Эриопсы спят на берегу 

чутким сном. И каменные глыбы 

обнимает ветер на бегу. 

В глубине души – немного рыбы 

все: и эриопсы, и – поверь – 

даже мы! И ящеры, и звери… 

И манили прежде – как теперь – 

зарослей тревожащие двери, 

мрачные, зовущие во тьму, 

в неизвестность: пламенно – и хмуро. 

Восстают – незнамо, почему – 

в памяти видения силура 

посреди экватора перми, 

в царстве горгонопсов, на пороге 

новых дней – которых из семи?.. 

Души-птицы мечутся в остроге 

смертности. Но это – ерунда. 

Всё исходит на излёте ночи. 

Озаряет юная звезда 

пермские просторы прежде прочих… 

Дремлют эриопсы… У воды 

клонится луна нездешним плодом. 

И настолько нереальны льды, 

что безумным кажутся исходом.