Минус двадцать

    Зрение — одно из самых важных составляющих человеческого тела, которое играет огромную роль в повседневной жизни людей. Если забрать его — жить все еще будет возможно, но гораздо сложнее, и приспособиться будет так же тяжело.

Это понял и Санкт-Петербург в свое время. Когда-тот он думал, что прекрасное зрение, да и зрение в целом — это что-то само собой разумеющееся. И так он думал вплоть до первой половины двадцатого века, а точнее до Октябрьской революции. 

Воспоминания о периоде СССР в целом вызывали у Александра мутные чувства: смесь подавленности, напряжения и ощущения,будто чем-то сильно ударили по голове. Это было то самое воспоминание. Тот день, когда Саша лишился зрения.

    В тот день люди, связанные с революционерами, ворвались в квартиру Петербурга рано утром. Тот мирно спал и еще не подозревал о том, что дальше будет очень больно.

Саша помнит все так, будто это было вчера. Вот он вскакивает от громкого шума. Вот он с растерянностью и непониманием смотрит на тех людей. Дальше ему заламывают руки и резким толчком валят на пол. Романов только успел прийти в себя от резкой боли в голове, как почувствовал боль еще сильнее. Ему в глаза залили отбеливатель.

Громкий крик раздался по квартире. Саша резко начал вырываться, пытаться освободить хотя бы руки или ноги, которые крепко держали. Было страшно и больно, очень. 

    Спустя пятнадцать минут хозяина квартиры оставили. Петербург к тому моменту уже успел упасть в обморок от боли, а когда очнулся, то понял — он ослеп. Совсем. Перед глазами он не видит ничего. Черная пустота.

Страх накатывал все сильнее и сильнее. Он один, абсолютно слепой, и никто ему не может помочь сейчас. Москва в тот день находился у себя в городе и разбирал свои собственные проблемы, а Саша тем временем на ощупь подполз к стене, сел, облокотившись на неё, и зарыдал навзрыд, давая волю эмоциям. Ужасное сочетание отчаяния, страха за свою жизнь, безысходности и сплошной боли. Как теперь жить?

Горькие рыдания услышала соседка Питера — молодая девушка лет двадцати, которая вышла в парадную и услышала плач соседа и открытую после вторжения дверь. А после зашла к нему.

    В тот день она помогла донести эту информацию до Михаила, который практически бросил свои дела на коллег и сразу же приехал к Питеру. Во время первого осмотра у врача они услышали хорошую новость. Саше повезло, что в городов регенерация быстрее, чем у обычных людей, и Сашино зрение со временем восстановится. А пока о нем заботились соседи или же близкие города: Гатчина или Москва.

 К моменту начала Второй Мировой войны зрение Саши немного восстановилось. Оно было по-прежнему слабым, но благодаря очкам он мог нормально видеть и заботиться о себе. И так чем дальше, тем больше зрение Романова восстанавливалось. Но в один из периодов истории что-то пошло не так.

Девяностые. Саша пришел на регулярный осмотр у окулиста, и после ему озвучили диагноз — миопия минус двадцать. Саша уже обрадовался, ведь буквально шесть лет назад оно было минус двадцать четыре. И он думал, что через несколько лет оно восстановится полностью.

На дворе две тысячи двадцать второй год. Романов собирался в поликлинику на очередной осмотр. С тех пор, как его зрение стало минус двадцать, оно абсолютно никак не менялось. Не лучше и не хуже. И скорее всего естественным путем оно больше не восстановится, либо же это займет куда больше времени. 

Разговаривая со своими друзьями, Саша слышал один и тот же вопрос: А почему ты не сделал лазерную коррекцию?

Они не знали, что с этим связана одна из историй, которая произошла одним вечером, когда Миша и Саша смотрели кино, лежа под одеялом и обнимаясь. Пара выбрала для просмотра фильм “Пункт назначения 5”. Саша знал примерный сюжет этой серии фильмов и понимал, что впереди его ждут кадры смертей. Миша же уверял, что ужастик они посмотрят один раз и всё. Но сцена, где девушка погибла, выпав из окна, впечаталась в Сашину память надолго из-за одного факта. Лазер, которым девушке из фильма делали коррекцию зрения становился все мощнее и мощнее, пока не стал таким мощным, что от него остались ожоги. Саша в тот момент нервно сглотнул и подумал “А что если так случится и со мной?...”

После просмотра он решил поделиться своими впечатлениями с Москвой, на что тот уверял Сашу в том, что такого в реальности точно не произойдет. Хотя бы потому, что во время операции пациента не оставляют наедине с приборами, и лазер для коррекции не настолько мощный. Но это не помогло Романову успокоиться и он решил: если у него не восстанавливается зрение, но при этом он хорошо видит с очками, значит он будет носить очки всю жизнь. И ничего  не сможет его переубедить. По крайне мере так думает Саша…

В один из дней все шло как обычно. Москва остался у Саши на выходные и сейчас прибирался в спальне, пока Саша готовил завтрак. Открыв полку, он достал кружку и, поставив чайник, поставил её на стол и продолжил готовить еду, дожидаясь, пока вода закипит. Про открытую полку он напрочь забыл. 

— Миша, иди сюда, сейчас завтракать будем! — громко сказал Романов и хотел было повернуться к полке, чтобы снова её открыть и достать посуду, но от резкого поворота ударяется головой об неё. Причем довольно сильно.

    От удара Саша упал на пол и громко шикнул, потирая ушибленный лоб. Открыв глаза, он увидел перед собой обеспокоенного Мишу. Хотелось улыбнуться и сказать, что все в порядке, но Саша почувствовал яркие вспышки в поле зрения. Странно, очень странно и немного пугающе. Этот испуг читался и по его взгляду, который Московский прочитал и спросил:

— Все в порядке? — а после поднялся на ноги и протянул Александру руку. Тот взял столицу за руку и, поднявшись, хотел сказать, что да, но резко вздрогнул. Как только он встал, случилось страшное: Саша перестал видеть на половину своего поля зрения. Верхняя половина была такой же черной, как и в тот день, когда его ослепили. Это было похоже на эффект занавешенной шторы. Сашу бросило в дрожь, он быстро заморгал, искренне надеясь, что сейчас все вернется на свои места.

— Саш? Саша, ты чего? Все хорошо? — беспокойство так и читалось в тоне голоса Миши. Саша дрожащим от страха голосом ответил:

— Я…Вижу тебя…На половину… — дрожащим голосом сказал Саша. Тревога накатывала, он не понимал, что произошло. Вроде бы только что он видел нормально, а теперь даже очки не помогают убрать эту «штору». Он не мог видеть Мишу полностью, но он его хотя бы слышал. Тем временем вспышки в глазах снова начались, что вызвало еще больше паники.

— Вспышки! Вспышки в глазах! 

Миша от этих симптомов начал бледнеть. Тоже от страха. Он вспомнил, как на одной из встреч Новосибирск между делом упомянул, что при подобных симптомах можно лишиться зрения окончательно, и поэтому надо как можно скорее бежать к врачу.

— Саша, все будет хорошо! Сейчас поедем к врачу! Сейчас… — Москва попытался успокоить чуть ли не плачущего Сашу, осторожно поднимаясь с ним на ноги. 

— Отлично, очереди нет! —ведя Сашу за руку, воскликнул Миша. Быстро подойдя к кабинету офтальмолога, он постучался и, услышав спокойное «Входите!», зашел в Сашей внутрь.

— Здравствуйте, у нас тут срочная проблема! —начал объяснять, что случилось, врачу, — Молодой человек ударился головой, а после… — Миша взглянул на Сашу, как бы спрашивая, что конкретно происходит сейчас.

— Сначала были вспышки в глазах, а после как будто шторой зрение закрыли… — пробормотал Романов. Молодая девушка-офтальмолог от описания симптомов кивнула и ответила:

— Когда эти симптомы начались?

— Буквально меньше часа назад, — ответил Саша.

— Садитесь, будем смотреть, что произошло.

Спустя несколько диагностик, девушка посмотрела на Романова и сказала диагноз:

— У вас отслойка сетчатки. Дело исправимое, так как вы очень быстро приехали, но нужно делать операцию. И еще вопрос: у вас в медицинской карте написано, что миопия минус двадцать диоптрий. Как давно этот диагноз был поставлен?

Услышав диагноз, Саша сначала застыл в страхе. Звучало это действительно пугающе, но как только прозвучала фраза о том, что это можно исправить, Петербург с облегчением выдохнул. А после ответил:

— Примерно в девяносто третьем. Раньше оно еще хуже было. А…как так вышло, что сетчатка отслоилась?

— Из-за сильной миопии скорее всего произошел разрыв. А из-за вашей травмы сетчатка начала отслаиваться. 

— Понял. Когда..можно будет сделать операцию?

— Хоть сейчас. Чем раньше, тем лучше. Госпитализация не нужна. 

— Можно же это сделать прямо сейчас? — в голосе Саши прозвучали нотки надежды. Надежды на то, что это можно вернуть.

— Да, одна из операционных как раз свободна. Мне нужно отойти, а пока, — девушка взяла с одной из полок шкафа комплект одежды.

— Переоденьтесь, а после пойдем, — сказала она, отдавая одежду Романову, а после вышла из кабинета. Миша посмотрел на партнера и спросил:

— Саш, тебе помочь?

В ответ кивок. Хотя больше эти занавесы на наплывали, но все равно Саша в этот момент видел половину от того, что мог видеть раньше. Миша подошел к нему и стал помогать переодеваться.

— Я и не знал, что от слабого зрения может случиться…такое, — тихо пробормотал Романов.

—А если бы мы не успели, то этого исправить уже не получится….

— Интересно, а они во время этой операции могут тебе и зрение восстановить? — спросил Московский.

— Вряд ли…Она же на сетчатке будет, а коррекцию же с роговицей делают. А еще это получается, что я под наркозом буду? Я…плохо его переношу.

— Ну, возможно будет местная анестезия. С ней же проблем нет?

— Нет, здесь все нормально. Но надо спросить, — Москва помог Питеру одеться вовремя. Девушка как раз зашла в кабинет.

— Все готово, — с этими словами она взяла Романова под руку и вышла из комнаты, ведя в операционную. Московский взял одежду Саши и пошел за ними. Внутрь самой операционной ему не разрешили заходить, поэтому он остался сидеть на скамейке и ждать.

Вздохнув, он подумал: «Сейчас все будет хорошо с Сашей». А из дальнейших размышлений его вывел звук уведомления на телефоне Саши. Взглянув на экран, он увидел входящее смс от Екатеринбурга. Ох, Костя, не вовремя ты предлагаешь Саше встретиться.

Миша достал свой телефон и написал Уралову.

— «Костя, привет. Саша сейчас не сможет встретиться, так как произошла одна экстренная ситуация»

Спустя пару секунд пришел ответ, в котором говорилось: «Какая? С Сашей все хорошо?»

Костя всегда беспокоился о друге и в тот злосчастный день во время революции оставался с Сашей тогда, когда Москве нужно было решать проблемы в стране. Миша решил ничего не придумывать и прямо ответить:

— «У него случилась отслойка сетчатки и сейчас он на операции. Мы в больнице. Не переживай, дело поправимое, с Сашей все хорошо будет»

Конечно, это «не переживай» звучало не очень убедительно. Это было видно и по реакции Константина. В смс было просто «0-0…»

А после пришло еще одно: «Может я приеду? Я как раз в Петербурге»

Миша понимал, что отговаривать Уралова будет гораздо сложнее, чем просто согласиться, поэтому написал:

— «Хорошо, сейчас скину адрес»

После скинул адрес больницы и стал ждать Сашу. 

— Здравствуй. Пришел так быстро, как только мог, — сказал Костя, подходя к Михаилу. Тот удивленно взглянул на часы. Прошло всего пять минут!

— А ты как так быстро?

— Я недалеко был, когда написал Саше. А где он? — Уралов сел на скамейку рядом с Мишей.

— На операции. Это произошло, кстати, по большей части из-за его плохого зрения.

— Серьезно? Он мне много раз жаловался на это, но я не могу понять, почему он не пойдет и не решит эту проблему. Я имею в виду коррекцию.

— Ну…Тут своя история. Саша, думаю, сам расскажет, — сказал Московский, а после заметил, как лампочка «Идет операция» над верями операционной погасла, — О, все закончилось!

Спустя минуту две мелсестры вывели Сашу и подвели к Мише. Тот стоял с закрытыми глазаии, но легко улыбался.

— Все прошло успешно, через пару часов зрение восстановится полностью. Пока не уходите, через час где-то подойдите на осмотр, — сказала одна из них, а после они обе ушли. Миша положил Сашу на свои колени головой, поглаживая по волосам.

— Все закончилось…— с радостной улыбкой прошептал Романов.

— Саш, ну ты напугал, конечно, — выдал Костя.

— Костя? А что…ты тут делаешь? — Сашка сразу узнал друга по голосу.

— Я тебя хотел позвать гулять, а Миша написал, что ты здесь. Ну я и пришел. Кстати, у меня вопрос один. Ты мне не один раз жаловался на зрение, и вот…

— Причину знать хочешь? Из-за сцены в «Пункте назначения», — Краснея от смущения, сказал Саша. Пока они разговаривали, Миша достал телефон и стал гуглить о коррекции больше, чтобы успокоить любимого.

— Это, Саш…Обычная коррекция доступна только до минус двенадцати. А у тебя минус двадцать…

— Значит…Это никак не исправить?…— с горечью спросил Питер. Миша пролистал страницу дальше.

— Исправить! Можно…как бы это сказать, поставить линзу. Как контактные линзы, только внутри.

— Снова операция…— выдохнул он.

— А есть еще способы? — спросил Уралов.

— Ну, этот самый лучший. И это быстро и безболезненно. Саш, если ты согласен, то мы можем на это пойти, когда ты восстановишься.

Екатеринбург и Москва взглянули на Петербург. Тот минуту подумал и с вздохом сказал:

— Я согласен. 

— Отлично!

Спустя две недели после первой операции Саша пришел в клинику уже на вторую. Снова те же самые обследования, снова переодеваться и снова идти в операционную. Внутри Романов чувствовал странную смесь тревоги, предвкушения и радости, что спустя каких-то полчаса он сможет видеть так, как до революции. Вместе с ним пришел Миша, который проводил до операционной за руку, поцеловал в щеку и отпустил его, а сам сел напротив и написал Гатчине и Косте «Все началось»

После того случая об этом узнали и Соня, и Денис, которые сначала были в огромном шоке, а после рады и из-за того, что сетчатку поставили на место, и из-за того, что зрение Саши можно восстановить. 

Те полчаса пролетели как пять минут. Сашу снова вывели из комнаты медсестры. Первое, что увидел Московский — это счастливая улыбка Романова.

«Представляю, как он сейчас рад», подумал Михаил, встав.

— Саша…

— Миша…Я давно не был так счастлив…— Улыбаясь ярче, прошептал Питер, обнимая возлюбленного. Миша обнял его в ответ и улыбнулся.

— Я очень рад за тебя, — Московский обнял его еще крепче, а Саша был рад за то, что живет в то время, когда даже миопию в минус двадцать возможно исправить.