трибуны взрываются криком, аплодисментами и свистом, сквозь которые чудом прорывается голос комментатора.
— к ликованию болельщиков, первое место в этот раз с собой забирает дилюк из мондштадта, с отрывом в доли секунды второе место достается чайлду из морепеска, а третье уверенно держится за синцю из старшей школы гухуа, как и три сезона до этого!
трибуны взрываются повторно. гудят, как рой пчёл, и окружают бассейн, обступая кучками своих чемпионов.
вокруг дилюка немедленно образуется поздравляющая толпа, которая осыпает его рукопожатиями, улыбками и похлопываниями по ещё мокрым плечам.
— отличный заплыв, — кэйа продирается в первый ряд и сияет, протягивая ему полотенце, но уходит сразу после благодарного кивка, оставляя победителя в надёжных руках джинн и — чуть менее надежных — венти.
он обходит весь бассейн по периметру дважды, но среди шума, смеха, разочарований и внезапно громкого «классно, что ты всё еще не утонул!» чайлда нет. в растерянности кэйа даже заглядывает в раздевалку и видит только незнакомого парнишку с букетом красно-белых цветов.
в дверях кэйа снова сталкивается с дилюком и на его вопросительный взгляд только жмёт плечами и качает головой. людей на трибунах становится всё меньше, они волной накатывают на выходы и незаметно утаскивают за собой альбериха, который замирает только на улице, вдохнув слишком много обжигающе холодного воздуха разом. он проверяет телефон и хмурится, глядя на раздражающе непрочитанное «эй, водяной, ты где?», потом переходит дорогу, ведомый приятным светом гирлянд кофейни. там, пока ждёт два горячих шоколада («можно, чтобы помолочнее?»), с глупой мстительной ухмылкой редактирует водяного на русалочку, думает пару секунд и переименовывает контакт из родного «аякс» в «офелия», выдыхает с чувством выполненного долга.
кэйа торчит перед бассейном, провожая стайки людей со слабым беспокойством во взгляде, боясь пропустить сшитую собственными руками шапку. он знает, что ему нужно время. знает, что скорее всего ему пришлось долго говорить с тренером и навряд ли это было хоть сколько-нибудь приятно, но когда стаканчики в его руках становятся прохладными, он не выдерживает.
в коридорах спорткомплекса горит только половина ламп и стоит тёплая, оставшаяся после соревнований, тишина, которую безжалостно рвут его шаги. дверь к бассейну приоткрыта и кэйа проскальзывает в неё, наспех сбросив куртку, красный почти не чужой шарф и ботинки. внутри ещё темнее, чем в коридорах. он глубоко вдыхает лёгкий запах хлорки и отголоски парфюма зрителей. в отчаянной попытке не поскользнуться на случайных брызгах, кэйа босыми ногами подходит к самому краю и заглядывает в идущую мелкими медленными волнами воду. чайлд обнаруживается у самого дна, из кэйи вырывается вздох. раз нырнул, значит переживает сильнее, чем обычно. это мало утешает, так что кэйа решительно ставит шоколад подальше от воды и закатывает штаны как можно выше. получается только до икр и альберих хмыкает, презрительно оглядывая собственные ноги.
— так значит, да? ну хорошо... хорошо! — одним движением он опускается на плитку у самого края и свешивает ноги. штаны капитулируют, промокая насквозь. не жаль. чайлд появляется из воды почти сразу и удивлённо смотрит на кэйю. глаза у него красные.
— ты что здесь забыл?
— а ты как думаешь? — альберих склоняет голову и пытается пнуть чайлда в бок, но забывает про сопротивление воды, поэтому выходит что-то больше похожее на поглаживание. чайлд жмёт плечами.
— два рубля под трибуны закатились? — смеётся он совершенно не весело. кэйа глубоко вздыхает, ладонью касаясь его щеки.
— ты молодец, — и на секунду кажется, что сейчас чайлд сбросит его руку и уйдёт под воду снова, но этого, слава богам, не происходит. кэйа подавляет облегчение и осторожно ведёт большим пальцем по скуле, смягчая взгляд, — ты не проиграл и сделал всё, что мог. я видел.
чайлд фыркает и жмётся к ладони, зажмуривая глаза.
— знаешь, если бы это было третье, то было бы не так обидно. второе место унизительно.
кэйе хочется сказать что-то такое, что мгновенно избавит чайлда от чувства вины, желчи, разливающейся по лёгким, и жгучей обиды, но это невозможно. поэтому он идёт на риск и заключает мокрое лицо в свои руки, легко улыбаясь.
— зато для меня ты всегда на первом месте.
чайлд мгновенно вырывается и отплывает подальше, рассерженно отворачиваясь. его уши краснеют. кэйа растерянно застывает. тишина виснет неприятная, но то, что говорит чайлд, звучит ещё неприятнее.
— ага, именно поэтому ты первым делом побежал поздравлять чемпиона.
из альбериха вырывается рваный выдох. ему не хочется оправдываться, да и не за что, но. это «но», кажется, прячет слёзы, поэтому у кэйи нет выбора.
— всего лишь потому, что он попался по дороге. я ведь не мог молча пройти мимо.
— я... я знаю. просто меня это так разозлило и... — он машет рукой и вдруг ныряет. кэйа не сдерживает страдальческого стона, но чувствует чужие руки на лодыжках, а сразу за ними натыкается на синий-синий взгляд виноватого раскрасневшегося лица, — прости? ты прождал меня чёрт знает сколько, а я тебе тут...
кэйа завороженно разглядывает мокрые ресницы, выбившуюся мокрую рыжую прядь и капли воды, покрывающие веснушки.
— а ты мне тут честно делишься эмоциями, — он щёлкает его по носу и коротко смеётся, мягко сжимая напряжённые плечи, — знаешь, что бы не творилось в ваших дурацких турнирах, это никак не повлияет на один факт.
— что, скажешь мне, что земля из-за проигрыша не остановится и жизнь на этом не заканчивается?
— нет, конечно, так только идиоты говорят. что у тебя вообще за привычка вечно перебивать. так вот, это всё никоим образом не повлияет на то, что я люблю тебя.
к тому, что чайлд снова спрячется под водой, кэйа был готов, а вот к тому, что он забудет разжать руки на лодыжках и потащит его за собой — нет. главная проблема, пожалуй, заключалась в том, что кэйа не умел плавать. правда, за те секунды, пока его тело настойчиво тянули под воду, он успел решить, что в общем и целом так тонуть не страшно. и о последних словах после смерти жалеть не придётся, так что можно спокойно насладиться заливающейся в рот, нос и уши водой. утонуть ему, разумеется, не дают. крепкие руки подхватывают под грудью, вытаскивая его на поверхность. кэйа кашляет, одной рукой держась за бледную шею.
— да уж, экстрим, — хихикает он, только потом оборачиваясь к чайлду, собравшему, казалось, на своём лице все оттенки испуга и беспокойства одновременно.
— ты как? прости, я не заметил.
— в порядке. ничего страшного, я успел смириться со своей дальнейшей судьбой.
— какой же ты придурок, кэйа альберих.
чайлд помогает ему выбраться обратно на бортик и хмуро наблюдает за сумасшедшей улыбкой на его лице.
— между прочим я купил нам горячий шоколад, который, наверное, уже холодный, так что если у тебя ещё остались силы, то я бы хотел сводить тебя на свидание в местечко потеплее и посуше.
чайлд изумлённо распахивает глаза.
— ты же весь мокрый.
— если у кого-то возникнут вопросы, отвечу, что рядом с тобой другим не бываю, — кэйа расплывается в гадкой ухмылке и перекидывает мокрые пряди за спину не слишком изящным движением. чайлд виснет на секунду, а потом, пробормотав что-то про душ и переодеться, бесшумным кролем отправляется на другой конец бассейна. альберих следит за тем, как его тело легко режет воду, и влюбленно улыбается, радуясь, что никто не видит этого выражения на его лице.