Пустота – МУККА

Я и одиночество – Три дня дождя

На улице шёл мелкий и промозглый дождь, сопровождаемый сильным и достаточно холодным ветром, яростно бьющим прямо в лицо. Он заставлял щуриться и прикрывать свой лик руками или зонтом, дабы сохранить хоть какую-то видимость окружающей среды. За последние несколько недель такая погода уже успела настолько сильно надоесть, что Ван Ибо её буквально возненавидел так же сильно, как и свои нелогичность и трусость, мешающие решить все свои личные проблемы. Наблюдая за происходящим на улице из окна, Ибо невольно ассоциировал себя с погодой, ведь за две недели на небе не появилось ни лучика солнышка, как, впрочем, и в жизни самого омеги никаких просветлений не происходило. 

В квартире тихо настолько, что закладывает уши, а старые бетонные стены будто давят со всех сторон, вызывая лишь тошнотворное ощущение и давку в затылке. Только звонкий писк уведомлений на телефоне где-то в далекой комнатке разрывает этот тихий хаос, напоминая омеге о существовании внешнего мира за пределами его мыслей. Ибо не спешит за мобильным устройством, и он не хочет смотреть от кого ему приходят сообщения, потому что знает, кто именно ему пишет. От этого знания на корешке языка горчит, а в груди становится ещё тяжелее. 

На небольшой кухоньке, выполненной в теплых красно-коричневых тонах, раздается громкий свист чайника, и этот звук кажется настолько оглушительным, что собственный мозг готов буквально взорваться. Юноша, доселе сидевший в самом углу комнаты на старом скрипучем стуле из темно-коричневого дерева, спешит скорее устранить источник звука, тихо выдыхая, когда внешний раздражитель всё же исчезает. Парень заливает кипятком небольшую прозрачную чашку из стекла с заваркой внутри, делая очередной вдох и ставя чайник обратно на своё место. 

«Веду себя как обиженная школьница», – мысленно шикает омега и присаживается с чашкой ароматного зелёного чая всё на тот же скрипучий стул, окидывая быстрым взглядом собственную кухню. Та действительно была очень маленькой, вмещая в себя всего пару старых коричневых кухонных шкафов из дерева по верху и низу, одну электрическую плиту, старый, слегка пожелтевший от времени холодильник у окна и круглый черный стол с двумя деревянными скрипучими стульями напротив. Между всей этой мебелью оставался лишь узкий скромненький проходик, в котором с трудом помещалось два человека. Ибо делает мелкий глоток своего горячего чая, после чего откидывает голову слегка назад и касается затылком стены, выкрашенной в красный цвет. Он задумчиво переводит свой взор на окно, за которым колышутся ветви деревьев, а капли дождя стекают по стеклу, и снова погружается в размышления о схожести своей жизни с унылой погодой. 

Ван Ибо съехал из их общей с Дао Сином квартиры примерно две недели назад, сбегая от друга тихо, пока тот был на смене. Примерно столько же он не появлялся на работе, к слову, на последней его не было, потому что словил сильную простуду и скоропостижно ушёл на больничный. Сейчас его физическое состояние куда лучше, чего не скажешь о моральном. С виду омега кажется спокойным, внутри же утопает в болоте собственных мыслей. 

Ван Ибо подавлен, потому что потерял близкого друга, но ещё больше он скучал по Сяо Чжаню. Омега думал о нём каждый день, представлял себе их встречу. Но если днём он просто думал об альфе, то ночью все его мысли превращались в нечто иное, более волнующее. Во снах Ибо чувствовал себя счастливым, там ему было хорошо, даже очень. Ибо просыпался в поту, его тело с каждым грёбанным пробуждением пылало, словно пожар, и даже холодный душ помогал не сразу, потому что оставшееся послевкусие от горячих снов ещё долго томило и заставляло сердце заходиться в судорожном танце. Сначала омеге было стыдно признаваться самому себе в том, что он откровенно желает почувствовать рядом альфу – своего альфу. Он мечтает о сладких поцелуях, горячих объятиях. В своих снах он всё это получает, но когда просыпается, разочарованно глотает воздух и давится собственными чувствами. И первое время, наряду со стыдом, Ибо спихивал всё это на больное воображение, расшалившиеся гормоны от скорой течки, которая с каждым днём подкрадывалась на шаг ближе, и лишь потом смирился с собственными демонами. Сейчас парень чётко понимает чего хочет. Он хочет прижаться к Сяо Чжаню и уверенно говорить о том, как сильно его любит. Ван Ибо действительно его любит, и всего один единственный инцидент омрачает и перечеркивает все пути к примирению, потому что омега трус, нелогичный и боящийся сделать первый шаг со своей стороны. Этот чёртов один единственный первый шаг навстречу к альфе. Ибо поджимает губы, чуть щуря свои карие глаза и хмуря брови. В его голове проносится быстрая, но отчетливая мысль:

«Не могу так больше».

А после он подрывается со своего места, уже вслух оглашает эту мысль, тут же уносясь ураганом в комнату одеваться. 

– Не могу так больше!

Омега понимает, если он не сделает первый шаг сейчас, то не сделает его уже никогда. 

*** 

Ближе к позднему вечеру погода на улице стала куда отвратительнее и более бесячей. Мелкий дождик сменился на ледяной и проливной, словно небеса проливали слёзы на целый мир и не было им утешения. Улицы города заполнялись запахом озона и шумом дождя, разбавляющимися раскатами грома и вспышками молний. Вечерние сумерки принесли с собой грузные чёрные тучи и громкую, даже оглушающую грозу, застав врасплох большую часть жителей мегаполиса.

Одежда Ван Ибо неприятно липла к телу, в ногах ощущалась неприятная ломота от быстрого и непрерывного бега по длинным улицам города, а грудная клетка едва ли не ходила ходуном от бешеного ритма сердца и сбитого дыхания. Однако омегу именно в эту минуту всё это не волновало, сейчас это не имело значение, потому что он стоял напротив такой ненавистной ему черной железной двери в светлом подъезде, которая разделяла его с человеком, находящимся по ту сторону. Стук руки в дверь отдаётся непривычно громким грохотом в ушах Ибо. Парень невольно хмурит брови, кусая собственные губы. В груди постепенно пробуждается чувство тревоги, к горлу подкатывает невидимый комок, однако голова кажется непривычно пустой. Все мысли словно смыло огромной волной, возникшей из ниоткуда. И без того тяжёлое дыхание становится ещё более грузным, в нос и рот забивается яркий, сладкий и одновременно резкий запах горького шоколада. Глаза застилает лёгкая пелена, но она не кажется инородной. 

По ту сторону двери слышатся быстрые шаги, и вскоре та отворяется. У Ибо уходит пол из-под ног, по крайней мере, ему так кажется, когда он встречается взглядом с тёмными, почти чёрными глазами Сяо Чжаня. Зрачки мужчины расширены до предела, а причина доходит не сразу, но новая волна резкого аромата, излучающегося альфой, даёт понять.

«У него гон?» – проносится мысль в голове юноши, и он неосознанно делает шаг вперёд. Сяо Чжань же отходит назад и вытягивает руку вперёд, стараясь так отгородиться от парня, боясь не сдержаться и совершить что-то плохое.

– Ибо, ты не вовремя… – голос альфы хриплый и тихий, он то и дело облизывает пересохшие губы, ведь температура его тела на данный момент, скорее всего, зашкаливает. Ван Ибо от этой мысли чуть дёргается, по позвоночнику проходится стая мурашек, и он вновь делает шаг в сторону мужчины, но уже более уверенно. Парень смотрит на бледное лицо Чжаня заворожено, а уголки губ дергаются чуть вверх в лёгкой полуулыбке. Собственное сердце в груди пропускает удар, а пульс учащается. В нос снова бьет сильный запах, вызывая по телу мелкую дрожь. Омега реагирует весьма резко на усиленный феромон Чжаня, а тело постепенно поглощает жар, и во рту становится сухо. Где-то на подкорке мозга червячок здравого рассудка ещё пытается внушить парню мысль уйти и вернуться сюда позже, ибо сейчас тут небезопасно, однако Ван Ибо игнорирует все свои инстинкты самосохранения, даже на миг не задумываясь о возможных последствиях. 

Между ними происходит минутная пауза, которая ощущается как целая вечность. Оба смотрят друг на друга с замиранием сердца, ещё до конца не осознавая происходящего вокруг. Казалось бы, целый мир остановил своё вращение, а время замерло на миг. Неожиданно в голове как будто что-то щёлкает, и Ван Ибо в два шага сокращает между ними расстояние. Он рывком тянет альфу на себя за плечи, обнимая и жадно вдыхая сладкий аромат, ощущая, как собственное тело пробирает лёгкая и приятная дрожь. Через несколько минут он чувствует, как его талии касаются горячие ладони Сяо Чжаня. Сначала альфа неуверенно проходится пальцами по мокрой одежде Ибо и, не увидев от него ни капли сопротивления или страха, сжимает в своих объятиях более уверенно и жадно, зарываясь носом в сырые волосы, вдыхая такой родной запах. 

– Я скучал, – тихо срывается с губ мужчины, и он параллельно толкает рукой входную дверь, скрывая тем самым от внешнего мира, погружая в собственный. 

*** 

Шум воды из крана кажется слишком тихим, чтобы быть реальным, когда Ван Ибо сидит в холодной керамической ванне, чуть ссутулив плечи и опустив голову вниз. Сяо Чжань едва ли не пинками загнал его в ванную комнату с фразой «заболеешь». Откуда в альфе столько выдержки, будучи под воздействием гона, Ибо явно не понимал, но восхищался способностью здраво оценивать ситуацию даже в таком, весьма подвешенном состоянии, ибо любой другой в таком расположении духа накинулся бы на омегу не раздумывая. 

Ибо аккуратно опускается в теплую, почти горячую воду по плечи, прикрывая глаза и тихо выдыхая, когда до его слуха доносится тихий стук в дверь. 

– Заходи, – говорит парень и поворачивает голову в бок. 

Сяо Чжань медленно, словно ему это действие стоит огромных усилий, открывает дверь и тихо проходит в помещение, держа в руках полотенце и ещё какие-то домашние вещи. На омегу он старается не поднимать глаз, ведь находиться с ним в одной квартире уже кажется непосильным трудом, не говоря уже просто о взгляде. Ван Ибо пах чертовски вкусно, словно редкий вид дурмана. Его запах вызывал сильное возбуждение, скручивающее все нутро в плотный комок, натягивая нервы в тугую струну. А во рту от сладости аромата скапливалась вязкая слюна. Альфа кладёт вещи на стиральную машинку, а после разворачивается, собираясь как можно быстрее покинуть помещение. 

– Сяо Чжань… – голос омеги звучит тихо, но красиво, по спине Чжаня проходит толпа мурашек, а в голове ещё отчетливо эхом отдавалось собственное имя, сорвавшееся с уст этого парня. Он аккуратно поворачивается к Ибо и тут же застывает на месте от увиденной картины. Ван Ибо, что сидел в его огромной белой ванне, сложив руки на бортике в замок и опустив на них свою голову, внимательно, будто изучающе, смотрел на альфу. Его красивые полные губы были растянуты в завораживающей улыбке, а глаза почернели от расширившихся зрачков. На щеках омеги красовался яркий румянец. Волосы цвета шоколада завились от влаги и красиво спадали на очаровательное лицо. Альфа невольно сглатывает от этой прекрасной картины, пока до его чуткого носа не доходит более яркий и сногсшибательный аромат кофе с корицей. До медленно теряющего связь с реальностью мозга Сяо Чжаня не сразу, но доходит, у Ван Ибо началась течка. Именно сейчас, в этой гребанной ванне. 

– Ибо, пожалуйста, прими душ и иди в комнату. Я тебе сейчас постелю, – Сяо Чжань приходит в себя неожиданно, даже как-то резко, словно его облили ледяной водой и множество раз отхлестали смачных пощечин по лицу, ибо его щеки стали гореть как неистовый пожар. Он задерживает дыхание и сжимает сильно руки в кулаки до побеления костяшек, стараясь всё ещё держать себя в руках. Лицо омеги становится хмурым, парень устремляет недовольный взгляд на альфу и подпирает ладонью подбородок.

– Сяо Чжань, давай не будем пытаться бегать друг от друга. Я хочу тебя и очевидно, что ты хочешь того же. Так что не будем тратить время на бесполезные попытки удержать друг друга в штанах, это все равно бесполезно, – Ибо говорил тихо, но в его голосе слышалось напряжение и явное недовольство от так мешающей именно в эту минуту порядочности Чжаня. Затуманенный разум омеги негодовал и явно недоумевал, как этот мужчина вообще в состоянии себя держать в руках в присутствии течного омеги, будучи под воздействием гона, когда все запахи и инстинкты обостряются, а тело испытывает круглосуточное возбуждение. 

Альфа слушал Ван Ибо внимательно, почти не дыша, ловя глазами каждое слово и каждое движение этих красивых губ, покрываясь мелкими мурашками. Сказанные слова выбивают у мужчины последние предохранители, и он срывается на быстрый шаг к омеге, хватая его за руку не резко, но достаточно сильно, чтобы он приподнялся на колени.

– Я, значит, пытаюсь вести себя прилично, не смущать тебя, а тебе это как по жопе ладошкой, – тихо рыкнул брюнет, смотря прямо в глаза парню. Ван Ибо смотрел как заколдованный, и когда Чжань сжал его руку и начал тихо рычать, внутри омеги рванула первая бомба, вызывая неподдельное детское счастье. Сяо Чжань хмурится, рассматривая лицо Ибо, а после проводит ладонью по его щеке и задевает большим пальцем губы. Парень, словно завороженный, смотрел на альфу во все глаза, наслаждаясь этим прикосновением. Его губы растянулись в улыбке, а после он лизнул палец Чжаня, протягивая к нему руки и обнимая за плечи.

– Можешь и ладошкой по жопе… – тихо шепчет омега и припадает к губам мужчины своими, целуя по началу нежно и осторожно, словно пробуя на вкус. Сяо Чжань раскрывает губы в ответном поцелуе, поначалу перенимая эту нежность, но после перехватывает инициативу на себя и проникает в рот Ибо языком, вылизывая его, сплетая жадно языки в танце. Мужчина отпускает руку парня из захвата и обвивает его талию руками, прижимая к себе вплотную. Он ощущает, как футболка стала мокрой от влажного тела омеги, и как тот горит в пожаре нарастающей страсти. Ван Ибо вплетает пальцы в черные волосы Чжаня и несильно их дёргает, постепенно перенимая властный и страстный темп поцелуя от альфы. Мужчина тихо рычит, однако от губ Ибо отстраняться не спешит, продолжая их жадно целовать, а иногда кусать и облизывать. 

Шатен прижался вплотную к альфе, а потом недовольно нахмурил брови, когда его обнаженная грудь в очередной раз соприкоснулась с влажной тканью футболки. Парень тянет мокрую ткань вверх, прекращая сладостный поцелуй, желая избавить своего любовника от ненужной в данный момент одежды. Мужчина растягивает губы в довольной полуулыбке и помогает своему возлюбленному себя раздеть, после чего залезает в теплую ванную и прижимает омегу к прохладному кафелю спиной. 

Кожа Ибо покрывается лёгкими мурашками, и на долю секунды его затуманенный разум выныривает в реальность, но после снова погружается в сладкое марево страсти. Сяо Чжань нежно оглаживает ладонями каждый изгиб тела омеги, откровенно рассматривая его и ловя эстетическое удовольствие. Ван Ибо прекрасен, а когда он возбужден и поддается собственному безумию, становится просто божественным. Альфе нравится этот парень, ему льстит каждый его судорожный вздох и то, как это прекрасное тело реагирует на его прикосновения, слегка дрожа. Мужчина наклоняется вперёд и проводит языком по коже на шее, ощущая сладкий привкус кофе с корицей. Он довольно урчит, когда с губ Ибо срывается тихий томный вздох. Парень запрокидывает голову назад, упираясь затылком в белый кафель, давая Чжаню больше доступа к шее, и тот этим пользуется, целуя каждый миллиметр кожи, параллельно опуская одну руку вниз, касаясь возбужденного члена омеги. С губ Ван Ибо срывается тихий стон, он прогибается несильно в пояснице, облизываясь. 

– Прекрасен, – Сяо Чжан отстраняется от шеи парня и проводит пальцами по грудной клетке, чуть дуя на возбужденные, немного выпирающие соски. 

– Не играйся со мной, как ребёнок с дорогой игрушкой. 

Лицо альфы изменилось, став серьезным, и он снова приблизился к Ибо, дыша тому прямо в губы, тем временем сжимая его эрекцию в кольцо у основания, тут же срывая с губ омеги громкий стон. 

– Я с тобой не играю и никогда не сравнивай себя с игрушкой, малыш Ибо, – тихо шипит в губы омеги. Ван Ибо закусывает нижнюю губу и сжимает пальцами плечо мужчины. Тело парня было напряженно до предела, ноги подкашивались, а когда Сяо Чжань его касался, юношу словно било разрядом тока, а затем окатывало ледяной водой. 

Запах альфы, словно плотный шлейф, обволакивал его со всех сторон, и уже вскоре он окончательно потерял связь с реальным миром, существуя только на инстинктах и желаниях. Всё омежье нутро парня требовало, чтобы мужчина уже взял его, однако тот снова медлил и осторожничал.

«Как он может держать себя в руках в таком-то состоянии», – проносится мысль в голове парня, и он поднимает свой затуманенный взор на лицо возлюбленного. Вот только Сяо Чжань не собирался более медлить, разворачивая омегу к себе спиной, опускаясь поцелуями на шею и плечи юноши, продолжая ласкать это тело руками и поцелуями, вызывая у Ибо стаю различных мурашек и выбивая из него новые стоны. Тело парня реагировало остро на каждое прикосновение альфы. Сяо Чжань снова опускает руку на возбужденный член парня, сведя пальцы кольцом и начиная водить по всей длине сначала мучительно медленно, постепенно увеличивая темп до быстрого. Ибо прогибается в пояснице и запрокидывает голову назад, раскрыв губы в протяжном стоне. Его тело мелко дрожит, и он вот-вот кончит, когда Чжань сжимает эрекцию у самого основания, не давая парню ощутить желанную разрядку. С губ омеги срывается разочарованный стон. 

– Жестоко. 

Ван Ибо шумно тянет воздух носом, сжимая пальцы на влажном кафеле, и чуть опускает голову вперёд. Мужчина молчит, лишь поворачивается немного в сторону и достает с металлической полки, что висела в углу, тюбик смазки, так тактично спрятанный между бутылок с шампунями и гелями. Сяо Чжань наносит вязкую субстанцию на три пальца и опускает руку вниз, касаясь сжатого колечка мышц, проводя по нему несколько раз, а после вводит в него первый палец, наблюдая за реакцией. Та не заставила себя долго ждать, тело Ибо среагировало моментально и достаточно бурно, даря слуху альфы восторженный тихий стон. 

Немного подождав, Чжань вводит в тело парня второй палец и начинает аккуратно растягивать, подготавливая омегу к их контакту. Он всё делает осторожно, медленно. Мучительно медленно, Ибо это не нравится, омега хочет поскорее приступить к делу и почувствовать уже долгожданное наслаждение и разрядку. 

Сяо Чжань и сам едва ли держался, чтобы не взять Ван Ибо прямо сейчас, грубо и жадно, однако наравне с этими безумными желаниями, пытающимися завладеть еле трепыхающимся здравым рассудком, мужчина меньше всего желал причинять вред столь любимому человеку. Поэтому он вновь останавливает своих внутренних демонов, рвущихся наружу, и продолжает осторожно растягивать омегу, постепенно вводя в того уже третий палец и меняя немного угол проникновения, задевая простату. С губ Ибо срывается громкий стон, и он запрокидывает голову назад, шумно потянув воздух через нос. Кадык на шее омеги нервно дёргается. Парень неосознанно подается бедрами назад, насаживаясь на пальцы любовника. 

Когда растяжка была завершена, Чжань вытащил из желанного тела пальцы и снова повернулся к той же полке, доставая оттуда уже упаковку презервативов. Откуда они там взялись, история умалчивает, но сейчас те были как раз кстати. Раскатав презерватив по всей длине и смазав всё смазкой, Чжань приставил головку к сжатому колечку мышц и начал медленно входить в желанное тело, закусывая нижнюю губу и шумно втягивая воздух. Там внутри было горячо и даже узко. Перед глазами постепенно появлялась туманная пелена, и все чувства, ощущения и желания соединились в один комок. Время вокруг будто остановилось, и были только эти двое и их общая эйфория. 

Сяо Чжань делает первый пробный толчок, на который Ибо реагирует тихим полустоном-полувздохом и прогибается несильно в пояснице, а затем сам подается бёдрами назад, насаживаясь на член альфы. Такой поступок срывает все тормоза, и Чжань начинает наращивать темп толчков, входя в парня по самое основания и почти выходя из него. Неожиданно мужчина чуть сильнее вдавливает Ибо грудью в стену и поднимает одну его ногу выше, держа её под колено, и меняет угол проникновения, тут же задевая сжатый комочек мышц внутри. С губ шатена срывается громкий и звонкий стон. 

Губы альфы растягиваются в довольной улыбке, и он продолжает движение в том самом положении, целуя шею и плечи омеги в хаотичном порядке. С каждым разом толчки были всё более быстрыми и даже немного грубыми, выбив из Ибо еще больше громких и даже пошлых стонов. Комната наполняется запахом секса, смешиваемым с природными ароматами альфы и омеги. Воздух кажется непривычно горячим, обжигая лёгкие. В ванне словно эхом отдавались пошлые шлепки тел. Сяо Чжань чувствует, как тело Ибо начало мелко дрожать, он понимает, что тот на пределе, как впрочем и он сам, поэтому последние толчки становятся особо глубокими и резкими. Пик настигает слишком ярко, перед глазами вновь уже знакомые яркие круги. Чжань крепко сжимает талию омеги в своих объятиях, ощущая, как Ибо прижимается к нему спиной, дрожа и тяжело дыша. Им хорошо, даже слишком. В ушах отдается лишь гул собственного сердца, реальности вокруг словно и не существовало в эту минуту. Лишь постепенно пелена с глаз сходит, и Сяо Чжань отпускает Ван Ибо, выходя из его тела и снимая презерватив, завязывая и убирая куда-то в сторону. Он опускается на дно ванной вместе с медленно приходящим в себя омегой и осторожно прижимает его к себе, поглаживая по талии. 

*** 

Утро наступило слишком быстро, точнее Ван Ибо так показалось, когда надоедливый лучик солнца так нагло пробрался через щелочку занавески и начал лезть в глаза. Ибо недовольно хмурит брови, закрывает лицо руками, но все его попытки оказываются бесполезными, и вся сладость сна отходит на второй план. Приоткрыв сонные карие глаза, омега окидывает взглядом комнату: мрачная из-за прикрытых черных штор спальня, серые стены, темный шкаф в углу. Ибо несколько секунд смотрит на шкаф, а после резко садится в кровати, вспоминая события вчерашнего вечера. Он медленно поворачивает голову в сторону, боясь увидеть пустое место в постели, но когда окончательно переводит взгляд, то замечает рядом Сяо Чжаня, спящего к нему спиной. В груди все теплеет, с плеч словно спадает тяжелый камень, и омега вновь ложится на подушки, прикрывая глаза и растягивая губы в довольной улыбке. 

«Что ж, классно поговорили».