже алмазный бункер, спрятанный глубоко под землёй) и огляделась по сторонам.
Размах праздника ужасал: уже на входе висели гирлянды, целовались влюблённые парочки и слышно было чьё то неумелое бренчание на гитаре.
- О, божееее! Да это же Наружновский празд...
И тут Крысу обняла Габи.
И Крыса внезапно поняла: Габи в этих самых объятиях планировала задушить всех. И начать решила почему-то с неё, бедной несчастной Крыски, за всю жизнь не сделавшей никому ничего плохого. (Яд в дедов суп не считается. Дед заслужил.)
От жалости к себе на глаза навернулись слёзы.
- О, так ты тоже тронута этим прекрасным праздником! А я говорила им всем, что у тебя на самом деле есть сердце, а они не верили, говорили, что патологоанатома ждёт сюрпризик!
Кажется, Габи что-то неправильно восприняла.
Крыса усмехнулась и мягко, но настойчиво попыталась освободиться из объятий.
"Интересно, а кому это Габи открывала глаза по вопросу о наличии сердца у одной отдельно взятой Крысы? Кто ж там лучше меня осведомлён о строении моего собственного организма?!" - лениво подумала девушка и сама удивилась этой лени и отсутствию желания убить великих знатоков анатомии. Видимо, этот взбалмошный наружновский праздник на нее всё же как-то влиял.
- Ооооо, да это же Русалка собственной персоной! Слушай, Крыска, ты не обидишься, если я к Русалке подойду?
- Нет-нет, что ты!
Габи устремилась к новой жертве.
Обрадовавшись неожиданному спасению, Крыса поспешила исчезнуть с поля зрения Габи до того, как та решит обнять её ещё раз.
Воспитателей почти не было. Те, немногие, кто всё-таки присутствовал, жались к стенам в нелепой попытке спрятаться от цунами веселья, захлестнувшего Дом целиком.
Чем ближе подходила Крыса к женскому крылу, тем громче оттуда орала музыка. Пёстрая, дикая толпа радостных людей волнами катилась по коридорам и комнатам, затягивая в поток всё новых людей и оставляя после себя шлейф из бумажек, сигаретных окурков, обрывков браслетов, слов, стихов и песен.
И девушку затянуло в этот безумный хоровод, закружило в танце, заобнимало тысячей рук...
В девичий коридор Крыса зашла уже слегка навеселе. Отовсюду звучала музыка, девушки в яркой одежде смеялись, пели, плясали да и просто орали что-то весёлыми голосами. Монисто, бусы, браслеты, подвески, кольца, серьги, цепи - всё это стучало, звенело, рябило и создавало невероятный безбашенный хаос.
А, короче, я иду-иду и падаю! Прямо на неё! ... Врёшь ты всё! Специально упала!... Библиотека...
Звон разбитой бутылки
Чая было очень много... Пряникиииииии!
Шорох цветастых юбок.
Синьоры, кому коктейль смешать?!... Бедуинка! Ром, водка и ликёр это, к твоему сведению, не коктейль! ... Похуй! Комууу коктейль?
Стук каблуков.
Да неправильно ты танго танцуешь! Давай научу!
Бля, вы ещё засоситесь тут!
Смех.
А пацанов будем звать?
Те, кто хочет отмечать с пацанами - марш в Кофейник! Потом что, полы от крови твоего нервного крысеныша отмывать?!
" Кто-то притащил бубен! С ума сойти можно" - подумала Крыса, машинально топая ногой в такт разнузданной мелодии. Какая-то блондинка, сжалившись, сунула девушке рюмку с недопитой хмельной настойкой.
Настойка тянула лесом.
- Давай танцевать!
Чья-то рука схватила Крысу за ладонь и, не слушая несогласного писка, потащила в спонтанно образовавшийся круг.
Танцев, которые танцуют люди Дома, не сыщешь ни в одном танцевальном учебнике мира. Этот абсолютно необъяснимый набор телодвижений всегда бесил Крысу, но сейчас, в этом кругу, она чувствовала невероятную сопричастность ко всему тому безумию, которое здесь происходило.
Её окружали девушки, которые стремились радоваться каждому дню, которые искренне поздравляли друг друга с праздниками, смеялись и плакали вместе.
И вдруг, будто плывя, в круг вошла Рыжая.
Оглядела всех ехидно-огненным взглядом, будто опалила.
- Что, будет со мной кто-нибудь танцевать, аль с духом домовским плясать прикажете?
И смеялись, и говорили девушки, да только для Крысы не было больше звуков, пропали, исчезли они.
- Ой, какие мы гордые! Корона не упадёт?
- Нет. Знаешь, плевать, что я говорю, и кто что мне в ответ говорит. Корону нужно гордо нести!
Рыжая ухмыляется, а вокруг визг да хохот, вокруг будто цыганский табор, а Крыса стоит, заворажённая зелёной топью глаз.
Крыса впервые подняла глаза. Крыса впервые видит мир не через зеркальные осколки, она поражена неожиданной цельностью мира.
Ей всегда казалось, что осколки помогают рассмотреть реальность с разных сторон, разных точек зрения, что они проявляют истинное положение вещей.
Но теперь нет истины твёрже и устойчивее, чем истина этих изумрудных глаз.
Рыжая подмигивает, а Крыса вздрагивает от звона - разбивается вдребезги рюмка, упавшая на пол.
- Сударыня, разрешите пригласить Вас на танец.
Как нелепы эти слова в балагане домовского праздника! И непонятно: то ли оттого, что слишком чужеродно звучат, то ли оттого, что вплетаются в эту реальность, как влитые.
Крыса хохочет над незнакомой дурой, а потом понимает, что это твердят её собственные губы.
Твердят на повторе, будто заело пластинку.
Сударыня, разрешите пригласить Вас на танец! СударыняразрешитепригласитьВаснатанецсударыняразрешите...
Рыжая протягивает руку и, кажется, хохочет.
Звуки долетают, будто сквозь плёнку.
Всё вокруг расплывается, силуэты людей обозначены грубыми мазками огромной кисти и только музыка, музыка, музыка...
Откуда эта волнующая мелодия только взялась в этих стенах? Может, её поёт сам Дом, внезапно вспомнив свою дивную молодость.
И есть только глаза Рыжий, её улыбка, её руки.
И чудится Крысе, что далеко они. Что также чарует вальс, только играет огнями бальный зал, смеются гости и изящная ведьма позволяет вести себя молодой кавалерист-девице. И шуршат возбуждённо листья голосов: какой скандал! Какой пассаж!
А Рыжая хохочет заливисто, а в глазах её отблески мечей, звон колоколов, цветы далёких пожаров.
В её глазах - вызов.
Крыса смотрит по сторонам, а всё - как в кривом зеркале. Искажённые болезненным любопытством лица-маски из прошлого сменяются улыбающимися лицами из настоящего.
И внезапно мелодия обрывается.
И Крыса отвечает на вызов.
Реальность плывёт перед глазами, изменяясь, и девушка уже не понимает, где она - в Доме, в Наружности или на Изнанке.
Всё исчезает.
Крыса стаскивает руку Рыжей, будто боится отпустить, будто боится, что эта огненная девушка испарится, исчезнет, как сон, как сладостная галлюцинация разгоряченного мозга.
Крыса целует Рыжую. Быстро, отчаянно, чувствуя, как смешивается внутри ужас и какая-то безрассудная радость.
Ноги становятся ватными и Крысе кажется, что если она сделает шаг, хоть одно движение - мир пошатнётся, рассыплется осколками.
- Неужели ты меня любишь?
Крыса говорит срывающимся голосом и понимает, что это глупо и до нелепости смешно, что нужно говорить о своей любви, а не спрашивать о чужой...
Ехидная и наглая обычно, Крыса теряется и боится услышать смех.
- О божееее, наконец то ты поняла!
Рыжая улыбается и улыбка эта, такая несвойственно мягкая и нежная, согревает сердце.
Внутри всё горит огнём, перед глазами летают маленькие купидончики и нагло машут зажатыми в кулачках стрелами.
"О нет, уважаемая Крыса, ты сейчас превратишься в желе. Розовое такое, с запахом ванили" - ехидно замечает внутренний голос.
"Заткнись, а то придушу" - говорит Крыса внутреннему голосу, не уточняя, каким образом она планирует осуществить план по удушению.
У Рыжей такие мягкие губы...
Рыжая пахнет клубникой и травами.
А внезапно зазвучавшая песня кружит, кружит голову...
- А я говорила, что и у Крысы есть сердце!
Габи торжествует, Габи прыгает и хохочет, а рядом тянет заунывную песню Табаки: он впервые в жизни проиграл спор и очень расстроен этим фактом.
Его браслеты, бусы, подвески и колокольчики траурно звенели, а лицо выражало крайнюю степень огорчения.
Дом сошёл с ума!
На нейтральной территории между двумя мирами — зубцов и пустырей — стоит Дом. Его называют Серым. Он стар и по возрасту ближе к пустырям — захоронениям его ровесников. Он одинок — другие дома сторонятся его — и не похож на зубец, потому что не тянется вверх.
Сегодня он кричит, поёт и пляшет.