Чжун Ли просыпается в холодной кровати, с больной шеей, чувствуя остатки запаха Чайлда.
Он рядом; Чжун Ли слышит, как Чайлд возится на кухне. Звон сковородок и шум пара. Должно быть, он готовит.
Чжун Ли двигается, потягивается, ощущая свой возраст. Это что-то новое, усталость оседает глубоко в его теле. Раньше он спал только для удовольствия, и, хотя сейчас в этом все еще нет необходимости, без Сердца Бога его тело стало странным и непонятным.
Ему предстоит многому научиться.
Чжун Ли медленно садится на кровати, вздыхая и потирая глаза. С момента, когда он последний раз уделял время себе, прошло так много времени, что это все кажется чужим. НО теперь это его жизнь; его люди, Ли Юэ, их будущее — это все теперь в их руках, не его.
И потом, у него есть Чайлд и эти приятные чувства, наполняющие его сердце. Он вдруг понимает, что улыбается от одной только мысли об этом.
Чжун Ли встает и надевает халат, ощущая мягкий холодный шелк на своем обнаженном теле. Он довольно вздыхает, проводя пальцами по волосам, распутывая пряди, и обувает мягкие тапочки.
— Какое ленивое утро, — нежно шепчет он. — Как чудесно.
Мало что может удивить его. Он любит это. Кроме всего остального.
#
Он находит Чайлда, заваривающего чай, на кухне. Чжун Ли облокачивается на дверной проем, скрещивая руки и на груди, и довольно наблюдает.
На Чайлде нет ничего кроме помятой хлопковой рубашки Чжун Ли, оставшейся с прошлой ночи. Пуговицы застегнуты как попало. Рубашка достает до середины бедра, еле прикрывая ягодицы, а когда он поднимает руки, ткань задирается, показывая мягкую бледную кожу со следами укусов.
Чжун Ли думает о том, что еще никогда никого так сильно не любил. Ни тихий голос и мудрые слова Гуй Чжун, ни дружбу и преданность Аждахи. Чайлд будто пожар; он ворвался в жизнь Чжун Ли и заставил ее пылать. Чжун Ли думал, что на пенсии будет легко. Чжун Ли ошибался.
— Ох, — выдыхает Чайлд, оборачиваясь. Его щеки краснеют, и он оттягивает ворот рубашки. Он расслаблен, просто удивлен, и он ослепительно улыбается Чжун Ли. Чайник на плите шипит. — Я сделал чай.
— Мхм, — Чжун Ли подходит ближе, когда Чайлд поворачивается к чайнику, делая огонь меньше. Чжун Ли обнимает Чайлда, оборачивая руки вокруг талии, прижимаясь носом к шее. Чжун Ли вдыхает аромат океана и песка, и каких-то чайных листьев.
Чайлд замирает, расслабляясь.
— Поспал бы еще, ящерица ты старая.
Чжун Ли прикусывает его шею, проводя зубами по шее. Чайлд покрывается мурашками и дрожит, сжимая пальцами кухонную тумбу.
— Соскучился, — бормочет он.
Чайлд усмехается:
— Я тут.
— Да, но мне нравится обнимать тебя. Твои волосы щекочут нос, и ты издаешь такие милые звуки, когда спишь; но больше нравится ощущение. Умиротворение. Успокаивает.
В последнее время Чжун Ли много думал и решил, что его счастье безнадежно связано с мужчиной перед ним. Он целует плечо Чайлда там, где оно переходит в шею.
Его член не может игнорировать такой интимный момент и твердеет. Чайлд сразу же чувствует, как он упирается ему в спину.
— Это все, что тебе нравится? — он спрашивает, поворачиваясь к Чжун Ли и ухмыляясь.
Конечно же нет. Ягодицы Чайлда мягкие, почти плюшевые, идеальные для того, чтобы лениво потираться о них, когда он только проснулся. И место между его бедер — теплое, идеальное, чтобы просунуть в него член. Каждое утро Чжун Ли идеально, потому что Чайлд рядом, в его руках, будто бальзам на душу. Исцеляет даже то, о чем Чжун Ли и не думал.
— Конечно, есть еще кое-что, — шепчет Чжун Ли ему на ухо. Оставляет там поцелуй, просовывая руку вперед и хватаясь за пах, поглаживая жесткие волоски.
— Ох?
Чжун Ли не разочарован, обнаружив член Чайлда полувставшим, прижатым к бедру. Он нежно тянет за него, ощущая тепло, и Чайлд стонет, подаваясь бедрами вперед.
— Я могу просыпаться рядом с тобой. Всегда приятно.
— Чжун Ли.
Он снова прикусывает шею Чайлда, в этот раз немного сильнее. Точно останется след, и Чжун Ли гордится этим, наслаждение оседает в груди от одной мысли о том, что Чайлд позволяет ему помечать себя. Он проводит по его члену рукой, пальцами собирая смазку на головке и распределяя ее.
Чайлд стонет, опуская голову, сжимая пальцами тумбу, пока они не побелеют. Чжун Ли усмехается, облизывая его шею.
— Мы только начали, — говорит он мило.
— Мне не нужно — слушай, ты можешь просто — Прошу.
Чжун Ли целует раковину его уха, переходя на челюсть. Затем бугорок на шее, проводя носом по коротким волоскам, спускаясь к шее, оттягивая ворот рубашки, чтобы открыть кожу.
Чайлд хнычет, подаваясь бедрами назад, потираясь о член Чжун Ли.
— Давай, — он выдыхает. — Не заставляй меня умолять.
Рука Чжун Ли останавливается, пальцы едва касаются коронки члена.
— Но ты так мило это делаешь, — немного подразнить не помешает. Чайлд вздрагивает, его смущенное лицо точно того стоило. — Не волнуйся, — продолжает он, отпуская член и хватаясь за его зад.
Он отходит назад, разводя его ягодицы, проводя пальцем по входу. Все еще растянутый и опухший с прошлой ночи. Мокрый от остатков масла и семени, потрясающе розовый. Чжун Ли прижимается к нему большим пальцем.
— Боги, — Чайлд шепчет, подаваясь вперед.
— Чайник, — говорит Чжун Ли.
— Что?
— Ты не выключил плиту.
— Господи, ты шутишь— о боги.
Два пальца, смазанные слюной, с легкостью входят внутрь. Чжун Ли растягивает его, разводит пальцы. А затем третий, почти слишком рано — но Чайлду так нравится, когда он разбавляет их нежность каплей боли. Судя по тому, как льнет Чайлд, Чжун Ли совершенно прав.
Он вытаскивает пальцы и смазывает член кухонным маслом. Чайлд поднимает бедра, как только головка прикасается ко входу. Он входит в него сразу же одним движением.
Они стонут. Чжун Ли крепко сжимает бедра Чайлда, притягивая ближе. Он проводит носом по задней стороне его шеи, успокаиваясь, иначе ему точно сорвет крышу. С Чайлдом для этого никогда не нужно слишком много времени; не с его горячим нутром, не с тем, как Чайлд извивается под ним, пытаясь глубже принять его член.
— Чжун Ли, пожалуйста, — говорит он тихо.
Чжун Ли двигается, выходя до самой головки перед тем, как снова толкнуться внутрь. Он набирает медленный темп, проводя бедрами, вбиваясь глубже. С каждым толчком Чайлд вздыхает, прижимаясь ближе, стараясь принять больше и больше.
Он наблюдает, как его член входит внутрь, как вход Чайлда, мокрый, розовый, идеально тугой, с легкостью расширяется. Чжун Ли стонет, проводя пальцем в том месте, где они соединяются — и Чайлд падает на тумбу, пряча лицо в сгибе локтя.
— Архонты-
— Посмотри на себя, еще так рано, а ты уже готов для меня. Знаешь, я мечтал об этом. Проснуться, а ты уже готов, чтобы тебя брали снова.
— Я-
— Тебе бы понравилось? — спрашивает Чжун Ли, ритмично вбиваясь в него. Одна рука держит бедра Чайлда, а другая лежит на изгибе его спины. — Проснуться с моим членом глубоко внутри-
— Да, — Чайлд стонет с дрожащими ногами. Его член дергается, тяжело прижимаясь к бедру. Он оборачивает руку вокруг него, мастурбируя в такт размеренным толчкам Чжун Ли. — Да, да-блять, это- Мхм.
Чжун Ли дергает его назад за бедра, и Чайлд громко чертыхается.
— Здесь- ох, ох, здесь-
Он удерживает этот угол, вбиваясь в простату Чайлда. Чжун Ли рычит, чувствуя, как наслаждение клубится в его животе. Чайлд такой узкий, горячий, мокрый, так прекрасно льнет к нему, молит о большем. Он выглядит потрясающе в его одежде, божественно пахнет, насквозь пропитанный запахом Чжун Ли.
И, конечно же, это так по-домашнему. Чжун Ли только проснулся, а Чайлд уже варит ему чай. От такого маленького жеста все его инстинкты ревут.
— Аякс, я близко, — предупреждает он, подходя к краю, предчувствуя оргазм. Он сбивается с ритма, толчки становятся чаще. Бедра горят от растяжки, когда он пытается войти в Чайлда так глубоко, как ему нравится.
Чайлд гладит себя быстрее, простанывая в руку. Он, покрасневший, со слезящимися глазами, оборачивается посмотреть на Чжун Ли. Чжун Ли рычит, кончая глубоко внутрь.
— Аякс, — бормочет он, прижимаясь к спине Чайлда в поисках тепла.
— Блять, — Чайлд все еще трогает себя, туго сжимая пальцы. — Я не-, — он издает разочарованный звук.
— Ш-ш-ш, — успокаивает Чжун Ли. Он протягивает к нему свою руку, оборачивая пальцы вокруг члена Чайлда, и он сразу же чувствует разницу. Он дергается в его руке в ответ на касания, и Чайлд сжимается вокруг полутвердого члена Чжун Ли.
— Лучше, намного лучше. Боги, ты всегда- да.
Чжун Ли задумывается, почему. В отличие от мозолистых пальцев Чайлда, его — мягкие и гибкие. Он целует его возле уха, прижимаясь губами.
— Дорогой, — говорит он глубоким, хриплым голосом, — Кончишь для меня?
— Да, да, да.
Чайлд изливается в его руку и протяжно стонет, хватаясь за тумбу. Чжун Ли хвалит его, едва касаясь его. Он гладит его волосы, почесывая кожу на голове. Оргазм, кажется, длится вечность.
В конце концов им удается собрать себя. Чжун Ли нежно выходит из Чайлда и оттягивает ягодицу в сторону, наблюдая, как его семя стекает по его бедрам. Чайлд, такой мягкий, снова стонет.
Он оборачивается, облокачиваясь на тумбу, тянется вперед и прижимает Чжун Ли ближе за расстегнутый шелковый халат. Чжун Ли поддается, льнет к нему.
— Лучше? — спрашивает Чайлд. — Тебе это, кажется, было нужно, — он не дразнит. Он искренне волнуется за Чжун Ли.
Чжун Ли сжимает в руках его щеки, целует его лоб, кончик носа, а затем губы, прижимаясь. Затем отступает.
— Мхм, я же сказал, мне нравится просыпаться в твоих объятиях.
Больше никто и никогда не видел это довольное выражение лица Чайлда. Оно исключительно для Чжун Ли, и он обожает это.
— Чай испорчен.
— Он и так был испорчен. Ты слишком долго его заваривал.
Чайлд дуется.
— Не моя вина, что ты такой привередливый, — останавливается, а потом хитро улыбается. — А вообще-то научи меня, и я, может, больше не напортачу.
Чжун Ли выпьет любой чай, какой Чайлд заварит ему, даже самый горький. Но он не говорит ему этого. Он просто берет его руку в свою, подносит ко рту и один за одним целует фаланги.
Лицо Чайлда теплеет, и он расслабляется.
Прекрасное утро, проведенное за попытками научиться правильно варить улун.