Феномен сладкоежки

События после захода солнца становятся невыносимыми: Синдзюку из коммерческого и по-своему престижнейшего района превращается в изобилье развлечений. По традиции после рабочего дня собираются занятые, под стать названию своего местожительства, люди, что готовы полностью отдать себя эксцентричному образу жизни. Интеллигенция хоть и не общепринятая, но таких людей, как музыкантов, артистов, актёров и журналистов, это не особо останавливает. Грубо говоря, район двухсторонний, со своей японской богемой.

      Среди других известных областей трудяг выделяется такая себе «золотая улица». Или, по распространенным меркам — Голден Гай*. Этот излюбленный отчаянными смельчаками квартал познаётся барами с отменной выпивкой, расположенными на месте бывших борделей, а также своеобразными клубами, где собираются люди с общими интересами.

      Сегодня ночью, как и в последующих днях, неспокойно. Но всё же разница тут одна есть: по крайней мере, для необычных людей такая изменчивость видна. Эти же люди, состоящие из двух человек, имеют задачу устранить эту проблему как можно быстрее, дабы это не переросло в некую трудно исправимую суматоху.

      Говорящий по телефону высокий мужчина с повязкой на глазах, уверенно шагая, плетётся по переулкам. Вслед за ним идёт ниже и младше него юноша, внимательно озираясь по сторонам. Среди других людей, с которыми они сталкиваются разве что взглядами без каких-либо последствий, отличаются тёмной одеждой и сшитыми двумя пуговицами на левой стороне с выгравированным гербом какой-то школы.

      «Высокопоставленные люди?» — задавали в уме сами себе вопрос хозяева забегаловок, после без интереса закрывая свои бары на ключ или попросту протирая вывеску от грязи и пыли, дабы был чуть больше поток клиентов. «Маги» — кем они являлись на самом деле. Какими же именно магами, дано знать не абсолютно каждому.

      Когда дойти до нужной улицы осталось совсем пару метров, мужчина собеседнику на другом конце линии в телефоне позитивно ответил:

      — Не волнуйся ты так, Иджичи. Уверен, ты чудесно проведёшь время в период нашего отсутствия, — показав рукой следующему за ним мальцу остановится, что тот и сделал, самый сильный маг, именуемый Годжо Сатору, продолжил: — Момоко-сан превосходная собеседница, она тебя просто так не тронет. К тому же, является мастером своего дела. Её напитки изумительны. Подумаешь, любит мужчин постарше? — услышав отрицание в трубке, когда сам Иджичи пытался отказать женщине, которая чуть ли не десятый раз предложила ему выпивку, Годжо рассмеялся. — Я тебе сообщу, если надо будет поставить завесу. Хотя, стоит ли мне мешать вашему свиданию?.. Ну, бывай.

      Стоило тому вновь начать возражать, и когда стал слышаться ещё и пьяный женский голос, телефон был отключен. Вместо чёрного экрана после завершения разговора на дисплее высветилось время, показывающее половину одиннадцатого.

      — А Иджичи-сан с той женщиной... Он будет в порядке?

      Услышав незначительный вопрос со стороны ученика, по тону голоса не отдающейся особой заинтересованностью, «учитель» повернулся к нему. Заметив умиротворённый, в каком-то смысле даже скучающий взгляд парня, мужчина резко ткнул пальцем в его кончик носа.

      — Всех подробностей о плане Момоко-сан не могу тебе сказать в силу твоего возраста, — увидев изменение выражения лица на угрюмое, когда парень прикрыл свой нос после его выходки, учитель невзначай намекнул: — Я решил, что Киотака много волнуется в последнее время, потому решил сделать ему подарок. Она не изверг, не обидит его. Хочу сказать, даже хорошо о нём позаботится.

      — Прошу, хватит!.. Я понял, — нет, юноша не покраснел от его ответа, а лишь сильнее разозлился, поскольку над ним пытались таким образом поиздеваться. — Наше дело работать, а ему сейчас отдыхать, уяснил. Так что... какие есть сведения о проклятии?

      Проклятье. Причина, по которой они сейчас находятся прямо в двух шагах от Голден Гай. Атмосфера по ту сторону немного неприятная, даже давящая; такая же, если бы обычный человек жил в Лос-Анджелесе: в том районе, где у множества магазинов окна закрыты решетками для безопасности и где после захода солнца было бы опасно выйти на улицу. А если кто-то и выходил, то этот человек либо считался редким смельчаком, либо настоящим гангстером, либо таким проходимцем, как Годжо Сатору. И почему у него золотая улица ассоциируется именно с тем местом? Да потому, что побывал там однажды. Тупо из-за скуки.

      Фушигуро Мегуми, который и являлся вторым магом, и, можно сказать, единственным, кто с полной серьёзностью относился к сегодняшнему делу, уже не раз пожалел о выборе миссии. Совместная миссия, так ещё с учителем Годжо — настоящее испытание для него. Хоть они и знакомы много лет, всё равно нет гарантии, что взрослому мужчине опять что-то взбредёт в голову, во что будет втянут и сам Мегуми. И представлять о таком страшно.

      Говоря о самой миссии, им предстоит сразиться с проклятьем, которое покушается на жизни мирных людей. Именно случаев смерти, к счастью, не было, но и отрицать вероятность того, что это может произойти, не стоит. Страдает по большей степени их образ жизни: привычные будние дни превращаются в кошмары, из-за которых они не могут отличить, что является иллюзией, а что — реальностью. Сильно ухудшается здоровье, психологическое восприятие мира, разум перестает быть ясным. Но есть у всего этого связь — до одури глупая, неприличная, даже абсурдная причина. У всех жертв этого проклятья были проблемы с женщинами. Не именно в плане отношений, нет, всего лишь наряду с их существованием. Всего лишь потому, что живут. К тому же, это касалось и страдающих алкоголизмом мужчин. В целом, имели повреждения только мужчины.

      — Твои догадки, Мегуми-кун? Как проклятье связано с этими людьми?

      Смотря на учителя, которому явно было весело от этого задания, юноша привычно нахмурился. Скорее от своих догадок по поводу духовного существа, чем от обманчиво серьёзных вопросов учителя. Чтобы Годжо-сан, и был серьёзным на миссиях вместе с ним? Не бывает такого... Разве что в параллельной вселенной.

      — Если у пострадавших бывали затруднения с женщинами, и они ещё запивали свои проблемы алкоголем... — Мегуми сделал паузу, так же, как и до этого, делая вид, что его «нормальный» учитель не учудит вновь что-нибудь. — Возможно ли, что проклятьем является умершая женщина, которая имела проблемы со своим мужем, и таким образом мстит мужчинам?

      — О-о, Мегуми-кун, что это?! Нестандартные мысли?! — с явным приподнятым настроением спросил Сатору, наклонившись над учеником настолько, что тому пришлось попятиться на два шага назад, — Уважаю. Мне нравится твой ход мыслей. Но есть кое-что ещё, — подняв палец вверх, якобы обращая внимание на этот нюанс, указал себе за спину на тёмный волнистый дым, что брал своё начало снизу с золотой улицы. — Ну, а что это именно, ты узнаешь сам.

      — Погодите, чего? — юноша вопросительно вскинул бровь, поражаясь такому нахальству и нежеланию брать всеобщую ответственность, — Вы снова оставляете истребление проклятья на меня? Дразните?.. Словом, я не удивлён вашему поступку... Непростительному, вот какому, — мигом ответил на вопрос Мегуми, который учитель не успел ему задать, ибо прекрасно знал его характер в такие моменты.

      Взрослый лишь хмыкнул на такой быстрый ответ и, что уже стало ясно, смирился со своей ролью. Проклятье не особого уровня — уже есть шанс закончить дело быстро и с минимальными ранениями. Даже по дымке, что начала сгущаться между шестью переулками, превращаясь в некий туман, можно было смело заявить об этом решении.

      Оба делают шаг, преодолевая невидимую, казалось бы, стену, за которой привычная улица начала напоминать аутентичную старину, отдавая сыростью, запахом дешевого пива и безумной усталостью. То, что тут проклятье задействовало свои силы, узнаётся сразу же. Хотя, по правде говоря, будь маги частыми посетителями нескольких из двухсот баров, то не увидели бы разницу. Похоже, существо разумное, и знает много различных способов, как заставить человека впасть в отчаяние. Неоновые огни нескольких баров стали тусклыми, еле заметно мерцающими, даже блеклыми. И там, откуда обычно слышалось исполнения хита в караоке, сейчас то ли тишина, то ли подавленное состояние клиентов. Чего уж там, даже сами бармены неохотно потакали гостям, намереваясь вышвырнуть надоедливых пьяниц и закрыть бар раньше обычного. Всё это наблюдалось со стороны, когда оба мага шли рядом, наблюдая за этими изменениями.

      Но Мегуми было немного неудобно выискивать проклятье в таких условиях — здания были всего несколько метров в ширину, и от этого всё плотно прижималось друг к другу. Использовать хоть какую-то технику было просто невозможно, неприятно. А сверху над головой начали образовываться настоящие облака, приобретая странные очертания.

      Пауза... Странные? Есть ли вероятность в том, что проклятье всё это время было на виду, изображая из себя всего-то последствия своих техник? Взвешивая все варианты, можно удостовериться в этом.

      Преодолевая крутую лестницу одного бара, хозяева которого попросту не заметили незваного клиента, Фушигуро поднялся на крышу одного здания. Складывая своими руками печать, стал призывать своего шикигами:

      — Нуэ!

      Пока фамильяр, напоминающий своим видом сову с большими и мощными крыльями, направлялся к указанной цели, за действиями ученика наблюдал Годжо. Парящий в воздухе мужчина благодаря своим навыкам мог разглядеть каждое изменение, что стало происходить после обнаружения проклятья. Особенно обращали внимание здания, что начали словно плыть, меняя свою форму.

      «Иллюзия, но немного неудачная» — легко приметил маг, уклонившись от летевшего в его сторону потустороннего предмета. Та непонятная вещь ударилась о невидимую стену сзади него, превратившись в чёрную пыль. С его стороны послышался смешок, стоило увидеть истинное обличье существа: из чёрной туманной массы вышел женский силуэт, что из-за беспокойства громко стучал зубами. Вроде, оно или, по пометкам Мегуми, она пыталась таким образом что-то произнести, но не было понятно, что именно. В том, что она дико разозлилась, не было сомнений. Тут много всего непонятного, но даже с этим проклятье не представляло большую опасность. По крайней мере, для Сатору.

      Что насчёт Фушигуро... Нет, мальчишка точно справится с её устранением. Лишь придётся немного попотеть. А победит ли? Несомненно. Мальчишка на то и маг, чтобы справиться с этой задачей. Ну, не мальчишка, уже давно юный парень со своими моральными принципами. Словом, интересный малый. За его труды стоило бы его отблагодарить.

      Кстати говоря, а это может стать неплохой идеей. Что-то грандиозное придумывать не сильно-то и хочется, но и получить сильный чапалах за свой эгоизм тоже нет желания. Поэтому Годжо решил — оставит парнишку сражаться в одиночку, а сам отлучится на несколько минут.

      — Хэй, Мегуми-кун! — мужчина отвлёк ученика от боя, позвав его сверху, за что тот чуть ли не подставился под удар проклятью, — Мне надо проведать Иджичи и удостовериться, что с ним всё тип-топ! Ты ведь быстро справишься тут без меня?! — заметив гневный взгляд мальчишки в свою сторону, он невинно развел руками.

      — Вы — врун, эгоист, кретин и разгильдяй!

      На оскорбления Годжо не обиделся, а лишь шире улыбнулся, помахав рукой на временное прощание. Пока он сзади себя слышал, как славный ученик настолько был недоволен его решением, что вымещал всю свою злобу на шокированного врага, маг уходил прочь отсюда. Без труда пройдя сквозь стену, что являлась неким ограничением для людей, чтобы не уходили с этой улицы, Сатору беззаботно удалился туда, куда ему нужно.

      В бою против проклятья молодой маг использовал и собственную физическую силу, отвлекая противника своим шикигами. Из того места, где предположительно был рот существа, доносилось одно единственное повторное «ненавижу». Это нисколько не мешало сконцентрироваться, дабы найти слабые места того, но слова, полные ненависти, становились с каждым разом всё громче. От ударов невесомое тело обретало выпуклости, после которых из ран текло что-то подобное чёрной жижи. Эта же субстанция никуда не исчезала, накапливаясь вокруг. Ровно через минуту, в силу быстрого темпа боя, ноги парня почти что проваливались — если ничего не предпримет, то он точно окажется в ловушке наподобие зыбучих песков.

      Внезапно, проклятье наклонилось вниз где-то на пятьдесят градусов. Словно впитывая воздух в свои лёгкие, увеличиваясь в размерах, стала рвать большим скоплением этой субстанции. Теперь оно было по пояс магу. К тому же, стала почему-то сильно липнуть, растягиваясь словно резина. От неприятного запаха этой жижи сильно воротило, выедая глаза. Ловушка, стоит признать, неплохо продумана.

      Но когда проклятье начало самовоспламеняться, имея намерение поджечь собой все свои «внутренности», Фушигуро начал инстинктивно действовать: призвав шикигами, Нуэ своими когтями прямо-таки вырвал мага из ловушки, взлетев повыше на несколько метров. Сразу после этого снизу вспыхнуло пламя, отдавая уже запахом гари. Сверху Мегуми сообразил, как стоит поступить дальше в этой ситуации: сражаться нестандартно, как раньше. Понимая, что проклятье никуда не денется, раз оно ограничило радиус своего влияния — площадка здания заполнялось субстанцией, не вытекая, приобретая форму куба — было задумано атаковать с воздуха. Придерживаться той же тактики, что и противник.

      Было совершено действие прямого попадания самим собой, сопровождающиеся контратаками и безжалостными нападениями своего фамильяра. И, совершая двойные атаки, Нуэ вновь хватал хозяина, дабы пламя того не настигло. Старался так усердно, что юноша не получал никаких ожогов. От неполноценности проклятье дико и громко заревело, безрассудными попытками гоняясь за слишком сопротивляющейся, как ей казалось, жертвой. От такой схватки здание всё тряслось. Но, опять-таки, это было лишь иллюзией. В действительности всё нелепо запутанно, дабы компенсировать свою слабость. Проклятье лишь корчит из себя опасного противника, так и пытаясь тем или другим способом нанести урон. Как видно, такими действиями лишь больше повышала шансы на собственное поражение. Ну, а понять это надо спустя некоторое время.

      Именно так размышлял Годжо, тем временем прогуливаясь по центру Синдзюку в поисках чего-то необычного. Под необычным подразумевалось то, чему ученик знатно удивился бы. Сам-то он и так много всякого повидал за свои двадцать восемь лет. Но и затягивать с этим не надо. Иначе, цитируя свои же слова «Мегуми-кун точно разозлится, и тогда он не захочет со мной разговаривать», оплошает, а после с большой вероятностью получит подзатыльник от директора Яга.

      Присылая сообщение по телефону Иджичи, в конце добавив вроде обеспокоенный, но в то же время беззаботный смайлик, маг засмотрелся на всё ещё открытый супермаркет. Для надобности посмотрел на время, приметив, что прошло около двадцати минут максимум. Засмотревшись на забавную надпись «CO-OP Toyama», украшенную разными ленточками красных оттенков в честь какого-то праздника, зашагал внутрь магазина, насвистывая. Прямо на входе ударил резкий запах мандаринов, находящихся ближе всего к кассе. Улыбчиво поприветствуя молодую кассиршу с немного сонным видом, удивив её своей улыбкой и этим самым дав щепотку бодрости, начал идти между рядами. Было много разновидностей алкогольных напитков, дорогих фруктов в пластиковых контейнерах, специй и ещё много всякой всячины. Кратко говоря: было то, что осталось к концу дня. Словом, ничего интересного так и не нашлось. Поэтому, зашагав в раздел выпечки и сладостей, хоть и отказывал себе в этом — слабость к сладостям иногда была выше самоконтроля — чуть было не потерял самообладание. Благо, вспомнив неприятную для себя боль в зубах, принял решение долго не зацикливаться над этими манящими продуктами.

      Сатору прямо-таки ломал голову над выбором: нужно подобрать что-то, что сам нагло не съест по пути обратно, и то, что Мегуми не захочется бросить ему в лицо. Нет, Фушигуро хороший, правда. Бросаться едой не станет. А вот намазать лицо учителя кремом или ещё чем-нибудь из-за его «предательства» вполне себе может. Помнится, даже сделал это однажды... Ну, не суть.

      — И чего он так долго выбирает? Пусть возьмёт наконец-то что попало, и закроем магазин пораньше...

      Внимательно выслушав женское якобы ворчание, мужчина повернулся к голосу, заметив ещё более уставшую, но прилично озлобленную даму преклонных лет. Она стояла за прилавком, бурча себе под нос и смотря вниз, словно выискивала что-то. Больше внимание мужчины привлекла её чудная, даже смешная прическа: такое себе каре с огромным красным бантом с узорами, контрастирующим с её чёрными волосами. Что самое забавное, сама женщина была одета во всё строгое и официальное, в виде отличия от простых покупателей имела бейджик магазина на левой стороне груди.

      Но благодаря всему этому, Годжо увидел интересный ассортимент конфет на витрине, расположенной за её спиной. К тому же, они были упакованными. А это уже можно считать почти что полноценным подарком.

      Чтобы не задерживаться слишком долго, заранее снял повязку с глаз и, приблизившись к продавщице, радостно сказал:

      — Добрый вечер, прекрасная леди. Чудная ночка, не правда ли? Не соизволите ли вы продать мне конфеты, что у Вас за спиной? Конечно, если это не составит труда, — мужчина пытался вложить в своё обращение всю доброту и честность, намекая своим тембром голоса на симпатию.

      — Такими «чудными» ночами шляются невесть где только такие разгильдяи, как т... ты!... ох, ух ты... какой красавчик, — с явным влюблённым удивлением проговорила женщина, как только посмотрела на него, так и забыв о своей колкости, но вовремя пришла в себя, — Ох, простите меня, старую! Я-я сейчас же Вам упакую! Подождите, п-пожалуйста!.. Ах, моё сердечко... — последнее слово женщина проговорила тихо, краснея и от своих слов, и от молодого красивого человека, что заприметил её такой вредной.

      Сам же Годжо лишь усмехнулся такой изменчивости этой дамы, вспоминая, что такие выходки всегда срабатывали. Прежде, чем натянуть повязку обратно на глаза, по громкому звуку от телевизора услышал знакомое название улицы. Посмотрев на экран, где в новостях упоминалось странное явление в небе на Голден Гай, что после всего исчезло, он ещё больше улыбнулся. Похоже, Мегуми отлично справился со своей задачей. Причём, посмотрев вновь на часы, побил новый рекорд. Всего полчаса прошло с момента вызова, а миссия уже, можно смело сказать, завершена. Теперь осталось наведаться к дорогому и явно уставшему ученику. Негоже оставлять мальчишку одного ночью где попало.

***

      Грязно, липко, неприятно, так ещё и дурно пахнет. И это еще малая часть того, что ему досталось после боя. Ранений хоть и нет, но синяков на следующий день будет предостаточно. А само тело, как же это иногда надоедает, еле-еле может двигаться. Благо, у него есть верные друзья и помощники — в отличие от одного придурковатого взрослого, который так и старается свести его с ума. Две гончие, уже другие шикигами, послушно придерживают его собой, дабы полностью не свалился, хоть и поза у него сейчас полусидячая. Один фамильяр, что с чёрной шерсткой, даже попытался облизать его щеку от остатков той субстанции, но поморщил нос. Тем не менее хозяин всё равно погладил его по голове, таким образом поблагодарив приятеля.

      Мегуми засматривался на небо, привыкая к своим ощущениям. Боль постепенно уменьшалась, хоть всё равно была ноющей. Особенно в ногах, которыми не раз замахивался на проклятье, дабы отвлечь от прямых ударов. Удивительно, что кости вообще целы, если вспоминать невероятную твёрдость кожи существа. Не считает себя слабаком, да сам враг не был самым слабым проклятьем, стоит заметить. По правде говоря, бывали и хуже. Хорошо то, что хорошо заканчивается.

      Кроме одной, чёрт бы всех побрал, вещи. Точнее не вещи, а человека. А если точнее некуда — Годжо Сатору. Фушигуро настолько приспособился к выходкам учителя, что интуитивно ощущал его присутствие на небольшом расстоянии. Нервно подрагивающие брови тому доказательство. Напоследок отвязавшись от своих гончий, с трудом встав на ноги, стал дожидаться того, кто, как ему кажется, каждый год отнимает все лучшие дни его жизни. По крайней мере — полные спокойствия, благополучия и целой психики.

      — Мегу-у-уми-кун!

      Сверху ясно прозвучало растягиваемое и до раздражения радостное собственное имя. Вскинув голову вверх, увидел парящего в позе какой-то звезды мага, у которого была самая что ни на есть беззаботная улыбка на свете, которую больше никто не состроит. И правильно — таких индивидуумов сложно отыскать. Юноша бы вновь призвал своих шикигами всех разом, и единогласным «фас!» натравил на мужчину, только вот... Силы ни к чёрту. Хотя большое желание треснуть по его наглой и невинной физиономии может дать ему второе дыхание. Но, опять-таки... Уже моральные принципы не позволяют.

      — Как себя чувствуешь, а-а? — с таким же энтузиазмом спросил Годжо, приземлившись на землю, — Вижу, целёхонький. Было ли легко сражаться с проклятьем? — теперь уже с хитрой ухмылкой на губах произнес он, наклонив голову на бок.

      «Он издевается?!». Да, издевается. Причём самым невинным способом. Словно собственный ученик игрался в догонялки с этим проклятьем на детской площадке, пока сам «папаша» тем временем шлялся Бог знает где.

      Фушигуро ничего не ответил. Лишь неотрывно смотрел на него, мысленно говоря ему всё, что о нём думает. Следует сказать, что хоть маг и приличный в каком-то роде, всё равно хотелось выругаться. Но даже говорить простыми словами не особо хотелось. Всё же, отвечать привычными вопросами или ответами мог.

      — А сами как думаете, Годжо-сан?..

      Хоть юноша и прожигал мужчину своим взглядом, намереваясь проделать дырку ему между глаз прямо через повязку, самому взрослому было это, грубо говоря, до Фени.

      Похихикав, как самый настоящий наглец, Сатору наклонился, дабы рассмотреть собеседника получше, и после, удостоверившись в своих догадках, изучающим тоном ответил:

      — Сейчас в моей голове мысль только о том, что мой дорогой ученик прекрасно справился со своим заданием, — словно в пустоту произнёс он, затем прошептав скорее самому себе, чем юноше: — Но всё же тебя надо привести в порядок. Грязнуля ведь.

      — Вы ведь думаете совсем о другом? Верно? — спросил Мегуми, скрестив руки, и только тот открыл рот, парень его перебил: — Верно. Стоит ли мне спрашивать, где Вы... шлялись? Или чем меньше я знаю, тем крепче сплю?

      Понемногу Годжо стал ощущать себя провинившимся ребёнком, которого отчитывают за малую шалость. Даже вспомнил самого Фушигуро, когда тот был маленьким. Вроде бы, тогда мальчишка назвал его клоуном?.. И после ударил по ноге, посчитав педофилом за его безумный вид и поведение? Благо, удалось задобрить сладостями его старшую сестру, а то худо было бы.

      К слову, о сладостях.

      — Не дуйся ты так, Мегуми-кун, — подыгрывая бёдрами, ровняя вес то на одну ногу, то на другую, стал доставать из своего кармана кое-что, — Я, как-никак, признаю свою маленькую вину, что оставил тебя. Поэтому, решил преподнести тебе подарочек. Вот! — под шокированное лицо второго мага достал небольшую чёрную коробочку с завязанным бантом, который ранее завязала влюблённая в мужчину продавщица.

      В первую очередь Мегуми подозрительно смотрел то на подарок, то на самого учителя. Казалось, что взглядом пытался разузнать, что там внутри — не игрушка для розыгрыша, что обычно подпрыгивает при раскрытии подарка, или какая-то бомба-вонючка, или ещё что-то абсурдное. У парня даже мысли не было разорвать обёртку. Так и смотрел, прожигая подозрительным взглядом коробочку. То, что вообще взял её в руки, уже можно считать чудом. Хотя, это выглядит немного иронично, вспоминая его принципы.

      Без особого труда понимая, что ученик так запросто не будет «поддаваться его чарам», Сатору лёгким движением разорвал обёртку вместе с бантом, мысленно попросив прощения у той старушки. Вместо неё теперь была красочная коробочка ярких цветов, с фирменным названием «Jelly Belly»* и самого названия продукта — «Bean Boozled».

      Юноша немного успокоился, поскольку не было ничего из того, о чём он подумал. Но увидев какие-то нарисованные нестандартным цветом бобы и тряхнув коробку, услышав знакомый звук, Мегуми изогнул бровь. По английским буквам «20 assorted flavours» он так же понял, что это из разряда сладкого. Слишком сладкого.

      — Годжо-сан, я нисколько не удивлён тому, что это... конфеты. Ожидаемо. Тем более, от Вас. Но я не..

      — Возражения не принимаются! — нагло перебив его, шуточно пригрозив пальцем, Годжо взял коробку в свои руки, дабы прочесть инструкцию, когда на самом деле прочёл это значительно раньше — Та-ак, посмотрим. О, интересно... Знаешь, Мегуми-кун, с твоей стороны будет неприлично отказываться. К тому же, у этих конфет самые разные-преразные вкусы. К примеру: вишня, сливки, жареный маршмеллоу, рыба. Даже твой любимый имбирь есть! — специально прочитав наличие этого вкуса в конце, стал наблюдать за реакцией ученика, улыбчиво махая коробкой перед его носом. — Так что? Может, составить тебе компанию? Ты пока что окончательно не пришёл в себя, и отдохнуть-то тоже надо. А за Иджичи не беспокойся — он сейчас занят, и непременно нас дождётся.

      — Откуда вам знать, как у него сейчас дела? — было съязвил Фушигуро, но привычно потёр свою шею, понимая, что так просто его не оставят в покое. — Ладно, попробую вместе с Вами эти конфеты. Только... не здесь. Запах алкоголя мне изрядно осточертел.

      — Как скажешь, дорогуша!

      С неописуемым счастьем на лице мужчина легко подхватил его на свои руки. Поначалу было хотел на плечо уложить, дабы не получить по голове от драгоценного ученика за свою выходку — но, как хороший учитель, учёл его потрёпанное после боя состояние, даже под отрицание того крепко держа юное тело. И под громкое и гневное «Вы ненормальный!» от Мегуми спрыгнул с крыши, перемещаясь сквозь пространство.

      Было несколько вариантов, где можно хорошо провести время пару минут. Главное, чтобы не было особо людно, и обстановка была приятная, не угнетающая. Ну, на крайний случай такая, чтобы на них не обращали лишнего внимания. Хотя... нет смысла сильно напрягаться: они же не будут заниматься чем-то серьёзным, мало ли. Подумаешь, забредут они в совсем другой квартал. Ничего же от этого не случится, верно?

      Телепортация была выполнена, и теперь они находились на одном высоком здании, развешанном множественными вывесками с рекламами и неоновыми светильниками то ли развлекательного, то ли интимного характера. Годжо поставил Фушигуро на землю, но всё же придерживал, пока тот привыкнет к новому месту и избавится от головокружения. Вдаваясь в воспоминания, то это не первое их путешествие такого характера, но юноша никак не может к этому привыкнуть. Скорее всего, именно поэтому больше предпочитает ходить несколько километров пешком, чем «порхать» с одним опасным безумцем.

      Кое-как придя в себя, юный маг, только-только привыкнув, сразу же заметил узнаваемые ему здания, заведения, да и вообще типы людей, что ходили почти всегда небольшой толпой внизу. Теперь-то Мегуми по-настоящему скривился, посмотрев на учителя взглядом полным недоверия. Под недоверием имеется в виду некое удивление, что его учитель вообще ошивается по таким местам.

      — Кабуки-тё*... — констатировал Мегуми, посмотрев сначала на неоновые рекламы анклав, вспомнив что-то, когда читал путеводитель по этому кварталу, и после посмотрел на самого мужчину. — Детали о вашей бурной жизни не хочу знать, когда Вы были чуть моложе и приходили... сюда. Поэтому давайте наконец-то приступим за дело.

      — Ты так серьёзно относишься к поеданию конфет, Мегуми-кун. Словно это некая миссия, да? Неужели волнуешься из-за этого места? — с ухмылкой спросил Годжо, заметив, как парень немного поёжился, — Расслабься. Вот, давай, присядь рядом. Отдохнуть пять минуточек имеем право, — присев на край здания, отчего ноги свисали вниз, похлопал рядом с собой.

      Сопротивляться не было сил, да и не хотелось. Годжо Сатору, конечно, со своими неопознанными насекомыми в голове, но он не выкинет что-то такое, от чего его ученик пострадал бы. Он искренне и с большим интересом наблюдал за действиями Мегуми, пока тот медленно открывал коробку. Сразу, как только открыв, две конфеты упали — всё было смешано между собой. И не удивительно, после таких-то резких перемещений из одного места в другое. По правде говоря, эти конфеты в форме бобов не вызывали сильного аппетита. У одного из двоих.

      — Если боишься, то я могу испытать свою удачу первым.

      Годжо таким образом спросил разрешение, но так и не дождавшись его, из-за соблазна первый ухватил конфету в руки. Он не стал смотреть, какого цвета конфета, хоть в этом и была фишка. Просто так стал её есть, задумчиво замолчав. Фушигуро даже побоялся за него, не отравлены или испорчены эти сладости. Или что-нибудь еще, от чего у учителя могла явно появиться психологическая травма и неприязнь к тому, что всю жизнь обожал. Да, настолько всё было... нелепо.

      — Вишня! — резко выпалил маг, испугав ученика так, что того охватили мурашки по всему телу. — Со вкусом вишни конфетка... Да не волнуйся ты так, Мегуми-кун. Как видишь, я полностью здоровый и не умер. Давай же, попробуй!

      Ему бы стоило отказаться от этого намного раньше, даже если бы учитель обиделся — не велика потеря. Но куда труднее справляться с учителем, который каждую ночь будет названивать и фальшиво рыдать, изображая из себя жертву, чем с радостным до мозга костей магом. Пожав плечами, выбрал вариант не противиться.

      Сначала лишь смотря на конфеты, выбирая цвет, с которым ассоциируется какой-то нейтральный безвкусный продукт, саркастично притворялся. Всему виной то, что Годжо с улыбкой подлеца ожидал, что же он съест. И именно из-за него парень положил себе в рот боб белого оттенка, думая о зефире или молочных вкусах. По консистенции сладость напоминала желе, после превращаясь в некую съедобную жвачку. Так казалось поначалу... К сожалению, после жалких пяти секунд скривился — вкус кислого молока заставил его в мыслях материться. Попросту выплюнуть конфету вниз не был готов. Вкус-то привычный, хоть и гадкий.

      Самое удивительное, что от его выражения лица мужчина рядом не засмеялся. Лишь странно хмыкнул, придерживая рукой подбородок, устроившись в более удобной и свойственной ему позе. А потом нагло выхватил другую конфету, с большим аппетитом прожёвывая. Фушигуро ожидал такой же ответной реакции, чересчур внимательно следя за его щеками и губами.

      Годжо подловил его, с каким-то удовлетворением говоря:

      — Шо-ко-лад, — намеренно разделял слово на слоги, растягивая удовольствие, этим самым испытывая терпение юноши. — Причём очень сладкий. Давай, попробуй ещё. Тебе тоже непременно повезёт.

      Ну, Фушигуро так и сделал, выбрав по красному цвету. Думал, что так же, как и тому, выпадет со вкусом вишни. Но, увы.

      — Это точно подстава! — злобно говорил Мегуми, высовывая язык наружу, махая на него рукой. — Кто добавляет в конфеты перец?!

      — О, ты же его не любишь, так? — притворно поражаясь такой неожиданности, удивлённо спрашивая, за что в ответ получил злобное, почти что настоящее рычание. — Понял, потерпи секундочку!

      Годжо внезапно исчез, пока Фушигуро пытался как-то избавится от этого вкуса, то ли выплёвывая малую часть слюны в сторону, то ли просто с открытым ртом вдыхая воздух. Попробовать другую конфетку, дабы перебить вкус, не решался. От этой занятости не сразу заметил, как ему протягивали бутылку с водой. Как итог: выпил половину содержимого, всё время косясь на учителя. Воду поставил рядом с собой, на всякий случай.

      — Я, конечно, благодарен, что Вы купили мне воду, — с не особо дружелюбным тоном известил Мегуми, изогнув бровь от «хихи» со стороны Сатору. — Признайтесь честно: использовали свои глаза, чтобы найти нормальные вкусы?

      — Не-е-ет, что ты! Я просто удачливый!

      Юноша было хотел добавить, что он удачливый паразит, но вместо этого гневно протянул ему коробку. После, указал пальцем на конфеты, внимательно следя, не снимет ли он повязку.

      — Если так, то милости прошу выбрать мне одну.

      — О-я?

      Маг наклонил голову, от удивления раскрыв рот. По большей мере того ожидал, что ученик скорее откажется и, в лучшем случае, бросит конфеты ему в лицо — если не заставит глотать их всех разом, да — но вместо этого схитрил. Уверенность в голосе так и слышится. Что ж, стоит подчиниться его приказу.

      Весьма серьёзно всматриваясь в каждую конфету, от ситуации потирая подбородок, взял одну. Голубую. Почти такого же оттенка, как и его глаза. Не просто по собственному желанию, а потому, что Фушигуро однажды назвал цвет его глаз весьма зорким. И всё равно, что после этого посоветовал ему никогда не снимать повязку, дабы не увидеть вновь эту ненормальность. Самоирония, что сказать.

      Парень поначалу замешкался, поскольку учитель предпочёл сам накормить его, чем всего-то отдать желейный боб ему в руки. Но, чем чёрт не шутит? Этот же самый чертяка всунул между его губ конфету, затем подобрав ещё одну для себя.

      С осторожностью прожевывая конфету, больше держа её на кончике языка, к удивлению для себя сказал:

      — Не дурно, — подметил Мегуми, посмотрев на наглого Сатору, что улыбался во всей красе. — Черника, если не ошибаюсь. Вы... угадали.

      — Вот как. Видишь, я не всевидящий, Мегуми-кун, — Годжо не переставал улыбаться, протянув коробку уже ему. — Можешь смело выбирать сам. Поскольку мне сейчас, к сожалению, выпала плохая конфетка. Вкус носков жутко противный. Эх, попался же я, раз выбрал её по многоцветному рисунку.

      — Так может?..

      — Ну уж нет! — громко перебил парня Годжо, как только понял, что тот захотел прекратить эту так называемую игру. — Если не попробуем минимум ещё три конфеты, оставлю тебя тут одного!

      Фушигуро казалось, что у него случился нервный тик. Думал, а точно ли его учитель взрослый, а не какой-то там высокомерный маленький молокосос? Но он не был бы собой, не предложив такое. Хотя, скорее это уже не предложение, а настоящая авантюра. Странно, как не сошел с ума из-за такого человека за столько лет. Очень и очень странно.

      Как бы там ни было, было решено всё же продолжить перекус. От первой конфеты, что была слишком чёрного цвета, Мегуми не ощутил себя обманутым. Вкус лакрицы дал ему возможность вспомнить момент из детства, когда всё же испробовал такой же, как и сейчас, сладкий подарок от учителя Годжо. К слову, на это его подтолкнула сестрица, вместе с этим чудаком наблюдая за его реакцией... Но вот самому Сатору маленько не повезло в этот раз — ему попался вкус тухлого яйца. Юноша даже тихо рассмеялся, увидев, как взрослый мужчина с особым трудом пытался проглотить конфету. Конечно, всё для того, чтобы покрасоваться перед учеником.

      Но со следующего раза не повезло уже обоим: одному попалась зубная паста, а другому лайм. По поводу Годжо, которому и попался вкус экзотического фрукта — он просто на дух не переносит это кислое нечто, вот и всё. Теперь-то вместе выпили по глотку воды, опустошив бутылку. К счастью, после ситуация изменилась в обратную сторону. По порядку, юноша то ли радостно, то ли со скрываемым подозрением под безразличием с неохотой прожёвывал конфету, которая оказалась со вкусом простых сливок. А вот Сатору странно себя вёл, улыбчиво откусив лишь половину конфеты, вторую держа между пальцами. Сама конфета была странного розового цвета, имея белые частицы вокруг места укуса.

      Внезапно, Годжо встревожил Фушигуро, елейным тоном проговаривая:

      — Знаешь, Мегуми-кун, а ты прав, — выпалил мужчина, с особым аппетитом проглотив конфету, — Имбирь действительно может быть вкусным, хоть он и не сладкий. Но острота тоже вызывает некую пикантность, не находишь? — спросил он, резко подвинувшись к нему, наклонив голову, притворно осознав, что юноша, может быть, позавидовал этому, — Ох, прости. Это единственная конфета с таким вкусом, — в конце указал на вторую половину конфеты у себя, ожидая его ответа. — Хочешь?

      — Н-нет, спасибо. Я не настолько мелочный, Го... Годжо-сан?

      Вместо того, чтобы мужчина дослушал его до конца, тот не раздумывая кинул конфету вверх как какой-то орешек, с успехом поймав её ртом. После сделал вид, что жуёт, наклонившись назад и весело болтая ногами. Мегуми молча обернулся, не очень заинтересованно выбирая следующую конфету, полагаясь уже теперь на свою интуицию.

      И он бы выбрал безобидное, по цвету напоминающее стандартную специфическую ягоду, но ощутил прикосновение к щеке с другой стороны. После, его голову медленно повернули. Перед собой увидел лицо учителя, что было на слишком близком расстоянии между ними. Услышав с его стороны «можешь попробовать», парень хотел было что-то возразить, или вообще спросить, какого чёрта тут происходит.

      Если бы. Ему в рот внезапно затолкали ту вторую половину конфеты, чужим языком прикасаясь к нему. Это прямой, даже слишком, чертовски вторгающийся поцелуй выбил его из колеи. Сатору, самоуправец этакий, бессовестно держал его и целовал, заставляя этой конфетой играться в некие поддавки. Ещё и зафиксировал голову так, дабы не мог вертеть ею. Фушигуро от шока не закрывал глаза. Хотя, чего уж там. Он почти что совсем бездействовал, от незнания позволяя тому совершать многое и недозволенное. От комбинированных вкусов имбиря и недавних сливок во рту ощущался некий взрыв. Было жарко? Несомненно, да. Как на губах и языке, так и по всему телу. Даже промелькнула мысль, что эти вкусы отлично дополняют друг друга, но быстро посчитал её ошибочной. В действительности, имбирь должен был обнулить предыдущий вкус, но с Годжо Сатору чего только не поддаётся безумному влиянию, обретая разные изменения.

      Казалось, что эта ситуация длилась где-то целую минуту. Он поистине вскружил голову этим поступком, заставляя думать ни о чём больше, кроме как об остроте поцелуя. На самом же деле, прошло каких-то там пятнадцать секунд. Вот уж действительно, и до бесконечности недалеко, с такими поступками.

      Так же улыбчиво отстраняясь, Годжо провёл пальцем по нижней губе Фушигуро, вытирая от розовой крошки, что осталась после конфеты. После демонстративно вылизал подушечку своего пальца, всё время наблюдая лишь за молодым магом. Он всё ещё был удивлён, не пытаясь выговорить и слово.

      — Как тебе конфета, Мегуми-кун?.. Понравилось? — Сатору специально ошибся в правильном произношении слова, спрашивая именно о поцелуе, а не «делением» конфеты.

      Понял ли этот намёк сам Мегуми? Скорее он вообще не придал этому значение, пытаясь найти в своей голове хоть какое-то логичное объяснение случившемуся.

      — Ну... Вроде бы... Но, Сатору, — обратившись к учителю по имени, обратив его внимание на свои дрожащие губы, маг, как и подобает, решил разузнать что к чему. — Какого чёрта, Ваши мозги уже совсем отсохли?! Зачем делиться именно так? И вообще, почему поцеловали?!

      — М-м, не понимаю, что ты имеешь в виду, — фальшиво произнес мужчина, вставая и стряхивая с себя крошки, изображая актёрское притворство о незнании вопроса, — Я же просто поделился с тобой тем, что ты хотел! — заявил после такой откровенности он, сполна насытившись этой ситуацией.

      Но ему стоило просто промолчать, поскольку в него сразу была брошена коробка с малость оставшимися конфетами, и пустая бутылка. Вроде он ожидал такой реакции, на автомате защищаясь своей магией, но в его лоб хорошенько впечаталась одна конфета. А он что? Лишь пожал плечами, прямо-таки съев её.

      — Опа, опять имбирь. Оказывается, таких конфет было две.

      — Вы... Вы! — с настоящим диким гневом обращался к нему Мегуми, от злости сжимая кулаки, и после резко складывая печати, этим самым заставив того произнести удивлённое «ой-ой». — Нуэ! Гончие! Взять его!

      Видя, как разные по окраске волки и гневная каркающая большая птица видят в нём лишь жертву, поскольку посмел разозлить, а после тронуть их хозяина, Годжо понял — ему следует немного побегать. Ладно звери, но Фушигуро с убийственной аурой, который откуда-то достал железную арматуру, куда многообещающе. Тем более, Иджичи непрерывно названивает по телефону. Всё же неплохо бы прогуляться до встречи с ним.

***

      — Боже правый! Что с вами случилось, Годжо-сан, Фушигуро-сан?! Вы повстречались с проклятьем особого уровня?!

      — Ха-ха, а ты, видать, только что от самой Богини и пришёл.

      Напротив друг друга стояли несколько представителей мужского пола. У одного было расцелованное лицо, украшенное ярко-красными следами губной помады, и до сожаления потрёпанный вид. У других двух, стоящих рядом, но не слишком близко, так же не всё было так гладко — у парня ниже ростом одежда соответствовала его прическе, что была тоже потрёпанная и не заправленная, невесть где испачканная. У третьего, единственного искренне улыбающегося среди них, были лишь сильно лохматые волосы. Но разницей, в отличие от первых двух, был не сильной большой, но красочный след от ладони на щеке — странно, что он есть.

      И странно, что вообще след остался не от железяки. Так себе думал Мегуми, гневно поглядывающий в сторону. Годжо рядом тихонько хихикал, и не думая извиняться за такое ребячество. Как бы там ни было, Фушигуро наотрез откажется от каких-либо предложений учителя, предпочитая ближайшие два месяца в глаза его не видеть. Даже через повязку. А если вновь подарит ему что-то — это самое засунет ему в глотку. И точка.