Он сидел прямо на столе, выводя на щеке узор серебряной краской, следя за линией через отражение в зеркале золотыми глазами.
- Вам, сученьки, нечего со мной за баб биться, - он сделал мазок вниз. - Они скупят на всю ночь меня.
- Да что б тебя мазохист хоть раз купил! - в мотылька кинули подушкой, но он умеючи увернулся.
С краской и кисточкой парень забрался в дальнем углу на кровать второго яруса. Там у него было и зеркало и куча всякой косметики в углу, рядом с подушкой. В ногах, возле стены, он складывал немногочисленную одежду. Под подушкой всегда хранил расчёски и электрическую бритву. У них, двадцати мотыльков, была именно хозяйка. Женщине уже стукнуло за шестьдесят, но выглядела она всегда очаровательно и элегантно. Она же и прививала своим мотыльками привычку интересно одеваться и выглядеть лучше всех. Пег, такое имя дама дала когда-то мальчику с синими волосами, посоветовала отращивать волосы. К девятнадцати годам они достигли колен. Паренёк сам по себе вырос живой и от части самовлюблённый. Конечно больше всего ему нравились густые длинные волосы. Целый сантиметр от корней они были белые. С длинной темнели и обретали голубой, а следом и насыщенный синий оттенок. Брови повторяли цвет, но из-за густоты казались почти чёрными. Волосы на правой стороне головы он сбривал, оставляя тот белый сантиметр, считая, что это выглядит красиво. Не меньше волос ему нравилась тёмная кожа со светлыми пятнами по всему телу. Его на этаже все называли более мужественно - Пегий.
- Хер там плавал! Мне ос хватает! - он засмеялся, проводя по губам чёрной помадой.
- Оставался бы с ними!
- С ними боязно. Косака и его окружение я не боюсь, а остальные страшные. Ты бы видел того очкарика! Пиздец, а не взгляд.
Пегий выбрал одежду и оделся. Тёмно-синие широкие шорты с резинкой возле колен да просторная майка, которая особо много не закрывала, вот и вся его одежда на эту ночь. Он спрыгнул на пол и вышел из комнаты в коридор. Все самые сознательные мотыльки, которым хозяева разрешали гулять по этажу, знали, что у ос можно поживиться вкусностями за небольшую оплату телом.