Всю оставшуюся ночь я так и не смогла сомкнуть глаз, радостная, что созданная мной девушка могла говорить. Расспрашивая её, узнавая, мне стало намного легче, так как я удостоверилась, что угрозы никакой незнакомка сама по себе не несла, а плохих намерений не имела. По её речи, тону и растерянным глазам я поняла ровно две вещи. Во-первых, она не знает, что делать и как быть, но точно знает, что создала её я. А во-вторых, она говорила правду. Её кристальные глаза были чисты и невинны. Сердцем я чувствовала ответственность за неё и желание помочь, поэтому решила дать ей имя:

— Как насчёт, ээ-э… Эва?

— Эва? — переспросила она.

— Да, тебе нужно имя. Я буду звать тебя Эвой, хорошо?

Эва призналась, что ей нравится иметь имя, и мы обе невольно улыбнулись. Она радовалась, что существует, а я радовалась, что у нас потихоньку налаживается контакт.

Естественно, прежде чем что-либо кому-либо говорить об Эве или что-то предпринимать, нам следовало сначала установить правила. Простые, но важные, они должны были помочь мне не только скрыть существование Эвы, но и обезопасить и её, и себя. Мы договорились, что она будет оставаться в моей спальне, не при каких обстоятельствах не покидая её; только если я лично ей этого не скажу. Ещё я попросила Эву не шуметь и вести себя как можно тише, и она восприняла это настолько буквально, что всю оставшуюся ночь говорила шёпотом.

Когда в дверь постучали, мы обе вздрогнули от неожиданности, испуганно смотря друг на друга. Меня всё ещё не покидало ощущение, словно я смотрела на своё отражение в зеркале. Я поднесла палец к губам и осторожно подошла к двери:

— Да?

— Ваше Величество, вы просили сегодня принести вам завтрак в спальню? — послышался голос Марии.

Я и забыла, что попросила об этом вчера, пока разбиралась с королевскими документами в своём кабинете. Тогда я и представить не могла, что произойдёт этой ночью. Обернувшись к Эве, я указала на шторы, закрывающие окна, и прошептала одними губами: «спрячься». Она так и сделала, скрывшись за толстой бархатной тканью. Я открыла Марии дверь:

— Конечно, спасибо большое.

Мария поставила поднос на стол и сказала, что будет ждать меня в примерочной. После этого она окинула меня недоуменным взглядом, и только сейчас я поняла, что забыла сменить своё зимнее прогулочное платье на пижаму.

— Мне было холодно этой ночью, — я криво улыбнулась.

— О, вы случайно не заболели? — разволновалась Мария.

— Нет-нет, я чувствую себя хорошо, не стоит волноваться.

— Приятного аппетита, Ваше Величество, — служанка поклонилась и вышла из комнаты. Я с облегчением выдохнула.

Эва выглянула из-за штор, и я махнула ей рукой, чтобы она вышла. Я взяла горячую кружку чая, которая стояла на принесённом Марией подносе, и подула на неё. Приятный травянистый аромат рассеялся по комнате. Также на подносе лежало блюдце со свежеиспечёнными блинами и мёдом, однако у меня от волнения совсем пропал аппетит. Я закрыла глаза и сделала глоток чая.

— Мне нужно уйти на несколько часов. Если проголодаешься, съешь блины. Вот здесь, — я указала на фарфоровый чайник, — свежезаваренный чай, если захочешь пить. Помни о том, что я тебе сказала о правилах. Вон там, — я показала на дверь, ведущую в уборную, — ванная комната. Туда тебе можно. На балкон лучше не выходить, тебя могут заметить. Если кто-то постучится в дверь — не открывай. Ключ от комнаты есть только у меня, и я сама открою, когда вернусь. Хорошо?

Эва кивнула, и я неуверенно поджала губы. Что же, делать было нечего. Я допила чай из кружки и поставила её на поднос, пока Эва заинтересованно тыкала вилкой в стопку блинов. Усмехнувшись, я пожелала ей приятного аппетита и ушла, закрыв за собой дверь на замок.

К счастью, сегодня у меня было меньше обязанностей, чем вчера, поэтому я быстро с ними справилась. Анну и Кристоффа я не видела весь день, но подданные в замке сказали, что принцесса ушла кататься на коньках. Эта новость меня обрадовала, так как я хотела как можно скорей вернуться к Эве. Я пообедала одна и сказала слугам, что не буду сегодня ужинать, но затем, вспомнив об Эве, взяла свободный поднос и поставила на него кусок пирога, шоколадный пудинг и кувшин с водой. Нуждалась ли Эва в еде и воде как все обычные люди? Этого я не знала, поэтому взяв в руки поднос, я быстро удалилась в спальню, пока меня никто не заметил и не заинтересовался моим внезапно выросшим аппетитом.

Войдя в спальню, я увидела стоящую у зеркала во весь рост Эву, которая изучала своё отражение. Не забыв запереть за собой дверь, я поставила поднос с едой на стол и обнаружила, что она съела свой завтрак.

— Как еда?

— Было вкусно.

Я подошла к Эве сзади и положила руки на её плечи, вглядываясь в наши отражения.

— Тоже странно видеть себя так? — поинтересовалась я.

— Нет, не странно.

Все ответы Эвы на мои вопросы были односложными. Я с пониманием кивнула ей в ответ, не желая докучать её расспросами. Её шелковистое платье и драгоценные камни на нём переливались в отражении зеркала. Я не смогла себя сдержать и неосознанно провела ладонью по её шлейфу, чувствуя гладкую ткань, а затем подняла руку к её талии, пальцами коснувшись камней. Эва рассмеялась:

— Щекотно.

Я резко от неё отпрянула, удивлённая своим действиям:

— Прости.

Она являлась моей копией, но я всё равно должна была уважать её личное пространство. К такому выводу я пришла после нашего разговора этой ночью. Мы разделяли внешность и память, однако она была целым отдельным человеком. А если не настоящим человеком, то хотя бы отдельной личностью. Именно такого мнения я была на данный момент.

Эва протянула руку и коснулась моей косы:

— Красиво.

Её светлые волосы были распущены и спадали вниз по самую талию. Улыбнувшись, я взяла со стола расчёску:

— Если хочешь, можем и тебя заплести.

Однако она отрицательно качнула головой. Вместо того чтобы заплетать ей волосы, я решила просто её расчесать, пока она стояла перед зеркалом. Распутывая её пряди и проводя гребнем по локонам, на секунду мне показалось, что её волосы пахли морозом. Это было успокаивающе: вот так просто и размеренно разглаживать волосы Эвы и проводить сквозь них расчёской, пока она смотрела на нас в зеркале. Я чувствовала её дыхание и видела, как приподнимаются её плечи при вдохах. Её волосы легко поддавались гребню, это был очень приятный процесс. Однако долго эта идиллия не продлилась, так как нас прервал стук в дверь и голос Анны:

— Эльза, я вернулась, — я услышала, как она попыталась дёрнуть за ручку, чтобы открыть дверь. — Ой, а почему заперто?

Отложив расчёску, я подошла к двери.

— Извини, Анна, я неважно себя чувствую.

Даже сквозь дверь я могла почувствовать её возросшее волнение.

— Ты заболела? Я сейчас за чаем и мёдом схожу, погоди…

— Нет, не надо. У меня всё есть. Мне просто нужно отдохнуть, — немного погодя я добавила: — одной.

Было очень просто представить себе, как сейчас изменилось лицо Анны. Наверное, она надула обиженно губы и нахмурила брови. Мне не хотелось её огорчать, но я не была готова представить ей Эву. Глубоко внутри я чувствовала, что моя обязанность — как человека, который её создал, — её защитить. Даже если под «защитой» подразумевалось держать её в секрете даже от родной сестры.

— Ну… ладно. Поправляйся, — тон голоса, с которым Анна это сказала, напомнил мне о прошлых моментах, когда я запирала между нами дверь. У меня сжалось сердце, и я ощутила чувство дежавю. Прежде чем уйти, Анна добавила: — Если тебе что-то понадобится, ты знаешь, где меня искать.

После этого в коридоре прозвучали её приглушённые шаги, а затем тишина.

— Ты тоже подумала о вас в детстве? — я услышала голос Эвы.

— Да… и ты тоже?

Эва подошла ко мне и села на пол, прислонившись спиной к двери. Она прижала к груди колени:

— Ты часто проводила дни, сидя на этом месте. У меня что-то холодеет вот здесь, — Эва поднесла ладонь к груди, — после этих воспоминаний.

Я присела рядом с ней. Она была совершенно права. Коснувшись кончиками пальцев пола, я заставила древесину покрыться инеем. Эва повторила за мной, положив свою руку рядом с моей, однако ничего не произошло. У неё не было моего волшебства. Мне захотелось сменить тему.

— Тебе, наверное, было скучно весь день?

— Нет, — Эва качнула головой, — всё в этой комнате наполнено твоими мыслями и воспоминаниями. Я лежала на кровати и видела перед собой картины.

— Понятно, — я заметила, что Эва прекратила говорить односложно, и это меня впечатлило. — И какой можешь сделать после всех этих картин вывод?

Эва помолчала пару секунд, а затем ответила:

— Я могу сделать вывод, что тебе бывает очень одиноко.

Я грустно улыбнулась:

— Как королеве может быть одиноко?

— Ты чувствуешь, словно мало кто способен тебя понять, — продолжила Эва.

Я кивнула и положила на её ладонь свою, сжав наши руки вместе.

— Как хорошо, что я смогла тебя встретить.

Иней, образовавшийся на моей ладони, растаял, и вместо него осталось тепло.