Сложности сохранения личной жизни в условиях дистанционного обучения

Профессор по древней истории и культуре Китая, господин Тун Жу, был известен серьезным подходом к обучению, не терпел недобросовестно сделанных заданий и невнимательности на своих лекциях. А еще, за столько лет преподавания, Тун Жу оставался одним из самых загадочных преподавателей в университете. только изящно сделанное обручальное кольцо доказывало, что кто-то все же смог затронуть сердце хмурого профессора Тун Жу.

Очередной разочарованный вздох нарушил томительную ночную тишину. Уставшими глазами Тун Жу пробегает по отвратительно написанному реферату, делая пометки чуть ли не в каждом предложении.

— Ты снова работаешь допоздна. — чья-то рука легко касается его волос, убирая за ухо мешающую прядь.

Тун Жу тихо хмыкает и переводит взгляд на ласково улыбающегося Хань Мучуня, который тут же дарит невесомый поцелуй, губы Тун приоткрываются навстречу чужим, но Хань Мучунь отстраняется с дразнящим блеском в глазах. В эту ночь единственным желанием профессора Тун Жу было оказаться в объятиях мужа до самого утра, а не изводить себя проверкой небрежно написанной домашней работы студентов. Он пальцами скользит по руке Хань Мучуня, нежно, словно извиняясь.

— Ложись без меня, тут осталось совсем немного. — в голосе его скользит сожаление и усталость.

Хань Мучунь устало вздыхает — Тун Жу никогда не жалел себя, отдаваясь преподаванию целиком и полностью, но вид вновь не выспавшегося мужа заставляло сердце сжиматься. Еще с тех пор, когда они только начали работать вместе, Хань Мучунь жалел угрюмого по утрам профессора, выглядящего, словно только вышедший из спячки медведь. С тех пор Тун Жу начал замечать, как на его столе каждое утро стал появляться стакан с кофе, а долгожданные перерывы на обед проводить с Хань Мучунем и его потоком нескончаемых историй, которые, почему-то, совсем не надоедало слушать. От чего-то ему казалось, что они были в жизнях друг друга уже очень давно, если не всегда, словно связанные красной нитью.

Первая пара даже в роли преподавателя была для Хань Мучуня ужасающей пыткой, но деваться было некуда, поэтому он продолжал попытки донести материал сегодняшней темы.

Занятие шло в привычном ритме, хотя не видеть перед собой всех пятьдесят студентов оказалось непривычно. Сначала Хань Мучунь услышал скрежет кошачьих когтей, затем — чьи-то шаги и скрип открывающейся двери — не успев даже повернуться на источник шума — его словно ледяной водой окатило, как только почувствовал смазанный поцелуй на щеке. Тун Жу, явно пребывающий в каком-то полусне, с растрепанными волосами и пытающейся вырваться кошкой на руках, только что поцеловал его на глазах огромного количества студентов; его муж, который так старательно пытался не распространяться чужим людям о своей личной жизни. Хриплым голосом пожелав доброго утра, Тун Жу скрылся в другой комнате. Молчание затягивается. Хань Мучунь давит из себя полуулыбку, словно только что ничего не произошло.

— Кажется, я хотел у кого-то спросить термин из предыдущей темы…

После утреннего потрясения, Хань Мучунь находит Тун Жу за столом.

— Уже рассказали?

Тун Жу кивает, отстраненно, совсем не желая затрагивать произошедшее, но из головы никак не получается выгнать. Откинувшись на стул, он обводит кухню долгим взглядом, прежде чем с погасшей надеждой взглянуть на Хань Мучуня.

— Я не мог сделать это. — Тун Жу говорит тихо, но достаточно четко.

Конечно, это все было не смертельно — студенты посплетничают неделю, может месяц и переключатся на что-то другое, но больше досаждало, что так трепетно ограждая работу и личную жизнь Тун Жу вновь провалился. В первый раз он допустил это, когда после долгих раздумий принял свои чувства к Хань Мучуню

Хань Мучунь пожимает плечами, подходит ближе, пальцами начиная перебирать пряди темных волос.

— Зато будешь ложиться пораньше.

Тун Жу громко мешает ложкой чай, словно хочет выплеснуть весь гнев на несчастную кружку, но плавится от касаний и все недовольство медленно исчезает.

— Ты отправил им дополнительные задания?

Он что-то тихо мычит в ответ, совсем не желая думать о сегодняшнем утре.

— Люблю тебя.

К этим словам невозможно привыкнуть. Тун Жу встает, чтобы видеть перед собой глаза, сияющие нежностью, а затем прихватывает губы в коротком поцелуе. В груди отзывается теплотой, похоже на что-то искрящееся, как бенгальские огоньки, опаляет, когда Хань Мучунь кусает чужую губу. Он держится за Тун Жу, бережно поглаживает по спине. Поцелуй постепенно сходит на нет, Хань Мучунь мягко улыбается, в ответ на легкое покусывание у уха, а затем возвращает поцелуй куда-то в щеку. Тун Жу сглатывает, утыкается носом в его шею и сжимает в объятиях как можно сильнее. Возможно, оно все и к лучшему, пока рядом есть его солнце, его дорогой муж, его А-Чунь, то все хорошо.