Тепло

Уже слишком поздно что-либо менять. Слишком поздно.

Лицо в который раз обдаёт холодный ветер, от чего я вздрагиваю и наконец позволяю глазам раскрыться.

С детства моя внешность и ужаснейший страх высоты был для меня чем-то вроде оков, что держали меня ото всех подальше. Пока мои одноклассники ходили вместе в парки аттракционов, смеялись, ели сладкую вату и просто веселились, я стоял вдали.

Не было никогда новых знакомств, не было поддержки, не было ничего, что заставило бы меня одуматься.

Вновь закрываю глаза, боясь опустить их вниз. Там проезжают машины, я слышу их, но сколько метров мне придётся лететь вниз? Пальцы не желают отпускать перила, они дрожат и явно не от холода. Я всё ещё боюсь чертовой высоты.

Не знаю, зачем выбрал именно этот мост, но думаю, чем выше, тем меньше боли? Да и нежеланных свидетелей здесь значительно меньше, чем где-либо ещё.

Интересно, как там родители? Когда они забьют тревогу, после какого безответного звонка?

Они заботились обо мне, каким бы уродом и изгоем я не был. Даже когда я сам ненавидел себя, они меня любили. Им будет больно? Уверен.

Но я ничего не могу с этим сделать.

Сколько не представляю плачущую мать над своим ничтожным, измазанным в крови, телом, не могу отступить назад. Я не могу больше испытывать тяжёлое ощущение одино-…

— И долго ты так стоять собираешься? - звучит рядом спокойный, даже в какой-то степени заинтересованный голос. Мне кажется, я где-то его уже слышал.

Открываю глаза и, вяло пытаясь вспомнить хозяина этой хрипотцы, поворачиваю голову.

Ох, я его знаю. Торд Ларссон, кажется, на счёт фамилии я не уверен. Его пристальные серые глаза, русые волосы, собранные на голове во что-то наподобие "рожек" и неизменная ярко-красная толстовка. Он учился со мной в одном классе, самый обычный школьник из разряда вспыльчивых спортсменов. Был.

— Удивительно, что ты меня заметил, одиннадцать лет как сквозь воду через меня смотрел. - решаюсь сказать это в голос.

Он несколько секунд смотрит на меня и чуть ухмыляется.

— Кажется, вода превратилась в лёд. - говорит.

Я фыркаю от того насколько это двояко звучит и отворачиваюсь, случайно встречаясь глазами с асфальтом где-то далеко под моими ногами. Тут же одергиваю себя и зажмуриваюсь. Чёрт.

— Собрался прыгать, а боишься высоты? - не сходя с ноты "Какой же ты убогий", произносит мой нежелательный собеседник.

Он подходит чуть ближе и облокачивается об ограду, переводя взгляд вниз. Достаёт сигарету и зажигалку, прикуривает.

Дым как назло летит мне в лицо. Я был бы рад помахать рукой перед лицом, чтобы дать в лёгкие свежий воздух, а не гадскую порцию никотина, да вот только пальцы намертво уцепились за перила.

— Чего там вообще можно бояться? - очерчивает глазами улицу под нами. - Ну высота. И что?

Я раздраженно вздыхаю.

— Не мог бы ты уйти? - скорее утверждаю, чем спрашиваю, сквозь сжатые зубы.

— Нет, ну ты ответь, мне интересно. - не удостоив меня взглядом, говорит Ларссон.

— Это… - я обрываю свою фразу, но тут же беру себя в руки: - Ну… Ты можешь упасть и…

— Ты это и хочешь сделать, в чём проблема? - нагло перебивает меня он.

— Не в этом дело! - вскрикиваю, но тут же чувствую, что чуть пошатываюсь вперёд и вновь, сцепив зубы, прикипаю к ограде телом.

Я буквально ощущаю на себе, как заинтересовано наблюдает за мной Торд.

В груди неприятно покалывает паника и стыд. Ненавижу это.

— Том, - я вздрагиваю когда он называет меня по имени. Оборачиваюсь, вглядываюсь в его лицо. - ты всё ещё не ответил. Пока не скажешь, на тот свет не отпущу.

От этого озорливого тона меня передёргивает.

— Да пошёл ты. - бормочу.

Теперь мы стоим молча, сверлим взглядом друг друга. Я отворачиваюсь и смотрю на небо. Сегодня погода явно не из лучших.

Ларссон тем временем бросает почти законченную сигарету вниз, её подхватывает ветер и уносит из нашего поля зрения.

— Тебе показать, как это делается? - внезапно спрашивает он с долей негодования.

Не понимая что он несёт, я расширяю глаза и смотрю на него, как на поехавшего.

— Что? - только и успеваю произнести, когда этот мудак перекидывает ногу через ограждение и оказывается в шаге от меня.

Его пальцы немного касаются моих, но меня волнует вовсе не это. Что он вообще творит?!

Озвучиваю этот вопрос.

— Хочу показать, что в падении с высоты ничего страшного нет. - мягко пожимает плечами Торд и устремляет свой взор вниз. Без какого либо страха смотрит туда.

— Ты… поехавший ублюдок, чёрт возьми. - шепчу я, но собеседник ловит мои слова налету.

— А ты суицидник-неудачник, потерявший все свои цели в жизни. - парирует он. Вижу, что ухмыляется. Шутник нашёлся мне…

— Свалился мне на голову… - бормочу куда-то в сторону и тут же обращаюсь к нему: - Почему бы тебе просто не уйти?

— Не хочу. - простодушно машет головой Ларссон.

— Твою мать… Уйди. Уйди к девушке, к семье, к друзьям, да к кому угодно уйди! Просто оставь меня в покое! - я срываюсь на крик, в горле стаёт ком. Становится тяжело дышать.

Отворачиваюсь, не желая больше видеть эту наглую рожу. Надо было прыгать раньше, чем этот придурок пришёл сюда. Надо было… Но я бы не смог. Какой же я слабак…

— Том.

Я молчу, закусывая губу, чтобы вновь не выплеснуть эмоции на Торда. Почему он просто не уходит?

— Том. - мне не нравится настойчивость в его голосе.

Я пытаюсь игнорировать его присутствие, думаю о чём угодно, но только не о нём. Но когда его тёплая, немного сухая ладонь ложится на мою руку, я вздрагиваю и нерешительно смотрю на него.

— Что тебе от меня нужно? - тихо спрашиваю.

— Хочешь, - Ларссон несколько секунд держит паузу и смотрит мне в глаза. - Хочешь я спрыгну с тобой, чтобы не было так страшно?

Я стоял на этом чертовом краю моста, как громом поверженный. Что… Что он только что сказал?

Почему-то стало невыносимо страшно и даже не из-за высоты, на которой мы находимся. Страшно… из-за того, что я могу утянуть его за собой? Или почему ещё?

Всё ещё ошеломленный, я не замечаю, как Торд обхватывает мою руку и убирает её с перил. Господи…

— Что… Н-нет… Не хочу… - я зажмуриваюсь. Колени невыносимо трясутся. - … Н-не хочу, Торд, пожалуйста…

Мой голос дрожит, но Ларссон успокаивающе сжимает мою ладонь и поглаживает её большим пальцем.

— Т-Торд, пожалуйста, уходи… Ты не должен быть здесь…

— Ты тоже не должен. - вдруг твёрдо говорит он. - Подумай, как тебя будет не хватать…

Я обрываю его:

— Кому? Кому будет не хватать? Матери с отцом?

— И мне тоже.

Я недоверчиво смотрю на него. Он врёт. Я знаю, это психологический приём. Чёрт возьми, почему он не отступит!?

Я уверен, я хочу это сделать, я… Боже…

— Том.

— Я сделаю это! Я не могу так больше! Плевать на всех и на тебя в том числе, плевать, как всем было плевать на меня! - в порыве необузданной злости вырываю свою руку и тут же жалею об этом.

Не удерживаю равновесия, нога соскальзывает с края моста и я съезжаю вниз. Пытаюсь ухватиться за что-нибудь, чтобы предотвратить падение, но не могу.

Я не готов, я ещё не готов…

Кажется, получается ухватиться за что-то, но позже я в ужасе осознаю, что это нога Торда. Из-за столь резких движений он тоже соскальзывает, но всё же успевает крепко ухватиться за ограду. Второй ногой пытается нащупать под собой поверхность, чтобы опереться.

Мне так жаль, так жаль, Господи…

— Том, не вздумай отпускать меня! - кричит он, отчего я одновременно и с ужасом, и с удивлением смотрю на него.

Дыхание перехватывает, так страшно мне не было никогда.

Наконец Ларссон хватается поудобнее и вытягивает себя на ограду, наполовину свесившись с неё на другую сторону. Это даёт мне возможность также ухватиться и подтянуться. Перевалившись на тротуар, я оседаю на асфальт, не в силах держаться на ногах.

Всё моё тело дрожит, в горле пересохло, а в глазах скапливается влага. Ужасное чувство. Хочется сейчас пойти домой и напится вхлам.

— Ты в порядке, не поранился? - Ларссон присаживается рядом и к моему глубочайшему удивлению, обнимает меня.

Я ничего не могу на это ответить.

— Том, всё хорошо… - бормочет он где-то в мою шею.

Хочу что-то сказать, но Торд замечает как меня бьёт дрожь, поэтому отстраняется и снимает толстовку. Накидывает мне на плечи и вновь заключает в объятия. Так тепло…

— Давай пойдём ко мне, выпьем чаю, успокоишься? - говорит он, совсем рядом около моего уха. - Да и я буду уверен, что ты с собой ничего не сделаешь. Хорошо?

Я неуверенно киваю.

Мы поднимаемся, он придерживает меня, хотя я пытаюсь доказать, что могу идти и сам. Но Ларссон неумолим.

Где-то далеко, за верхушками зеленых деревьев, садится солнце. Грядёт холодная ночь.

Но мне, честно говоря, плевать, я больше думаю о том, разве могут люди быть такими тёплыми? Нет, не об этом… Скорее... Разве может кто-то соединять в себе наглость, эмпатию и тепло?

Это уже ближе.

Но мои мысли перебивает Торд:

— А я говорил, что не отпущу на тот свет, пока не ответишь на счёт страха.

Я улыбаюсь.

В другое время язык бы не повернулся, но…

— Спасибо.