Он не был фазаном.
Это было понятно с первого взгляда.
Музыкант не знал ни клички этого паренька, ни срока пребывания в Доме, но то что он явно не подходил своей группе — это факт, который он понял как только заметил.
В рядке чёрно-белых сородичей, едущих своим привычным маршем в столовую, он был одним из немногих ходячих, и то, как он искусственно замедлял свой шаг, бросалось в глаза.
Подстроенный под стандарты своей стаи, но все ещё не ее часть. Низкий, с пушистыми волосами и непонятного с расстояния цвета глазами, сдерживающий при разговоре руки, чтобы сильно не жестикулировать, идущий медленно, чтобы шагать с фазанами в ряд.
Он не был фазаном. Но он оказался там.
Музыкант понятия не имел, почему его глаз постоянно цеплялся за него, сидящего за три стола от них. Кажущегося нормальным, обыкновенным фазаном. Все его инстинкты кричали, что его надо оттуда вытащить, освободить, узнать кто он и почему он там, но он просто притворялся, что ничего не происходило.
У них и так много проблем, нечего думать о каких-то других людях.
Он рассказал как-то раз о нем Барану. Так, во время попойки, когда он чистил свой мозг от застоявшейся информации.
Баран покрутил в руке бутылку, посмотрел на вязкую жёлтую жидкость, и пожал плечами.
—Месяц.
—Что месяц?
—Дай ему месяц. Если бы ему было там плохо, я полагаю, он бы сам оттуда вышел. А потом уж примем решение, будем мы вытаскивать его искусственно, или ты о нем забудешь.
Музыкант кивнул, соглашаясь со здравостью этой мысли.
Месяц, и он перестанет думать об этом.
. . .
Перестать думать он не смог.
Не прошло и недели после попойки, как он столкнулся с этим мальчиком в учительском туалете, который никем не использовался, кроме курильщиков и прогульщиков.
Парень определенно был из разряда первых. В тонких пальцах у него была зажата зажжённая сигарета (где черт возьми фазан достал сигареты?)
Музыкант закрыл дверь и остановился. Мальчик вздрогнул, увидев ворвавшегося в его укрытие человека, но тут же успокоился, поняв, что это не один из его группы и не воспитатель. Просто вожак другой стаи, действительно, чего волноваться?
—С каких пор фазаны курят? — спросил Музыкант, подъезжая немного ближе.
—С тех самых как их все заебало, я полагаю, — Он пожал плечами.
Фазаны не курили и не матерились, они даже не общались с другими группами. Либо этот был дохуя смелым, либо подозрения вожака правдивы. Этот мальчик — не фазан.
—У тебя есть кличка?
Он поджал губы и отвёл взгляд. Видимо, не любил кличку. Или её просто не было, хотя это и было странно.
—Ммммм, хорошо, — Музыкант напряг свою фантазию, рассматривая сидящую на бачке фигуру. С фантазией на клички у него было плохо на самом деле, почти все его крестники его проклинали, — Будешь Таббо.
Он рассмеялся от своей же глупости. Глупое, ничего не значащее слово. Ему показалось, что ему это подходит.
Новоиспеченный Таббо фыркнул и тоже негромко рассмеялся.
—Хорошо, теперь я Таббо Андерскор.
. . .
На последней неделе назначенного Таббо месяца свершился "инцидент". У фазанов обычно не было конфликтов. Фазаны тоже были своеобразной стаей, и ничего настолько громкого у них не было.
Но Таббо фазаном не был.
"Инцидент" включал в себя три части. Первая: Таббо врезал другому фазану, читавшему ему какие-то нравоучения по поводу курения и прогулов. Вторая: долгая речь о том насколько он их всех ненавидит на общем собрании. Третья: письмецо фазанов о просьбе перевода Таббо в другую группу.
Об "инциденте" сразу узнали все и везде, братья логи постарались донести свежую новость о конфликте фазанов в каждый угол, и вот теперь все сидели в выжидании, как все решится.
Вариантов переезда новичка было много, и ведь в каждой комнате свои правила, как бы парня сразу не выперли из стаи. Так же подумал Мечта, и недолго думая на просвещение все-еще-фазана-но-уже-почти-нет отправил Потерянного. Все согласились, кроме Потерянного.
Оставалось только ждать.
Не то чтобы Уилбур был прямо уверен в том что его крестник попадет в их комнату, или хотел этого. Он просто радовался что он, наконец, не будет у фазанов.
. . .
Он пришел в четверг, когда никто не ждал, даже логи не успели прийти и проинформировать.
Он стоял на пороге, с сумкой в руках, а за ним — директор, говорящий свою обычную речь о сотрудничестве и дружбе. Его никто не слушал, все смотрели на Таббо. Он тоже смотрел на них. Одетый не в фазанскую форму, он казался обычным, таким же как и другие в этой комнате, насколько их, конечно, можно назвать обычными.
Как только директор вышел, Музыкант подъехал к нему и протянул руку.
—Добро пожаловать, Таббо. Мы ждали тебя.
И он улыбнулся. А мальчик улыбнулся в ответ, пожав руку
—Спасибо.