– Ты какая-то грустная, мама. Почему? – Аня возила туда-сюда машинку по ковру. Несмотря на то, что у Ани было куча игрушек и игрушек девчачих, Аня обожала машинки. Просто катать, ничего особенного не делать.
– Я не грустная. Тебе кажется, – Ирина подошла к окну. Она долго стояла, обнимая себя руками. Ира как будто бы надеялась, что увидит Геннадия во дворе.
«А если он ещё не вышел? Если он так и стоит у двери?»
Ира вздрогнула при этой мысли.
– Мама! Мама!
Ира обернулась и увидела, что у Ани снова пошла кровь из носа. Девочка каждый раз пугалась, едва не до слёз.
– Тихо, доченька, – Ира схватила Аню на руки и положила на кровать. – Лежи. Только не двигайся, хорошо? Я сейчас тебе дам таблетку.
– А завтра мне опять идти туда? На химиотерапию?
– Да, Анют. Так надо.
Ира вздохнула. Да, эмоции сдерживать она всё-таки научилась.
Как только кровотечение остановилось, Аня вновь повеселела и захотела играть. Но Ира отнесла её в кровать.
– Лежи, маленькая, хорошо? Тебе надо набраться сил.
Аня кивнула.
– Мамочка, ты не уйдешь?
Ирина вздохнула и поцеловала дочку.
– Лежи. Вот, на тебе зайчика, – она дала в руки Ани зайца. – Я скоро.
Ира знала и чувствовала, что Геннадий всё это время стоит за дверью. Её сердце билось так, что было просто готово выскочить.
«Он приехал. Он вернулся».
Но боль с обидой не давали место радости.
Едва Ира открыла дверь, как едва не повалилась с ног. Геннадий резко подался вперёд и обнял Иру. Так сильно, резко и быстро, что Ирина бы упала, не держи её Геннадий в собственных объятиях.
– Ира… – прошептал он, не в силах ничего сказать больше.
Ирина вздохнула и попыталась отодвинуться от него. У неё ничего не получилось.
– Отпусти меня.
– Отпустил один раз. Что вышло?
– Гена, отпусти! Я…
Ира помотала головой. У неё не было никаких возражений.
На самом деле ей безумно хотелось, чтобы он её обнимал. Вот так. Всегда. Но глупая, нелепая, абсолютно ненужная гордость мешала в этом сознаться.
– Отпусти. Давай просто поговорим, – Ирине всё же удалось выбраться из его объятий и закрыть дверь в квартиру.
– Давай просто поговорим, – спокойно сказал Геннадий.
Оба прошли на кухню для разговора, который не обещал быть лёгким.
– О чём ты хочешь со мной разговаривать?
Ира сидела напротив Геннадия. Её лицо было спокойным. Можно было бы искренне поверить, что Ирине абсолютно всё равно, что он приехал. И вообще всё равно на Геннадия.
Если бы не глаза.
Эти зелёные глаза, полные слёз, которые казалось, выдавали состояние Ириной души. Да, Ира могла бы сколько угодно делать вид, что всё хорошо. Что ей безразлично. И что она вообще готова выгнать Геннадия, едва он встанет с места после разговора.
Но глаза выдавали всё.
Всю любовь, что была в Ире. Прощение, которое давно Геннадия получил, хотя сам об этом не знал и даже не догадывался. Всю тоску, которую Ира испытала за это время. Радость от его приезда. И боль.
– Значит, это моя дочь? – тихо спросил Геннадий.
Ирина кивнула.
– Да. Аня твоя дочь.
– У неё красивое имя. Ты красиво её назвала, правда, – Геннадий слабо улыбнулся. – Если б мы назвали её вдвоём, то думаю так бы и …
– Не надо, – Ира опустила голову.
– Хорошо. Прости.
– Так о чём ты хочешь поговорить?
Геннадий вздохнул.
– О нас. Я приехал к тебе, Ира.
– Надо же, – она пожала плечами. – Что же я об этом не знаю? Как странно.
– Не издевайся.
– Я не издеваюсь. Я думаю, как лечить своего ребёнка.
– Нашего ребёнка.
– То есть тебя не было пять лет, а теперь ты приехал, и хочешь предъявить на Аню хоть какие-то права? Ты не помнишь, как уехал? Ты не помнишь, как мы ссорились за несколько дней до этого и я уходила к Аленникову?
Ирина хотела рассердиться, но у неё не получалось. Даже злости не было.
Лишь усталость.
– Ира, ты помнишь, как я уехал. Это ты меня выгнала, если начистоту.
Ира хотела что-то возразить. Геннадий её больно задел. Но она не решилась. Да и сил не было.
– Ты ссориться со мной хочешь?
– Нет. Я хочу спросить, что с Аней.
– А ты не видишь?
– А теперь ссориться хочешь ты.
Оба напряжённо смотрели друг в другу в глаза. Сколько же они хотели друг другу высказать.
Как же они хотели броситься в объятия к друг другу.
Но не могли. Аня спала в соседней комнате. Даже громко спорить было нельзя.
– У Ани острый лимфобластный лейкоз. Уже три года.
– Мда… Дела, – хрипло прошептал Геннадий.
Его голова раскалывалась, а сердце разрывалось. Узнать, что у тебя есть дочь, но тут же узнать, что эту дочь ты сможешь потерять.
Ужас. Боль.
– Как конкретно я могу помочь?
– Никак. Просто оставь нас.
– Ты этого не хочешь.
– Хочу.
– Врёшь.
Геннадий пересел к Ире, чтобы оказаться рядом с ней. Близко.
– Я знаю, что ты этого не хочешь.
– И что с того? – Ира отвернула голову, чтобы Геннадий не видел её слёз. Однако, он осторожно взял её лицо в ладони, и повернул голову Иры к себе.
– Я скучал. И скучал безумно, – тихо сказал он.
Ирина ничего не сказала в ответ, лишь прикрыла глаза, из которых по щекам медленно-медленно скатывались слёзы.
– Я люблю тебя, – сказал Геннадий одними губами, едва слышно. Но Ира всё поняла.
Он нежно и медленно приблизил её лицо к своему, и аккуратно, словно боялся спугнуть Иру, коснулся её век губами. Медленно. Нежно. Осторожно.
Поцелуи спустились ниже и коснулись губ. Едва их губы встретились, уже никаких слов, упрёков или обвинений было не надо. По одному поцелую было понятно, насколько Геннадий с Ириной скучали друг по другу.
Насколько сильно они любят друг друга.
– Мама! – в комнате раздался громкий плачь.
– О Боже, – Ира резко встала с места. – Иду, милая!
Геннадий побежал за Ирой. Он уже не мог остаться в стороне.
Аня громко плакала, а по её лицу лилась кровь. В крови было всё – простыня, пижамка, одеяло и подушка.
– Анюта, не кричи! Я за лекарством! Сейчас, малышка! Гена, стой с ней!
Ира понеслась к аптечке. Геннадий, осторожно сел рядом с Аней и взял плачущую малышку за руку.
– Тише, не плачь. Сейчас мама всё сделает. Всё будет хорошо, – его другая рука начала гладить лысую головку девочки. – Всё будет хорошо. Папа рядом.
Аня продолжала плакать, но смотрела на Геннадия так, как будто бы понимала кто он. Хотя видела его впервые.
– Я рядом, – Геннадий наклонился и поцеловал Аню в лоб.
Аня начала успокаиваться.