— Знаешь, Исида…
Они остановились. Под ногами хрустнула каменная крошка — жалкие остатки былого величия дворца Короля Душ. Шинигами понадобится не один год, чтобы все восстановить. Но Исиду это, по сути, волновать не должно.
— Яхве… перед тем, как… исчезнуть… — Отчаянный взгляд Куросаки устремился вверх, к мирному голубому небу. — Сказал, что хотел объединить миры ради будущего без смерти. Ради того, чтобы границы между ней и жизнью стерлись, чтобы никто не страшился неминуемого конца…
Куросаки умолк. В измерении, где только считанные минуты назад шла битва за судьбу всего сущего, повисла непривычная тишь. Исида вздохнул, по аналогии друга поднимая голову к спокойному небу. В бескрайней голубизне лениво плыли своим чередом редкие облака, не ведая о кошмарах, творящихся внизу. Но их всегда мирное независимое небо было действительно мирным для земных обитателей отнюдь не всегда.
— Тот, кто добивался беззаботного будущего без страха, собственноручно убил стольких своих последователей, не исключая даже самых близких и преданных. Тот, кто жаждал всеобщей утопии, не мог продолжать свое существование без смертей во имя ему. — Созерцание яркой синевы продолжалось недолго; Урюу посмотрел в спину стоящему впереди Ичиго. — А еще в его армии был Штернриттер, который владел силой страха и вселял его другим. Беспричинный, всепоглощающий страх. И тот, кто затеял войну для избавления от страха, сам даровал ему такую способность. Тебе самому не смешно, Куросаки?
После короткой паузы Ичиго беззлобно ухмыльнулся и обернулся.
— Что-то не так? — вскинул брови Исида.
— Да нет, ничего. — Улыбка Куросаки стала шире. — Просто ты сказал, что такой Штернриттер был в его армии.
В «его». Не в «нашей». Урюу покачал головой и поправил очки.
И встрепенулся в следующий миг.
Все внутренние сенсоры в унисон завопили о том, что его кто-то звал. Подозрительно знакомый кто-то. «Кто-то», совсем недавно разрубленный надвое у него на глазах.
Ичиго нахмурился, заметив переменившийся настрой товарища. Пришла его очередь спрашивать:
— Что-то не так, Исида?
Тот потупился, уводя в сторону взгляд:
— Все в порядке. Иди вперед, Куросаки. Мне, эм… — запнулся он, подбирая слова, — нужно отойти.
Лицо Куросаки разгладилось. Он пожал плечами и выдвинулся неторопливым шагом, наказав «завершить дела насущные» по-быстрому. Исида же, словно в тумане, подчинился странному зову, почему-то слышному только ему.
В какой-то момент он понял, что потерял счет времени. Времени не было; были лишь хрустящая под ногами каменная крошка и необъяснимо влекущий зов.
Куросаки наверняка будет злиться за чересчур долгое отсутствие.
Но сейчас все было не важно.
Впереди замаячило полуразрушенное — но, скорее, даже больше разрушенное, чем наполовину — здание. Однако не оно притягивало Исиду; то, что его вело, располагалось под землей, куда вела лестница в разбитом полу.
Урюу, немного поколебавшись, спустился и осмотрелся. На подвал открывшееся взору пространство не походило. Он был готов поклясться, что попал в иллюзию сродни той, что творил Айзен: открывшееся взору пространство смахивало скорее на пещеру с уходящим вдаль туннелем, из глубины которого доносилось слабое свечение голубоватой реяцу. Реяцу того, кто его звал.
Исида и сам не мог понять, почему вдруг поддался этому чувству. Почему не ушел с Куросаки и не остался под мирным небом; почему вдруг возник порыв уйти с подсознательной установкой того, что другого выбора просто нет, что давящий изнутри призыв только бы усилился, попытайся он сбежать.
Сделав несколько глубоких вздохов, Урюу зажмурился и резко распахнул веки, чтобы убедиться в реальности происходящего. Ничего не изменилось. Пришлось идти, ведомому проблесками знакомой силы.
***
Через какое-то время туннель расширился, расступившись перед тупиком — подземным залом, в конце которого, у каменной стены, виднелся темный мрачный силуэт того, кто освещал Урюу путь.
Силуэт Яхве. Рваный и едва узнаваемый, растекающийся потоками зловещей — ныне же безликой — силы.
— Я ждал тебя, сын, — раздалось по всему пространству, эхом отторгаясь от каменных стен и возвращаясь обратно. Казалось, будто голос доносился отовсюду и одновременно ниоткуда.
Урюу замер как вкопанный, не в силах вымолвить и слова, по-прежнему не веря реальности.
Иллюзия Айзена его бы устроила больше.
А Император квинси — точнее то, что некогда было им — заговорил дальше, не давая преемнику — точнее бывшему преемнику — шансов прийти в себя:
— Ты был прав. Эта война устраивалась не ради всеобщей утопии бессмертия, хотя это, несомненно, было бы весьма приятным бонусом. Она устраивалась ради…
Голос утих, не желая заканчивать фразу. Через паузу собравшийся с мыслями Урюу закончил вместо него:
— Избавления.
Яхве промолчал, задумчиво глядя куда-то в сторону.
— Так или иначе, я позвал тебя для другого. Мой путь завершен — я наконец-то могу уйти на покой, не влача жалкое выживание за счет ежедневных смертей. Но, вне зависимости от наших желаний, мою силу не так-то легко искоренить. Вскоре после моего окончательного ухода родится дитя. Не такое немощное и беспомощное, каким был я и из-за чего стал тем, кем являлся. Но этот ребенок также будет обладать способностью даровать и отнимать, отнимать вместе с жизнями. Такие «дефектные» квинси рождаются крайне редко, единожды в сотни лет. Отмеренный срок прошел, особенно с моей смертью — сила найдет другого хозяина. На исходе последних крупиц реяцу я смог узнать, какого.
Задняя стена каменного зала, у которой расплывался Яхве, пошла рябью, и на ее месте постепенно проявилось изображение. Оно демонстрировало пышный зеленый сад, пестрящий красками множества видов флоры; за всем растительным великолепием виднелся не менее великолепный большой дом.
Исида, смирившись с творящимся бредом, даже не был обескуражен.
Это же почти как иллюзия Айзена, а в ней возможно все — он на практике не проверял, но пересказов слышал достаточно.
Только, увы, не иллюзия.
— Это поместье одной скрывающейся семьи чистокровных квинси на окраине Японии. На исходе первой половины июня у счастливой пары любящих друг друга людей родится ребенок. Но долгожданное дитя окажется слепым… Большим горем станет недуг для родителей. Однако поддержка верных и преданных слуг облегчит страдания безутешных…
— И кажется, я даже знаю одного из числа этих слуг… — приглушенно проговорил Урюу, слегка наклонив голову в раздумьях над происходящим и позволяя волосам пустить на лицо тень. Все указывало на то, что Яхве от него нужно…
— Нет. Если скажешь им, что ты гемишт, они примут тебя с почетом и уважением, ведь таких, как ты, больше нет. Станешь ребенку наставником, научишь его пользоваться необычным даром — даром делиться силой — и не позволишь ему повторить мою судьбу.
Да. Именно это.
Урюу медленно выдохнул.
Происходящее — полный абсурд. Такой, на который не хватит и извращенной фантазии злополучного Айзена.
Скорее — галлюцинация.
Просто какая-то слишком реалистичная, несмотря на творящийся в этой реальности бред.
— Новорожденному Дарующему не нужно будет отнимать, чтобы жить, — обращаясь к пустоте, произнес Яхве, чей силуэт был повернут к изображению дома; Исиды здесь словно никогда и не было и притом был всегда, частью этого темного, едва освещаемого проблесками затухающей реяцу закутка. — Доверить нечто подобное я могу лишь тебе, мой младший сын. Я уверен, что ты положишь конец этой нескончаемой войне. — Яхве посмотрел вслед уходящему Исиде и добавил чуть приглушенно: — Тебя ждет очень щедрая награда.
Урюу, чуть было не притормозив, окончательно скрылся из виду, прикладывая пальцы ко лбу.
Галлюцинация. И как можно было повестись на нечто подобное?
Иногда он жалел, что Рюукен в свое время подался далеко не в психиатры.
— Где тебя носило, Исида?!
Урюу содрогнулся, услышав неожиданно резкий окрик, и поднял взгляд на Ичиго. Позади него расположились Нелл, Гриммджо, Йоруичи с братом и Урахара. Последний искоса посмотрел на Исиду, видя его насквозь, но промолчал. Всех пострадавших лечила Орихиме.
— Исида! — Куросаки вновь заставил его вздрогнуть.
— Не ори ты так, — вяло отмахнулся Урюу и побрел ближе к компании.
Он не помнил, как дошел обратно, не помнил, сколько шел и шел ли вообще. И было ли все то, что произошло. Или правда — галлюцинация?
Хотя оставляют ли галлюцинации в памяти точный адрес места, мельком упомянутого ими?
Тускло сверкнули стекла очков, губы тронула искусственная усмешка.
Главное, Куросаки боле не возникал, как-то странно задержав на Исиде взгляд.
Изображение снова поплыло рябью, теперь уже показывая внутреннюю часть дома. В просторной и светлой столовой заваривала чай служанка дома, обладательница длинных черных волос, прикрывающих практически всю спину. Она развернулась, открывая незримому зрителю лицо, и поставила чашку на столик для своей госпожи, которая обещала подойти позже.
— Наконец-то ты воссоединишься с ним, но, увы, не вспомнишь… — промолвил Яхве, всматриваясь в тонкие женские черты. — Он действительно похож на тебя. Хотя и на отца — не меньше.
Силуэт Императора начал плыть и постепенно растворяться, вместе с ним расплылось и изображение, возвращая взору гладкую стену из камня.
— Канаэ…