спрятаться от неспокойного города сложно, практически невозможно. его шум постепенно высасывает из человека то, что остальные привыкли называть свободой. несмотря на свои масштабы, он кажется тесным до невозможного, душным до шума в ушах. спокойствие и абсолютное безразличие, осознание незначительности всего происходящего в масштабах вселенной происходит, когда смотришь на это со стороны. вот обрываются многоэтажные комплексы, частные секторы, за ними — темнота, лишь еле заметные фонари на трассе дают понять, что все это не симуляция, а за границей города дорога к другим населенным пунктам, таким же незначительным. только здесь, на высоте, воздух кажется не таким загруженным. и до свободы, кажется, один шаг с парапета вниз, дальше — ничего давящего на разум, ничего сковывающего запястья. но такая свобода ему не нужна, и свою он уже, кажется, нашел в другом.
имауши смотрит вниз. высоты он никогда не боялся, ничего в нем не вздрагивало при виде крошечных машин и людей. сюда он приходит в конце учебного дня, после очередной потасовки между бандами или просто чтобы привести мысли в порядок. иногда выходит три в одном. друзья знают о существовании этого места, но появляться здесь нужным не считают — у каждого свои методы перезарядки, у каждого должно быть свое пространство. но сано это правило не касается. вакаса не знает, почему он не стал противиться их совместному времяпрепровождению здесь, ведь, будь это кто другой, точно схлопотал бы. да и факт того, что на его территорию вторгался основатель драконов, вряд ли является причиной, по которой он позволяет ему продолжать здесь появляться просто из-за его статуса. если бы так хотелось, он мог бы его прогнать, нагрубить, чтобы перестал за ним таскаться, ведь, как бы он ни уважал его как лидера, нужно и о своих границах заботиться. только границы эти пропитаны дымом дешевых сигарет и холодным привкусом мятной жвачки, с недавних пор ставших частью чего-то привычного.
— долго ты собираешься там стоять? мог бы хотя бы сигарету потушить, если так хочется, чтобы тебя никто не заметил, — вакаса не разворачивается, чтобы рассмотреть поднявшегося сюда. будто кому-то еще это вообще нужно.
— кто сказал, что я хочу остаться незамеченным? — сано делает последнюю затяжку и поднимает голову.
спиной вакаса поворачивается к ночным вывескам, делает это так небрежно, что шиничиро дергается, через мгновение оказываясь рядом с ним. он резко тянет его за руку на себя, и в следующую секунду они уже лежат в пыли и стекле. вакаса локтями упирается в пол с двух сторон, пока шиничиро под ним с закрытыми глазами откашливается в свой кулак.
— посмотри, что ты натворил… — вакаса вздыхает с наигранным разочарованием, делая акцент на испачканной форме. обычно такие мелочи его совсем не волнуют, — кто же знал, что наш лидер такой трусливый? — он поднимается на колене в попытках встать, но шиничиро тянет его на себя, и вакаса почти падает на него всем телом.
— я не трус. но больше так не делай.
— трус.
— не глупи, вака. ты зачем с бенкеем подрался? у нас запрещено трогать своих.
— я его и не собирался трогать, это не в моих интересах, — язвит вакаса, вспоминая собрание, после которого он сразу пришел сюда. с одним из капитанов он все еще находился в натянутых отношениях, уж слишком разные у них взгляды на жизнь. кейзо настроен более дружелюбно и пытается отшучиваться в некоторые моменты, но чаще всего имауши воспринимает их как провокации. — своих я не трогал, внутри моего отряда все спокойно.
— ты прекрасно понимаешь, о чем я. бенкей тоже свой.
— и что с того?
— я просто хочу, чтобы вы подружились.
бывало, одной фразой шиничиро мог довести вакасу до смеха. сейчас именно такой случай. из его уст эта фраза звучала так инфантильно. как такой человек вообще может вести кого-то за собой?
— так хочешь, чтобы мы стали друзьями? шин, какой же ты смешной.
— эй, ну что смешного я сказал? я за тебя очень переживаю.
шиничиро — хуманизация парадоксальности. сначала ошарашивает своей детской глупостью, но тут же меняется в настроении. вакаса больше не смеется, он всматривается в лицо напротив, пытаясь понять его. как обычно, у него ничего не получается.
— все со мной будет нормально, ты же меня знаешь? и, шин, может отпустишь уже меня?
шиничиро ослабляет объятия, и вакаса помогает ему подняться. он не сразу отпускает его руку, чувствует мелкую дрожь в его пальцах. он правда так сильно за него переживает? но ведь вакаса ведет себя вполне обычно, намного спокойнее, чем во время их первой встречи, когда сано даже слушать не хотелось, но ударить его возможности не было.
имауши цокает, когда сано достает очередную сигарету. и пары минут не прошло с тех пор, как он докурил предыдущую. вакаса не курит, но как и шиничиро отчасти зависим.
— ты за каждого дракона так волнуешься, а, шин? — спрашивает вакаса, пытаясь насадить на палец растворяющееся колечко дыма. вместо ответа — смешок, шиничиро не отвлекается, наслаждаясь чувством, заполняющим его легкие. в такие моменты он закрывает глаза и игнорирует все, пока сигарета не тлеет до самого фильтра.
— волнуюсь-то за каждого, но…
— но?
вакаса раздражается, когда его игнорируют в очередной раз. но давить на шиничиро он не хочет, потому что тот только дальше от ответа уходить начнет, уж очень любит он играться с ним вот так. он считает до трех в уме, делая глубокий вздох. сано смотрит вопросительно, когда перед ним оказывается протянутая рука.
— ты ведь доверяешь мне? — после этой фразы шиничиро снова сжимает руку имауши в своей, мягко улыбаясь. конечно, он ему доверяет.
вместе они подходят к самому краю. вакаса взбирается на ограждение и садится, приглашая лидера сесть рядом. он неуверенно падает справа от него, все так же держась за его руку. шиничиро старается не смотреть вниз, да и тепло чужого тела не позволяет отвлекаться на что-то другое. ему спокойно, несмотря на то, что его ноги свисают с крыши двадцатиэтажного здания. он никогда не мог представить себя на этом месте.
— здесь так красиво. неудивительно, что ты приходишь сюда постоянно.
— ты тоже приходишь сюда постоянно, — справедливо отмечает вакаса. он правда не помнит, когда в последний раз он был здесь один. хотя, не так уж и часто им приходится сталкиваться в таком тесном контакте.
— что беспокоит тебя сегодня? ты можешь рассказать мне об этом.
— ты.
— что я?
-… меня беспокоишь.
шиничиро разочарованно кивает. он пытается вырвать свою руку из руки имауши, но тот ему не дает.
— в чем дело? куда собрался?
— не хочу тебя беспокоить, — совсем без обиды отвечает сано. он знает, что вакаса не пытался задеть его таким образом. скорее всего, он просто хочет побыть один.
— я не в этом смысле, шин.
шиничиро расслабляется, склоняя голову набок, ждет внятных пояснений. вакаса думает, с чего бы начать. с того, что ему нравится запах пропахших табаком вещей? с того, как сильно пошатнулись его взгляды после их первой встречи? или с того, что сано стал частью его свободы?
— это место много для меня значит. и я рад, что рядом со мной здесь остаешься именно ты, — наконец, отвечает вакаса.
— так, значит, я тоже особенный?
вакасе трудно говорить о своих чувствах. он кивает в ответ, и этого для сано достаточно. в конце концов, он понимает его лучше, чем кто либо в черных драконах.
сейчас его колючек не видно, но сано все равно подбирается аккуратно, пытаясь не затрагивать слишком личное, не копаться там, где его пока не ждут. он верит, что однажды вакаса раскроется ему, ведь он уже начал делать шаги навстречу. хищник, который скалился при их первой встрече, хочет научиться мурлыкать и ластиться, пусть и дается это сложно. да и хищные кошки в своей жизни по-настоящему доверяют лишь одному человеку.
— замерз? — спрашивает шиничиро, когда под светом белых фонарей он замечает краснеющие щеки. только вот причина далеко не в этом. — вака.
— а?
— я волнуюсь за каждого, но… раньше я думал, что никто не в силах тебя остановить.
— получается, ты приручил меня, — делает вывод имауши. он встает с ограды и прыгает на крышу, тянет шиничиро за собой. — шин.
— что такое?
— а сейчас ты тоже сможешь меня остановить?
этот вопрос застает его врасплох. за пару секунд он успел напридумывать множество исходов, но ведь вакаса не настолько безумен, чтобы прыгать с крыши или тащить его за собой? конечно, он не такой. но и того, что произошло после, шиничиро тоже не ожидал.
вакаса тянет его в сторону выхода, но уходить не собирается: он прижимает сано к двери, заправляя ниспадающие черные прядки шиничиро за ухо. его палец ведет по шее, цепляясь за подбородок. шиничиро щекотно, но еще приятнее — глаза, которые друг от друга не отрываются. зрительный контакт прерывается лишь тогда, когда их лица почти сталкиваются.
— а зачем мне тебя останавливать?
— уверен? из моих лап не так-то просто выбраться.
— лапок, ты хотел сказать? — усмехается шиничиро. — куда и зачем мне выбираться? я просто прижмусь в ответ.
шиничиро сокращает еле заметное расстояние между ними до его полнейшего отсутствия. он целует вакасу, играя с сережкой в его ухе, пока тот «когтями» готов впиться в дверь — до чего же приятно. губы сано сладкие, хоть и грубоватые немного, что совсем не сочетается с количеством выкуренных за день сигарет. вакасе хочется, чтобы след шиничиро на его губах остался еще надолго — может, хотя бы так он перестанет кусать их до крови.
— дверь, наверное, ледяная, — в губы шепчет имауши, — пойдем… а то ты так точно простудишься.
— вака-чан волнуется? он переживает за кого-то, кроме себя?
— будешь издеваться надо мной до конца жизни?
— и после тоже.