Саске был подавлен. Первое, что ему сообщили по приходу в сознание, так это то, что Тадао-ни-сан был тем, кто устроил всё это, кто подбил Итачи-ни-сана к уничтожению клана и то, что Тадао был приговорён к публичной казни, которые уже очень долго не использовали. Это было для устрашения, вроде бы, Саске не знал, он уже ничего не знал и не понимал, что ему делать.

К нему приходил Хокаге, сказал, что лучше сына Тадао-ни-сана сдать в приют, но Саске сказал ему, что сам позаботится о своём племяннике. Весть о смерти Юки-оне-сан была столь же болезненна, как трупы родителей. Саске было тяжело, у него болело сердце за Итачи, за сына Тадао-ни-сана и… Он хотел узнать всё. Хокаге сказал, что сегодня последняя возможность встретиться с ним, ведь уже завтра будет проведена казнь.

Саске долго собирался мыслями, ему сообщили, что по достижению им совершеннолетия, он станет главой клана, так как Итачи уже запачкал свои руки кровью соклановцев и очернил свою репутацию, которую хоть и спасало то, что он был под контролем Тадао, но и не очищало полностью. Саске вдруг столкнулся с огромным грузом ответственности. На время дела клан вёл один из троюродных братьев Саске, который остался в живых после резни. Юный Учиха вскоре решился посетить старшего брата в подземной камере.

Тадао заперли глубоко в подземельях, в темноте, к которой парень уже привык. Ему связали глаза, руки, нанесли печати, которые запечатывали его чакру, но разве безумца могло что-либо остановить? Можно лишиться руки, чтобы выбраться или пальцев, как минимум, но выбраться можно. Тадао знал несколько способов, но сдерживался, чтобы… Тода наклонил голову, в темноте голоса казались ему громче, а иллюзии живее, а зачем он сдерживал себя? На самом деле, Тадао не мог найти цели пребывая здесь, но и что-то не давало ему пойти против власти, что-то… Что-то действительно важное, что-то, что он уже забыл.

Двери громко хлопнули, заставляя парня повернуть голову в сторону звуков. У некоторых могло возникнуть ощущение, что он всё видел, ведь вёл себя совершенно обычно и также, как будто видел весь мир вокруг, даже реагировал на звуки точно также.

— Заключённый Учиха Тадао к вам посетитель, — ухмылка появилась на лице Тоды после этих слов, он с любопытством ожидал того, кто решил к нему прийти, — Учиха Саске, — это было конечно несколько удивительно, но не настолько, чтобы поразить, ведь младшенький был также довольно смышлён и наполнен любопытством.

— Эй, — Тадао услышал лёгкие шаги младшего брата, но обращался к охране, — оставьте нас наедине, и я сохраню секрет клана Сарутоби, — Учиха был уверен в том, что Хирузен уже прознал про некоторые детали пребывания Тадао в Корне и АНБУ.

— Тц, — шиноби не могли ничего сделать, ведь у них также был приказ, которому они должны были подчиняться.

Саске наблюдал за тем, как охрана подчинялась словам его старшего брата, — это вызывало некоторые вопросы и подозрения. Как такое вообще можно было вообразить? Юный Учиха прикусил губу, сжимая руки в кулаки и подходя ближе к камере брата, которая была наполнена тьмой, в ней был заметен лишь силуэт Тадао. Саске видел, что его связали по рукам и ногам, лишили зрения — это меры безопасности, которые должны были спасти людей. Двери закрылись на замок, заставляя сердце мальчика пропустить удар тревоги, ему было страшно.

— Здравствуй, Саске, — старший брат повернул к нему голову, будто точно знал, где он стоит.

— Почему… — юный Учиха наклонил голову, прищуриваясь и сдерживая слёзы. В груди было ноющее чувство, пустота, — Зачем ты так поступил?! Зачем? Ты… ты ведь… — Саске не мог говорить много, слёзы сами по себе начинали скатываться по щекам. Саске всхлипнул.

— Мой глупый отото верит всем сказкам, которые я рассказывал ему на ночь, — ухмыльнулся Тадао, никак не реагируя на слёзы младшего, — какую сказку рассказать мне на этот раз, м? — парень чуть наклонил голову, стараясь заставить Саске больше думать и складывать события в голове в одну игру, большую партию.

— С-сказка? — мальчик нахмурился, стараясь успокоиться, его сердце бешено стучало, а желание найти оправдание старшему брату никуда не исчезало. — Ты лгал?

— Саске, — голос Тадао наполнился холодом и серьёзностью, — я оставил достаточно подсказок, чтобы ты смог защитить клан в будущем, но самое главное, запомни, — Учиха на самом деле сейчас думал о своей жене и о том, как она там была, — никогда не верь словам, проверь их сто раз, проверь человека триста раз, но не верь просто на слова — это может привести тебя в ловушку, как сейчас.

— Ты… — мальчик сжал кулаки ещё сильнее, бросаясь к решётке, — ты знал! Ты всё знал, да?!

— Конечно, — пожал плечами Тода, пропуская смешок, — если бы Итачи не повёлся на провокацию, то вы бы сейчас были вместе, тут я немного просчитался, — со вздохом произнёс Тадао, понимая, что несколько недооценивал младшего брата, ведь видел в нём ребёнка до сих пор. — Как там Юка?

— Она… Она погибла… — Саске не знал, как сильно это поразило его старшего брата, однако его реакция была намного громче слов. Тадао подскочил, а после вновь сел, стараясь привести мысли в порядок, голоса начали бушевать в голове, ликовать её смерти.

— Как? — в голосе слышалась злоба, Тадао сжал руки в кулаки, он вдруг вспомнил того человека в маске, что представился… — Этот ублюдок Мадара? Я убью его, — парень шептал это себе под нос, но в тишине эти слова звучали очень громко. Саске запомнил эти слова.

— Ей было нанесено ранение в грудь, чуть правее сердца, она как-то продержалась до прибытия АНБУ, — вспоминал слова Хокаге и цитируя их брату, произнёс с болью Тадао, — ребёнка спасли, у вас родился сын, он сейчас в госпитале.

— Позаботиться о нём, Саске, — вздыхая, Тадао старался успокоить свои эмоции, особенно гнев.

Учиха был в гневе от того, что этот чёртов фальшивка посмел тронуть его жену и убить… Единственное, что сейчас радовало, так это то, что сын был жив. Ребёнок, которого так ждала Юка и любила ещё до рождения. Тадао надеялся, что этот мальчик сможет прожить жизнь более лучшую, нежели его глупый отец, который будет известен как преступник. Тадао также хотел бы защитить его собственными руками, но всё, что он мог сделать — это попросить Саске мудро использовать документы и передать свои глаза, чтобы в будущем облегчить ношу его сына.

— Я и так собирался это сделать, — хмыкнул мальчик, сдерживая свои эмоции, которых итак было мало из-за произошедшего, было ощущение пустоты. — Почему ты сделал это?

— Саске, ты узнаешь всё, когда найдёшь документы, — Тадао прикусил губу, решая немного рискнуть, — первая подсказка на первом воспоминании, — младшенький должен был понять, ведь Тода не впервые так называл первую свою фотографию, которая была сделана в семье Фугаку. — Они приведут тебя в место, где я собрал всё, что поможет тебе защитить клан, когда ты станешь главой, — Тадао вздохнул, падая на чёрствую кровать камеры.

— Хочешь сказать, что ты невиновен? — злобно произнёс ребёнок, сжимая руки и, хоть и желая поверить, но сомневаясь.

— Ну-у, как сказать, у меня тоже есть грехи, — пропустил смешок Тадао, будучи довольным тем, что младший уже начал хотя бы сомневаться в том, что он говорил. — Юка девочку хотела назвать Мари, а сына Кен, — вдруг перевёл тему парень, ему действительно хотелось увидеть сына по неизвестной причине, хоть горечь и чувствовалась при его упоминании.

— Учиха Кен, — произнёс полное имя племянника Саске, прикусывая губу, ему было грустно, что он сейчас проходил тяжёлое испытание для выживание, ведь был недоношенным.

— Саске, не вини Итачи, его поставили перед тяжёлым выбором, — Тадао не мог говорить прямо, ведь у стен были уши, которые могли это использовать в будущем против младшенького. — Разбери подсказки и узнай правду, не погружайся во тьму, ведь глава клана ведёт за собой людей и должен мудро решать проблемы своих людей.

— Разве я могу стать главой клана? — с иронией и слезами спросил мальчик, присаживаясь на пол. — Вы с Итачи-ни-саном всегда были гениями, вас всегда хвалили…

— Глупый отото, — Тадао произнёс это также тепло, как и когда-то давно, что Саске уже расплывчато помнил это, ведь Тадао-ни-сан не часто называл их с Итачи братьями, — раз уж ты наш младший брат, то тоже обладаешь чем-то невероятным, ты можешь превзойти нас, потому не опускай руки и иди своим путём, — Тадао вдруг вспомнил, что говорил это когда-то Итачи.

Саске заплакал, Тадао сказал ему не сдерживать чувств, не прятать свою боль и выплакать всё это горе. В какой-то момент Саске вновь почувствовал себя тем маленьким мальчиком, который бежал за старшими братьями и падал, царапая коленки, пока Тадао-ни-сан не посадил его на плечи. Их старший брат был всегда где-то далеко, но Саске и представить себе не мог, что Итачи и Тадао обладали таким грузом ответственности. Саске не представлял, как же больно было им.

Тадао рассказывал действенные тренировки и некоторые моменты воспитания детей, он делился своим опытом, давая Саске наставления, будто бы смирился со своей казнью и не желал бороться. Мальчик пытался уговорить брата, но…

— Я уже потерян, Саске, — голос старшего брата был наполнен пустотой и бессилием, — меня могла на время сдерживать Юка, но сейчас… Мне нельзя… — Тода чувствовал, что стоило ему освободиться, как голоса вновь завладеют его сознанием и… Произойдёт нечто ужасное. — Меня уже нельзя спасти, потому, Саске, спасай тех, кого ещё возможно, не трать время попусту, — слабая улыбка стояла на губах Тадао.

— Хнмг, у-угу, — вытирая слёзы и слушая наставления и слова старшего брата, надеясь, что сможет защитить своего племянника и Итачи.

— У меня к тебе есть несколько просьб, Саске, — мальчик посмотрел на Тадао с опухшими глазами, что уже покраснели из-за слёз, — первая, найди документы и изучи их, вторая, позаботься, чтобы Кен получил достаточно любви, третья, спаси Итачи, и… Последняя, — голос Тадао несколько изменился, — убей фальшивого Мадару, он носит маску с прорезью для одного глаза, правого, чёрные волосы, вероятно, он из нашего клана, какой-нибудь выживший, который не вернулся в клан и стал отступником, — это пришлось сказать вслух, ведь Тадао не успел записать этого и оставить хоть какую-то подсказку.

— Я-я постараюсь, — прошептал с волей мальчик, чувствуя грусть по тому факту, что его старший брат будет вскоре казнён.

— Тебе пора отдохнуть, возвращайся и будь счастлив, — в голосе вновь послышалось тепло. — Мне жаль, что тебе всё же пришлось взять на себя груз ответственности так рано.

Саске ничего не оставалось, кроме как подняться. Однако, в следующую секунду брат окликнул его, подзывая к себе. Тадао подошёл к решётке, наклоняя голову к прутьям и говоря младшему забрать его глаза. Это вызвало дрожь по телу ребёнка, который никогда таким не занимался. Тадао же давил морально, говоря, что в будущем Саске должен будет передать его глаза Кену, когда тот пробудет свой Мангёко. Саске дрожащими руками выполнял поручение брата, он уже не мог плакать, ведь слёз не было, но душа уже была полна черноты… Это было ужасно, мальчик хотел бы забыть это, но глаза в его руках были жуткой правдой. Тадао дал наставления, что делать с этими глазами и отправил младшего прочь.

Тадао не нужно было лечение, ведь у него скоро будет последнее мероприятие, к которому нужно было совсем немного подготовиться.

***

Наступило утро. Перед резиденцией Хокаге установили небольшую виселицу, на которой собирались повесить преступника. Это должно было стать предупреждением для остальных маньяков, которые могли бы рискнуть прийти в кабинет Хокаге с головой старейшины и что-либо приказывать, как и угрожать. Помимо этого, в деревне нужно было урегулировать состояние людей, ведь если найти козла опущения, то и злость будет направленна на него, и Тадао это также понимал.

Хокаге появился на крыше резиденции, замечая толпу людей, что готовились к представлению, выглядя настороженными и злыми. Их можно было понять, ведь этот человек, которого сегодня должны были публично казнить, признался в убийстве обычных граждан, признался в некоторых преступлениях и стал виновником резни клана Учиха. Он был наполнен злобой и безумием, однако, Хирузен признавал, что именно этот человек сильно изменил судьбу Учиха, смог перевернуть сознания людей и удивиться тому, что кто-то управлял всем, что происходило последние шесть-семь лет.

Сарутоби озвучил подготовленную речь, заставляя людей восклицать и кричать. Толпа жаждала зрелищ и крови, так уж сложилось, что людям нравилось именно нечто зрелищное и жестокое, нежели обычные картины. И это было стандартно.

Вскоре вывели Тадао, он был в смирительной рубашке, на которой были печати, что запечатывали его чакру, на глазах чистая повязка, ведь прошла была пропитана кровью. Он шёл расслабленно, будто вышел на прогулку под конвоем, а не на собственную казнь.

Саске и Какаши с тяжестью в сердце смотрели за всем этим. С того момента, как Хатаке понял, кто скрывался за маской Безликого, он не мог подойти к нему, Какаши боялся, сам не понимал чего, но боялся. Какое-то чувство вины преследовало его, но сейчас, глядя на то, как он столь же спокойно шёл на собственную смерть… Хатаке вновь почувствовал угрызения совести, но ничего не мог сделать, он не знал, что делать и… боялся. Это обычное человеческое чувство.

Тадао привели к петле, он поднялся на стул, после чего на него накинули петлю и спросили:

— Есть последние слова? — в голосе звучала ненависть и презрение.

— Конечно, — ухмылка растянулась по лицу парня. — Я, Учиха Тадао, желаю вам всем гореть в аду! — крики людей послышались вокруг, которые загудели от гнева. — Вы, идиоты, винили клан Учиха во всех грехах, если бы и продолжали, я бы смог достигнуть своей цели и уничтожить эту чёртову деревню! — его речь обращала внимание на то, что виноватым был именно он, а не клан, ведь он был «отвлекающим» манёвром. — Итачи не избавится от моего гендзютсу, даже после моей смерти, если конечно, — Тода перевёл взгляд в сторону клана Учиха, — кто-то не сможет использовать способность своего шарингана, что маловероятно, аха-ха!

Люди были временами глупы и велись на множество лжи и сказок, которые были хорошо придуманы. Так Тадао использовал это в своих целях, обращая их гнев на себя и только на себя, а не на клан. Тода хотел облегчить ношу Саске, которая резко свалилась на его голову. Это было единственным, что он мог бы сделать для своего младшего брата и сына. Голоса в голове восклицали от недовольства и пытались взять контроль над разумом, потому Тадао не стал много говорить.

Как только речь закончилась, Тадао озвучили приговор и то, за что он его получил. После этого стул под ногами Тадао сбили, заставляя мужчину повиснуть на петле… Так оборвалась жизнь Учиха Тадао, который был известен тем ещё ублюдком, который не испытывал привязанности ни к клану, ни к семье. Он использовал всех, ради уничтожения деревни, такая история была среди жителей деревни.

Саске на какое-то время погрузился в депрессию, из которой ему помогло выбраться осознание, что он не был в одиночестве. Ему нужно было заботиться о племяннике и клана, учиться, чтобы встать в их главе и в будущем спасти Итачи. Тадао сделал всё, что было в его силах, ну и, естественно, в своей манере. Тадао, вероятно, действовал несколько неправильно, но таков был его собственный путь.

Итачи же не знал о том, что произошло в деревне до какого-то времени, а после уже осознал, что его старший брат обеспечил ему лёгкий выход из этого тяжёлого положения и возможность вернуться в клан, к семье. Итачи также услышал от «Мадары» жуткую фразу: «Ты помешал его плану, потому всё закончилось так». Это и вызвало страшные подозрения в голове Итачи, который знал, что его брат не был дураком и, вполне вероятно, держал ситуацию под контролем… Однако, Итачи сделал собственный шаг, не обсудив это ни с кем…

Так, история Тадао подошла к концу, но она принесла свои плоды клану Учиха и братьям из главной ветви, а также нелёгкую судьбу мальчику по имени Кен.

В будущем Саске узнает правду, которая была скрыта от него в прошлом, и осознает, что его старшие братья находились в тяжёлом положении. Они защищали клан по-своему и, если Тадао-ни-сан был вовлечён в это довольно-таки давно, то Итачи-ни-сан мог не знать большинство вещей, которые были спланированы Тадао. Саске читал записи Тадао со слезами на глазах, в них описывалось то, как он собирался защитить семью и позаботиться о Данзо. Эти планы были идеальны, по мнению Саске, ведь брат рассчитывал всё, хоть и где-то допускал ошибки.

В какой-то момент Саске узнал, что Итачи также поставили перед выбором: уничтожить весь клан или оставить его и Кена вместе с Юкой-сан в живых. Это и привело к тому, что планы Тадао-ни-сана пошли не так, как рассчитывались. Саске тогда и решил спасти Итачи.

***

— Ни-сан, — мальчик с ониксовыми глазами, в которых будто бы сверкали звёзды, как на ночном небе, посмотрел на своего брата, — а кто мои мама и папа?

Саске посмотрел на ребёнка, чувствуя горечь и подавленность от вопроса племянника. К удивлению наследника клана, Кен был сильно похож на Тадао-ни-сана, хоть где-то и были черты Юки-оне-сан. Однако, его манера речи, ум и действия — это напоминало Саске о старшем брате. Это жуткая генетика, которая поражала мальчика до ужаса.

Саске поднял четырёхлетнего мальчика на руки, направляясь в гостиную, где был фотоальбом. Учиха посадил ребёнка на диван и взял фотоальбом, находя фотографию, которую Тадао-ни-сана и Юку-оне-сан заставили сделать, когда она была беременна.

— Это твои родители, Тадао-ни-сан и Юка-оне-сан, — произнёс их имена Саске, смотря на лицо старшего брата со слабой улыбкой.

Тадао на фотографии обнимал Юку, слабо улыбаясь и смотря в камеру. Юка выглядела счастливой и радостной, однако, Тадао выглядел несколько болезненным. Это вызывало у Саске грусть, если бы у него была возможность, он бы хотел помочь своим братьям в те дни, когда они были столь загружены своими проблемами и делами.

— А какими они были? — ребёнок заинтересовано посмотрел на брата, который хоть и был ему дядей, но привычнее было называть его братом. Под левым глазом Кена была такая же чёрная родинка, что обещала принести с собой ветер перемен.

Саске слабо улыбнулся, начиная рассказывать историю, которую знают местные жители, а после опровергая её и рассказывая правду. Саске хотел, чтобы его племянник любил своих родителей и гордился тем, что был их сыном, ведь Тадао-ни-сан был по-настоящему невероятным человеком.