Слава сидел под подоконником, обхватив колени руками. Он вздрагивал от каждого раздававшегося за окном шороха. Все комнаты бабушкиного деревенского дома были погружены в полумрак — свет горячего солнца едва пробивался сквозь плотно задёрнутые шторы.
Удар по стеклу, за ним — мычание и звук пронзающего плоть лезвия топора. Мальчик зажал уши вспотевшими ладонями, но это не помогло полностью заглушить хлюпанье расправы.
А ведь ещё неделю назад всё было хорошо. Ещё целых семь солнечных, полных беззаботности и развлечений дней назад он и представить не мог, в какую кровавую бойню превратится небольшая деревня.
Славу привезли в деревню в начале лета. Ему нравилось проводить летние каникулы у любимой бабушки, часто баловавшей внука всевозможной выпечкой и сладостями. С утра до вечера мальчик гулял со своими друзьями. Они ходили в лес, купались в речке, ловили рыбу и играли во всякие прятки-догонялки.
На прошлой неделе Славе исполнилось двенадцать лет, и его друзья показали ему местную достопримечательность — пещерный комплекс. Слава был в полном восторге. Целый день ребята проводили для него самую настоящую экскурсию, пересказывая то, что узнали о здешних пещерах от старших. Ему показали и рассказали чуть ли не о каждой трещине, камне и тоннеле.
— Здорово! Вау! Офигеть! Круто! — не уставал Слава восхищаться этим местом.
— А теперь смотри сюда, — Ваня потянул его за толстый сталагмит. — Видел?
Поводив фонариком по шершавой стене, Слава разглядел низкий проход. Мальчик прислушался. До его слуха доносилось тихое журчание воды.
— Мы без тебя не ходили. Решили, что надо вместе исследовать, — Подошедший Артём первым полез в тоннель.
— Про этот ход никто, кроме нас, не знает, — Ваня полез следом.
— А там разве не опасно?
— Да не. Мы, правда, ни разу в незнакомые тоннели не лазили. Но если будем аккуратно идти, что всё будет хорошо. Пещера как пещера.
Мальчики положили перед проходом несколько крупных камней, чтобы не потеряться в незнакомой части комплекса.
— Айда воду искать.
Ребята не спеша продвигались вперёд, освещая путь фонариками. Света они давали мало. Надо в сарае большой фонарь найти, подумал Слава, я точно видел там какой-то.
— Смотрите! — Артём указал вперёд.
Темнота больше не стояла перед ними стеной. Теперь впереди светились зелёно-голубые пятна. Мальчики ускорились и вскоре оказались в огромной пещере, практически полностью освещённой успокаивающим сиянием. Стены этого места заросли мхом, испускавшим необычное свечение.
— Не трогай его! Вдруг он ядовитый, — Слава остановил Ваню, собравшегося приложить ладонь к моховому ковру.
— А вот и ручей! — Артём сидел на корточках перед меланхолично текущим водным потоком. — Как раз пить захотелось.
— Не надо! — Славин окрик поглотил густой упругий мох.
— Почему?
— А вдруг она отравлена? Нельзя пить некипяченую воду!
— Чем она может быть отравлена?
— Ну… не знаю. Может, в ней растворены какие-то ядовитые соли или опасные вещества.
— Да не боись ты, Славка, — Ваня хлопнул его по плечу и подошёл к ручью. — Обычная вода. Ничего не случится.
— Она очень вкусная! — воскликнул Артём. — Попробуй.
Родители Славы объяснили ему, что термически необработанную воду пить нельзя. Свои объяснения они дополнили рассказами о червях-паразитах и всяких болезнях, которые могут возникнуть из-за сырой воды. Мальчик не забыл про родительские предостережения и молча наблюдал за тем, как его друзья с жадностью пьют пещерную воду. Казалось, они несколько дней мучились от жажды.
— Надо домой набрать, — Ваня снял с пояса флягу и наполнил. Он постоянно таскал с собой эту флягу, но тоже постоянно забывал налить в неё воды.
— Идём, — Артём вытер подбородок тыльной стороной ладони. — Завтра вернёмся с вёдрами. Обязательно.
— Да, — подтвердил Ваня.
Мальчики покинули пещеры и разошлись по домам. В тот вечер у Славы зародилось плохое предчувствие.
На следующий день, пока Слава с неохотой просыпался и завтракал, Ваня со своим отцом уже успели сходить к тому ручью и набрать воды. Они рассказывали местным о необычной пещере и неописуемо вкусной воде. Люди угощались водой, в их глазах загоралась жажда. Они требовали ещё.
К вечеру Слава оставался единственным жителем деревни, которые не пробовал пещерной воды. Мальчик с тревогой наблюдал за соседями. Люди группами ходили в пещеры за водой. Все ёмкости, которые можно было наполнить чудесной водой, были использованы.
И все постоянно пили эту воду. Пили ненасытно и никак не могли остановиться.
— Слав, попей водички. Вкусная такая, — бабушка поставила перед внуком стакан.
— Не, спасибо.
Мальчик спрятал под кровать наполовину наполненную пятилитровую бутыль нормальной воды. На всякий случай.
С каждым днём водное сумасшествие становилось всё хуже и хуже. Люди поглощали пещерную воду огромными кружками. Слава не понимал, как можно столько пить.
Люди перестали есть. Теперь они только пили. Они пили, огромное количество воды не помещалось в их желудках и их рвало прямо в вёдра и тазы, откуда они продолжали черпать воду. Никто не обращал на это внимания. Все продолжали наполнять кружки и глотать воду.
Слава пытался позвонить родителям, но телефон сломался в самый неподходящий момент.
— Вода — это жизнь.
Эта фраза слышалась отовсюду. Она произносилась с ликующим воодушевлением, с безумным счастьем в глазах, тонущих в опухших лицах.
Самое страшное началось вчера. Люди перестали быть людьми. Они больше не говорили, лишь невнятно мямлили. Из их взглядов исчезла осознанность, её задушило безумие. Они больше не были человечными.
Жители деревни бросались друг на друга и рвали на куски. Некоторые вооружились молотками, ножами или садовыми инструментами. Округа наполнилась криками боли и голода, земля пропиталась кровью.
Славина бабушка умерла одной из первых. На неё накинулись соседские девочки и нанесли множество ножевых ранений. Мальчик ничем не мог ей помочь. Он запер дверь и занавесил окна во всём доме.
Первое время в дверь скреблись и стучались. Оконные стёкла не заглушали чавкающих и хлюпающих звуков.
Ночью под окнами бродили сошедшие с ума люди. Слава боялся шевельнуться. Он сам не заметил, как уснул.
Через три дня закончилась спрятанная под кроватью нормальная вода. В доме осталось несколько кастрюль с проклятой пещерной. Слава вылил её в подвал, чтобы не было искушения попробовать. Мальчика мучили колючая жажда и голод. Он съел весь хлеб, печенье и фрукты, какие хранились на кухне. Включать плиту он боялся — звон посуды мог привлечь ненужное внимание.
Слава понимал, что больше не может сидеть в доме, что ему необходимо выбраться из деревни и добраться до соседнего населённого пункта, чтобы предупредить людей о постигшем его деревню кошмаре. Если, конечно, его обезумевшие соседи уже не опередили его.
Слава на цыпочках подошёл к окну, дрожащими пальцами ухватил штору и выглянул. Во дворе никого не было. Мальчик осмотрел округу через каждое окно. Людей нигде не было.
Слава с опаской приоткрыл дверь и, набравшись отваги, вышел на крыльцо. Неподвижно постояв некоторое время, он не услышал ничего подозрительного и решил начать свой побег. Он шёл, пригнувшись, вдоль соседских заборов и вскоре покинул деревню.
Ближайший посёлок находился примерно в десяти километрах, а земляная дорога к нему змеёй ползла через лес. Слава точно знал, куда эта дорога ведёт, но никогда раньше по ней не ходил. Он решил никуда не сворачивать и идти так быстро, как только сможет.
Широкие кроны певучих берёз укрывали его от безжалостно палящего солнца. Шелест листьев заглушал пение птиц и стрёкот насекомых, при каждом постороннем звуке мальчик вздрагивал и озирался по сторонам.
Дядя Вова, живший на окраине деревни охотник, совершенно неожиданно вывалился на дорогу из цепких зарослей. Он упал прямо перед Славой, сжимая в руках топор с успевшим покрыться зазубринами лезвием. Мальчик застыл на месте не в силах пошевелиться. Дядя Вова неуклюже поднялся и, прорычав что-то невнятное, повернулся к нему.
Изо рта охотника тонкой струйкой текла кровавая слюна, цепляясь за поредевшую и потрёпанную бороду. Из левой глазницы торчал сучок. Лоб и щёки были разодраны, кожа свисала лоскутами, безмятежно качаемыми ветром. Из рук были выгрызены целые куски — это мальчик понял по отпечаткам зубов.
Охотник занёс топор, и Слава, поборов оцепенение, со всех ног бросился бежать. Он всё дальше и дальше продвигался вглубь леса. За его спиной хрустели ветки, и мычал дядя Вова. Мальчик бежал, не разбирая дороги. Он не знал, куда направляется, паника и страх смерти придавали ему сил.
Сделав очередной шаг, Слава почувствовал, как земля уходит вниз, и в следующее мгновение провалился под землю. Он упал на что-то шершавое и мягкое. Зажмурившись и застонав от боли, он попытался сесть. Подняв глаза кверху, он встретился взглядом с бывшим охотником. Тот недовольно мычал. Вскоре он ушёл.
Пещеру, в которой оказался мальчик, освещал пробивающийся сквозь дыру в потолке луч. Славе повезло, что практически весь пол здесь был покрыт лишайниками и мхом.
Ему было страшно уходить из этого хоть и неуютного, но светлого места. После погони очень хотелось пить, горло пылало печным огнём, сердце бешено колотилось, каждый его удар больно отдавался в висках. Отдышавшись, он подошёл к выходу и, положив ладонь на стену, покинул своё временное убежище.
Он долго шёл, ни на секунду не убирая руку со стены. Во рту пересохло, жажда была невыносимой. Слава уже смирился с темнотой, надеялся, что рано или поздно выйдет к выходу из пещер. Ему не хотелось думать о том, что он, возможно, никогда не покинет это место и потерянным духом останется блуждать в этой тьме навечно.
Впереди мелькнул огонёк. Радость, что он нашёл наконец-то выход из каменной клетки, сменилась разочарованием, когда он разглядел знакомый зелёно-голубой свет. Вскоре он расслышал безмятежно зловещее урчание воды.
Слава упал на колени прямо перед дурманящим ручьём. Жажда была сильнее желания сохранить ясный рассудок. Набрав в ладони спасительной влаги, мальчик сделал несколько жадных глотков.
У воды и впрямь был потрясающий вкус.