Сатору вмещает в себя идеальное чистилище от чувств и воспоминаний. Боль под кожей маленькими змейками шипит и отдает в диафрагму.
Становится тяжело дышать — отпускать ещё тяжелее. В голове душно, будто кто-то записал на пластинку композицию созвучную имени Гето, но скрип обветшалой памяти затирает граммофон.
Благодарственные бабочки распахивают заботливо крылья и с материнской заботой укутывают в небытие от всего больного и уничтожающего.
;
Годжо не задается вопросом: "Чего я хочу?". Он не задаётся такими вопросами в принципе, потому что такие вопросы быстро подменяются страхами и разочарованием.
Море давит на жалость и мигрень сопутствующее греет кислоту, пока рассвет полосует солнечным лезвием начало нового дня.
В новом дне он один и его забыты страницы памяти о том, кого никогда не будет.
Но не забыты руки, слова и утекающие громогласные действия. Разбиты все двери, согнуты все ключи и дышать так тяжело-тяжело. Невыносима фортуна с привкусом щёлочи от разрушенной надежды на хоть что-то. Рассвет наступает рано, раньше всего во Вселенной, и море слизывает остатки пыли на берегу жизни.