Холодный воздух разрывал лёгкие, хлестал по покрасневшим щекам выбившимися из хвоста волосами. Сакура путалась в собственных ногах, но упрямо продолжала бежать в сторону Конохи, осторожно расходуя чакру. Сейчас она могла полагаться только на собственные силы и выносливость, которые медленно начинали подводить её.
Сакура с группой новичков-ирьёнинов была недалеко от границы страны Железа, когда обеспокоенный Паккун нашёл её. Нинкен успел только произнести «Какаши», а у Сакуры уже всё внутри оборвалось. Волна паники захлестнула куноичи, когда она услышала окончание фразы. Руки мелко задрожали, но Сакура не могла позволить себе сейчас потерять контроль. Приказав всем возвращаться в сопровождении Паккуна, она незамедлительно сорвалась с места в сторону деревни.
Постовые мелькнули на периферии зрения размытым пятном. Разговоры толпящихся на улицах жителей не доходили до Сакуры, превращаясь в белый шум. Она оттолкнулась от земли, через мгновение приземляясь на соседней крыше дома, чтобы сэкономить драгоценное время.
Растрёпанная Сакура влетела в госпиталь, перепугав нескольких пациентов и медсестер. Все были на взводе, на цокольном этаже туда-сюда сновали шиноби, среди которых она с трудом разглядела Шикамару.
— Как он?
Не церемонясь, Харуно оттаскивает советника Хокаге в сторону, ведёт за собой, уже догадываясь о расположении главы деревни. Нара, растерявший присущую ему леность, быстрым шагом следует за ирьёнином. Его обычно отстранённое выражение лица сменилось на напряженное, даже хмурое.
— Шизуне-сан нейтрализовала распространение яда, но…
Шикамару медлит с продолжением, и это лишь сильнее нервирует Харуно.
— Но?
Сакура резко тормозит, из-за чего парень врезается в неё. Куноичи тут же разворачивается, вцепляясь в жилет шиноби.
— Мы не знаем, что это за яд. Шизуне-сан в лаборатории, но она не уверена, что получится создать антидот.
Нара замолчал, внимательно смотря в остекленевшие зелёные глаза. Язык с трудом произносит:
— Какаши умирает, Сакура.
— Нет.
Тихо-тихо, так что ей самой не верится, что губы произнесли хоть что-то.
— Сакура…
Тёплые руки Шикамару касаются запястий Сакуры в попытке успокоить.
— Я сказала, нет! — она срывается на крик, невольно привлекая внимание любопытного медперсонала. — Лучше займись своими делами и вызови Цунаде-шишо, где бы она ни была.
Сакура отдёргивает руки, торопливо уходя прочь от парня. Оставляя Шикамару в одиночестве, смотреть вслед своей ссутулившейся фигуре.
***
За дверью палаты слышен шум аппаратов жизнеобеспечения. Сакура опускает ладонь на дверную ручку, но не торопится зайти внутрь. Внутри снова волной поднимается паника, и в этот раз, чтобы прийти в себя, куноичи требуется больше времени.
Вдох. Выдох.
Сакура с трудом успокаивается, но весь настрой летит к чертям, стоит переступить порог палаты. Ком встаёт в горле, тело с усилием двигается с места, когда взгляд натыкается на бледное лицо Какаши. Тёмные тени залегли под его глазами, грудь тяжело вздымается, а светлые волосы на висках пропитались потом. Харуно кое-как делает первый шаг в сторону кровати.
Руки ирьенина вспыхивают чакрой за долю секунды, проходятся по телу Хатаке. Сакура хмурится, внимательно слушая медсестру, зачитывающую результаты первичного обследования. Ладони останавливаются на грудной клетке, чакра проникает в повреждённые ядом лёгкие. Сакура закусывает губу, слова Шикамару больно бьют под дых. Снова.
Харуно дает указание медсестрам и ирьёнинам, отвечающим за поддержание стабильного состояния Хокаге и сдерживание распространения яда. Просит оповестить при любых изменениях состояния пациента и спешит в лабораторию. Время пошло на минуты.
До лаборатории Сакура бежала, периодически бросая извинения медперсоналу, на который в спешке налетала, едва не сбивая с ног. Внутри её встретила измотанная Шизуне. Женщина сочувственно улыбнулась Харуно, заставляя её глаза увлажниться.
Кажется, все знали о чувствах Сакуры к Какаши кроме него самого.
С тяжелым сердцем опустившись на стул рядом с Шизуне, Сакура начала просматривать наработки коллеги. Результаты были неутешительными. Но Харуно Сакура не была бы собой, если бы так просто сдавалась. Она нашла противоядие к яду Сасори, найдет и к этому.
Ирьёнины раз за разом анализировали те крохи ядовитой субстанции, что удалось извлечь из тела Какаши. Вещество плохо выводилось из организма стандартными методами, которые на данный момент использовались медиками. Спустя три часа кропотливой работы и десяток чашек горького кофе из больничного автомата, Сакура пришла к выводу, что сперва яд необходимо нейтрализовать, хотя бы слегка ослабить его действие, тогда у них появится шанс. Крохотный, но шанс.
Спустя ещё час, совместными усилиями Шизуне и Сакура вывели окончательную формулу препарата, который должен ослабить действие яда и позволить ирьёнину при помощи чакры извлечь его. Им потребуется ещё тридцать минут на приготовление самого противоядия.
Следя за тем, как прозрачная жидкость перетекает по перегонному аппарату, Сакура откинулась на спинку стула, позволяя себе немного расслабиться. В голове невольно всплывали события недельной давности, когда девушка невольно подслушала разговор, не предназначающийся для её ушей.
Сакура остановилась у дверей кабинета Хокаге, оправила подол ципао и убрала выбившуюся прядь волос за ухо. Смущённо хихикнула от своих действий и занесла руку над дверью. Громкий голос Цунаде и грохот от соприкосновения её ладони и поверхности стола заставили Харуно замереть на месте. Она так и осталась стоять с поднятой рукой посреди коридора.
— Прекрати ломать комедию и не морочь девочке голову!
Сакура могла поклясться, что услышала усталый вздох Какаши. Она подавила чакру и вся обратилась в слух, съедаемая любопытством.
— Я не понимаю, о чём Вы говорите, Цунаде-сама.
Куноичи улыбнулась, мысленно представляя, как лучики-морщинки бегут от уголков серых глаз. Хатаке знал, как Цунаде-шишо бесит этот наигранно уважительный тон и его ухмылка, скрытая за маской, но лёгко читаемая во взгляде. Знал и бесстыдно использовал против Сенджу, в надежде, что женщина отвлечется от темы разговора, скажет «Ты невозможен», и, хлопнув дверью, уйдет. Но в этот раз, видимо, что-то пошло не так.
— Больше это не сработает, — ещё один хлопок по столу прокатился по кабинету. — Половина жителей Конохи видели, как ты водил Сакуру в ресторан. А потом столько же, как ты проигнорировал её на следующий день!
Сакура сглотнула, осадок с того случая все еще болезненно отзывался в душе. Позже Наруто сказал, что Какаши тоже не заметил его, когда они случайно пересеклись на улице.
— Ма-а, не знал, что Вы так интересуетесь слухами.
Какаши попытался отшутиться, но судя по новому всплеску агрессии со стороны Цунаде и треску дерева, попытка провалилась.
— Я не игнорировал её, просто в тот день была встреча с дайме, и я был слишком уставшим и невнимательным. Мне жаль, что я мог задеть этим чувства Сакуры.
Сакура почувствовала, как на сердце стало легче, даже если чего-то такого она и ожидала. Это же в конце концов был Какаши.
— А что касается ресторана, — Харуно внимательнее прислушалась, этот был один из лучших моментов в её жизни за последнее время. Она очень весело провела время, и Какаши в тот вечер открылся ей с другой, милой, стороны. — Я лишь хотел поздравить её с успешным окончанием проекта по обмену специалистами с другими деревнями.
Она почувствовала, как все воздушные замки в одночасье рухнули. Закусив от досады на саму себя губу, Сакура с разочарованием поняла, что она снова это сделала — придумала себе то, чего нет на самом деле.
— Ха, что-то я не припомню, чтобы ты водил Наруто отмечать его достижения. Даже когда он получил звание джонина, ты отделался простым «Поздравляю». Кого ты пытаешься обмануть: меня или себя?
Слабый огонек надежды в груди девушки начал тихо тлеть, пытаясь возродить надежды на что-то большее, чем Какаши и Сакура были сейчас друг для друга. Но Хатаке молчал. Сакура отсчитывала секунды до его ответа, она практически сдалась, когда услышала тихое:
— Она не любит меня, она же не настолько глупа.
Огонь погас. Снова биться в закрытые двери, в попытке вытащить на свет чужие чувства, она была не готова.
— Глупец тут только ты.
Цунаде разочарованно вздохнула, а Сакура так и не решилась постучать и зайти в кабинет.
— Глупый, глупый Какаши.
Сакура тихо вздохнула, закупорила пробирку с готовым противоядием, и уже собиралась встать из-за стола, когда двери лаборатории едва не снесли.
— Сакура-сан, Шизуне-сан, Хокаге-сама стало хуже!
Она не помнила, как выбежала из лаборатории, как летела по коридорам госпиталя, и как Шизуне пыталась докричаться до нее. Всё о чём Сакура могла думать, это Какаши. С силой открывая дверь палаты, куноичи испуганно замерла, смотря как с уголка мужских губ стекает струйка крови. Яд в легких больше не сдерживался чакрой.
Медик с силой ущипнула себя за бедро, приходя в чувство. Она никогда не терялась, когда на операционный стол попадали друзья и знакомые, но это был Какаши, и ей было сложно справиться со страхом его потери.
В пару длинных шагов Сакура приблизилась к кровати, отдавая медсестре лекарство с просьбой ввести его. Собственные руки дрожали, и куноичи не доверяла себе, боясь случайно разбить единственный экземпляр препарата. Харуно отдала ещё пару распоряжений для подготовки к извлечению яда.
После введения вещества, ирьёнин начала отсчитывать предполагаемые минуты, необходимые для действия противоядия. Вокруг рук вновь засветилась зелёная чакра, Сакура приложила их к тяжело вздымающейся груди и почувствовала, что Шизуне встала с другой стороны. Начался тяжёлый процесс извлечения.
Яд был вязкой консистенции и тяжело покидал тело. Шизуне сдалась первой, она истратила много чакры, чтобы заморозить распространение отравления по организму, и Сакура не могла её винить за это. Сама куноичи тоже уже была на пределе, но упрямо продолжала извлекать отраву из тела Какаши.
Когда от истощения поплыло перед глазами, до ушей Сакуры донесся шум и возня в коридоре. Дверь с грохотом открылась, врезаясь в стену и оставляя в ней вмятину от ручки. На пороге возникла злая и запыхавшаяся Цунаде. Харуно устало улыбнулась наставнице, покачнулась, и последнее, что она успела разобрать, был возмущённый голос шишо:
— Ну что за дурёха.
***
Сакуре разрешили навестить Какаши, только когда Цунаде убедилась, что жизни её ученицы ничего не угрожает. Куноичи довела себя до крайней степени истощения и сутки пролежала без сознания. Теперь она сидела в тёмной палате Какаши, слушая писк мониторов и его мерное дыхание.
Цунаде утверждала, что теперь жизни Хатаке ничего не угрожает, что они с Шизуне хорошо постарались. Женщина убеждала Сакуру пойти домой, хорошенько отдохнуть, и навестить Какаши с утра. Но упрямая Харуно ничего не хотела слушать. Она всё ещё безумно переживала за состояние мужчины.
Сакура поудобнее устроилась на жестком больничном стуле. Взгляд критично осматривал до сих пор бледного Какаши. Харуно осторожно коснулась его руки, разворачивая ладонью вверх. Подушечка пальца прошлась по линии жизни, по старым шрамам, остановилась на середине ладони. Сакура вскинула голову, всматриваясь в умиротворённое лицо Какаши, затем перевела взгляд обратно на его ладонь.
Палец вывел, так и не сорвавшееся с губ: «Я люблю тебя».
Она переплела их пальцы, склонилась вперед, лбом утыкаясь в сцепленные руки и тихо заплакала. Скопившийся за эти дни стресс, страх за его жизнь и в завершении слёзы, быстро истощили Сакуру. Она так и уснула, держа Какаши за руку, боясь потерять ощущение, что он рядом.
Кровать тихо скрипнула. Большая грубая ладонь коснулась её головы, гладя и успокаивая пробирающиеся сквозь сон всхлипы.
— Я тоже люблю тебя, Сакура.
Мягкая улыбка коснулась губ Какаши, от уголков глаз побежали лучики-морщинки, которые она так любила.