Наш

 Холодный ветер пробирался под тонкую рубашку. Они пробыли здесь уже достаточно долго и погода была стабильной, однако в последний час стало заметно холодать и нос щекотал запах скорого дождя.

      Локи ежился, сидя на неизвестно откуда взявшемся обломке дерева, в мыслях, как и в поле, гулял ветер. Но в отличие от него, смиренно сидевшего и сохранявшего тепло, Президент Локи словно сорвался, быстрым шагом ходил взад-вперед, то и дело обращая взгляд в небо. Чего он искал Локи не знал и особо не задумывался, сейчас ему было главное собрать все разбежавшиеся мысли. Мельтешивший вариант этому не способствовал.

— Я не понимаю, чего ты ждешь? Не важнее ли сейчас подумать, как отсюда выбраться?

      Президент остановился. Его взгляд метнулся по съежившемуся двойнику. Цокнув, он снял верхнюю куртку и бросил её в Локи, сложил руки на груди и вновь уставился в небо. Было похоже на то, будто так он откупился от его болтовни.

      Впрочем, сейчас было не до гордости и Локи, прошептав слова благодарности, укутался в куртку.

      Сердце бешено забилось в груди от громкого раската грома. Оба Локи взбодрились, только Президент выглядел так, словно этого давно ждал и даже раздраженно фыркнул.

      Не раньше, чем через несколько мгновений молния ударила рядом с ними, ослепляя ярким светом. Так же быстро сияние погасло и на обожженной траве застыл Бог Грома.

— Локи… — прошептал он низким голосом, от чего у обоих вариантов перехватило дыхание, только у одного от возбуждения, а у другого от шока.

      Локи поднялся, и куртка сползла с плеч. На лице Тора в один момент проскользнуло колебание, когда его взгляд заметался между вариантами, словно выискивая иллюзию. Не успел Локи развязать язык, чтобы спросить что-нибудь, как мимо него пролетел двойник и набросился на Тора. Вопрос застыл в горле комом, когда его вариант и брат без зазрения совести поцеловались. Громовержец не был против, его руки прошлись по спине президента и прижали к себе за талию, словно ничего в этом не было.

      Двойник Локи уже почти висел на шее Бога Грома, пока их поцелуй не прервался, но даже после этого они продолжили смотреть друг на друга. Они стояли, хватая воздух, и улыбались друг другу.

      Сердце Локи сжалось и он отступил, это был не его Тор и не та любовь, которую он испытывал к брату. От осознания этого становилось совсем мерзко на душе. Дождется ли он так своего брата? Судя по всему, президент Локи не сомневался в ожидании своего Тора. А у него даже не было мыслей о том, где сейчас его Тор, ищет ли или проклинает за украденный тессеракт? Впрочем, даже если проклинает, Локи бы отдал все, за то, чтобы вернуться обратно, и пусть его заключат в тюрьму, лишь бы не один посреди пустоши.

      Кажись, к этому моменту его наконец-то заметили.

— Брат, эта иллюзия отвратительна, если ты хотел компанию, мог сотворить кого-нибудь… не с таким хмурым лицом, — рассмеялся Громовержец. Локи передернуло от обращения «брат» и он невольно отступил ещё дальше. Президент Локи закусил губу, оглядываясь через плечо на двойника.

— Тише, Тор, он не иллюзия, — Президент убрал руки с шеи брата, упершись ими в грудь, но крепкая хватка Тора не отпускала.

— Не иллюзия? — брови Громовержца нахмурились, словно он не до конца верил в слова партнера. Схватив лежавший под ногами камень, он швырнул его в двойника, вырвав из уст последнего сдавленный крик. Тело Локи было покрыто порезами и ушибами, и даже такой удар отозвался болью.

— Да что с тобой не так?! — разозлился Локи, схватившись за плечо.

— Локи?! — не понятно, кому был адресован шокированный возглас Бога Грома, но направился он прямо к Локи, который от такого напора попытался уйти, но не успел.

      Громовержец схватил его за руку, безропотно стянув с плеч рубашку. Грубая рана уже успела посинеть. Благо, именно в этот момент Президент Локи потянул Тора на себя, чем дал возможность двойнику отойти.

— Напомню, мне здесь не нравится, я голодный и хочу домой!

      При упоминании дома плечи Локи дрогнули. Внезапно он ощутил укол одиночества. Сильвия предала его, Мобиус уже вряд ли даже вспомнит, как вернуться домой у него не было представления. И теперь единственная знакомая душа уходит. Локи не хотел быть эгоистом, поэтому действительно порадовался за другого Локи и Тора, несмотря на собственную обреченность.

— Да, Хеймдалль, открой биврёст!

      Знакомый пестрый водоворот ударил неподалеку, взбудоражив ветер. Взявшись за руки, Громовержец вместе с Президентом направились к нему.

— Ты собираешься остаться здесь? — раздраженно бросил Президент Локи, заметив, что его двойник не идет за ними. — Ты куда? — прошипел он, вырвав руку у Тора и направившись вслед за удаляющимся в противоположную сторону Локи. Тот, казалось, опешил.

— В смысле, куда? — не понял он, когда Президент Локи достаточно грубо схватил его за руку.

— В офисе TVA сейчас переполох, но когда все устаканиться, они начнут подчищать вот такие пустые мультивселенные. Эту, разумеется, тоже. Поэтому хватит ерничать, пошли, — Президент Локи поволок двойника за собой к месту, где уже поджидал улыбающийся Бог Грома.

— Подожди, постой же! Я не из вашей мультивселенной! — к своему удивлению Локи заметил, что хватка Президента была и оставалась мертвой, несмотря на все его попытки. Разве они не должны были быть равными по силе? Или сказываются его ранения? Но ведь для президента перемещения тоже должно быть утомительные. — Разве вы не боитесь, что может произойти с вашей вселенной, если там окажусь я?

— Ты не выглядишь таким уж проблемным, чтобы нам начать беспокоиться, — засмеялся Громовержец.

— Я позабочусь о том, чтобы TVA больше не могли влиять на нашу вселенную, тогда они застали меня врасплох, но теперь я знаю об их существовании, — говоря это, Президент Локи не прерывал зрительного контакта с Тором. Усмехнувшись, он запечатлел быстрый поцелуй на губах Громовержца.

      Локи было безумно неловко в этот момент стоять между ними и он вновь попытался осторожно выскользнуть, но даже в момент воркования со своим возлюбленным, Президент Локи не ослаблял хватку. Попытавшись отцепить чужие пальцы от своей руки, Локи наткнулся на очень неодобрительный взгляд.

— Похоже, любовь моя, ты ошибся, он доставит нам проблемы, — холодные зелёные глаза по-змеиному сощурились. Вопреки словам Президента, Тор был слишком счастлив, чтобы замечать какие-либо недостатки.

— Не больше, чем ты, мой свет, — широкая ладонь Громовержца опустилась на талию Президента, который сразу же прильнул к груди Тора. — Идемте, — вторая рука прижалась к спине Локи.

— Стой… — трикстеру не дали опомниться, прежде чем толкнуть в ослепительный водоворот биврёста.

      После перемещения Локи не успел заметить ничего кроме золотого потолка обсерватории. От сильного удара об пол он потерял сознание.

— Надо же было так упасть, — промычал Громовержец, поднимая трикстера с пола. — Хоть голову не расшиб?

— Он в порядке, здравствуй, Хеймдалль, — улыбнулся Президент и кивнул служителю моста. Мужчина ответил тем же.

— Добро пожаловать домой, Ваше Величество.

      Президент Локи собирался что-то сказать стражу, но заметил подступающую мать и тут же обо всем забыл. Женщина гордой, но мягкой походкой приближалась к своим детям.

— Мои сыновья, вы наконец-то дома, — положив руки на щёки младшему сыну, женщина оставила поцелуй на каждой и заключительный на лбу. — Я думала погибну в ожидании, — то же самое она повторила с Тором. Вдруг её взгляд остановился на спящем на руках Громовержца Локи. — Ох?

— Его мультивселенную уничтожили, — Президенту Локи очень не хотелось вдаваться в подробности, он слишком утомился сегодня.

— Он выглядит измученным, — рука королевы нежно убрала черные пряди с лица. — Отнесите его в покои напротив моих, они пустуют, я позабочусь о нём. Полагаю, вы оба хотели бы провести время вместе, — она улыбнулась Президенту Локи и Тору, которые слегка покраснели.

      Новые покои Локи были на месте старых покоев Президента Локи. Фригга приказала фрейлинам позвать целителей, сама же обратилась к сыновьям:

— Думаю, теперь я справлюсь сама, вы можете идти отдыхать.

— Увидимся позже, мама!

      Поклонившись Фригге на прощание, Боги спешно покинули комнату и закрыли за собой дверь, не обращая внимание на хихиканье матери.

      Не удосужившись отойти от двери, Громовержец прижал трикстера к стене всем телом, не то чтобы последний был сильно против.

— Я никогда больше не позволю нас разлучить, прости меня, я виноват перед тобой, — между поцелуями слово за словом произносил Громовержец, пока его руки блуждали по телу супруга.

— Тогда извинись передо мной, — произнес трикстер с озорным прищуром.

      Они бы продолжили не обращать ни на что внимание и заниматься друг другом, если бы по ту сторону двери деловито не покашляли.