— Учитель! — воскликнул юноша, завидев приближающуюся к нему фигуру наставника. Стоя по колено в снегу, улыбающийся во все тридцать два белоснежных зуба Ло Бинхэ на силу смог к нему обернуться лицом. Холодное одеяло плотно обвивало его ноги и не позволяло свободно двигаться. Поэтому мальчишке пришлось смириться со своим положением и поклониться учителю в знак приветствия издалека, а после и вовсе споткнуться, запутавшись в собственных ногах, и упасть лицом в снег, тихо взвизгнув от такого неожиданного поворота.
— Ну и что ты опять вытворяешь, Бинхэ? — с тяжким вздохом изрёк Шэнь Цинцю и неспешно направился к своему ученику, который, оказавшись в плену снежного сугроба, не мог встать на ноги и барахтался, словно утопающий. Элегантно подхватив подол своих одеяний, мужчина аккуратно ступал по заснеженной тропинке. Насколько он сам предполагал это была именно тропинка. Наверное. Сложно было сказать, ведь снега впервые за некоторые годы сейчас было действительно очень много. Куда не глянь — везде сияет своей белизной это ледяное море. Проплывая его и продвигаясь всё ближе и ближе, горный лорд вскоре без происшествий добрался к своей цели, которая в свою очередь жалобно смотрела на своего спасителя всё это время. Покачав головой со стороны в сторону, он протянул ученику свою руку и, как только почувствовал насколько замёрзли чужие пальцы, дёрнул того на себя в несчастной попытке вытащить из сугроба, которая не увенчалась особым успехом. Ло Бинхэ, чувствуя слабое головокружение, вновь неуклюже пошатнулся и налетел на учителя, сбив того с ног и попутно повалив уже в другой снежный завал.
— У-учитель, простите, я не успел среагировать! Простите! — начал уже тот свою привычную песенку, поймав знатную волну дрожи: от накатившего волнения и холода. Выскочил ведь на улицу, не взяв с собой даже накидку, в своём повседневном строю. Не сложно было догадаться за какой минимальный промежуток времени он превратится в ледышку.
— Тц, не надоело тебе одно и то же всё время повторять? — оборвал его Шэнь Цинцю, развалившийся на земле-матушке, в плотно укрывающих её белоснежных простынях пластом, раскинув руки в стороны, одну из которых всё ещё крепко сжимал Бинхэ, растерянно хлопающий ресницами, нависая сверху.
— Но… этот ученик приносит своему Учителю слишком много неудобств, — пробубнил он и дёрнулся, как только Цинцю зашевелился под ним в попытке занять более удобное положение.
— Сколько тебе уже лет? — со всей серьёзностью произнёс Цинцю и, уже сидя, позволил ученику опуститься себе на колени. Лишь бы не на землю. Носиться подле него, словно встревоженная мать, пытаясь сбить температуру и вылечить кашель, не входило в планы этого горного лорда.
— Пятнадцать, — не понимая, чего хочет добиться его наставник, ответил Ло Бинхэ, позволив нижней губе слабо дрогнуть на последнем слоге. Он, как и всегда, излучал саму чистоту да невинность. А его внешний вид лишь прекрасно дополнял картину. Кожа побледнела до предела, стала похожей на чистый нефрит, и на её фоне выделялись лишь тёмные глаза с мерцающими огоньками в них и алые, покусанные губы, что всё время были слегка приоткрыты и время от времени то открывались больше, то нервно смыкались, будто желали что-то сказать, о чём-то попросить, но не осмеливались это озвучить. Аккуратный, острый носик то и дело фильтровал воздух, глубоко вдыхая и выдыхая. Кудрявые волосы же, нагло прилипающие к щекам, с каждым слабым порывом ветра щекотали их, уши и шею, заставляя вновь чувствовать, как стадо мурашек путешествует у него за воротником рубашки. Судьба явно ошиблась, одарив его родством с Царством Демонов, а не с самими Небесами.
— А твоё поведение гласит о совсем другом возрасте. Не больше девяти годиков, — чуть склонив голову на бок, сказал Шэнь Цинцю и скрестил руки на груди, замечая про себя, что за время их мирной беседы успел начаться снегопад. — Надо взрослеть, Бинхэ.
— Этот ученик снова огорчил своего Учителя. Какое наказание ему предстоит понести? — чётко расслышав упрёк в чужих словах и виновато опустив глаза, спросил тот, покорно ступая навстречу своей предполагаемой будущей горькой участи.
— Для начала, помочь этому старому мастеру подняться, — наблюдая за реакцией ученика на свои следующие слова, Цинцю не смог сдержаться и чуть приподнял уголки губ. Его рука всё ещё была крепко схвачена и не отпущена, а минутой позже, как только Бинхэ подскочил с места, чтобы выполнить указание, ещё и бережно поддержана под локтём. От такого прилива заботы внутри резким потоком расплылась волна тепла, сопровождаемая ощутимой дрожью.
— Учителю больно? Его что-то беспокоит? — мгновенно среагировал Ло Бинхэ, проницательности и внимательности которого мог позавидовать каждый. Стоило только подумать о чём-то, как он тут же, сломя голову, мчался выполнять то или иное пожелание. Даже сейчас нетерпеливо ждал ответа наставника, чтобы не медля помочь тому.
— Беспокоит. Не холодно ли его ученику и не простудится ли он, — поразмыслив секунду-вторую, произнёс Цинцю и, всё это время зажимая в свободной правой руке веер, заслонил им своё лицо, оставив на видноте лишь глаза, что своим взглядом, казалось, пронзали юношу рядом насквозь.
— Этому ученику? — переспросил было Бинхэ, но продолжить ему не позволили. Шэнь Цинцю в очередной раз кратко вздохнул и стянул с себя плотную зимнюю накидку, которая в тот же миг оказалась на плечах его подопечного. Конечно же, тот не мог так просто принять чужую вещь, но прочитав строгий взгляд, вонзившийся в его глаза, понял, что возражения не принимаются, и лишь несмело зажал благородную ткань в своей ладони, кончиками пальцев ощупывая вышивку, которой было щедро усыпано буквально всё.
Стоило ему отвлечься от внимательного изучения накидки, как учитель взял его руку и потянул за собой. Только вот в ответ на это действие получил знатную долю упорства и малость протеста. Ло Бинхэ замер на месте и отказывался двигаться, глядя на длинный шарф, плотно обмотанный вокруг чужой шеи чуть ранее, а теперь заменяющий отданную накидку и прекрасно справляющийся со своими временными обязанностями. Что иногда сложно было сказать о его ученике. Например, сейчас он уж точно не собирался проявлять повиновение и упрямо стоял на своём. Хотел остаться. Вместе с учителем.
— Бинхэ? — окликнул его Шэнь Цинцю, обернувшись, и вновь увидел ту трогательную картину: губы юноши подрагивали, всё время неуверенно приоткрываясь, перебирая все нужные слова, интонацию и даже эмоции, глаза что-то искали под ногами. Но ответа так и не последовало — только короткий взгляд, после которого его пальцы сжались от чего-то в чужой руке.
— Замёрз настолько, что голос посеять в снегу успел? — сделав шаг к Бинхэ, чтобы тот хоть немного расслабился, всё не унимался Цинцю, рассматривая оттенок его кожи поначалу, а после вовсе не удержавшись и коснувшись лба ученика. Повышенной температуры или даже маленького намёка на неё не наблюдалось.
— Нет, — послышался всё же тихий ответ, а за ним и несколько отрицательных мотков головой. Казалось, Ло Бинхэ и сам не знал, что с ним сейчас творилось. Но это была точно не болезнь. Скорее, одно из тысячи заветных детских желаний. — Я… впервые вижу столько снега.
— Вот оно что, — позволил себе облегчённо выдохнуть Шэнь Цинцю и потрепал немного горе-ученика по волосам, стряхнув с его пышных кудрей пелену снежинок, которые выстроились у него на макушке в аккуратное кольцо, будто самовольно выбрали его своим повелителем, без заминки короновали. А как же иначе. Этот парень был желанным мало не во всей вселенной, что уж говорить о каких-то снежинках, что сыпались из облаков, разделяющих Небеса и смертную землю.
Хмыкнув про себя, горный лорд ловко отошёл чуть дальше, к ещё нетронутой горке снега, оставив ученика в скрытой панике переваривать это и следующие его действия. Мужчина опустился на корточки и, слабо потерев ладони одну об другую, зачерпнул средних размеров снежный комочек. Оглаживая кучку снега и придавая ей более мягкие овальные контуры, пальцы его в миг покраснели от леденящего холода. Но сейчас было не до поисков более комфортных и приятных развлечений. Да и не хотелось так, собственно.
Когда комок в его руках был уже совсем как белоснежный округлый камушек с морского побережья, Цинцю двинулся к бамбуковым стеблям, располагающихся прямо за спиной ничего непонимающего и явно растерянного Бинхэ, который не мог никак сложить дважды два и угадать причину резкой перемены в привычном поведении его наставника.
— Что Учитель делает? Зачем ему снег? — спрашивал тот, наблюдая за тем, как Шэнь Цинцю пытался допрыгнуть к одиноким бамбуковым листочкам, что расположились выше его роста на десятки жалких сантиметров. Мужчина, честно сказать, пропустил все вопросы мимо ушей и, оглянувшись, нашёл небольшой булыжник рядом, на который минутой позже наступил. Приподнявшись на носочках, он рисковал упасть, но всё же кончиками пальцев доставал до листьев — оставалось их только сорвать и не наглотаться потом свежего снега просто с земли-матушки. Напружившись, Цинцю и не заметил даже, как чужие руки легли на его талию, придерживая и предоставляя дополнительную опору. Бинхэ, хоть и был достаточно молод, но уже имел добрую долю сил в руках. Благодаря усердным тренировкам, совершенствовании духа и старанной учёбе, конечно же.
Малость помедлив, горный лорд всё же добрался к своей цели, заполучил её и двинулся к роще молодой рябины, что располагалась ровно в противоположной стороне сада. Ягоды на ветках уже сияли ярким цветом, всё зазывая к себе. Сорвав тройку красных горошин, он резко развернулся и подозвал к себе ученика, и без того следующего за ним по пятам. Всучив тому в руки снежный овал, сияющий своей белизной, Шэнь Цинцю, недолго думая, прилепил к более узкому концу пару листков, под ними поместил ещё две ягодки, а ещё ниже оставил последнюю. В руках Ло Бинхэ покоилась уже не просто грудка снега, а маленькое творение искусства — чудный снежный кролик, посмотреть на которого без улыбки было просто невозможно.
— Какой красивый… — не сдержался от комментария юноша, с восторгом рассматривая белый комочек. — Но какой же с него толк?
— Как это «какой»? — слабо возмутился Цинцю и обвёл кончиком указательного пальца глазки и носик снежной фигурки. — Будучи твоего возраста и моложе, этот мастер часто делал таких кроликов. Многие дети любили, а может и любят до сих пор, с ними играть. Когда же игры заканчивались, вечером чаще всего, пару крольчат опускали на дно чайника, укрыв их травами, а на утро заваривали чай.
— Этому ученику тоже стоит так сделать? — не смог скрыть любопытства Бинхэ, взглянув учителю в глаза, в тайне интересуясь насколько те два озера напротив глубоки, и невольно прикусил нижнюю губу. Величественный горный лорд пика Цинцзин всегда в его мыслях выглядел, словно божество, а сегодня, так вообще, святейший изо всех святых, ещё и удосужившийся своим величием поблагословить грешного смертного и опуститься до глупых детских игр в снегу, заставив этим явно спонтанным поступком свои белые утончённые руки налиться не здоровой краской и замёрзнуть до посинения. Только вот самому «божеству» всё, казалось, нипочём. На его лице застыло привычное спокойствие, несокрушимость, губы розовели, пребывая в миллиметре от того, чтоб оцвести нежной улыбкой, а ресницы плавно порхали, пытаясь стряхнуть с себя налипшие снежинки. От каждого движения чужих век мурашки за воротом Ло Бинхэ начинали бешено метаться то вниз, то вверх по позвоночнику, дыхание почему-то учащалось. И на свой страх и риск хотелось увидеть что-то большее.
— Как тебе захочется, — пожал плечами Шэнь Цинцю и всё же улыбнулся, мгновением позже приобняв ученика за плечи и поддолкнув в сторону бамбуковой хижины. На сей раз и слабого отголоска неповиновения не последовало: юноша, бережно удерживая снежного кролика в своих руках, невзирая на холод исходящий от него, медленно двинулся вперёд. Накидка учителя небрежно волочилась, будто длинный шлейф, следом за ним, сползая с плеч. Что не осталось вне внимания горного лорда: мужчина лёгким движением руки поправил вещь, попутно укутав находящегося в её плену юнца чуть лучше.
Время шло достаточно медленно. Цинцю выходил в сад, чтобы затянуть своего подопечного обратно в тёплую хижину ещё в обед, а выполнить своё задание удалось ему лишь под вечер. Вокруг действительно становилось всё темнее, и протоптанные в снегу тропинки освещались теперь лишь слабым тёплым светом бумажных фонариков, украшающих собой вход в маленькое уютное помещение.
Столько времени впустую. Но, чёрт с ним. У всего свои плюсы. Например, завтрашнее утро Шэнь Цинцю будет встречать чашкой горячего чая из первого снега.