— Блин, Шершняга, чё мы тут забыли ночью-то, совсем ты себе там мозги откипитярил, — ругался Роза, с хрустом топая по густо покрывшим землю веткам. Шершень промычал что-то невразумительное, светя фонариком под ноги. Роза как будто всё понял (да и особенно, кажется, в четком ответе не нуждался) и продолжил: — Вот и чё мы ищем? Цветок, блин, этого... Папоротника нахрен?
— Палочки, эти... Мои, я их потерял тут, мне друган один подогнал, — пробормотал Яшка. — Хорошие...
— Палочки твои, блин, выручалочки! А утром никак? Тут холодно... И вон. Фонарики.
— Роза, какие фонарики, ты ч- — Шершняга на ходу врезался во внезапно остановившегося Розу и собрался было свалиться на землю, но отработанным жестом был подхвачен и снова поставлен на ноги. Рефлексы у Розы работали даже тогда, когда он был шокирован.
А он был.
— Фонарики, блин, говорю.
— Р-реально фонарики...
Два жёлтых фонаря смотрели на них из кустов. Не двигались.
— Ш-шершняга, тут это, блин, волки, наверное, пошли, а, — простучал зубами Роза Робот.
— Тут никогда не было волков, — Шершень поднял верхние линзы очков и, выпучив глаза, вгляделся туда, где светились неподвижные (пока что) фонарики. — Р-роз... Это не волк.
— Блин, какая разница?! Волк, не волк, валить отсюда надо, Шершняга, я тебе отвечаю, — Роза схватил его за руку и потянул назад.
Нечто в кустах тоже зашевелилось, зашуршало, задвигалось по направлению к ним. Роза издал протяжный испуганный звук, напоминавший что-то вроде «эээ блин», только очень неразборчиво. Шершень моргнул и как будто вышел из сковавшего его транса, первым рванув подальше оттуда. Роза двинул за ним и почти сразу же нагнал: космическая неспортивность Яшки Шершанского в ситуации смертельной (наверняка) опасности делала его очень легкой мишенью. Роза-то что? Просто догонит и обгонит, бормоча проклятия на ходу. А _это_... Неизвестно, что сделает, (когда) если настигнет.
Самое, блин, весёлое началось тогда, когда Роза понял, что за ним ничего не слышно. Нет, сначала-то он обрадовался, пока не понял... И не развернулся в панике обратно.
Он Шершня умудрился посеять!
И снова бег, и снова проклятья, состоящие из разных вариаций «тупой кисель, блин, нахрен». Когда он примчался на всех парах обратно к поляне, то ещё издалека увидел... Нечто. Конкретнее описать он бы при всём желании не смог. Противное, поросшее белой редкой шерстью _существо_ размером с человека напряжённо присело у земли, обнажив жёлтые зубы. Именно зубы — как у крыс, два передних выдаются вперёд. И когти... Страшного размера.
Неподалёку от этого существа валялся Шершень, пытавшийся приподняться на локтях и предпринять какие-то меры по своему спасению, но что-то ему мешало... Взгляд Розы сумел в сумраке выхватить зацепившуюся за какой-то корень ногу Шершняги. Мысленно выругался. С координацией у Шершня всегда было не очень, а сейчас он ещё и до смерти перепугался... Даже сесть, наверное, не сможет, а ещё неизвестно, в каком состоянии эта нога. Может, и идти-то не получится.
Всё это пронеслось в голове Розы одним несвязным потоком мыслей, пока он уже бежал к другу.
— Шершень, держись, нахрен, я иду!
Когда он был почти рядом, до его ушей донёсся звук, похожий на крысиный писк, только гораздо, гораздо громче. Одновременно с этим — тихий вопль Шершня, кричащего имя Розы и тянущего к нему руку. И тут же — почему-то громкое, утробное «мя-я-я!».
Роза с размаху приземлился на колени возле Шершня, сразу даже не обратив внимания на то, что творилось впереди. Пытаясь помочь другу вытащить ногу, боковым зрением гитарист вдруг уловил, как что-то рыжее мелькнуло впереди них. Подняв голову, Роза с изумлением обнаружил....
Кота.
Обычного рыжего кота, который стоял между ними и тем существом. Крысоподобное нечто скулило, прижимаясь к земле, и медленно, не отрывая взгляда от кота, затопало куда-то в сторону, в кусты. Кажется, пахло обожжённой шерстью и ещё чем-то тухлым и противным. Роза поморщился. Коту было откровенно фиолетово. Он был необычно больших размеров… Хотя сейчас Розе вообще было не до того, чтобы думать, чей это кот и что с ним, но, как только он отвернулся было к бледному как смерть Шершняге, то боковым зрением уловил странный блеск. Сразу после этого в кустах кто-то противно и громко взвыл. Роза снова обернулся: на листьях заплясали язычки яркого пламени, но, на удивление, не сожгли ни листочка, а медленно затухли. А жжёной шерстью запахло ещё сильнее.
— Вот это, блин, коллапс… — выдавил из себя Роза, увидев, как кот сел умываться у кустов как ни в чём не бывало.
— Р-роз, п-помоги… — на полуобморочный шёпот Шершанского засмотревшийся на кота Роза тут же откликнулся, выдернув наконец ногу друга из-под корня. Сейчас, когда та тварь им не угрожала, это оказалось куда легче.
— Так, блин, пельмешек, идти можешь? Нога болит?
Но Шершень сел и молча обхватил себя руками. Его всего трясло от пережитого.
— Роз… Что это было? Как мы?..
— Не знаю, как там и чё, но вон тот зверь нас спас… Эй, ну ты, блин, Шершень! Чё с тобой? Эй… Ну хорош трястись, пошли уже домой, завтра эти твои палочки поищем.
Яшка не ответил, да и Роза тоже замолк: кот, вдруг прекратив степенно вылизываться, встал и медленно, вальяжно так затопал к ним. Подойдя к Шершню, он запрыгнул к нему на колени (Шершняга ойкнул) и лизнул его в нос. Шершень как-то затих, успокоился почти мгновенно и дрожать прекратил почти. Удовлетворённый своей работой, котяра спрыгнул с его колен и пошёл по своим делам. Ушёл, правда, недалеко: в тех чёртовых кустах что-то снова зашевелилось, и кот, замерев, ощетинился и зашипел. Роза, долго не думая, разом поставил Шершня на ноги и, закинув его руку на себя, потащил подальше (Яшка прихрамывал-таки после проклятого корня). Последнее, что они слышали, в темпе делая ноги с той поляны — очередной вой _существа_.
— Р-роз…
— Ничё, щас дойдём до дома, не кипишуй, они там, блин, друг другом заняты, — пропыхтел Роза, волоча на себе Яшку, который от нервов ноги почти не переставлял.
— Нет, Роз, я чувствовал…
— Чего ты там чувствовал? Шевели своими этими, блин, ноженьками, кисель, я ж не мастер спорта по перетаскиванию всяких там Шершней, нахрен.
— Роз, к-кот… Пах скипидаром.
— А? — Роза на секунду остановился и сдул лезущую в глаза прядь волос. — Будем теперь, нахрен, знать, чем его отблагодарить. Если вдруг встретим…
Замолчав на секунду, он добавил с нервным смешком:
— Да-а, Натаильч, конечно, это ваще полный это самое, ю ноу? Выкормил…