Молчание нагнетало сильнее, чем одиночество. Боль впервые не ушла сразу же после возникновения, а сломанная рука ныла при любом неосторожном движении, причиняя лишь больше дискомфорта. Отбитая спина тоже болела. Рен предпочëл бы умереть быстро и безболезненно, нежели мучиться от побоев после неудачной самоубийственной выходки. Его оставили у стены отдыхать, пока Ло Бинхэ обговаривал ситуацию с Мобэй-цзюнем, а Ло Бингэ следил за едва живым пленником. Снежный принц усмехнулся.

— Выглядишь паршиво.

— От тебя такое слышать просто смешно, — холодно ответил Ло Бингэ, сжимая пальцы на рукояти Синьмо. Клинок демонического меча подрагивал, источая тёмную дымку энергии.

— Я не про внешний вид, — Снежный принц гадко усмехнулся. Он привык нести всякую околесицу, а по тому совсем себя не сдерживал. — Нет ничего забавнее, чем наблюдать, как брат-близнец Великого демонического Императора стоит в стороне и пялится щенячьим взглядом на объект своего воздыхания, пока тот разговаривает с более удачливым человеком.

Оскорблённый Ло Бингэ стремительно развернулся с желанием отрубить голову говорившему, но Рен только этого и ждал. Он широко усмехнулся, крестом указал на свою грудь, чтобы Император точно понял, куда нужно ударить! Но Ло сделал глубокий вдох и выдох, как его учили, и отвернулся, сдерживая порыв порезать наглеца на куски. Рен насмешливо хмыкнул.

— Послушный пёсик.

К моменту, когда терпение Ло Бингэ становило совсем тонким, подобно шёлковой нити, к ним вернулись все остальные присутствующие. Шэнь Цинцю, как человек лучше всего разбиравшийся в ситуации, мысленно обратился к своим мыслям.

«Система? Ты можешь дать характеристику Рену?»

[В силу отсутствия информации о данном персонаже в романе «Путь Гордого Бессмертного демона», система не может оценить и оставить комментарий о нëм.]

«Может быть, тогда сможешь дать его базовые характеристики?»

Шэнь Цинцю открыл глаза и увидел небольшой синий экран, на котором значок wi-fi перечëркнут красным крестом, а под ним чëтко написано — «Отсутствует соединение». Он недоумëнно поднял бровь. Система не имеет доступ к своей базе данных из-за того, что они находились в другом мире? Шэнь хлопком о ладонь закрыл веер и бросил строгий взгляд на чудом выжившего пленника.

— Может быть, стоит объяснить нам, что происходит в этом мире? Это ведь Замëрзшая гора, о которой ты столько времени твердил, Рен. И раз уж мы собрались здесь по случаю, этому лорду не терпится услышать рассказ, почему ты поддерживаешь жизнь в ледяных статуях.

Задорное ехидство Рена мигом улетучилось. Он совершенно не любил смотреть на кого-то снизу вверх, но положение не позволяло подняться. Он всë ещë слаб после хорошей взбучки от Мобэй-цзюня, сломанная рука отдавала болью, как и грудь, в голове гудело. Странное дело: чем ближе подбиралась смерть, тем сильнее мальчишке хотелось жить. Не парадокс ли?

— Ожидаете услышать душераздирающую историю о том, как на здешние края напали злые волшебники и превратили всех в ледышки? Не выйдет, — Снежный принц горько усмехнулся, глядя в потолок, чтобы не встречаться взглядами с остальными. — Я. Я всех заморозил.

— Это было очевидно, — кивнул Шэнь Цинцю. За всю свою читательскую карьеру он прочëл столько фэнтези, что пальцев всех присутствующих не хватит для подсчëта. И он достаточно педантичен, чтобы заметить закономерность. Если бы Рен не был источником проблемы, то отростки энергии не уходили бы от него всем остальным жителям замка и окрестных земель… сколько людей он поддерживал все эти годы? Рен не выглядел истощëнным своей огромной работой, что и было странным.

Здесь таилось нечто иное, и Шэнь чувствовал своим нутром.

Рен продолжал смотреть в потолок. Казалось, он вот-вот мог разразиться рыданиями, но ни одной слезинки так и не скатилось по его белым щекам. Сердце болезненно укололо, и он схватился пальцами за грудь.

— Когда наставница передавала мне правление здешними землями, я не смог совладать со своей силой. Жителям Замëрзшей горы нужен был лидер — правитель, который смог бы управлять замком и окрестными землями, а не мальчишка, попавший в руки Королевы в удачный момент.

Ох уж эта идиотская привычка Рена говорить загадками! Шан Цинхуа не кипел от злости, больше проникаясь сочувствием, чем добить несчастное дитя. В конце концов… он и сам стремился к смерти.

— Я и сам не знаю, зачем поддерживаю в них жизнь, — признался Рен. Боль в груди усиливалась с каждым болезненным вдохом. Ах, если бы он сам мог стать замëрзшей статуей, чтобы больше не нести это бремя! — Я не помню их лиц, голосов, не знаю их имëн. Но они всë ещë живы. Иногда я прислонялся ухом ко льду и слышал их голоса… скорее всего я спятил, и очень давно, — он посмотрел на заклинателей, чувствуя невыносимый жар и влагу в глазах. — Выполните мою последнюю просьбу. Я не хочу больше оставаться в одиночестве. Молю, достопочтенные заклинатели, молю!

— Никто не собирается тебя убивать, успокойся, — фыркнул Ло Бинхэ. — Тем более, если Мобэй решил тебя помиловать, то… а где Мобэй?

Мобэя-цзюна не оказалось рядом.

Ледяной король бродил по коридорам замка, среди замëрзших статуй, словно в трансе. Знакомое чувство влекло его по коридорам, что-то родное, что-то невероятно холодное… холодее, чем взгляд самого Мобэя, холоднее кожи Рена. Холодее сердца Пустыни.

Демоны не могли видеть потоки ци так же отчëтливо, как и заклинатели. Вместо этого они всегда полагались на внутренее ощущение обстановки. Проще говоря — чутьë. Мобэй втянул носом воздух, обдавший лëгкие колючим холодом изнутри, почувствовал горьковатый запах пронизывающего всë тело мороза. И этот запах был неимоверно знакомым, вертевшемся на языке, но всë никак не вспомнающимся…

С каждым шагом вопросов становилось всë больше, а запах — всë чëтче. Мобэй не представлял, куда шëл, погружëнный в свои мысли: из-за чего замок мог настолько сильно обледенеть, что даже окна покрылись толстым полупрозрачным слоем льда? Способность управления живым льдом и трупами, заключëнными в них зависит от этого льда? И если Рен действительно поддерживал жизнь в жителях замка, то почему он до сих пор не умер от истощения?

Мягкие кожаные сапоги ступали на покрытые снегом ступени, ведущие вниз. Взгляд Мобэй-цзюня зацепился за церапины от ногтей, оставленные на стенах лестничного пролëта — борозды вели почти перпендикулярную лестнице линию, будто кто-то спускался и намеренно царапал лëд на стене ногтями. Под конец Мобэй разглядел вмëрзшие в стену, едва заметные пятна крови.

Нижний этаж оказался более светлым из-за разбитого окна, из которого дул леденящий кости ветер, заставивший поëжиться даже Ледяного демонического короля. Мобэй выглянул из разбитого окна и ужаснулся, понимая, что замок Снежного принца действительно находился почти на вершине горы! Вид открывался поистине захватывающий, с белëсыми заснеженными верхушками соседних гор, уходивших так высоко, что скрывались в облаках. Но стоило опустить взгляд к низу, как тут же появлялись очертания города. Того, что от него осталось: все дома, здания, абсолютно всë покрыто толстой ледяной коркой. Мобэй не сомневался, что всë осталось в первоначальном виде за все годы одиночества Рена.

Сдавалось демону, что снежный выскочка действительно силëн настолько, насколько хвалился. Горы, снег… не понимая собственных действий, Мобэй-цзюн вдруг тихо напел ритуальную песню Праздника танцующих льдов, что исполнял каждое торжество.

«Far o'er the Misty Mountains cold»… Единственные горы поблизости, о которых знал Мобэй — это горный хребет Цанцюн. Всю свою жизнь он был уверен, что в песне воспевался именно он, но что-то всë равно не сходилось. На Цанцюн не было так холодно, как воспевалось в песне.

Мобэй преодолел ещë один лестничный пролëт прежде, чем оказаться возле арочного прохода вглубь замка, кажется, в его катакомбы. Выбитые двери вмëрзли в пол, но когда-то они точно плотно закрывали этот проход от посторонних посетителей. Запах усиливался по мере приближения, становился всë насыщеннее, и Мобэй решился пройти дальше.

Длинная лестница привела демона в продолговатую пещеру, богато украшенную ледяными сталактитами и сталагмитами, а из освещения в ней только идущие к центру коридора тонкие нити ци. Теперь они настолько мощные, что даже демоны могли бы их рассмотреть. В середине просторного коридора стоял обледенелый колодец, поверхность которого оставалась абсолютно прозрачной и не замëрзшей не смотря на то, что Мобэй ощущал, как слюна во рту превращались в лëд. Не в силах перебороть любопытство, Мобэй-цзюн приблизился к колодцу и заглянул в него…

— НЕ СМЕЙ!!!

За одно мгновенье Мобэй ощутил сильный толчок в спину и боль в копчике, когда свалился прямо на обледенелый лëд. По холодной ладони опешивший демон узнал Рена, который вцепился в него так крепко, будто и впрямь примëрз! Он прикрыл глаза Мобэю, прижав его голову к своей груди.

— Что ты-.

— Не смотри. Не смотри в источник, пожалуйста.

Вежливость насторожила намного больше, чем сама просьба. Мобэй послушался и попросил убрать руку, но Рен лишь сильнее сжал еë на чужих глазах.

— Нет, Мабэн, нет, ни в коем случе не открывай глаза. Я выведу тебя из зала, но пообещай, что не откроешь их, пока я не скажу.

Один раз непослушание снежного учителя почти стоило Мобэю жизни, так что в этот раз он решил довериться и осторожно кивнул.

— Мой король, с вами всë в порядке? — голос Шан Цинхуа раздался у самого начала коридора, заклинатель почти пересëк арочный проход, но Рен снова закричал:

— НЕ СТУПАТЬ НА ПОЛ!!!

Стоило Шан Цинхуа опустить левую ногу на пол коридора, как подошва его сапога мгновенно примëрзла, а в стопу впились тысячи ледяных игл, пронизывая человеческую кожу в мгновение ока. Шан Цинхуа едва успел вытащить ногу из ботинка прежде, чем еë охватила бы ледяная корка.

— Какого ху-

— Сказали же, не спускаться вниз, — проехидничал Шэнь Цинцю за веером, — без сапога остался на морозе.

— Пошëл ты.

— И почему меня никогда никто не слушает? — зло выпалил Рен. Он привëл Мобэя за ручку прямо к выходу и поставил на первую ступеньку, возвращаясь к вмëрзшему в лëд сапогу заклинателя. Попытавшись его вытащить одной рукой, несколько раз пнув носком туфли, Рен понял, что вытащить его не удастся и подтолкнул демона в спину. — Смотри себе под ноги, только не оборачивайся. Дам тебе другой сапог, Цинхуа.

— А у тебя есть?

— Если пообещаешь слушать меня, то найдëтся.

Делать нечего, пришлось обещать.

Покинув лестницу, Рен запечатал еë ледяной стеной, достаточно прочной, чтобы через неë можно было пробраться без лишнего шумах. Он вновь притянул к себе Мобэя, вгляделся в его глаза, покрытые туманом, и отвесил хлëсткую пощëчину. Мобэй тут же выпрямился.

— За что?!

— Гнев, — Рен ткнул пальцем в грудь демона, — помнишь? Твой тупой муженëк не умеет доверяться хозяевам этих мест, так что понеси его на плечах, чтобы он пятку себе не отморозил.

Не до конца вышедший из транса Мобэй не очень понял, о чëм именно говорилось, но смотреть на голую ногу супруга, защищëнную только чулками, стало очень больно. Недолго думая, князь демонов присел и посадил Шан Цинхуа к себе на шею.

— Мой король, я и сам могу ходить! — тут же воскликнул заклинатель, — прошу, поставьте меня на землю!

— Твои ноги замëрзли, — строго ответил Мобэй-цзюн, взяв почти голую стопу супруга в ладонь. Цинуха вздрогнул и ужаснулся, насколько ледяной она оказалась. Попытка согреть стопу тоже не обвенчалась успехом — дыхание у Мобэя было таким же холодным, как и ладони.

— А где эти двое? — спросил Рен, двигаясь в противоположную от пещеры сторону.

— А-Ло и А-Бин отправились в другое крыло, искать вас, — ответил Шэнь, — но мы их опередили. Ты пропал почти сразу, как только сорвался с места.

— Нет, Цинцю, не пытайся меня обмануть. Вы бы не стали разделяться в незнакомом месте без веской причины. Эти чертята — как твои собачонки-ищейки, начнут лаять и кусать, стоит мне подойти ближе на пару шагов. Хороших ты себе охранников выцепил, — хохотнул Снежный принц. — Зачем ты хотел остаться со мной без лишней охраны?

Шэнь Цинцю метнул молнию одним лишь своим взглядом от пренебрежительно брошенного «охрана», но ради общего блага решил проглотить привычную этому мальчишке дерзость. Он сложил веер, от которого становилось только хуже, и решил действовать напрямую:

— Ты ведь знаешь, что происходит. Иначе бы не смог так быстро определить, почему Мобэй-цзюн направился именно в то место. Но почему-то не хочешь делиться информацией с нами.

— А какой в этом смысл? Вы всë равно убьëте меня перед возвращением в свой мир.

Рен завернул за угол уже в третий раз и отпер дверь в самую дальнюю комнатëнку одного из совершенно одинаковых коридоров. То был чулан: из него моментом посыпались вещи абсолютно белого цвета, слившиеся в одну единую бесцветную массу, в которой принц начал копаться. Шэнь не растерялся и подошëл ближе.

— Мобэй-цзюн решил тебя не убивать, а значит-

— Разницы всë ещë нет, — перебил его Рен, — что вы будете делать с информацией, которую я вас расскажу? Попытаетесь помочь этим людям? Вы лишь зря потратите драгоценную энергию и рискуете остаться здесь навсегда. А мне бы… мне бы не хотелось, чтобы кто-то ещë обратился в ледяную статую.

В горе тëплых вещей, Рен обнаружил большой безразмерный шерстяной сапог, который отдал в руки Мобэя, а сам взял белый платок и подвязал свою сломанную руку.

— Шесть голов лучше чем одна, — не унимался лорд Шэнь, — ибо если всë, что ты говорил о Мобэй-цзюне правда…

— Мы в долгу перед тобой, — подтвердил Шан Цинхуа, аккуратно поставленный на пол. Он выглядел крайне презабавно в разных ботинках, поэтому Рэн отдал ему и второй меховой сапог. — Мобэй по собственной глупости мог бы уже быть замëрзшей статуей.

Сам Ледяной король только-только начал понимать нить разговора, «оттаял» от произошедшего благодаря теплу любимого супруга. В раздумьях своих он тоже пришëл к выводу, что если бы Рен, могущественный волшебник, хотел причинить им вред, он сделал бы это при самой первой встрече.

— Ты определëнно сильнее, чем кажешься на первый взгляд.

Слова иномирцев тронули замëрзшее сердце Снежного принца. Глубоко внутри больно кололо, но боль не сопоставима с теплом нежных слов, что окутывало всë тело волшебника. Щëки обдало жалом, а на пол упало несколько застывших кристальных льдинок.

— Нужно найти немного дров для камина, чтобы вы смогли согреться. Всë это, — он указал на меховую бесформенную кучу в кладовой, — можно брать. Найдите что-то себе по размеру, заодно и тем двум чертятам. Дождëмся их тоже.

***

По возвращению близнецов Ло заклинатели во главе со Снежным принцем переместились в просторную жилую комнату с большим камином, прихватив из королевского личного запаса всë, что могло согреть. Холод медленно пробирал до костей, касаясь даже жаркого золотого ядра, и лишь Мобэй и Рен чувствовали себя более чем комфортно. Одна беда — в поленнице комнаты совсем не оказалось дерева.

— И почему никто не пополняет запасы древесины… — смурно сказал более мрачный из близнецов, тот, кого Шэнь Цинцю звал А-Ло. Он встретился с совершенно бесстрастным и холодным взглядом Рена, злобно оскалившись ему в ответ. Пубертатная язва.

— А-Бин, раздобудьте немного дров. Уверен, для такого сильного демона это не составит труда.

— Нисколько, мой дорогой супруг! — сияя от радости и гордости, А-Бин бросил взгляд на своего «тëмного» близнеца и почти выпорхнул за дверь. А-Ло не отставал от него ни на шаг. — Мобэй?

— Схожу с ними, — Мобэй-цзюн осмотрел завëрнутого в тëплый плед из шкуры пушистого зверя, удовлетворился его здоровому розовому румянцу и покинул комнату вместе с близнецами Ло.

В комнате остались заклинатели и Рен. Последний сидел на заледеневшем ковре и выглядел как ледяная статуя.

— Мне нравится, как ты умудряешься спровадить своих собачек, чтобы остаться со мной наедине.

Как хорошо, что Рен не увидел его ухмылку, спрятавшуюся за веером! Будучи человеком увлекающимся, Шэнь Цинцю было до жути интересно узнать подноготную «лишнего» книжного персонажа. Кто бы мог подумать, что есть параллельные миры у книжных вселенный! Когда Шэнь Юань разговаривал с Самолëтом на тему, а не придумывал ли тот альтернативных вселенных для ПГБД, то встретился с полным недоумением.

С другой стороны, если бы у ПГБД не существовало альтернативны, то сейчас за ним не охотилось бы два Ло Бинхэ! Ох уж эта квантовая теория вероятности.

— И что же вы хотели узнать?

Завëрнутые в тëплые одеяла и шкуры животных, заклинатели медленно согревались, ощущая едва заметную слабость. Почти вся энергия золотого ядра уходила на поддержание комфортной температуры тела в этом мëрзлом, самом нижнем кругу ада.

— Всë. Начиная от самого начала, заканчивая сегодняшним днëм.

Задумчиво потерев подбородок, Рен получше укутался в укороченный тëплый плащ цвета индиго и тяжело вздохнул.

— Я не знал, что Наставница подыскивала для себя приемника. Честно говоря, я до сих пор не понимаю, на что именно она рассчитывала, когда подбирала с улицы беспризорника, но когда пришло время передавать бразды правления городом и источником…

— Источником можно управлять? — уточнил Шэнь Цинцю.

— Источник нужно защищать. Вернее, это людям, жившим здесь, нужна защита от ледяной магии, заточëнной в нëм. На дне того колодца таятся зачарованные горные воды, что никогда не замерзают, но обращают всë живое в лëд. В малых количествах она помогает сохранить молодость, заморозить небольшое озеро — достаточно всего пары капель. Моей задачей было удерживать магию Ледяного источника внутри колодца, но я… я…

Рен заметно задрожал. Плечи содрогнулись, он кривился от боли в груди, но продолжал говорить, как ни в чëм не бывало:

— Я не смог. В день, когда наставница провела церемонию передачи права на власть, она покинула этот мир. Исчезла. Раскололась. — Юноша тихо всхлипнул. — И когда еë не стало, Источник лишился последнего барьера. Его сила распространилась на весь город. Вы видите, к чему это привело. — Рен тяжело дышал, пока глаза болезненно горели. — Я пытался остановить его, но те, кто попадал в ледяную кромку льда уже нельзя было вернуться. Они замерзали, становясь едиными с Замëржшей горой. Я пытался…

— Ты пытался удержать в них жизнь своей магией? — вновь спросил Шэнь Цинцю, глядя на тусклую нить ци, идущую от Рена вниз, в катакомбы. У дверей к Источнику он заметил, что все нити ци в замке стекались к тому самому колодцу, в котором чуть не утонул Мобэй-цзюн.

— Пытался. Но моих знаний было недостаточно, чтобы защитить вверенное мне поселение. Цинцю, я идиот! Я прожил столько лет в пустом замке в надежде найти любой способ оживить этих людей, прекрасно зная, что они ДАВНО МЕРТВЫ!

Стены содрогнулись от крика хозяина замка, с потолка осыпалась ледяная крошка. Всхлипы Рена становились чëтче, он прятал лицо в коленях, скручиваясь, всë больше походя на скрюченную креветку с большим меховым воротником.

— Я так больше не могу! — в рыданиях кричал он, заливаясь горькими горячими слезами. — Они все мертвы, все! И это моя вина!

На белых щеках Рена появились борозды от горящих слëз, похожие на глубокие порезы. Он завалился на бок и тихо всхлипывал не то от отчаяния, не то от боли, что пронизывала всë его тело.

Шан Цинхуа переместился ближе к сжатому плачущему клубку и мягко огладил его белые холодные волосы. В момент, когда этот сильный ребëнок взял его в заложники, внутреннее чутьë не било тревогу. Было ли это связано с истинной природой Рена и его чувств? Или он перестал бояться неожиданностей? Шан Цинхуа не хотел думать об этом, как и не знал, чем помочь парню, скрасившему холодные будни замка Ледяного короля. Рен обнимал себя руками и заметно успокоился, когда почувствовал руку на волосах.

Шэнь Цинцю же крепко задумался. Взывать к системе для анализа всë ещë было бесполезно и он задумался, что можно сделать в сложившейся ситуации.

— Братец Огурец, я вижу по лицу, что у тебя созрел план, — достаточно тихо сказал Цинхуа, уловив взглядом долгий мыслительный процесс своего бро-попаданца.

— Есть у меня одна идейка, но…

Закончить предложение ему не дал крик Рена, — громкий, болезненный, от которого юноша заëрзал. Под ним образовалась большая мокрая лужа быстро застывающей воды. Он вновь истошно закричал, перевернувшись на спину и обнажив грудную клетку, в которой уже образовалась стремительно таявшая дыра.

— ËБАННЫЙ В РОТ, ЧТО ЭТО! — закричал Шан Цинхуа, резко отпрянув в сторону.

Лицо Рена растрескалось, грудь стремительно вздымалась, пока в образовавшемся талом кратере сиял небесно-голубой гладкий камень. Он источал жар сравнимый с большим костром и приносил невыносимую боль Рену, который не переставал кричать, плакать и звать свою наставницу.

— Ты шаришь за ледяную магию?

— Ëбнулся? — вскрикнул Шан Цинхуа. — Если я живу с Мобэем, не значит, что умею льдом блять управлять!

— Вдруг он тебе знания в жопу вдалбливает, — ядовито плюнул Шэнь, но прервал бессмысленную перепалку. — Дуй за Мобэем, тут только он помочь сможет.

— А как же—

— БЫСТРО! — рявкнул Шэнь и его друг быстро скрылся за дверью. Сам горный лорд закатал рукава верхнего ханьфу, придвинулся ближе и прижал к полу крутившегося в агонии мальчишку. — Слышишь меня? Давай, как сам учил: вдох-выдох, вдох-выдох…

***

Последовать за императорскими близнецами было хорошим решением: стоило им только выбраться из замка через выбитые и вмëрзшие в землю центральные ворота, как они оба тут же начали активно спорить. Один подначивал другого властью и силой, поигрывая в руках целым Синьмо, словно это главный аргумент в споре, а второй — дерзко ухмылялся, припоминая, с кем же в итоге остался учитель. Мобэй-цзюн тяжело вздохнул. Началось это не так давно, год или два назад, когда в их мире появился новый правитель Демонического царства, пытавшийся прикинуться уважаемым Ло Бинхэ. Но как прикинуться тем, кем являешься на самом деле? Демоны не могли определять истинную природу существ по одному только взгляду на оппонента.

Двое взрослых мужчин совершенно забыли о первоначальной задаче и принялись хвалиться между собой как два расфуфыренных павлина. Изредка бросались друг в друга снегом, стараясь задеть противника, пока Мобэй-цзюн собирал всё, что походило на деревянное топливо.

— Как ты меня раздражаешь! — выкрикнул один из них, бросив в другого обмёрзшую горсть снега, но промахнулся. Ни один его снаряд так и не попал в тело Ло Бинхэ из другого мира. — Появляешься в моей жизни и отравляешь всё, к чему прикасаешься!

— Ха! Ты — недостойный моего шицзуня червяк! Посмотри, во что тебя превратила твоя жалка доброта! — воскликнул другой Ло Бинхэ. У этого под глазами залегли тёмные синяки, а взгляд пылал алым цветом ненависти и зависти к сопернику. — Единственное, что ты сделаешь — это останешься в ледяном мире и сдохнешь!

И так на протяжении уже нескольких недель. Войны между двумя Бинхэ не прекращались, а Лорд пика Цанцюн разнимал этих грызущихся собак всего лишь на время. Своим присутствием он делал только хуже, ибо стоило лорду Шэню выйти в их поле зрения, как они мигом забывали о своей грызне и всеми доступными способами пытались заполучить его внимание.

Ло Бингэ взмахнул Синьмо в надежде припугнуть мальца, но лишь срубил обледенелое дерево, что с грохотом упало наземь и разбилось на множество ледяных осколков. Ло Бинхэ взмахнул своим мечом, но тот треснул при малейшем ударе о прочное лезвие Синьмо. Какое оружие вообще может сравниться с легендарным демоническим клинком? Ещё один удар — и меч мог не выдержать. Странное чувство настигло Ло Бинхэ: будто пытаешься сражаться с отражением в бочке, которое повторяло все его движения с точностью до взмаха ресниц.

Поняв, что оружием его не одолеть, Ло Бинхэ отбросил обычный треснутый меч в сторону, сжал кулаки и пошёл на таран. Битва на мечах превратилась в кулачный бой, а после и в простое валяние на снегу. Два демона слились в единый клубок ненависти друг к другу, будто всю жизнь жили вместе и ненавидели друг друга за существование другого.

Но победить своё альтер-эго никто из них не мог.

Поняв, что это превращается в очередной балаган, Мобэй-цзюн схватил одного из них за плечи и рванул на себя, отрывая от оппонента. Им оказался его господин, Император Царства демонов. Весь в снегу, с перекошенным от гнева лицом, но всё ещё он. Мобэй встал между ними непреклонной преградой.

— Хватит, — холодно произнёс он, — нас ждут мастер Шэнь и Шан Цинхуа.

Упоминание возлюбленного мужа поумерило ярость священного демона, Ло Бинхэ вздохнул и поправил волнистые волосы. Самодовольно выпятив грудь, он кивнул. Всё же, верный подчинённый хорошо знал своего господина и всё, что ему было важно.

— Ты прав. Мой муж, — он сделал особенный акцент на этом слове, — ждёт меня с выполненным поручением. Не нужно заставлять его ждать.

— Ничего, — разъярённо фыркнул Ло Бингэ, — я смогу утешить мастера Шэня, когда он неожиданно овдовеет.

— Ах ты-!

— Остынь, — вновь рыкнул Мобэй-цзюн, — не сейчас. Разберëтесь, когда вернëмся домой.

Оба понимали, что Мобэй был полностью прав. Они разошлись по разные стороны, но всë равно соперничали в том, кто же сможет собрать больше палок и поленьев, пригодных для разведения камина. Мобэй терпело вдохнул и выдохнул.

Вдруг из-за стены вылетел на мече Шан Цинхуа и спрыгнул прямо перед демонами. От волнения он забыл всë, что хотел сказать, поэтому фразы звучали обрывисто, странно, непонятно. Мобэй взял его за плечи и слегка встряхнул, обращая на себя его внимание.

— Прекрати лепетать и скажи чëтко.

— Там Рен умирает! Он… он блять тает! Нужна помощь ледяного мага, срочно!

Мобэй-цзюн нахмурился, оглянулся на близнецов Ло — те тоже потемнели в серьëзных размышлениях.

— Иди скорее, мы справимся сами.

Мобэй очень сомневался, что они придут обратно целыми, но не стал ничего говорить — запрыгнул на меч к мужу и улетел вместе с ним. Понадобилось ещë около десяти минут, чтобы добраться обратно до замка и выискать нужное окно, но они справились, почт влетая в комнату, где оставили Снежного принца и горного Лорда одних.

Рен всë ещë лежал на полу, дрожащий от сильного магического всплеска. Шэнь Цинцю сидел рядом, уложив его голову к себе на колени и успокаивающе поглаживая мальчишку по белым волосам. Ему удалось успокоить приступ, замедлить таяние, но зиющая дыра с блестящим в ней голубым камнем всë ещë напрягала.

— Ему нужна холодная ци, — пояснил Шэнь Цинцю, — моя и Цинхуа слишком горячи для него.

Больше объяснений не требовалось: Мобэй-цзюн сел рядом с обмякшим телом Рена и приложил ладонь к его животу, там, где должно быть ядро, а вторую — к дыре в груди. Он постепенно вливал в него холодную демоническую ци, ощущая подмëрзшей кожей, как стягивалась дыра в грудине и как телу под ним легче дышалось. Когда же инцидент был устранëн, Рен устало открыл глаза, замечая три пары глаз вместо пяти.

— Почему вы меня не добили?..

— Это ведь не твоë настоящее тело, — констатировал Шэнь, в голове которого, наконец, сложился общий пазл. Впрочем, самому Снежном принцу было уже всë равно. — Ты не закончил рассказ. Что было после того, как твоя наставница «раскололась»?

К горлу вновь подступил ком, а глаза наполнялись влагой, но Рен позволил ей беспрепятственно стекать по щекам, оставляя глубокие борозды в его белом ледяном лице.

— Я… не помню. Не помню ничего, правда. Всë окутано туманом, — он тихо всхлипывал, но сдерживал себя от новой истерики. — Помню только… как проснулся, а всë вокруг уже такое. Ледяное. Все люди в глябах льда. И я тоже… глыба льда.

— Когда кристалл в груди Рена обнажился из-за истерики, я увидел нить ци, — Шэнь Цинцю положил ладонь на место бывшей дырки ладонь и слегка «вытянул» слабый поток ци из сплетëнных в клубок нитей. Этот был окрашен в бледно-голубой цвет, в то время как все остальные были привычного золотого оттенка. — Она ведëт вниз. К Источнику.

— Его тело в Источнике? — удивлëнно поднял брови Мобэй, начиная догонять нить повествования за Шэнем.

— Думаю, что да. Иначе мы имеем дело с рукотворно созданной тварью.

На слова «тварь» Рен обиженно надул губы, скинул с себя тëплые руки Шэнь Цинцю и попытался встать. Мобэй протянул ему руку помощи, проводил шатавшееся тело, которое едва не упало носом в пол. Заклинатели переглянулись с демоном.

— Куда ты?

— Пора кончать с этим делом.

Рен настаивал, чтобы все его гости остались у камина и грелись, пока он разбирается со сломанными скелетами в своих пыльных шкафах, но они отказались от лëгкого пути. Рен крепко держался за руку Шан Цинхуа, шëл медленно, скорее ковыляя, пока Шэнь Цинцю направился на поиски близнецов Ло, проверить, не поубивали ли они там друг друга. Мобэй поддерживал соплеменника с другой стороны, терпеливо и молчаливо.

Общими усилиями они вновь оказались около запертых ледяных ворот у Источника. Рен, тяжело дыша, магией разрушил врата, превратив их в крошку льда под их сапогами. Он жестом остановил заклинателя, хмурясь при взгляде вглубь обители.

— Дальше мы сами. Мабэн, крепко держи меня за руку, — Рен схватился обеими руками за ханьфу Мобэя, почти повиснув на нëм, — и иди аккуратно. Воды источника… особенные.

— Особенные?

— Да. Они связаны с Зеркальной пещерой. Это… своеобразное место. Вода в нëм настолько чистая, что в ней можно увидеть свои самые потаëнные страхи, сомнения и желания.

— Поэтому ты-

— Именно.

Два ледяных создания медленно спустились по лестнице, останавливаясь на последней ступени. У Шэнь Цинцю была всего лишь теория, а у Рена не было сил бороться. Так что же они теряли?

Рен сделал первый шаг на обледенелый пол, а Мобэй — следом за ним. Ступая нога в ногу, они медленно двигались к колодцу посреди замëрзшей залы. Руки мальчишки дрожали не то от волнения, не то от предвкушения. Он готов был прямо на месте осесть и растаять. Чем ближе они подходили, тем сильнее Мобэй ощущал первозданный холод, сравнимый разве что с сердцем ледяной Пустоши в его владениях: холод больно кусал за открытые участки кожи. Так смертные люди ощущали мороз на своим телом? Рен потянулся к краю колодца, схватился за обеледенелый камень, но в последний момент отпрянул, едва взглянув в кристально чистую поверхность воды заполненного колодца.

У самого края он вдруг очнулся от сонной пелены.

— Нет, стой! Мобэй, сто-!

Рен отпрянул, поторопился, поскользнулся и полетел через бортик колодца, крепко схватившись за ханьфу Мобэй-цзюня.

Последнее, что они услышали — это крик Шан Цинхуа из дверного проëма святилища.

***

Падать в колодце, заполненном водой почти до краëв — это что-то новенькое. Однако, ощущения были схожи с тем самым моментом, когда великий Ледяной король позорно падал вниз, сражëнный вражеской атакой, и так же позорно спасëнный заклинателем. Так он считал раньше, пока не женился на том заклинателе.

Громкий всплеск разрезал тишину, но воды, заполоняющей нос и глотку, так и не дождался. Не было ни удара о воду, ни о землю, только всплеск жидкости, бивший воем по ушам. Мобэй-цзюн пролежал какое-то время, прежде чем попытался подвигать одеревеневшими конечностями и встать. Вышло не с первого раза. В мыслях закралось сомнение: а стоит ли дальше пытаться? Холодная мысль сталью обожгла под сердцем, нанесла болезненную рану — а как же Шан Цинхуа? Как господин Ло? И все демоны, что остались в родном мире и нуждались в его поддержке, опоре. Даже треклятый Рен…

А где же Рен?

Мобэй сидел в пустом пространстве, похожем не то на шар, не то на тюрьму с кристальным полом, по которому пробегалась рябь, словно по водной глади. В ней он видел своë бледное отражение, белое, почти такое же, как у Рена. К его запястью цеплялась едва ощутимая нить ци голубого цвета — она тянулась к единственному источнику света, благодаря которому Мобэй не остался в густой тьме. Деревянное тело не слушалось, но внутренний голос подсказывал, куда стоило идти.

Нить ци тянулась к холодному, но ослепительно яркому свету впереди, отражëнному от гладкой поверхности пола. На пути Мобэй-цзюн встретил отломанную белую руку статуи, затем туловище, а за ним и голову с трещиной промеж глаз. За ней ещë части тела бледных статуй мужчин, женщин, детей. Чем ближе Мобэй ковылял к свету, тем чаще появлялись ледяные фигуры, скованные вечным холодом в уродливых позах, сколотые временем. Ледяная кожа бликовала на свету, а тысячи глаз смотрели прямо на него, ещë живого. С каждым шагом становилось всë труднее шлëпать сапогами по жидкой глади пола, будто сами мышцы замерзали и рвались при каждом шаге, болезненно отдаваясь в ноги. Может, всë таки.?

Краем глаза Мобэй-цзюн заметил шевеление в стороне. Одна из белых статуй всë ещë дышала: тощий мальчишка, рëбра которого можно пальцами пересчитать, с острыми коленками и локтями, сидел на холодном полу, откинувшись на груду ледяных скульптур. Он почти слился с ними в одну белую массу, но по каким-то причинам всë ещë хрипло дышал, создавая хоть какой-то шум в этом вакуумном пространстве.

Чуть поодаль, прямо на пути к арке света, стояла невысокая фигура Рена — такая же белая, но более привычная. Его по-детски пухлые щëчки испещрены бороздами, шипы жемчужно-хрустальной короны обломались, а в груди вновь зияла дыра, обнажая светло-голубой драгоценный камень. Он окинул печальным взглядом худющее тело юноши, затем осмотрел свои руки и поглядел на ещë живое существо в этом месте. От былого озорства не осталось ни следа.

— Это — Сердце холода, — тихо произнëс Рен, глядя в сторону арки света, — колыбель зимы. Наставница говорила, что здесь рождаются все создания льда.

Отломанная рука статуи осыпалась хлопьями снега и улетела вверх. Мобэй тихо застонал от пронзившей всë тело боли, и Рен тяжело вздохнул.

— Так… это твоë тело? — демон бросил взгляд на худое, едва живое тело, и от жалости бросило в дрожь. Мобэй редко испытывал сострадание к кому-либо, но ещë живой замëрзший скелет напомнил ему кое-кого из далëкого прошлого.

— Не уверен, — Рен растерянно потëр ладони. Хотел привычно укутаться в плащ, но, подумав, снял его с себя и укрыл плотной тëплой тканью ещë дышащее существо. — Но это не важно. Тебе нужно уходить.

Снежная кукла бросила красноречивый взгляд на белые сапоги демона, покрытые плотным слоем инея и тонкой льдистой коркой. Мобэй топнул несколько раз, сбрасывая наваждение.

— А ты?

— А я останусь.

— Нет.

— Вот, что тебе нужно спасать, помимо своей шкуры, — он указал на тело, укрытое плащом, — его нужно вытаскивать. А я… всего лишь кукла, созданная по его образу и подобию в последней попытке усидеть в двух лодках сразу. Всë таки, он очень любит свободу внешнего мира.

Мобэй-цзюн поднял лëгенькое тело мальчишки на руки. Вся его спина была усыпана множеством нитей ци, прикреплëнных к его телу. Он выжимали из него последние жизненные силы. Рен поднял с пола чью-то замëрзшую стопу и сделал из неë ледяные ножницы, в пару изящных взмахов обрезая все нити до последней. Юноша задышал заметно легче. Его белые брови сошлись на переносице, а острые скулы слишком выделялись на молодом личике. Рен снял с себя треснутую диадему Снежного принца и и вернул на голову истинного владельца.

— Береги его. Когда он он проснëтся, то весь мир станет враждебен и чужд.

Из арки света раздалось отчëтливое гудение вперемешку со стеклянным треском. Свет разросся, стал как будто бы ближе, приобретая очертания лица неизвестного существа. Нити холодного света распространялись по всему пространству, медленно подбираясь к единственным живым существам в этом пустом и забытом месте. Оно не имело ни лица, ни глаз, ни рта, ни даже носа, но тянуло свои длинные руки к Мобэю. Их перехватил Рен.

— Она помнит тебя, дитя холода.

С некоторым усилием и стоном боли кукла выдернула из дыры в своей груди драгоценный камень, похожий на золотое ядро заклинателей, но в корне от него отличавшиеся. Рен стëр лишнюю влагу с глаз, глядя на друга в последний раз.

— Не используй живой лëд слишком часто, Мобэй-цзюн, это может превратить тебя… в меня. Он научит тебя, если попросишь. Он… будет лучшим учителем, нежели я.

Плотный ком засел в горле, а руки сами прижали плотнее худенькое тело к груди. Мобэй не готов был остаться, не готов бросить всë ради живой куклы, да и был ли в этом смысл?

— Прощай.

Из последних сил Мобэй приклонил колено, уперевшись ладонью в пол, создавая под ними стремительно улетая вверх, — туда, откуда они свалились. Рен проводил их устало-удовлетворëнным взглядом, возвращая всë своë внимание к ядру в руке и светлой фигуре, тянувшей свои руки вслед за исчезнувшей сверху фигурой.

— Значит, вы всë это время были рядом, наставница…

Снежная кукла размахнулась посильнее и разбила ядро о пол. Всë помещение заполонил снег, опадая на пол, существо из света, ледяных скульптур и самого неживого человека…

***

Первый вздох оказался самым сложным. Воздух обжëг гортань и лëгкие, когда Мобэй вылез из колодца, крепко прижимая к себе исхудавшее тельце юноши. Рядом крутились близнецы Ло, которые и помогли ему вылезти из ледяной бездны. У входа суетливо, подобно испуганной квочке, копошился Шан Цинхуа, удерживаемый вторым лордом за шкварник одеяний. Мобэй оглянулся, но ничего, кроме плотной кромки льда на поверхности колодца и не увидел. В груди что-то неприятно кольнуло, но возня в его руках отвлекла от тяжких раздумий. Рен что-то тихо выстанывал в попытке прижаться к телу ближе, пока их обоих волокли к выходу из святилища.

Стоило только демонам переступить порог, как Шан Цинхуа тут же бросился к мужу и крепко обнял его за шею. Он что-то лепетал про странный свет, про холод, который забрал его второй сапог, про вредного Лорда Цанцюн, что не давал ему опрометчиво прыгнуть следом — болтал без умолку. Мобэй-цзюн с теплотой обнял его в ответ одной рукой, утыкаясь холодным носом в горячее, пахнущее пергаментом и чернилами плечо. Сам он был бледен, холоден как отмороженная сталь, от чего заботливый супруг снял с себя плащ и укрыл им демона, стараясь хоть как-то укрыть его.

— Полагаю, что всë закончилось? — скептично заметил Шэнь Циню, бросая взгляд на тело в руках Мобэй-цзюня. Воздух заметно потеплел. — Что вы там встретили?

Мобэй решил поведать всю историю позже. Рен в его руках зашевелился, приоткрыл слипшиеся от холода ресницы, глядя на всех присутствующих. Раздался хриплый, едва слышимый голос.

— Что.? Кто.?

— Не трать силы, мальчик. — Шэнь Циную прикрыл его глаза ладонью и влил немного духовной энергии, помогая ему вновь уснуть. — Нам пора. Никто не знает, как повлияет исчезновение Рена из колодца.

Противников решения не было. Близнецы Ло, поддерживая слабого и обмëрзшего Мобэй-цзюня, практически внесли его в разрыв между мирами. Пока сам Ледяной король крепко держал в руках тело истинного Снежного принца. Ведь он обещал беречь его.