Какая-то муть снилась мне уже несколько дней, точнее ночей, подряд. Благо, практически не запоминалась. Оставалось от снов ощущение какой-то тревожности и обречённости, но оно рассеивалось уже после пары бассейнов, а после плотного завтрака и вовсе забывалось. Но сегодняшний сон был из ряда вон, и выбросить его из головы оказалось не так просто. В нём темнело, как в самую жуткую грозу, небо, трубили трубы, летали тучи саранчи. Восставали мёртвые и наравне с живыми обречённо плелись куда-то. Землю застилали смог и пепел, а воздух горчил на языке.
Я проснулся, яростно отплёвываясь от этой горечи, и, несмотря на раннее по своим меркам утро, потащился на кухню, хлебнуть если не камры, то хотя бы просто воды. По пути я припоминал детали своего сновидения и пытался понять, откуда мой мозг вытащил этот кошмарный сюжет. Почему-то он казался мне вполне знакомым. Напившись, я прибодрился, в голове прояснилось, и ответ всплыл сам собой — Страшный Суд.
Приснится же… Кто бы мог подумать, что моя память будет столь бережно хранить эту страшилку, придуманную много лет назад одними людьми для запугивания и подчинения других. Разобравшись с источником своих неприятных ощущений, я успокоился, завалился обратно спать и благополучно продрых до обеда — как мне и полагается.
***
Но на следующую ночь меня во сне ожидала другая, не менее впечатляющая картина. Мне снились какие-то хитрые учёные, которые в своих хитрых лабораториях, то ли исследовали, то ли вывели какую-то хитрую заразу… А потом за ней не уследили. Вырвавшись на свободу она начала направо и налево поражать и довольно быстро уничтожать всю растительность в округе, распространяясь все шире и шире. Погибали поля, редели леса, вымирали живущие в них звери. Люди в панике готовились к голоду, делая запасы. Но они не понадобились. Кислород закончился куда раньше, чем еда.
***
Следующие несколько ночей я сторожил кабинет Почтеннейшего Начальника в Доме у Моста, спал урывками, а иногда и вовсе не спал, взбадриваясь бальзамом Кахара, так как пришлось не только просиживать кресло, но и побегать по городу. Ничего особо интересного, хотя вымотался я в итоге изрядно, и любимый шеф махнул на меня рукой, отправив домой — отсыпаться.
И вот в моей уютной и желанной постели меня и ждал очередной сюрприз. Точнее, не в постели, конечно, а снова во сне.
***
Там шла война. И не какая-нибудь благородная — на мечах за честь и справедливость, не зрелищная — на заклинаниях за Силу и знания, а самая что ни на есть мерзкая: чужими жизнями и технологией за власть и богатство. Бездушная воля направляла человеческие пешки в самое пекло, не думая, не чувствуя, только подсчитывая, чего и сколько надо ещё бросить на чашу весов. Стрекотали очереди, гухали поодиночке орудия, по земле снова стелилась завеса, в этот раз происхождением пониже — пороховой дым и взбитая ногами пыль.
А потом небо ослепительно вспыхнуло, и на горизонте начал подниматься огромный чёрный купол. И через несколько мгновений вырос в характерный грибок. Стало удивительно тихо. Прекратилась пальба — потеряла смысл. Потому что кольцо, опоясывающее подножье гриба ползло всё шире и шире. И как бы он ни был далеко — останавливаться не собиралось. Вот уже рухнула стена деревьев невдалеке, вот слизнуло с холма стройный ряд орудий. Вот волна пришла и сюда.
И не стало ничего.
***
Я подскочил в холодном поту и несколько минут пытался сообразить, где это я. Даже с перепугу задышал на двенадцать, что оказалось весьма кстати. Успокоившись, я оглядел сбитую в один комок постель, попытался вспомнить хотя бы одно полагающееся ей освежающее заклинание — спать на потном и мятом как-то не тянуло. Не преуспел и решил для начала освежиться самому. После третьего бассейна и ещё десятка минут дыхательной гимнастики, я понял, что вполне могу снова уснуть. Другой вопрос — хочу ли.
Возвращаться в спальню мне точно не хотелось, поэтому я заглянул в гостиную, обнаружил там уютно тлеющий камин и сонную Эллу. Когда я прилёг на диванчик, она взгромоздилась на меня и басовито замурчала. Я решил, что под такой охраной, кошмары мне точно не грозят, и быстро провалился в сон.
Проснулся я затёкшим не менее чем наполовину, зато прекрасно выспавшимся. Сложнее всего было объяснить Элле, почему до этого меня всё устраивало, а тут я внезапно куда-то собрался. Но, повозмущавшись, она смирилась с потерей меня в качестве подстилки и продолжила смотреть свои кошачьи сны.
А я послал Зов Джуффину.
***
«Джуффин, скажите мне, к чему может сниться Конец Света?»
«Конец Мира?»
«Да нет, именно Конец Света».
«А в чём разница?»
Я задумался.
«Ну… Это как Конец Мира, только разный и не обязательно совсем и всего. Зачастую только людей. В моём Мире это была довольно популярная тема для фантазий и предположений».
«Какое странное занятие, придумывать варианты всеобщей гибели. Что, у вас и правда многие этим занимались?»
«О-о-о, ещё как. И научные теории, и не очень научные, и книги, и фильмы...»
«Хватит, хватит. Я и так знал, что твои соотечественники весьма странные и опасные существа. Особенно для самих себя, учитывая, сколько среди них Вершителей. Не удивлюсь, если этот самый Конец Света так и не произошёл только потому, то вы успели придумать слишком много противоречивых его вариантов».
«Да уж, я тоже не удивлюсь. Так к чему это может быть? Сны эти».
«Понятия не имею. У нас, знаешь ли, и о реальном конце Мира мало кто соглашался думать. А чтобы ещё и какие-то дополнительные выдумки… А давно снятся?»
«Третий раз уже. Хотя может и больше, я, пожалуй, могу не всё помнить».
«Реалистичные?»
«Очень. Ну то есть… Нет, это всё-таки сны, а не путешествия между Мирами. Вроде. Но правдоподобные и такие очень… гадкие».
«Гадкие, говоришь… Ладно, посоветовать я тебе пока ничего не могу, зато могу пригласить в гости. Какая тебе разница, где свои гадкие сны смотреть. А мне любопытно».
Я обрадовался как ребёнок, которого пригласил к себе в гости любимый дядюшка. Спать под присмотром сэра Джуффина Халли не менее безопасно, чем в бесценной, но давно утерянной повязке Магистра Хонны. И уж точно надёжнее, чем под Эллой. По крайней мере, Почтеннейший Начальник наверняка не отлежит мне все ноги.
***
На следующее утро, ещё не открыв глаза, я разрывался между радостью — я отлично выспался, и неловкостью — мой сон не тревожили никакие кошмары, а значит, удовлетворить любопытство моего шефа и гостеприимного хозяина мне совершенно не удалось. Что к тому же грозило изгнанием обратно в свою кровать, а меня туда пока не тянуло.
— Да открывай ты уже глазки, грозный сэр Макс, не бойся. Я не буду отрывать тебе голову только за то, что её сегодня не посетило ни одного страшного сна.
Я последовал его рекомендации и обнаружил шефа, прислонившегося к стене у меня в изголовье и довольно дымящего трубкой. На всякий случай я ему всё-таки виновато улыбнулся, но он махнул рукой:
— Не переживай, сегодня представления не получилось, но зато я полюбовался на предыдущие. Впечатляющее зрелище, что ни говори. И всё это твои земляки придумали? И даже в это частично верят?
— Верят-верят. Не все, конечно, но многие.
— Мда, — шеф помолчал, постукивая пальцем по трубке. — Особенно мне понравились эти глупые живые мертвецы, охочие до чужих мозгов. Вот уж обхохочешься, у кого-то фантазии. Мне как-то обычно с менее приглядным материалом работать приходится. Надо будет как-нибудь слепить такого — позабавиться.
— Жуть, мне что, и такое снилось?!
— А то. Прелесть, а не сон. Да много что тебе снилось, просто проняло всерьёз только на самом жутком — вот ты его и запомнил. А так скорее забавно, чем страшно. Особенно вот это.
Шеф отложил трубку, вытянул вперёд руки, закатил глаза и, вывалив набок язык, прошепелявил:
— Мосхи-и-и-и!!!..
Меня аж передёрнуло. Кажется, я начал тоже припоминать этот сон.
— Ой, только обещайте мне, что вы его сразу на половину городской полиции запустите, а не на нашу.
— Ну что ты, Макс! Что ж ему там делать, он же с голоду помрёт. Нельзя так со зверушками. Как говорят: «Мы в ответе за тех, кого воскресили».
Тут меня наконец окончательно отпустило, и я тоже заржал.
— Ладно, сдаюсь, возможно, это было бы забавно. А что ещё вы мне сможете напомнить?
— Потоп был довольно красив. Мощное зрелище, никогда таких волн огромных не видел. Хотя мне пришлось в своё время немало поплавать.
— Потоп, значит. Не иначе как Всемирный. Ковчег там не проплывал?
— Ковчег?
— Что-то вроде корабля. Такой большой дом на воде. И в нём каждой твари по паре.
— Да не, вроде, не было. Просто всех смыло.
— Ладно, дальше.
— Был огромный булыжник, который летел где-то высоко-высоко, но в итоге должен был упасть на землю и всё на ней уничтожить. К нему ещё пытались навстречу полететь на какой-то забавной штуке… не помню, как её.
— Взорвать небось хотели. И как?
— Да никак. Упал.
— Какие-то у меня Концы Света неправильные… безысходные что ли. Так же нельзя, надо, чтобы хоть кто-то спасался.
— Странное представление. Как спастись, когда это Конец? Разве что в другой Мир сбежать.
— Да нет, это у нас в порядке вещей. Обязательно должен кто-то выжить. Чтобы была мораль. И надежда.
— Надежда… — поучительно начал шеф. Но я его перебил.
— Знаю, знаю. Я тоже знаком с Махи. Это же не я придумал.
— Да, действительно. И сны, могу тебя успокоить, не твои. И уж точно не вещие, да и вообще, угрозы для тебя не несут. А вот от кого они тебе достаются — я так и не понял. Для этого надо хотя бы один застать, а я сомневаюсь, что это произойдёт.
— И что мне с ними делать? — растерялся я.
— Можешь вообще ничего не делать. Смотри себе на здоровье, по-моему, очень интересное и поучительное дело в большинстве своём.
— Так что мне теперь, до конца своей жизни во сне на гибнущие Миры любоваться?!
— Ну зачем. Налюбуешься — разберёшься как-нибудь. Не маленький.
С этими словами шеф поднялся и удалился, насвистывая себе под нос какой-то задорный мотивчик. А я так и остался дураком сидеть на его одеялах. Эх, жаль, выспался, а «наспаться» впрок — дело для меня непосильное. А то бы сейчас упал обратно и ещё дня три бы продрых в его безопасной спальне.
***
Но всё оказалось не так ужасно. Сны будто сжалились надо мной — сниться не перестали, но такой жути больше не нагоняли. Да и навещали не каждую ночь. Я честно припоминал их наутро и пытался искать в них что-нибудь поучительное.
Моя коллекция постепенно пополнилась несколькими вариантами захвата и уничтожения человечества инопланетянами: от смешных большеголовых «зелёных человечков» до довольно впечатляющих крупных рептилий, успешно маскирующихся под людей.
Были там и природные катастрофы на любой вкус: вулканы, ураганы, землетрясения, вспышки на солнце и даже одно падение на планету местного спутника, вроде Луны.
Но чаще всего причиной апокалипсиса становились сами люди. Я видел то выжженные войнами поля, то погибающую под гнётом ядовитого мусора жизнь, то страшные болезни, созданные, чтобы поражать одних, но обернувшиеся против всех.
Я видел обломки цивилизации под ровной пеленой белого снега. Где-то вдалеке светился купол едва живого города, да убегала к горизонту цепочка волчьих следов — вот и все признаки жизни.
Ещё человечество периодически захватывали и уничтожали созданные людьми машины. Несколько раз я отнёсся к этому с пониманием: если уж хочешь создать себе послушного раба, будь добр, сделай так, чтобы он не мог себя осознать. А нет — значит, сам виноват.
Но последняя подобная картина впечатлила меня сверх меры. Там не было стрельбы или каких-нибудь гигантских боевых роботов, не было даже как такового человеческого геноцида. Мир людей был, может, и не прекрасен, но вполне приемлем и местами даже счастлив. И он был полнейшей, абсолютной иллюзией. Люди рождались и умирали. Встречались, общались, влюблялись и создавали семьи. Вели свои дела, исследовали Мир, делили власть и деньги, даже иногда убивали ради них. И ничего этого не было. Только огромная иллюзия, созданная и поддерживаемая для людей машинами. И в один момент они по каким-то своим соображениям её попросту выключили.
***
В этот раз я снова долго приходил в себя после сна. Шутка ли… Хотя вроде и был в моей жизни один хороший приятель, считавший вопрос реальности или иллюзорности наших ощущений совершенно неважным. Какая разница, что там происходит на самом деле, если мы чувствуем именно так. Ему бы, наверное, эта картина даже понравилась.
А вот мне окончательно расхотелось продолжать эти ночные киносеансы, и я попытался снова пристать к шефу.
— Джуффин, я уже и заинтересовался, и впечатлился, и поучился выше крыши. Как бы мне теперь избавиться от этих снов?
— Макс, ну что ты у меня-то спрашиваешь. Сам что ли не справишься?
— Нет!
— А что ты уже пробовал делать?
Я сердито засопел. Не признаваться же, что кроме попыток разжалобить шефа в этом списке ничего не было. Но он и сам догадался.
— Ну вот сделай для начала хоть что-нибудь, а там посмотрим. Да хотя бы на Тёмную Сторону смотайся, у неё спроси.
— О! — обрадовался я. Тёмная Сторона — это хорошо, это дело.
— Так, только сделай милость — иди сам.
— Ну вот… — расстроился я. Не то, чтобы мне в этих походах был нужен провожатый, но я бы не отказался от услуг Стража в лице нашего Мелифаро. А лучше бы прогулялся туда вместе с Шурфом — и мне радость, и ему.
— Нет уж, тебя я ещё, скрепя сердце, готов отпустить, но остальные мне сегодня нужны, как воздух.
— А что, у нас планируется нашествие Мятежных Магистров?
— Хуже! Внеплановый отчёт для Королевского Двора. А ты хочешь лишить меня или обоих заместителей, или самого грозного для этих бюрократов колдуна в Соединённом Королевстве — сэра Лонли-Локли. А то и всех сразу! Нет уж, лучше пользуйся моим расположением и сам уноси ноги, пока я и тебя за таблички не усадил.
— Понял, не дурак. Считайте, что меня уже нет.
***
Самостоятельно на Тёмную Сторону я уже попадал, пусть и только во сне. Точнее в жутком видении, которым наградила меня Книга Огненных Страниц, но какая разница. Её история была столь правдоподобна, что за малым не свела меня с ума, так что это вполне считается. Подозреваю, что тут, как и во многих других аспектах Истинной Магии, действует правило: смог однажды — сможешь всегда.
И действительно, попасть в это чудесное место не составило труда. Хотя, может, тут ещё помогла угроза шефа усадить меня за отчёты. Первые полчаса я бродил как пьяный, наслаждаясь пейзажами, цветным ветром, завораживающим небом и прочими прелестями Тёмной Стороны. Потом всё-таки вспомнил, что я тут по делу, и сформулировал свою просьбу:
— Я хочу узнать, откуда берутся мои сны про Конец Света.
Картинка всколыхнулась и Тёмная Сторона исчезла. Передо мной предстал какой-то другой, довольно мрачный и хмурый Мир. И сном он вряд ли был. Зато сюжет происходящего здесь был мне до боли знаком.
Я стоял на скале, возвышающейся среди других острых зубцов. У горизонта огромный волк жрал солнце. Причём не так, как я себе это всегда представлял — заглатывая целиком, а разрывая его на пылающие клочья и жадно давясь ими, словно кто-то мог у него это отобрать. Волк поменьше настойчиво прыгал, пытаясь сцапать висящий невысоко на небосклоне месяц. И судя по паре царапин на светиле — у него это должно было вскоре получиться. Позади меня расстилалось море, а с другой стороны вдалеке бродили, разрушая всё на своём пути, даже просто голые скалы, огромные великаны. Кажется, один из них размахивал огненным мечом.
Из-за спины раздался негромкий, немного свистящий голос:
— Ты всё-таки пришёл посмотреть, Макс? И как тебе? Эта история понравилась мне больше всего, поэтому я приберёг её напоследок, для последнего Мира, который собираюсь уничтожить. Так что я рад, что ты успел.
Я обернулся и чуть не рухнул в обморок прямо на месте: на меня в упор, на расстоянии вытянутой руки, смотрел огромный, почти в мой рост, жёлтый глаз, расколотый узкой щелью зрачка. Только факт, что гигантская змея вместо попыток меня сожрать, пригнула голову к земле и мирно интересуется моим мнением о происходящем, помог мне устоять на ногах.
— Впечатляет, — промычал я. — А зачем ты уничтожаешь эти Миры?
— Так ты же сам меня попросил, — возмутилась змея и легонько стукнула по земле кончиком хвоста. Вызванное этим землетрясение заставило меня пошатнутся и ухватиться за осколок скалы. Умению соображать это не способствовало, поэтому я ещё больше растерялся.
— Я попросил?
— Ну да. Ты попросил меня уничтожить Миры Мёртвого Морока. Чем я уже какое-то время занимаюсь.
— Ох, Лойсо, это что, вы?! Богатым будете... наверное. Только разве ж это они? Я их себе как-то иначе представлял. Хотя и слышал, что вы с ними успешно справляетесь.
— Да, большую часть я уничтожил быстро. Но потом мне стало скучно. И тогда я вспомнил забавные истории из твоего Мира — я ведь провёл там довольно много времени. Твои соотечественники почему-то очень любят представлять Конец своего Мира. Подозреваю, что это от того, что живут они всё-таки весьма недолго. Обидно умирать так рано, ещё и одному — вот и придумывают такие истории, когда можно умереть всем вместе. Правда в силу этого и ещё некоторой своей... ограниченности, они часто приравнивают к Концу Света просто гибель своей планеты или вовсе только человечества на ней. Ну, это нормально. Раньше они называли так вообще любую достаточно крупную катастрофу, затронувшую разом несколько известных им областей. Затопило пару долин — а с их точки зрения уже Всемирный Потоп. Но это вполне в порядке вещей для существ, чьё поле зрения так ограничено.
— Я уже понял, что вас порадовало разнообразие фантазий на эту тему в моём Мире. Кому уж оценить, как не вам. Но как это относится к Мирам Мёртвого Морока?
— Не спеши, Макс. Как я уже сказал, мне стало скучно, Миров осталось мало, поэтому я и решил поразвлечься. Эти недоосуществлённые Миры очень пластичны и податливы. Из них легко лепить практически что угодно, хотя бы ненадолго — мне много и не надо. И я начал воплощать в них разные сценарии из твоего Мира. С самых простых, потом попробовал более интересные, а также некоторые смешные и нелепые. Это оказалось очень весело Но вскоре мне стало обидно, что только я один могу полюбоваться этим зрелищем. А поскольку ты единственный мой знакомый, который смог бы оценить все эти воплощения, я решил показать их тебе. А может, и заманить полюбоваться вместе со мной. Я же не думал, что ты меня не узнаешь, — змеиная морда отчётливо ухмыльнулась.
— Ну почему же, я не один, шефу ваши «открытки» тоже весьма понравились. Я бы даже сказал, куда больше, чем мне.
— Кеттарийцу? Да, сложно не признать — у него всегда был неплохой вкус, — змей шумно выдохнул, обозначая этим то ли недовольство, то ли, наоборот — смешок, — так сходу и не разберёшь, и качнул головой. — Ну что, не хочешь присоединиться ко мне? Уж тебе-то будет несложно подчинить этот Мир своей воле и занять в нём любую роль.
— Нет, спасибо, я, пожалуй, лучше со стороны посмотрю.
— Как хочешь, уговаривать не стану. Тогда я пойду, смотри, Сколь уже почти доел солнце. Не хотелось бы мне опоздать с исполнением своего, хех, предназначения.
И змеиная голова ушла вверх и в сторону, а тело поднялось кольцами, заставив воду взметнуться ввысь и хлынуть на берег.
***
Какое-то время я смотрел, как выходят из берегов моря и рушатся горы. Сколь закончил с солнцем и наблюдал, как второй волк, кажется, его звали Хати, висит, уцепившись зубами за месяц, и всё никак не может оторвать его от небосклона. Интересно, каковы светила на вкус? И где же ещё одно центральное действующее лицо — папаша волчат, Ужасный Фенрир?
Я усмехнулся, догадываясь, что Лойсо не просто так не стал занимать это место, и припомнил всё, что я знал, об этом чудовище. Наполовину собакой я уже был, посмотрим, как мне удастся эта роль. В конце концов, этот Мир же не более, чем ещё одна иллюзия.
Я встряхнул тяжёлой головой, переставил лапы и одним прыжком достал до неба, набрав полную пасть звёзд. Они оказались немного колючими и прохладными. Но всё равно восхитительными.
Кажется, я начал входить во вкус.
***
В Ехо я попал аж через две недели от того дня, когда шеф выпроводил меня на Тёмную Сторону. Сам он укоризненно качал головой по этому поводу и пытался убедить меня, что здесь едва не случился свой Конец Света по причине моего столь длительного отсутствия — их всех за малым не погребло под самопишущими табличками. Я пропускал его нотации мимо ушей, догадываясь, что главное, что им движет, это любопытство. Удовлетворять которое я мстительно не собирался. Он же мне помочь не захотел — сам виноват.
Он, видимо, это понял и усмехнулся:
— Ладно, иди уже отсюда, видеть твою довольную рожу больше не могу. Скажи только, с кошмарами-то своими ты разобрался? Или просто так прогулялся хорошо?
— Разобрался, — ответил я и вздохнул. — К сожалению. А мне только начало нравиться...