Самая примечательная вещь в людях — это внешность. Согласитесь, никто не смотрит первым делом в душу, все оглядывают человека внешне. Оценивают его, прикидывают, стоит ли завязывать с ним какие-то отношения.
Но есть и такая вещь, как фетиш. Безумное влечение к чему-то в человеке. Даже к малейшей привычке, обычному действию или же к целой их системе.
Как и у Урухи.
Вроде бы, он знает вокалиста уже давно. Этого невысокого, чрезвычайно милого молодого человека. Простого и веселого, заражающего своим оптимизмом и весельем всех и каждого вокруг. Того, кто постоянно таскает его по чертовым магазинам, где скупает до одури идущую ему одежду. Где все время с ног до головы умудряется перемазаться косметикой, но обязательно унести что-то купленное с собой.
Полки в его доме ломятся от сценической одежды, а на улице, даже не смотря на прикрытие, узнают. Да и неудивительно.
Сейчас Уруха наблюдает за ним. Так привычно видеть, как вокалист оглядывает ноготки, только недавно наманикюренные любимым лаком и идеально блестящие. О своих соло-гитарист молчал — к концу третьей песни лак немилосердно слезает с самых кончиков и никакой быстрый маникюр не помогает. А у Руки ладони на виду, их ловят камеры, когда он воздевает в приветственном жесте изящную руку. Но ладони — это совсем не то, что нравится в нем Койю.
Он замирает в ту же секунду, когда видит, как Руки начинает красить губы. Как легко и плотно ложится помада темных оттенков, делая их полнее и ярче, приятно выделяя. Темные цвета: от глубокого алого и заканчивая прекрасным бархатным черным, ложатся мягко, закрепляются.
Хотя во время концерта эта помада оказывается где угодно — на микрофоне, перчатках, рукавах одежды, волосах членов группы. И ее очень тяжело отмыть. Но сейчас Уруха наблюдает за этим во все глаза. Как визажист оттягивает пухлую нижнюю губу и заполняет краской всю площадь губ. Минута напряженной тишины, ожидания, во время которого соло-гитарист судорожно сглатывает, непроизвольно комкает кончик сценической одежды, а потом Руки вновь хохочет и щебечет, как ни в чем ни бывало. И только Уруха сбрасывает с себя это оцепенение не сразу. Он все еще следит за этими губами, которые через несколько минут схватят сигарету, ароматную для него и такую желанную. Испачкают краешек папиросы вишнево-коричневой помадой, при этом улыбаясь кому-то или в очередной раз выдыхая сизый дымок.
Таканори очарователен. Низкий рост, изящные руки, прекрасная фигура, которую так скрывают обыденные кофты-балахоны серых тонов. Он словно пытается стать незаметным, потеряться в толпе, но получается это плохо. Словно на нем висит табличка, что он яркий. Безумно яркий, как солнечный свет, что режет глаза, если смотреть слишком долго. Яркое, курящее дорогие сигареты и безумно стильное солнышко.
Молодой человек мечтательно вздыхает. Через несколько часов опять начнется концерт и Таканори опять замечется по сцене, в перерыве убегая поправить прическу или дать волю усталости волю хотя бы на пару секунд.
Но концерты Уруха любил не за это. А немного за другое.
Когда в разгаре песни Руки подбегает к нему сам или подзывает к себе своим голосом, телом. Почти приказывает подойти, игриво встряхивая волосами и изгибая свободную руку навстречу Койю.
И парень лениво, так же играючи, подходит к нему, упирается ногой и поддерживает гитару, ни на секунду не прерываясь от перебора струн. Чувствует скользящую ладонь по своей напряженной спине, звуки голоса Руки над собой, его частое дыхание и запах тела, смешанный с запахом духов. Видит смазанную в уголке губ помаду, капельку пота, текущую по напряженной шее. Это не отталкивает, а наоборот, притягивает. Он поддается ауре вокалиста, отзывается своей игрой, начиная улыбаться. Он слышит крики фанатов, их вопли. Он знает, что его улыбка с прищуром, ямочки на щеках — это убийственно для фанатов. Но его самого убивает нечто другое. Ладонь Руки, которая доходит до шеи, проникает в волосы, слегка сжимая длинные кончики, отчего гитарист вздрагивает. Руки допевает куплет и приближается к его уху. Многим кажется, что он просто что-то шепчет. Так и бывает, но Таканори часто увлекается и шалит круче, чем требует того фансервис. Кусает краешек уха, либо быстро в него дышит, обнимая гитариста за шею. А потом шутливо отталкивает ставшего «неинтересным» соло-гитариста, бежит дальше по сцене, врываясь в музыку своим мощным потоком голоса.
Это заводит и улыбка Урухи радует фанатов еще больше.
И так каждый концерт. Словно Руки знает о его тайном фетише. Словно играет. Пытает.
Так и сейчас. Уруха перебирает привычную и любимую партию «Filth in the beauty», тихо подпевая ее себе под нос. Это разминка, но Руки сейчас рядом нет. Ему укладывают волосы, которые потом тяжело привести в порядок. Но в этом вся прелесть. Ведь потом он обязательно попросит Уруху помочь с ними. Привычно и так трогательно.
Время концерта приближается, группа собрана и отмечает последние секунды. Немного выпивки, чтобы придать энергии выступлению, выкурить сигареты, проветриться, проверить инструменты еще сотню раз. Ведь они профессионалы своего дела, а значит, все должно быть идеально. Никакого волнения, стеснения и прочего. Есть только они и музыка. То, что сводит толпу с ума.
Все расписано по секундам. Как и взгляды Урухи на Руки. Все необходимо контролировать и держать в себе, дать выход на сцене. И вот играет то, что заводит как толпу, так и их самих.
В этот раз, пока они играют, все иначе. Помада смазывается чаще, Руки оставляет ее на волосах Уру, сводит с ума своей грязной улыбкой людей, танцует и беснуется не хуже, чем обычно. Но это пока не наступает момент, которого все так долго и трепетно ждут. Публика взрывается овациями, кричит, как только они подходят друг к другу ближе. Руки напевает, наклоняется, трясет пальцами, Уруха делает то же самое, перебирая пальцами в диком темпе. Не сбиться бы. Скоро его партия окончится, у него будет время поиграть с самим Руки.
А Таканори ведет бровью, смеется, улыбается и отвечает тем же. Крутится, как заведенный под ритм, что задает неугомонный Рейта, подпевая. Пока они, наконец-то не сближаются достаточно. Уруха доигрывает партию и резким движением заканчивает, наклоняясь к вокалисту. Тот слегка теряется, но, берет себя в руки и приближается. Сцена ревет, видя, какой чуткий и теплый поцелуй дарит Руки соло-гитаристу. Поцелуй горячий, жаркий, как и требует того ситуация, но в то же время не такой как раньше. И толпа кричит и беснуется, когда видит взятый крупным планом отпечаток помады на коже у уголка губ молодого человека. Уруха расцветает, Руки поет громче и отдается пению с таким удовольствием, какое понимают и подхватывают члены команды. А Уруха начинает партию с новыми силами, чтобы потом все же поднять глаза на вокалиста.
Его губы изгибаются в улыбке и неслышно шепчут в перерыве между строками:
— Фетишист.
Темные, вишнево-алые губы, которые сводят с ума. Полные и мягкие. Когда-нибудь он попробует их на вкус, вместе с помадой или же с привкусом сигарет.
Но не сегодня. Сегодня ему достаточно.