Тёплый осенний день не радовал лишь неожиданным ветром, холодным, словно он что-то предсказывал своей резкостью и холодом. По небу лениво плыли облака, а солнце освещало улицы города, медленно уходя за горизонт. Закаты всегда были по-особому прекрасны.
Дазай чуть усмехнулся, проходя по парку. Его медленные, спокойные шаги были почти неслышны, сам Осаму был абсолютно расслаблен, по его лицу можно даже было сказать, что он в хорошем настроении. Ветер нисколько не пугал, напротив, разве такая погода не прекрасный повод вновь попробовать расстаться со своей жизнью? Столь прекрасный день найти довольно сложно.
Совсем недавно он закончил работать в Детективном Агентстве, Куникида-кун вновь закидал его бумажной рутиной, не разрешив пойти вместе с Ранпо. Конечно Дазай не послушал этого нервного блондина и отправился проверить, как там проходили дела у его товарища. Ранпо прекрасно справлялся со своей работой и был действительно удивительно сообразительным — это вызывало даже восхищение и желание посостязаться с ним. Когда Осаму вернулся в агентство, то его отругал Куникида-кун, а после дал ещё больше работы и внимательно следил, чтобы он снова не сбежал. Этот Куникида мог временами быть излишне надоедливым, но Дазаю нравилось доводить его до нервных срывов и ярости, уж больно смешон он был в такие моменты.
Этот день особо ничем не отличался от остальных, вот, что думал Дазай, желая проверить воду в реке, желательно с моста.
Осаму прищурился, замечая на скамейке девушку. Она лежала в позе эмбриона, Дазай проверил дыхание, отмечая, что она вполне себе жива, к счастью. Немного, но его заинтересовало то, что у неё под рукой был пистолет ТТ. Этот вид пользовался некоторой популярностью у киллеров, и он широко использовался преступными группировками, его полное название пистолет «Тульского Токарева» — несколько сложное, легче просто говорит ТТ. В любом случае, эта девушка нисколько не боялась того, что её поймают и вызовут полицию со столь опасным предметом, особенно в руках профессионала. В одну секунду в голове Дазая мелькнула прекрасная мысль о смерти от руки этой прекрасной дамы, было искренне жаль, что это не соответствовало его планам о чистом самоубийстве.
Осаму пригляделся к её лицу. Она хороша собой, но пылкой красавицей её было тяжело назвать. Черты лица несколько детские, пухлые щёки, что уже успели покрыться румянцем от прохлады улицы, которые немного хотелось ущипнуть, дабы проверить, как она отреагирует и какого это. Овальное лицо, губы нельзя было назвать пухлыми, но и тонкими тоже, они были приятны и притягательны. Дазай наклонился поближе, дабы рассмотреть кое-что на её шее, там была какая-то чёрная полоса, вероятно, татуировка, как вдруг… Её глаза распахнулись, а рука уже держала пистолет, наведя курок к его горлу. Дазай на секунду замер, оказывается у неё были глаза цвета моря, цвет которых шёл от более тёмного, к более светлому — они были невероятно красивы, но также холодны, как сегодняшний ветер.
— Твои глаза… — её лицо ничего не выражало, лишь пустота и холод, от этой девушки чувствовалось некоторое благородство, — они такие же пустые, — Дазай замер от этих слов, не ожидая подобного.
— Вам они нравятся, сударыня? — разыгрывая очередную пьесу, спросил томным голосом мужчина, в глубине его глаз мелькал такой же расчётливый холод, как и у его собеседницы.
— … — она промолчала, какое-то время вглядываясь ему в глаза, впервые в жизни Дазай мог сказать, что у него возникло ощущение, что ему смотрели прямо в душу, — …Да.
Между ними повисло молчание. Простое и спокойное, никто не чувствовал напряжения или неловкости. Будто тысячу лет были знакомы, будто каждый день так собирались и молчали. Улыбка с лица Дазая исчезла, он просто смотрел в глаза, что так привлекали его, как и девушка с иссиня-чёрными волосами, она также внимательно смотрела в карие глаза, что напоминали ей о шоколаде, который она безусловно обожала.
— Как насчёт сходить в кофе? — неожиданно спросил Осаму, он вновь улыбался, но уже по-другому, что-то совершенно иное чувствовалось от него в эти секунды.
— Не откажусь, — убирая пистолет в карман и растирая ладони, чтобы согреть руки, ответила спокойно неизвестная.
Осаму пропустил смешок, чувствуя забаву с того, как она относилась к оружию в своих руках, словно для неё это нормально… Карие глаза на секунду показались хищными, но тут же скрыли этот дикий блеск. Это было невероятно интригующе. Дазай хотел узнать, относится ли его новая знакомая к Портовой Мафии, а также то, почему она держит на руках оружие. Было множество вопросов, что появились за пару минут их встречи и диалога. А ведь оно даже могло показаться им вечностью…
***
Кафе. Это небольшое заведение, которое пользовалось спросом у тех, кто уже испробовал невероятное латте, что делали лишь в определённые дни, а если точнее, в дни, когда работал один работник, чьи золотые руки создавали этот вкусный напиток. Также это заведение подавало прекрасные закуски. От того, что оно находилось не в самом людном районе, это место и не стало слишком известно, но местные, что проживали рядом, часто заходили даже завтракать сюда.
Дазай и его спутница присели за дальний столик у окна. Вскоре к ним подошёл официант, который с вежливой улыбкой поинтересовался о том, что они будут заказывать. Когда девушка хотела было сказать, что ничего не будет, Осаму перебил её:
— Два латте, пожалуйста, — мужчина также вежливо улыбался, замечая, что его спутница не стала ничего говорить по поводу его действия.
Официант улыбнулся, записывая заказ и говоря о том, что их заказ скоро будет готов. После этого парень удалился.
Тишина продолжалась между Дазаем и этой девушкой на протяжении всего пути, по какой-то причине Осаму не хотелось прерывать это приятное, на удивление, времяпровождение. Почему-то было невероятно хорошо рядом с ней, а она… выглядела пусто и отстранённо, словно была в совершенно другом мире, когда её тело просто следовало за кем-то. Это несколько удручало.
— Цубаки, — протянула тыльную сторону ладони девушка, наконец называя своё имя и… Дазай улыбнулся, его слишком сильно обрадовал этот факт, что даже удивил, разве такое когда-либо было? У мужчины появилось некоторое подозрение, которое он пока не мог проверить из-за того, что они находились в кофе.
— Дазай, — нежно беря руку спутницы и целуя тыльную сторону ладони, также представился Осаму, его взгляд был довольно страстен, как отметила Цубаки.
Они вновь молчали, лишь смотрели друг другу в глаза, Дазай не отпускал её руку из своей. Со стороны эти двое могли показаться парой, однако, если присмотреться к их глазам, то вполне можно отметить чарующий холод. Они оба просчитывали свои ходы, свои действия, почему-то неосознанно считая друг друга кем-то невероятно интересным. Их молчание прервал официант, которому нравилось видеть такие сцены в кофе — романтичные сцены.
— Ваш заказ, — тише обычного произнёс он, стараясь своим появлением не так сильно сбить атмосферу между парой, по его мнению.
— Благодарю, — тут же ответила Цубаки, вырывав свою руку из руки Дазая, не резко, спокойно и плавно.
Дазай кивнул официанту, таким образом выражая свою благодарность. Как только посторонний покинул их, то пара наконец попробовала своё латте. Цубаки, на удивление, понравился этот напиток, она относилась к горячим напиткам с подозрениями и осторожностями, так как жутко не любила, когда язык касался чего-то сильно горячего и обжигался. С ней такое происходило часто, потому она старалась избегать слишком горячей еды и напитков.
— Вы не замёрзли на улице? — улыбаясь, спросил Осаму, наконец приготовившись расспрашивать интересную даму.
— Нет, — легко соврала Цубаки, о чём прекрасно знал мужчина, ведь видел, как покраснели её щёки и руки, было ясно, что холод она плохо переносит. — Что вы делали в, богом забытом, парке? — также спросила девушка, внимательно смотря в карие глаза.
— Наслаждался прекрасной погодой, — отмахнулся Дазай, несколько шутя. Он вообще-то думал попробовать убиться так, чтобы никому не мешать, а тут встретил интересную и, возможно, опасную личность. — Почему вы там спали? — в эту секунду Осаму отметил, как слегка нахмурилась девушка, что за всё это время держала холодную маску на лице.
— Я… — она казалось хотела сказать честно, будто ей это было необходимо, а после она вновь соврала, мельком посмотрев куда-то в верх, — просто устала за весь этот день.
— Тогда позвольте задать другой вопрос, — голос Дазая становился серьёзнее и жёстче с каждым словом, — почему вы носите с собой оружие? — карие глаза были холодны, они не скрывали своей души, это вызывало секундную улыбку на губах Цубаки, вызывая у Осаму некоторое недоумение.
— Вам не стоит знать таких вещей, Дазай-сан, — словно проводя границу, произнесла девушка.
— А если я хочу знать, даже прекрасно осознавая опасность? — неожиданно приблизившись к ней, спросил мужчина, на что его спутница нисколько не растерялась, также приближаясь к его лицу, между ними было небольшое расстояние.
— Тогда я могу убить тебя, Дазай, — её сладкий шёпот заставил мужчину ухмыльнуться, это даже несколько возбуждало.
— Сударыня, тогда вы исполните мою мечту и сможете пробудить меня ото сна, — также прошептал ей на ухо Осаму, чувствуя интригу по отношению к этой даме. Разве она не прекрасна?
За столь небольшой промежуток времени, она смогла покорить душу бывшего мафиози своей странной аурой и незаметным влиянием. Она словно излечивала его раны… Это было столь прекрасно, а её глаза — они выражали всё самое лучшее в ней. Она напоминала море, которое было спокойно, над которым временами собирались тучи, которое когда-то буйствовало. Цубаки была прекрасна, но какова же она настоящая?
— Вы безумны, — тепло улыбнулась девушка, прикрывая глаза и отстраняясь. Дазай был очарован этой неожиданной улыбкой. — Смерть не выход, — её синие глаза на секунду мелькнули грустью и мрачностью, улыбка стала натянутой, пока вовсе не исчезла с её лица, вновь возвращаясь к той холодной маске.
— Ты права, — переходя на ты, произнёс с улыбкой Осаму, — но разве смерть не может помочь избавиться от пустоты? Бессмысленности существования? — почему-то этот разговор стал жизненно необходимым для него.
Цубаки понятливо улыбнулась, словно не впервые сталкивалась с этим вопросом. Её взгляд стал отстранённым, словно она что-то вспоминала. Эта короткая тишина была вечностью для Дазая, ему было до жути любопытно узнать её ответ, то, что она скажет, её мысли… Осаму почему-то чувствовал, что именно она сможет что-то дать ему от всей этой встречи.
— Я знаю человека, что хотел покончить с собой, — с тем же пустым и задумчивым взглядом произнесла она, начиная говорить на необходимую Осаму тему, — он не хотел, чтобы его находили, хотел остаться в тени, умереть бесследно, — Дазай почему-то подумал, что это чем-то даже схоже на то, как хотел закончить сам он, — однако, в один день, у него спросили: «Самоубийство — это лишь твой упрёк, не так ли?»…
Воспоминание
Цубаки стояла у реки, течение сегодня было довольно хорошим, кажется где-то сливали воду, но точно девушка не знала — её интересовало течение и то, куда оно занесёт тело. Когда это началось? Девушка уже не помнила, когда всё так серьёзно затянулось… Сначала казалось, что это лишь небольшое опустошение, лишь выгорание, от которого ничего плохого не может быть. Однако, как-то это привело к тому, что она стала резать свои руки, ноги… Это уже стало привычкой, когда было плохо, она стала именно так выражать свою боль, но чем дольше, тем дальше. Она из любопытства пыталась резать вену, было неприятно, но она смогла. Конечно это привело к последствиям, но Цубаки всё ещё жива.
После, она впервые использовала для «выражения своей боли» таблетки. Пила всё подряд и сразу, а потом страдала, время разнилось от того, что она пила, пару раз её закрывали в больнице из-за этой «еды». Таблетки были страшны именно неожиданностью, почему-то, когда резко становилось плохо, так плохо, будто ты вот-вот отправишься на тот свет — она пугалась этого состояния, не смерти, а этого состояния, когда приходится задумываться о том, а был ли вообще смысл жить? Конечно его не было у Цубаки.
Она продолжала годами резаться, отчего у неё появилось множество шрамов в скрытых местах, ведь девушка не хотела, чтобы это видели, эту чёртову слабость.
Через какое-то время всё привело к тому, что она начала пробовать покончить с собой… К сожалению, ей удивительно везло, настолько удивительно, что она вполне могла попасть в список самых везучих людей.
Так крутилась её жизнь до одного момента. Её учитель, что часто был нахальным человеком и не любил следить за другими, наконец решил поговорить. Он задавал такие странные вопросы, от ответов которых самой Цубаки хотелось выть, а на некоторые она не могла ответить и по сей день.
«Самоубийство — это лишь твой упрёк, не так ли?»
«Думаешь, петля поможет?»
«Какой в этом толк?»
«Ты думаешь, что умна, раз решила умереть?»
«Ты настолько слабая, Бацу?»
Цубаки была довольно горда сама по себе, потому не хотела признавать собственной слабости. Её учитель был странным человеком, но довольно рассудительным. Он говорил, что даже если сейчас нету сил жить, то не стоит обрывать свою жизнь, разве это не поступок слабого человека, что не смог справиться с жизнью? Не всегда нужно искать смысл жизни, он часто кроется в бытовых вещах, которые уже настолько привычны, что не замечаешь их смысла. А можно сделать и более благородно — посвятить жизнь кому-то, кто уже потерял смысл своей жизни. Помочь этому человеку, а ведь когда-нибудь он может стать и твоим смыслом жизни.
Так учитель несколько лет промывал мозги девушке, что она оставила свои потуги умереть. Он смог дать ей надежду для жизни, что когда-то это будет приносить удовольствие.
Конечно Цубаки не была слишком сильна духом, её подавляла сама сфера деятельности девушки: убийства на заказ. Видеть трупы уже привычно, но всё же… Цубаки не любила это. Она не испытывала удовольствия от этого, скорее какую-то жалость. Однако, учитель смог настолько хорошо запрограммировать её сознание, что даже это не стало каким-то предвестником беды — Цубаки продолжила работать в этой сфере, ведь только и умела, что убивать…
Так она потеряла мысли о самоубийстве, но знала, что если ей дать возможность забыть слова учителя и сосредоточиться на негативном, то она определённо вернётся к прошлому. Девушка даже смогла спустя столько лет сдерживать свои порывы резать себя при моральном опустошении. Всё это — заслуга учителя, который недавно был найден убитым… Цубаки хоть и чувствовала невероятную боль, но держалась, ведь именно этот человек не хотел, чтобы она умирала (он ей действительно говорил это однажды, когда перебрал с алкоголем).
Конец воспоминания
Некоторая тишина продолжилась, Цубаки словно собиралась силами. Она вздохнула, возвращаясь из воспоминаний к Дазаю, который ожидал продолжения её слов. Он был заинтересован этой историей, а также предположил, что эта девушка говорила о себе.
— С каждым днём вопросов становилось больше, а он искал ответы слишком медленно, разбираясь в себе, — Цубаки на секунду вспомнила редкую улыбку учителя, когда она впервые преподнесла ему свой ответ, — так медленно, этот человек стал показывать совершенно другую сторону таких людей, как этот человек, что хотел своей смерти.
— Что с ним стало? — спросил Осаму, также задумываясь над этим вопросом и думая над тем, что бы он ответил и есть ли в этом вопросе какие-либо подвохи.
— Он стал искать человека, что также не видит смысла в своей жизни, чтобы помочь ему найти его, чтобы стать его смыслом, — спокойно произнесла Цубаки, понимая нюансы этого пути, принимая их, она спокойно отпила своё латте, что уже успел чуть подостыть. — Я уже давно не видела его, потому не смогу сказать, нашёл он его или нет.
— Как жаль, — несколько театрально ответил Осаму.
Они продолжили общаться какое-то время и даже обменялись контактами, собираясь встретиться ещё и поговорить. Дазай заплатил счёт, и они покинули кофе, разойдясь на перекрёстке перед парком, где они впервые и пересеклись.
Дазай был заинтересован в столь интересной личности и даже, милой… Он также заинтересовался её взглядами на жизнь и историей, хотелось узнать больше, хотелось услышать её историю, то, какой она была тогда, сейчас и будет в будущем. Хотелось вскрыть всё её прошлое, узнать его настолько детально, чтобы даже она не помнила некоторых деталей. Для Осаму это было приятное времяпровождение, которое он обязательно собирался продолжить в будущем.
Цубаки же почувствовала нечто странное по отношению к своему временному собеседнику, его глаза отражали такую же пустоту, которую она видела в отражении своего зеркала. Девушка вновь вспомнила вопросы своего учителя и медленно, не торопясь и обдумывая каждый, отвечала на них мысленно. У неё почему-то показалось, что этот мужчина вполне может стать её смыслом жизни… Однако, Цубаки боялась оказаться в проигрыше, оказаться в морально тяжёлой ситуации, где она вполне могла умереть по собственной глупости.
***
Дазай Осаму и Цубаки часто виделись, они говорили о многом: о смысле жизни, о любви, о преступности, о прошлом и будущем. Неожиданно друг для друга — они сблизились настолько, что начали видеться каждый день, а вечерами вместе выпивать в любимом баре Дазая, ведь тот лучше Цубаки знал о хороших местах в Йокогаме. Они имели пару схожих интересов, в остальном они просто очень хорошо понимали друг друга. Неожиданная поддержка, помощь в трудные минуты, простые беседы и уютная тишина — это было приятно и даже…
— «Как семья, » — подумал Дазая, смотря на Цубаки, что с интересом наблюдала за происходящим в фильме, он ей понравился, что радовало мужчину.
В какой-то момент стало обыденным оставаться у кого-то на ночь, как призналась девушка, ей пришлось даже купить квартиру, так как привыкла слоняться вокруг по работе. Дазай узнал, что она работает наёмницей, о чём Цубаки не очень хотела говорить по началу, лишь когда Осаму рассказал о своём прошлом, она решилась признаться, хоть мужчина уже и знал об этом — его связи позволяли подобное.
Он многое узнал, благодаря своим связям. Мужчина также отомстил тому, кто заставил, в день первой встречи Осаму и Цубаки, спать девушку на улице, ожидая его. Цубаки сама рассказала позже, почему она находилась в том парке, именно в таком положении. В некотором роде, конечно, Дазай был благодарен этому ублюдку, но его дорогая Цубаки-чан могла заболеть после этого, да и поступок отвратителен настолько, что хотелось свернуть шею этому гаду (его посадили за убийство чуть позже). В любом случае, Осаму сам того не замечая, хотел защищать эту девушку, что всегда и делал.
Дазай также отметил, что Цубаки имеет собственную способность, которой очень не любит пользоваться, судя по хмурым бровям и мрачным глазам, скорее всего, она использует её для работы.
— Ты видел? — со сверкающими глазами цвета моря, спросила девушка, оборачиваясь к Осаму. — Как он его! Бац и всё, даже не испугался! — искренне восхищалась Цубаки, активно жестикулируя руками и говоря это с улыбкой. Дазай тепло улыбнулся.
— Да, но я всё равно круче него, — чуть задирая подбородок, похвастался Осаму, прищуриваясь и следя за реакцией Цубаки.
— Это верно! — она ярко улыбнулась, что даже тяжело было поверить в то, что эта девушка была холоднее глыбы льда в первую их встречу.
Дазай замер, эта улыбка всегда выводила его из равновесия, как она могла так улыбаться, что дыхание аж перехватывало? Как так выходило, что он начинал думать о странных вещах, по отношению к ней? Когда же всё пошло не в то русло? Осаму сглотнул, сжимая руку в кулак и улыбаясь в ответ, сдерживая свой порыв дотронуться до её лица. Вместо этого он крепко обнял её, прижимая голову к груди и не давая возможности увидеть необычное выражение лица Дазая.
— Ты… — он вздохнул, продолжая тем же тоном, чтобы не раскрыться, — просто милашка, Цубаки-чан! — это правда, он считал её таковой, разве что мысли у него мелькали совсем не дружеские.
— Дазай, ты меня смущаешь, — честно ответила Цубаки, сжимая в руке его рубашку, чувствуя тепло его тела.
Наступила тишина. Несколько неловкая. Они бывали очень редко. Дазай чувствовал, как волновалась Цубаки, как быстро билось её сердце… Как она вздрогнула, когда в фильме закричал какой-то человек, скорее всего маньяк настиг его. Это… было впервые, когда даже обстановка подталкивала Осаму действовать. Дазай не мог признаться в том, что просто-напросто боялся спугнуть её, зная о том, что эта девушка не любит резких изменений, действий. Мужчина не знал, что ему сейчас делать, но понимал, что ни в коем случае нельзя было…
— Что с твоим лицом? — подняв взгляд, спросила тихо Цубаки, впервые видя Дазая таким растерянным и даже несколько смущённым.
Их взгляд пересёкся, и всё пошло как-то само собой… Осаму наклонил голову, когда Цубаки также в ответ приблизилась. Их лица разделяли сантиметры, сердце дрожало от волнения и трепета. Оба чувствовали родной запах, который успокаивал в трудные минуты. Дыхание почему-то было горячим по ощущениям, словно обжигало и заставляло ещё сильнее волноваться. Наконец их губы соприкоснулись. Сначала это было лишь неловкое прикосновение, а лишь после, когда не последовало сопротивления — поцелуй стал настоящим. Нежное соприкосновение губ перетекало в страстное, никто не был против, оба были лишь за то, чтобы продолжить.
Дазай заправил мешающие пряди волос за ухо Цубаки, нежно беря в руки её лицо и ещё страстнее углубляясь в столь желанный и сладкий поцелуй со вкусом латте. Девушка удобнее устраивалась рядом с Осаму, пока тот наконец не усадил её себе на колени. Они посмотрели друг другу в глаза, отстраняясь и просто смотря в глаза, прекрасно видя гамму эмоций в их глубине.
Осаму видел, как облизнула свои губы Цубаки, что вызывало у него необычную улыбку. Он прикрыл глаза, а после поцеловал внутреннюю часть её руки, смотря прямо в глаза. Дазай не знал, что эта милая девушка может быть и такой… Сколько же ещё он не узнал о Цубаки? Сколько предстояло узнать? Азарт и страсть захватывали с головой, превращая их обычную ночную посиделку в нечто более жаркое, удивительное и невероятно чувственное. У Цубаки от всего этого кружилась голова, сердце билось так сильно, что оба наконец чувствовали себя по-настоящему живыми.
Чуть позже, когда ситуация стала полностью ясна, Дазай стал более напористым и уверенным, также отслеживая реакцию своей дорогой Цубаки, хоть это и было сложно — разум становился таким туманным и рассеянным, что тяжело было сосредоточиться на чём-то кроме неё. Осаму нежно целовал её щёки, губы, переходя к шее и наконец ключицы. Он оставлял помимо этого небольшие засосы, чувствуя себя хозяином положения.
Они какое-то время просто целовали друг друга, обнимались и всё. Это было насколько волнительно и чувствительно, что дальше они пока не могли зайти от переизбытка чувств. Им хватало даже этого, чтобы понять свои чувства.
— Цубаки-чан, — Дазай лежал на спине, тепло улыбаясь, девушка уже уместилась рядом с ним, закинув на него ноги и обнимая, — я всё же не смогу без тебя, — карие глаза были полны жизни, было в этот момент сложно поверить, что этот человек множество раз совершал попытки самоубийства. Его слова значили многое, ведь он смело признавал, что уже не сможет отпустить эту невероятную и столь разную девушку, — потому что моё сердце ведёт себя так странно только с тобой, — не говоря прямо, произнёс мужчина, улыбаясь, чувствуя, как подняла голову Цубаки.
— Отныне, Дазай, — она говорила тихо и смущённо, вновь пряча голову, — ты мой смысл жизни, — эти слова стали для Осаму действительно лучшими, теперь осталось дождаться, когда она произнесёт три заветных слова, но это, пока что, подождёт.
Конечно же, Осаму не сможет вот так сразу оставить это, но рядом с Цубаки, он был уверен в том, что сможет найти что-то в своей жизни. Дазай был чертовски уверен в себе, как никогда раньше, хотя и тогда он был довольно уверенным в себе человеком, но с этими эмоциями казалось, что он может свернуть горы. Столь трепетное ощущение было впервые, которое вдохновляло и мотивировало. Дазай не желал терять нечто столь поражающее и желанное, в эту секунду он признал, что лучше всего ему тут — рядом с Цубаки, когда она обнимает его и что-то шепчет, временами произнося его имя и что-то о неловкости. Это было слишком мило, что хотелось зажать её в объятиях и никому-никому не показывать, хотя… Его милая Цубаки такая только с ним.
Что за чувство такое окутывало все тело? Дазай усмехнулся, считая, что это даже глупо уточнять, самое главное — сохранить это и развивать.
Это ведь невероятное чувство — любовь.