Мир... Мир разделился на «до» и «после», какой бы заезженной ни была эта фраза. Грамоты отличия, идеальный аттестат, университет с отличием, безупречная интернатура... Все это было бы важно, сохранись в людях хоть немного человечности.

Если ты ребенок — затопчут, если ты женщина — изнасилуют и, скажи «спасибо» если при этом не убьют, если ты старик — попрощайся со всем, что у тебя было, и тихо умри от голода. Мужчина? Умеешь держать оружие? Хочешь ты или нет, ты в банде. Молодой парень? Работай, учись стрелять, стреляй, не открывай рот и помалкивай. Врач? Попрощайся со сном и хоть какой-то относительной свободой. Ты раб, которого не бьют и не ломают пальцы только из-за того, что они нужны для работы, на которую остальные не способны.

«В этом мире остались только те, кто умел держать оружие, ты же это понимаешь? Медсестры умели держать оружие? А твои прелестные однокурсницы? Девочка-бариста из кафе? Нет. То-то же. Тебе повезло, что ты хоть как-то полезен нам, докторишка. Держи рот на замке, и может проживешь подольше», – сказал ему тогда один из банды байкеров, что сначала чуть не застрелила паренька на дороге, а потом подобрала к себе в рабство. Он был одним из немногих, кто все еще оставался похожим на человека. Давал поесть, холодной ночью поделился курткой, даже защитил раз, когда под неопытной рукой скопытился один из «стариков».

Но в новом мире все хорошее очень быстро заканчивается. Его «защитника» убили, точнее, загрызли. И тогда стало ясно: надо убегать. Без малейшей защиты ему было не протянуть и недели. Поэтому однажды ночью, чудом, правдой и неправдой, Аллан сбежал.

Его путешествие было совсем недолгим. Оборвалось почти сразу, как началось. Везение это или нет, он так и не понял. Его укрытие раскрыл мужчина с автоматом и собакой.

«Нет!» – Выкрикнутое скорее по инерции, чем по желанию, выставленная вперед рука с раскрытой ладонью, чтобы загородить глаза от света фонарика и жалкая попытка отползти куда-то дальше, лишь бы его не трогали.

Человек, даже силуэт которого он не мог увидеть из-за света, что ожег глаза, привыкшие к темноте, кажется шагнул навстречу. И вот вновь дурацкая попытка выжить — дрожащие руки опрометчиво выбросили вперёд кулаки, сжимавшие тупенький скальпель, видимо, в смехотворной попытке защититься им от огнестрельного оружия.

Собака. Умное животное, верное и отчаянное. Пёс не бросился на «обидчика» хозяина, но предупредительно зарычал, дрессированный не гавкать. 

– Заражен? – Вопрос прозвучал лишь через несколько секунд. Голос приблизился, заставив сжаться еще сильнее и выставить скальпель еще выше, но тут же был больно выбит из руки ботинком. – Ты меня этим прирезать что ли собрался?

Руки хирурга — чуть менее важная вещь, чем его мозг. И если в последний пуля так и не прилетела, то удар по первым заставил охнуть и прижать их к груди.

– Нет, я здоров.

– Ты чего здесь один делаешь?

– Ничего.

– Как тебя зовут?

– Аллан.

Он не хотел говорить, но почему-то говорил, боясь даже поднять взгляда на подошедшего мужчину. От незнакомца можно ожидать чего угодно, но хорошего все же не стоит.

– Я Брайан. Так... Значит, предложением уходить со мной я тебя не отвлеку от важных дел? Ну, раз ты тут «ничего» не делаешь?

– Это еще зачем?

– Люблю, знаешь ли задохликов по руинам былого человеческого величия собирать и откармливать, – Брайан немного рыкнул, но тут же выдохнул, дополнив: – приказ собирать всех гражданских и наставлять на путь истинный. Тебя заберут на остров, там нет заражённых, нет военных. Как раз для такой неженки.

Все это звучало даже неплохо.

– Я, пожалуй, воздержусь, спасибо, – какая же это была жалкая попытка отказаться. Аллан не хотел к людям. Казалось, что вот так одному выжить гораздо проще.

– Не заставляй меня тащить тебя силой, – Брайан ощутимо напрягся, – в самом деле, ты же подохнешь тут и всё. 

– Я… – Аллан едва сдержался от того, чтобы сказать «я так и планировал», – но я не хочу.

– Ну, силой, так силой, – крякнул мужчина и поднялся с корточек, закидывая рюкзак на плечо и задерживаясь, давая парню подумать еще раз. Последний раз.

– И что привязался, ушел бы, дал бы подохнуть спокойно, – под тяжелым взглядом, не обещающим ничего хорошего, Аллан все же встал.

– Ты еще мне «спасибо» скажешь.

– Ага, обязательно, – сморщив недовольно нос он поднял с пола свой скальпель, пряча во внутренний карман куртки.

А «спасибо» Аллан все же сказал.

На точке сброса, на берегу, где обычно высаживали Брайана и через несколько дней забирали, оказалось стадо. Черт его побери, это стадо...

Заложенные бомбы сработали как надо, почти как надо. По приказу мужчины Аллан бежал за псом, так далеко, как только смог. А когда остановился, не мог отдышаться, не понимая, это от испуга или бега.

Брайан велел ни в коем случае не возвращаться... Ни при каких обстоятельствах.

– Эй, Бэтмен... – так звали его черного пса со смешной белой мордой, – как долго нам ждать твоего хозяина?..

Пес не ответил, только неопределенно заскулил.

– Вот и я думаю, что мы его больше не увидим... – Аллан вздохнул и сел рядом с ним, спрятавшись в тени полуразрушенного технического кирпичного здания. – И какое мне вообще дело...

Спустя тридцать минут ожидания оказалось, что все же дело есть. Если не до Брайана, то до пса точно, что стал перебирать лапами и скулить, едва не гавкая, жалобно-жалобно.

– Он велел не ходить за ним, прости, Бэтмен.

Ни один нормальный человек не стал бы возвращаться туда, где было стадо.

– Мы все равно не сможем помочь ему, Бэт...

Никто не выживал после встречи с таким количеством зараженных.

– Он уже мертв, Бэт...

И все же Аллан врач.

Пес будто бы только и ждал, когда человек наконец решится. Он побежал вперед, скулил, гавкал, возвращался за парнем и тянул его за штанины, пытаясь ускорить. И хоть в его шагах не было уверенности, он все равно шел обратно. К самому берегу возвращаться не пришлось. Стало понятно, что зараженные где-то рядом, когда пес насторожился и умолк. А когда тот взял след и поскуливая под нос побежал по нему, стало понятно, что Брайан еще поборолся, как минимум.

Бэтмен бежал к зданию бывшего супермаркета, сразу в него и в холодильник... И он там был. Еще жив. Но одежда его была разодрана зубами зараженных, а на коже алели следы укусов.

Аллан врач.

Он не колебался ни секунды, перед тем как рухнуть рядом с мужчиной на колени и начать тупым скальпелем резать на нем одежду. А справившись с той, из военной аптечки мужчины он достал свеженький, еще запакованный в пластик, а из кармана зажигалку.

Скальпель нагревается, а воздух заполняется запахом горелой плоти. В их условиях способы лечения выбирать не приходится. Мужчина стонет, и Аллан колет ему «промедол». Теперь было тихо, под руками не дергалось, но приходилось то и дело проверять пульс. Жив. И будет жить.

Долгих четыре часа он сосуд за сосудом, рана за раной, прижигал все, откуда сочилась кровь. Повезло, что местом укрытия Брайан выбрал именно холодильник, и повезло, что тот еще хранил холод. Это замедлило кровотечение и не дало мужчине истечь ею до критического состояния. И вот, когда каждая ранка очищена, прижжена, он наконец откидывается на стенку и вытирает пот со лба, что тек вопреки температуре воздуха.

– Вот и все, Бэт... Теперь дело за ним, – тихо шепчет парень притихшему рядом псу и вновь проверяет пульс Брайана. «Промедол» должен был уже ослаблять действие. Совсем немного времени чтобы отдохнуть.

Он закрывает глаза и мгновенно проваливается в сон, так и не почувствовав благодарный холодный собачий нос на своем локте.

Долго поспать ему конечно не суждено. Брайан зашелся болезненным кашлем, и судорожно искал за что схватиться, пока не схватил руку Аллана.

– К-кто? Ч-что? Ал-лан? – Дезориентировано пролепетал мужчина, будто бы еще даже не видя перед собой.

– Я здесь, я здесь. Отдыхай.

– З-зачем? Ч-чт-то случилось? – Брайан попытался сесть и с болезненным стоном упал обратно, но не на холодный пол, а на заботливо подставленные, все еще дрожащие, руки.

– Отдохни, Брайан. Все хорошо, просто отдохни, – Аллан гладил его по щекам и шептал до тех пор, пока мужчина не успокоился.

Этот день они пережили. И ночь тоже.

– Почему не ушел как я велел? – Все еще слабый, но уже сердитый, Брайан едва был способен держать нож и ковыряться им в паштете, а все равно хмуро поглядывал на своего спасителя.

– Стало жалко твою собаку, – сухо ответил Аллан, даже не поднимая взгляда. Но затянувшаяся гнетущая тишина заставила посмотреть на мужчину, который, честно говоря, за спасение благодарен не был. По правде, последнее что Брайан помнил, это как пустил себе пулю в висок. Видимо, не успел.

– Так, давай на чистоту: я не благодарен тебе за мое «спасение», ты не благодарен мне. Окей? Окей. Закроем этот вопрос сейчас же. Я не мог оставить тебя истекать кровью, такой уж я, – парень раздраженно фыркнул и поделился едой с псом, что сидел рядом и «строил глазки».

– Да я... Благодарен, на самом деле, – хрипло выдохнул мужчина, – только... Меня покусали, через пару дней я все равно буду безмозглой тварью. Все твои труды насмарку.

– Если повезет найти аптеку, не будешь. «Бициллин» — это не лекарство, но на нем мы протянули одного парня аж три месяца. И протянули бы дольше, если бы он не закончился. В твоей аптечке есть пять доз. Хватит на две недели, – Аллан подтолкнул разоренную аптечку к Брайану.

– Да? Интересно, кто-нибудь об этом знает...

– Знают, поэтому достать его непросто, – юноша вздохнул и поежился. Пора было бы уже выходить из этого холодильника.

– Ну, в любом случае, покусанного меня не примут обратно на остров, так что... Что будем делать?

Аллан пожал плечами и прыснул в кулак:

– Предлагаешь стать как Чип и Дейл? Нет, Сэм и Фродо. А, нет, Бэтмен и Робин! Хотя, кем тогда будешь ты... Тимон и Пумба. Постапокалиптичные Лупа и Пупа.

– Издеваешься? – Брайан усмехнулся и тут же сморщился.

– Ну, только если слегка. Друзья так друзья, что ж тут поделать... Никто тебя кроме меня не будет даже слушать, забьют камнями, – Аллан протянул мужчине руку, – Аллан Грин, практикующий... Практиковавший хирург, выпускник Стенфордского университета.

– Брайан Хиггинс, бывший спецназовец, – он пожал ее в ответ.

– А неплохая у нас компания: врач, который думает что срать хотел на чужие жизни, спецназовец что вот-вот норовит стать занозой в заднице и умный, самый хороший мальчик, – на последних словах Аллан потрепал собачью голову.

– Хоть сейчас кино снимай, – невесело усмехнулся Брайан.

– Или книгу пиши.

– Грустная будет книжка...

– Зато какая романтичная.