Цветы

На заднем дворе Хэнка распускаются цветы.

Старый полицейский ворчит, глядя на эту картину, но возмущается не слишком серьезно. На деле даже, скорее, просто для порядка – ну негоже это, взрослому мужику вот так у себя всякие фиалки с цветными ромашками разводить! Коннора эти претензии забавляют – он не раз замечал, как мужчина порой останавливается возле них, принюхивается и уточняет, как называется тот или иной цветок.

А Ральф охотно объясняет, не забывая обязательно добавить немного интересных фактов.

Удивительное дело – но WR600 все ещё любил работать в саду. Не по чужой воле, конечно – с наступлением весны он сам попросил разрешения высадить пару растений. Потом было ещё немного. И ещё. И вот теперь куцая лужайка, где раньше росла лишь трава да сорняк, оказалась покрыта ярким цветочным ковром.

Поглядывая на эту картину в окно, Хэнк усмехается.

– Да уж... Сказал бы мне кто год назад, что в моем доме пара девиантов цветник разведет – я б ему проставился за отличную шутку! Ну или рожу набил – смотря как настроение было бы. Впрочем, чем бы дитя не тешилось...

RK800 солидарен с ним как никогда.

С Ральфом поначалу было трудно. Мягко сказать, трудно. Коннор до сих пор вспоминал, как уговаривал его слезть с дерева, куда тот едва ли не взлетел, увидев Сумо. Доказать, что этот пёс ему не навредит удалось далеко не с первого раза – а при звуках его лая девиант нервно дёргался и по сей день. Объяснение, что мертвые птицы не оживут тоже заняло немало времени. Как и отучение призывать rA9, таская для этого краску и острые предметы.

Но эти привычки были едва ли половиной беды.

Куда хуже были повадки. Эмоции. Вечная тревожность. Вспышки гнева. Отсутствующий хоть в какой-то степени самоконтроль. Вначале все разговоры с ним напоминали хождение по минному полю. Было непонятно – что может испугать его, что обидеть, а что повлечет такие действия, чьи последствия ещё надо будет постараться ликвидировать или предотвратить.

Зима у них выдалась долгой и напряжённой.

Но время шло. Ральфи учился. Учился понимать, что хорошо, а что плохо. Учился не выплескивать эмоции сразу, как есть. Учился тому, как стоит себя вести если хочешь нравиться другим.

И медленно, не сразу – но у него получалось. Ошибки разрешались. Система постепенно стабилизировалась. И в мятежной душе раненого девианта, наконец наступал долгожданный покой.

Затяжные холода сменились теплой ласковой весной.

Наблюдая через окно за его работой, Коннор улыбается мягко. Ральфу есть ещё куда стремиться, но он уже сильно отличается от того, каким был когда они с Хэнком забрали его домой. Он больше не прячется целыми днями, боясь высунуться на улицу. И в каждом проходящем мимо человеке не видит угрозу и смерть.

Сейчас, стоя на одном колене перед грядкой, WR600 любуется плодами своей работы. Наслаждается солнечным светом. И, кажется, наконец чувствует себя счастливым.

Заметив в конце концов RK800, девиант машет ему и жестами зовёт к себе.

В руках его оказывается букет.

– Вот! Возьми. Ральфи тебе собрал самые красивые! Тебе нравится же, да?

Неожиданно. И приятно. Удивление быстро сменяется теплотой на душе.

– Очень нравится, Ральфи.

Коннор ему не врёт. Принимает подарок и замирает, рассматривая. Любуясь. Кончиками пальцев скользит по краям лепестков.

Вытаскивает один цветок.

И, прежде чем девиант успевает что либо спросить – закладывает его ему за ухо, возле обожжённой стороны. Отступает чуть. Улыбается вновь.

– Это тебе идет.

Ральфи касается цветка рукой, поначалу немного смущаясь. А после – смеётся. Подается вперёд. Прижимается к груди RK800.

– Спасибо! Спасибо.

Но смех вдруг становится громче, и он отстраняется – слишком резко, почти порывисто. Коннор замирает, внутренне напрягаясь. Вот черт! Неужели опять его что-то выбило из относительно стабильного состояния?

Когда он берется за ножницы, бывший андроид-детектив едва уговаривает себя подождать, а не кидаться сходу отнимать их. Система высвечивает перед глазами предупреждение о красном уровне опасности. Благоразумие на пару с самосохранением говорит пресечь дальнейшие действия девианта. Но...

Но RK800 вновь отступается от предписаний системы. Он даёт шестисотому шанс. Он все же доверяет ему, несмотря ни на что.

Система ошибается в оценке, снова. Ножницы Ральф использует только для того, чтобы, склонившись, срезать ещё разных цветов.

– Ральф тут вспомнил кое-что. Кое-что очень хорошее, тебе обязательно понравится! Ты только отвернись и не подглядывай, хорошо? Он хочет сделать сюрприз. Хороший сюрприз!

Хочется – чисто на всякий случай – попросить его обойтись без жертв. Но Коннор сдерживается, отворачиваясь молча. Прикрывает глаза. Замирает в ожидании.

Ощущений, впрочем, остаётся достаточно даже так. Теплый ветер, обдувает лицо и слегка шевелит его темные пряди. Ласковое солнце нагревает пластик через слой голографической кожи. Прижатый к груди букет источает приятный запах. И слышно, как сзади WR600 возится тихо, периодически повторяя, что Коннору это понравится.

Девиант не ошибается – ему нравится уже сейчас. Нравится слышать, как Ральфи смеётся не в очередном подобии приступа мании, а просто потому, что искренне радуется чему-то хорошему. Нравится, что уже долгое время, чего-то острее этих самых ножниц андроид в руках не держал. Нравится видеть, как он, наконец, начинает просто жить – не боясь, не прячась, не избегая...

Нравится чувствовать, как его рука мимолётно скользит по виску, когда он оказывается за спиной и что-то надевает ему на голову.

Коннор открывает глаза. Протягивает руку, снимая ненадолго свой подарок, дабы посмотреть на него.

В пальцах андроида оказывается венок. Немного аляповатый. Очень пестрый. Но, очевидно, сплетенный очень старательно, в искреннем желании и вправду сделать приятно.

В этот раз улыбка выходит широкой и немного глупой. Но RK800 меньше всего волнует то, как он выглядит в этот момент.

Ральфи пританцовывает и заглядывает ему в глаза в ожидании.

– Ну? Что скажешь? Ральф очень старался! Очень-очень!

– Он прекрасен – Коннор возвращает подарок на место, продолжая улыбаться – Научишь меня тоже делать такие? Несправедливо что он есть только у меня.

– Конечно! Ральфи научит, конечно научит!

Приходится придержать венок, дабы бросившийся на его шею девиант случайно его не уронил.

Коннор мягко поглаживает светлые пряди волос, второй рукой обнимая его за плечи.

Коннор заглядывает в разные глаза и осторожно, кончиками пальцев проводит, гладя, по шрамированной щеке.

Коннор видит в них нерешительность – и первым сплетает с ним пальцы, оголяя белоснежную руку. А после, склонившись, целует его, не выпуская из объятий.

Синтетическое сердце трепещет, кажется, вот-вот грозя выдать ошибку. Но их нет. RK800 не сомневается в своем решении. И понимает, что сделал все правильно – когда WR600, очнувшись от ступора, начинает ему отвечать.

У Ральфи всегда была одна странная особенность, кажется, ничем не искоренимая. Ральф говорил о себе в третьем лице, и, кажется, часто смотрел на себя будто со стороны. Лишь изредка от него можно было услышать "я" – в моменты искреннего волнения, важных слов, глубоких переживаний...

– Я люблю тебя – произносит он быстро и тихо.

Этот момент таит в себе все вышеперечисленное.

– Взаимно – отзывается Коннор прежде, чем вновь его поцеловать.

Стоящий на крыльце старый коп фыркает, поглядывая на открывающуюся взгляду картину. Андроиды его не замечают – да оно и к лучшему. Не хочется их отвлекать.

Сумо садится возле ноги и переводит взгляд на хозяина. Склоняет голову. Немного виляет хвостом. Будто спрашивая, почему они не идут гулять.

– Не сейчас, малыш – отвечает Хэнк негромко. Так же негромко открывает бутылку пива. И с улыбкой добавляет – Ну, за цветы, любовь и великую, мать ее, науку робототехнику!