31-е декабря выдалось поистине зимним.
Снег выпал ночью, когда никто уже не ждал, и в таких количествах, словно пытался извиниться перед жителями Аместриса за столь долгую задержку. Промокшие прошлым вечером улицы превратились в бесплатный каток к великой радости детворы и такого же негодования среди взрослого населения. Получить к новогодней ночи парочку сломанных конечностей или синяков желающих не было, поэтому все те, кому не нужно было куда-либо идти рано утром, могли наблюдать под окнами картину удивительной слаженности и взаимопонимания прохожих всех возрастов. Молодые помогали пожилым удержаться на ногах, пожилые предупреждали об особо скользких участках дороги и вспоминали советы уже своих родителей, помогающие преодолеть труднопроходимый участок. Все двигались медленно и осторожно. Только дети не собирались копошиться молча и уверенно неслись вперёд, падали, утягивали за собой друзей и родителей и оглушали тихие улицы заливистым смехом.
Эдвард Элрик, также известный среди соседей по военному общежитию как Стальной Алхимик, внимательно следил за чистящими двор солдатами, которых добродушное начальство отправило в наряд по уборке всех территорий, так или иначе связанных с путями армейскими. Мальчишки раскраснелись от прикладываемых усилий и быстрого темпа; по вискам стекали струи пота, куртки были расстёгнуты и развевались при каждом дуновении пробирающего ветра. Стальной поморщился, вспоминая, какие это непередаваемые ощущения: в прошлом году встречать праздник довелось дома, в Ризенбурге, и он до сих пор передёргивал плечами, вспоминая тамошние сугробы. Деревня это не город. Там всё куда более… иначе. Эдвард сложил руки на подоконнике, опустил на них голову и тяжело выдохнул.
«Противный полковник, вот надо было ему отпустить меня так поздно? Мог бы быть сейчас в Ризенбурге, с Алом, Винри и бабушкой!»
Своим пребыванием в военном общежитии он был обязан одному высшему офицеру, по нелепому стечению обстоятельств являющимся его прямым начальником, полковнику Рою Мустангу. Этот мужчина был настоящей занозой в одном месте для четырнадцатилетнего Элрика и делал всё, чтобы показать, что он главный. Во всяком случае, Стальной был абсолютно в этом уверен. Вот и пару дней назад, когда Эдвард (наконец-то!) принёс ему отчёт о завершённой ещё две недели назад миссии, Мустанг не пожелал отпускать его до тех пор пока он не переписал всё в «читаемом» виде — как выразился сам полковник — и не выслушал длинную лекцию на тему хорошего поведения и соблюдения установленных правил. Когда полковник сжалился над откровенно надувшимся от обиды подчинённым, бежать на вокзал за билетами было уже поздно. Тем не менее, Стальной не был бы собой, если б не попытался. Около получаса он уговаривал, умолял и угрожал продавцу билетов, пока женщина не вышла из себя и на повышенных тонах не объяснила, что билетов нет и уже не будет. По крайней мере в сторону Ризенбурга.
Стальному Алхимику оставалось только проклясть командира и смириться.
Тяжелее всего было принять, что Новый год ему придётся встретить одному. Альфонс, младший брат и единственный оставшийся в живых член семьи, уехал в Ризенбург ещё неделю назад — Винри сообщила о приближающихся родах кошки Муси, и проснувшийся в Альфонсе кошатник просто не мог пропустить столь знаменательное событие. В итоге котят пока не появилось, но и Альфонс, и сама Муся с завидным упорством готовились к часу «икс» и не переставали доставать окружающих своими воплями, стоило котятам толкнуться в животе особо сильно. В этом плане Эдвард был счастлив, что ему не придётся быть акушером на кошачьих родах — ему более чем хватило этой роли, когда три года назад, в такую же снежную пору, Грэйсия Хьюз, супруга подполковника Мэйса Хьюза и лучшего друга полковника Мустанга, начала рожать и Мэйс поехал за доктором. Пришедшие тогда в гости братья Элрики были вынуждены в холодном поту и с круглыми глазами носиться по дому офицера, пытаясь выполнить все указания роженицы, точно знавшей, что делать. Стрессу он тогда испытал — врагу не пожелаешь. Повторения не хотелось.
Снова тяжело вздохнув, подросток ткнул висевший на тюли шарик — Мустанг приказал украсить комнату ещё в начале декабря, когда решил проведать их с Алом и не обнаружил никаких признаков подготовки к праздникам. Тот раскачался, завертелся и показал мальчишке его отражение, сильно вытянутое и местами приплюснутое. Стальной нахмурился. Новогоднего настроения не было, и даже снег не мог его создать. Было одиноко.
Телефон разразился пронзительной трелью, заставляя вздрогнуть. Мальчишка поспешил снять трубку и почувствовал тепло в груди, услышав такой родной голос:
— Эд, привет!
— Винри! — На щеках загорелся румянец, и подросток порадовался, что подруга его сейчас не видит. Хитрых улыбочек и подколов было бы не избежать. — Как у вас дела? У нас тут полумесячная норма снега выпала за ночь! На улице каток, солдаты разгребают завалы.
— Здорово! Ну, то есть, здорово, что снег выпал, а не что у всех проблем прибавилось, но ты и так понял, — засмеялась на том конце Винри, и Эдвард представил, как она накручивает на палец прядь золотистых волос. Она постоянно так делала, болтая по телефону. — поблагодари полковника Мустанга, что он тебя на уборку не отправил, а то тоже бы сейчас пыхтел под чьими-то окнами.
— Эй! — Не сдержал возмущения Эдвард, — если бы не этот гад, я бы успел купить билет и уже был бы у вас!
— Да ладно тебе, Эд.
— Вечно ты его защищаешь!
— Не защищаю, просто смотрю на его действия не через призму каких-то глупых убеждений. Тебе повезло с командиром.
— А вот фигушки! — краска смущения на щеках плавно сменилась краской возмущения. Раньше Винри никогда не занимала сторону его командира, но всё изменилось, стоило тому отыскать могилы убитых на войне врачей Рокбеллов и свозить туда их дочь. Вернулась Винри совершенно другим человеком и больше не позволяла ему (Эду) кидать в сторону Мустанга оскорбления. И подросток страшно негодовал по этому поводу. — Ты просто не знаешь его так хорошо, как я.
Усталый вздох девушки разрезал повисшую было тишину в трубке, и Эдвард не сдержал своего. Все их разговоры про полковника теперь заканчивались так.
«Этот гад точно её охмурил!»
Стальной нахмурился и сжал кулак, пусть и сам понимал, насколько глупы были такие мысли. Мустанг хоть и имел репутацию Казановы, но на деле не мыслил ни о ком, кроме старшего лейтенанта Хокай. Эдвард ни за что бы в это не поверил, если бы однажды сам Мустанг, будучи в довольно апатичном состоянии — что тогда случилось, Стальной так и не узнал — не рассмеялся на возмущения подчинённого относительно своих любовных похождений и не поведал, что все его пассии — не более чем информаторы. Пусть и довольно миленькие. А потом Эдвард совершенно случайно увидел начальника, прогуливающегося по парку в компании со старшим лейтенантом. Риза Хокай тогда была с распущенными волосами, в платье и безмятежно улыбалась, что надолго вывело Эдварда из равновесия. Потому что представить эту вечно строгую девушку в штатском, да ещё и выглядящей так… по-женски. Это казалось невозможным, равно как представить, что Винри вдруг бросит своё увлечение механикой и примется за чисто женские штучки вроде вышивания крестиком или вязания крючком.
— В общем, Эд, я звоню, чтобы сказать: делай что хочешь, но завтра, максимум, к вечеру, чтобы был дома. Новый год без тебя не новый.
— Спасибо, Винри, — Эдвард улыбнулся, вмиг позабыв всё своё недовольство относительно полковника. — Как там Ал и бабушка?
— В порядке. Мы с бабулей на стол всё готовим, а Ал… — девушка на миг замялась, — Ну, он почти не отходит от Муси, как, впрочем, и она от него. Серьёзно, Эд, вам бы кота завести.
— Ага, сейчас. — Стальной вздрогнул, представляя как всё внимание брата переключится на кота и этот самый кот, пользуясь покровительством Альфонса, начнёт наводить в их маленькой комнате в общежитии свои порядки. Не то чтобы Эдварду не нравились животные — просто это большая ответственность, брать на себя которую юный Алхимик не хотел. Во всяком случае, пока. Да и держать животное в общежитии было запрещено.
— Ну, ты подумай об этом, — легко согласилась Винри и, пробормотав что-то не в трубку, вдруг практически закричала: — Всё Эд, ждём завтра! С Наступающим! У Муси роды начались, теперь точно!
Стальной Алхимик искривил бровь и некоторое время тупо смотрел на трубку, из динамиков которой раздавались короткие гудки. Парень вздохнул. Наверняка Ал устроил переполох и Винри помчалась помогать бедной животинке разродиться… или просто посмотреть. Фыркнув от своих мыслей, Эдвард махнул рукой и, пройдя в комнату, плюхнулся на кровать. Раз какой-то кошак оказался важнее разговора с ним, то он не будет мешать и, поскольку делать всё равно нечего, воспользуется тишиной и поспит.
И нет, он совершенно точно не ревновал.
***
Огромные часы на главной площади медленно отсчитывали минуты, и времени до наступления Нового года оставалось всё меньше. Проснувшийся около получаса назад Стальной Алхимик бесцельно сидел у окна и слушал стоявшее на подоконнике радио. Радиоведущий сыпал поздравления направо и налево, восторгался выпавшим снегом, «витающей в воздухе новогодней атмостферой» и крутил одни и те же песни по десятому кругу, явно получая удовольствие от запавших на душу мотивов. Судя по радостным возгласам дозвонившихся на радиолинию жителей, те полностью разделяли действия радиоведущего.
Эдвард поморщился. Когда-то он также как и все вокруг радовался предновогодней суете, замирал от искрящихся и переливающихся всевозможными цветами гирлянд и огней, украшал дом и с нетерпением ждал утра первого января чтобы заглянуть под ёлку и открыть предназначавшийся ему подарок от Санты. В детстве он, как и множество других детей, верил в доброго дедушку-волшебника, а потом пришло понимание жестокой реальности. Особенно сильно оно ударило после потери матери; тогда всё сказочное, тёплое и доброе будто исчезло с лица земли, а мир потерял краски. Были, разумеется, Винри и её бабушка, но они — не то. Совсем не то. Не семья. Хоть и стали таковой за время их с братом скитаний.
«Полный отстой! Почему я должен торчать в Централе, когда все нормальные люди разбрелись по домам? Чёртов полковник!»
Подросток нахмурился, тяжело выдохнул и представил, как вместо выслушивания поучающей речи и переписывания дурацкого отчёта хлопает дверью офиса и, игнорируя окрики командира, бежит на вокзал за билетом. Конечно, это только несбыточные мечты — потому что за такое в реальной жизни его бы быстро на место поставили. Не то чтобы Рой Мустанг был злым или что-то, но… он умел говорить так, чтобы его слушали. И, возможно, немного побаивались.
В любом случае, Эдвард ни за что на свете не хотел бы стать этому человеку врагом или даже неприятелем.
Радиоэфир внезапно замолк и, воспользовавшись секундами тишины, кто-то громко застучал в дверь. Стальной насторожился. Он не ждал гостей да и приходить к нему было просто некому: соседи, с которыми он более-менее общался за два года службы, разъехались на праздники кто куда, Мустанг собирался пойти с подчинёнными в бар (а туда подросткам ход закрыт), Хъюз с семьёй смотался в другой конец страны к родителям жены, а Винри и младший брат находились в Ризенбурге и наверняка уже умилялись новорождённым котятам, вешая на их тоненькие шейки цветные ленточки.
Стук повторился, уже более настойчиво, и мальчишка побрёл к двери. Открыв небольшую щелочку, Эдвард моргнул и распахнул дверь шире, впуская на порог начальника. Рой Мустанг выглядел более чем необычно в колпаке Санты и красном свитере, выглядывающем из-под расстегнутой куртки. Однако взгляд мужчины не был праздничным, скорее, напряжённый и даже немного хмурый.
— Чем обязан, полковник? Здрасте. — Не стал скрывать удивления подросток.
— Ты на часы когда в последний раз смотрел? — успешно проигнорировал приветствие мужчина. — Уже половина одиннадцатого, почему не в кафе?
— Каком ещё кафе?
На лице юного Алхимика отображалось искреннее недоумение, и раздражение мужчины плавно перешло в спокойствие. Если бы Стальной присмотрелся чуточку лучше, то наверняка смог бы разглядеть в глазах командира бегущую строку «Ну как всегда!». Рой провёл ладонью по лицу и привалил к косяку двери, лениво помахав в сторону комнаты:
— Тебе действительно стоит начать слушать мои слова, Стальной. Беги одевайся и пойдём. Не стоит заставлять команду ждать.
— А-а-а…
— Живо!
Съёжившись от вскрика начальника, подросток скрылся в комнате и вернулся примерно через пять минут. К счастью, выбирать, что надеть долго не пришлось — он всё равно собирался пойти подышать свежим воздухом и одежда терпеливо дожидалась на спинке стула.
— Молодец.
Кивнул Мустанг и поманил за собой, убедившись, что подчинённый нажал кнопку замка. Эдвард на миг замер — похвала была не тем, чем полковник разбрасывался в его сторону — и ускорил шаг. Мужчина ходил с такой скоростью, с которой некоторые даже не бегали, поэтому отставать от него не стоило.
Губы тронула лёгкая улыбка.
Как оказалось, в телефонной речи полковника пару дней назад была не только ругань за плохое поведение, но и приглашение в кафе на новогоднюю вечеринку. Узнав, что купить билеты до Ризенбурга Стальной не успел, Мустанг, как ответственный начальник, круто изменил планы и предложил команде собраться в таком месте, куда «и ребёнку вход будет открыт». Идею поддержали все, пусть сразу и не очень охотно.
Прежде чем войти в кафе, Мустанг решительно ухватил мальчишку за руку и, проигнорировав возмущённые вопли, потянул за собой на второй этаж, минуя представителей военной полиции. Праздник праздником, а буянов никто не исключал, вследствие чего был издан приказ о ночном карауле вблизи всех заведений с развлекательными программами и спиртным в ассортименте.
— Эдвард!
— Привет, юный босс!
— Здорово, шпана!
— Здравия желаю, полковник, майор!
Стальной потрясённо замер на входе в заказанную часть зала, непроизвольно прижавшись к спине остановившегося сзади начальника. Тот хмыкнул, легонько протолкнул мальчишку вперёд и с явным весельём посмотрел на выкрикнувшего последнее приветствие и вытянувшегося молодого человека с непримечательной внешностью, но серьёзным, несколько напряжённым взглядом:
— Вольно, Брош. Мы же не в форме, расслабься.
— Прошу прощения, — улыбнулся молодой человек и сел на своё место. — немного растерялся.
— Кто это? — шёпотом поинтересовался Стальной, незаметно дёрнув командира за рукав свитера. Мужчина наклонился, будто бы решив поправить воротник рубашки парня и так же шёпотом ответил:
— Дэнни Брош, сержант и подчинённый майора Армстронга. Их отдел присоединится чуть позже.
— Ладно…
Эдвард прошёл к месту с табличкой с его именем, неловко протиснулся через младшего лейтенанта Джина Хэвока и залился возмущённой краской, увидев по другую сторону от себя Роя Мустанга. Садясь за стол, он совершенно не заметил, что зайти можно было с другой стороны.
«Стыдоба! Да ещё и полковник под боком!»
Юный Алхимик поджал губы, дав себе ментальный подзатыльник за оплошность. Сам того не желая, он дал Мустангу новый повод для подколов. Пусть те и носили дружеский характер.
От уничижения себя мальчишку отвлёк всё тот же полковник, вдруг бесцеремонно взявший его (Эда) тарелку. Не успел Элрик возмутиться, как взрослый наложил в неё кучу всякой еды, включая так не любимые Эдом салаты, и вернул законному владельцу.
— Чтобы всё съел.
«Чего?!»
Тон полковника не оставлял места для споров и Эдвард, хотевший было возмутиться, закрыл рот. Перечить Мустангу при собрании всей команды — так себе вариант, учитывая, что в такие моменты мужчина начинал проявлять чудеса красноречия и совершенно не стеснялся включать «режим родителя» — как как-то назвала таковое состояние полковника Винри, — в котором очень умело апеллировал фактами и одним взглядом мог заставить подопечного замолчать.
— Ненавижу морковь… — пробубнил себе под нос подросток, вяло ковыряя салат вилкой.
— Ешь, это полезно.
— Хм.
Стальной вздохнул. Прикинув, что командир не говорил есть салаты в первую очередь, сначала отправил в рот кусок варёной картошки и закусил заливным из курицы. Потом, поймав внимательный взгляд полковника, взял маленькую ложечку салата, которую проглотил практически не жуя. Мустанг неодобрительно покачал головой, но промолчал.
И это Эда совершенно устроило.
Час с лишним пролетели в мгновение ока, Стальной даже не успел опомниться, как раздался бой часов, все встали и полковник принялся открывать шампанское, пока старший лейтенант Хокай произносила тост. В торжественную речь девушки Эдвард вслушивался не особо — гораздо интереснее было наблюдать за поджавшим губы полковником, который пытался удержать вырывающуюся пробку и избежать брызг шампанского во все стороны и в потолок.
Задачу мужчина осилил и пенящийся напиток был успешно разлит по бокалам.
«Пусть в Новом году нам с Алом повезёт и мы найдём философский камень», — Стальной зажмурил глаза и крепко сжал ножку бокала, после чего быстро осушил ёмкость и… поперхнулся.
— Потихоньку, Стальной! — Рой Мустанг легонько похлопал по спине подопечного, помогая справиться с кашлем. — Желание-то хоть успел загадать?
— Да. Спасибо.
Подросток отдышался и неловко улыбнулся, стараясь избегать смотреть на остальных членов команды. Ну вот, он снова опозорился и лишний раз напомнил всем и себе, что он ещё ребёнок. Потому что, какой взрослый давится шампанским? Щёки мальчишки залил румянец.
— Так, Новый год наступил, настало время для подарков. — Полковник хитро улыбнулся: — начнём с ребёнка, пожалуй.
Все поддержали, привычно проигнорировав яростное «это кто здесь ребёнок?!» со стороны Элрика, и дружно вытащили из-под стола большой переливающийся пакет. Начать поздравлять начала Хокай, что уже удивило мальчишку: в прошлые разы это делал Мустанг. Теперь же полковник, ухмыляясь, стоял рядом, будто не имел никакого отношения к коллективному подарку. Это несколько напрягало, но Стальной решил не обращать внимания. Мало ли что снова задумал его ненормальный начальничек! Риза закончила поздравления и передала эстафету коллегам, которые, в отличие от старшего лейтенанта, были не столь оригинальны и многословны.
Осторожно приняв протянутый пакет, Эдвард искренне поблагодарил коллег и принялся осторожно осматривать подарки. Как правило, команда дарила ему что-нибудь полезное вроде книг или дорожных принадлежностей, а также неизменным атрибутом всегда были сладости. Этот Новый год не стал исключением, и подросток обнаружил внушительных размеров кулёк конфет, книгу с собранием сочинений Алхимиков, специализирующихся на биологической алхимии, и красный вязаный свитер с белым узором из снежинок и запряжённых в сани оленей.
От радости мальчишка прямо просиял и снова рассыпался в благодарностях. Это сочинение он искал уже больше полугода и точно знал, что издание ограничено. А свитер… за ушедший год он немного вытянулся (по крайней мере, сам Эд свято в это верил) и многие из вещей стали малы. Так что обновка, тем более тёплая, точно лишней не будет.
— Это был подарок от команды, — начал Мустанг, когда пауза затянулась и стало ясно, что больше мальчишка вряд ли что-то из себя выдавит. — А теперь я хочу лично поздравить своего дражайшего, непослушного, раздражающего, мелкого подчинённого…
— Кого мелким назвал?!
— Пожелать ему терпения, терпимости в этом Новом году, — подняв руку, прерывая поток возмущений со стороны Элрика, невозмутимо продолжил полковник, — здоровья, разумеется, чтобы они с Алом нашли, что так долго ищут и осуществили свои мечты. Также хочу пожелать Стальному избавиться от комплекса роста и вручить ему замечательный подарок, который от этого комплекса его точно избавит!
Торжественно закончив свою речь, полковник вытащил из-за спины неизвестно когда взявшуюся длинную коробку, протянул недоуменно нахмурившемуся подростку. Эдвард осторожно принял подарок, смерил начальника подозрительным взглядом. Тот безмятежно улыбался своей раздражающей самодовольной улыбкой. Члены команды заинтересованно переглядывались между собой, из чего Элрик сделал вывод, что они тоже не знали, что внутри.
Напряженно сглотнув, подросток принялся распаковывать подарок. Дурное предчувствие не покидало до самого конца и, наконец полностью справившись с обёрткой, Эдвард понял, почему. Дикий хохот со стороны лейтенантов Хэвока и Брэды, сдерживаемый смех от остальных членов команды, а также ещё более широкая ухмылка от начальника послужили спусковым крючком, и Стальной Алхимик запустил подарком в дарителя. Мужчина ловко увернулся и перестал сдерживаться, позволив себе засмеяться в голос.
— Какого хрена, полковник?!
Его возмущение вызвало лишь новый приступ смеха у взрослых, и Стальной обиделся почти всерьёз. Хэвок попытался сгладить ситуацию, но получилось не очень:
— Но, шеф, так вы сможете быть выше всех…
— Мне не нужны для этого ходули, лейтенант! Я скоро вытянусь и итак буду выше всех вас!
— Не надо злиться, Эд, полковник просто хотел ускорить этот процесс, — вторил товарищу Брэда, уже держась за живот от смеха.
— Гр..! — оскалился Эдвард, и в дело поспешила вмешаться старший лейтенант, всерьёз опасаясь, что коллеги такими темпами поставят друг другу синяки на пол-лица.
— Хэвок, Брэда, полковник, прекратите подтрунивать над Эдвардом! Эдвард, успокойся и научись понимать шутки. Полковник не хотел тебя обидеть, только повеселить.
Строгий голос девушки вмиг успокоил враждующие стороны.
***
Если бы Стального Алхимика спросили, какой Новый год после переезда в Централ был лучше всего, он без раздумий ответил бы, что этот. Несмотря на отсутствие рядом брата и подруги детства, веселье удалось на славу. Кафе, шарики, ёлка, подарки, праздничные тосты, конкурсы — всё это помогло отвлечься от нехороших мыслей и погрузиться в атмосферу праздника. А самым приятным было, что команда общалась с ним как с равным, практически не акцентируя внимание на его возрасте. Полковник даже выпить разрешил! Десять грамм всего лишь, но всё-таки!
Эдвард улыбался от уха до уха и даже простил командиру тот прикол с ходулями.
А потом команда вышла на улицу и кто-то, кажется, Хэвок, обведя уже не совсем трезвым взглядом сугробы, предложил сыграть в снежный бой. К удивлению Эдварда, возражающих не нашлось (даже Риза поддержала), и скоро пять взрослых мужиков, девушка и один подросток пуляли друг в друга снежки и прятались за воздвигнутыми при помощи алхимии снежными крепостями. Вскоре к команде полковника присоединилась команда майора Армстронга, а после и случайные прохожие, и игра стала напоминать запланированное мероприятие. В итоге все промокли до нитки, и полковник приказал свернуть бой во избежание печальных последствий вроде болезни. В тот момент Эдвард понял, что огненная алхимия начальника — действительно полезное умение, ведь за секунду закипятить воду в чайнике, а также высушить вещи не могло ни одно известное человечеству изобретение.
А потом пришло время фейерверков.
Стальной уже и сам не помнил, как они дошли до площади, но в следующий миг раздался оглушительный взрыв и над головой рассыпались искры салюта. В какой-то момент, когда люди начали теснить друг друга, желая запечатлеть на камеру праздничную красоту, полковник подхватил мальчишку под подмышки и, прежде чем тот успел испугаться, посадил себе на плечи. От неожиданности Элрик вцепился командиру одной рукой в волосы, а другой — под подбородок. Было жутко некомфортно глядеть на всех с такой высоты, а ещё появился иррациональный страх упасть.
«Наверное, на ходулях ещё хуже было бы».
Мустанг тихо засмеялся, когда подчинённый ещё сильнее прижался к нему, и, стоящая рядом и видевшая всё происходившее Риза забеспокоилась.
— Полковник, у Эдварда же автопротезы.
— Не боись, я таскал на плечах вещи побольше и потяжелее, — в подтверждение своих слов, мужчина слегка встряхнул плечами, вынуждая подростка подпрыгнуть. Взвизгнув от неожиданности, Эдвард согнулся, со всех сил вцепившись в голову Мустанга. Рой поднял одну руку вверх, придерживая подчинённого за спину. «Не бойся, не уроню» — слова не были озвучены, но молчаливая поддержка сказала мальчишке всё, что нужно, и тот потихоньку расслабился. К концу огненного шоу даже привык и начал дрыгать ногами, совершенно не заботясь о необходимости держаться.
Неизвестно откуда взявшееся абсолютное доверие позволило вспомнить детство и почувствовать себя в кругу семьи. На периферии сознания мелькнуло сожаление, что младший брат сейчас не с ним и не может почувствовать то же, что и он, но быстро улетучилось вместе с очередным разорвавшимся салютом.
Он был счастлив.
Совершенно и безоговорочно.
— Мы со старшим лейтенантом проводим тебя до общежития, — решил Рой, когда мальчишка отклонил предложение переночевать у него. Проводить время с командиром оказалось на удивление приятно, но злоупотреблять расположением мужчины подросток не хотел. Они наконец начали нормально общаться, вдруг он снова скажет что-то не то и всё испортит. Риза поддержала предложение Огненного Алхимика, и возражать Эдвард не решился. Да и не собирался, если честно.
На часах было без четверти четыре, когда на горизонте показалось здание военного общежития, и Стальной Алхимик понял, как сильно он, оказывается, устал. Сонливость навалилась мягким покрывалом, отяжеляя веки и мышцы, заставляя прилагать усилия чтобы сделать каждый новый шаг. Заметивший потуги подопечного Мустанг махнул рукой на слабые возражения и поднял его на руки, избавляя от необходимости бороться со сном.
Сказать, что комендант был удивлён, увидев своего вечно капризного постояльца в полудрёме прижавшегося к груди старшего офицера, значит ничего не сказать. Отдавая мужчине должное, он без расспросов отдал Рою ключи от комнаты Стального Алхимика и даже помог открыть дверь на лестницу. Риза Хокай сложила руки за спиной в давней привычке и, следуя приказу начальника, осталась ждать его на первом этаже.
Рой толкнул плечом дверь и, не потрудившись разуться, пронёс сонного подопечного к кровати.
— Сам! — оттолкнул его руку Эдвард, когда полковник попытался снять с него одежду.
Пальцы слушались плохо, но в конечном итоге подростку удалось совладать с одеждой и вяло швырнуть её на стул. Рубашка долетела, а вот штаны плюхнулись на пол. Полковник закатил глаза, но промолчал. Подождав, пока Эдвард переоденется в пижаму, мужчина сложил раскиданную верхнюю одежду, положил на сидение стула и подошёл к ёлке, включив гирлянду. По тёмной комнате заиграли разноцветные блики, и закрывший было глаза Эдвард разлепил веки.
— Что ты делаешь?
— Проверяю, как вы с Алом исполнили мой приказ по украшению комнаты. Молодцы, ничего не могу сказать.
— Старались.
— Я вижу. Спи, давай. — Рой подошёл к завернувшемуся в одеяло подчинённому, откинул с его лба чёлку и поправил занавеску на окне. — Я взял тебе на завтра билет до Ризенбурга: кто-то передумал и сдал. Оставлю на столе.
— Угу…
Несмотря на ответ, полковник был готов отдать руку на отсечение, что мальчишка ничего не услышал, а если и услышал, то не понял. Он уже практически спал, и казалось жестоким заставлять ребёнка бодрствовать и дальше. Улыбнувшись, мужчина отключил гирлянду и, пожелав подопечному спокойной ночи, покинул комнату.
В отличие от подростка, он был полон сил и намеревался продолжить празднование Нового года в компании лучшей девушки в Аместрисе. Хокай в кои-то веки согласилась вспомнить детство и устроить посиделки на кухне, рассказывая истории и кутаясь в пушистый плед. Ураган наверняка будет крутиться под ногами и рваться на диван к двоим любимым людям, а Риза поначалу будет играть строгую хозяйку, но в итоге сдастся и позволит питомцу тоже насладиться праздником.
Да, перспектива рисовалась просто отличная.
***
Утро первого января встретило Стального Алхимика проникающим сквозь щель между занавесок солнечным лучом и приятной негой от ускользнувшего сна. В кои-то веки кошмары оставили его и удалось как следует выспаться. Мальчишка потянулся. Прикрыв зевок ладонью, отвесил шторы и, прихватив одежду, протопал в душ. Утренние водные процедуры не заняли много времени, и скоро посвежевший и полностью бодрый Эдвард Элрик вернулся в комнату. По-быстрому заправив кровать, подросток кинул взгляд на стол и замер, увидев до боли знакомый дизайн билета на поезд.
«Откуда.?»
В памяти всплыл обрывок фразы полковника про Ризенбург, и Эдвард замер. Сердце ускорило свой темп, на губах заиграла счастливая улыбка, и мальчишка прижал билет к груди, силком подавив желание заскакать по комнате. Ему не придётся торчать у кассы в ожидании чуда! Альфонс, Винри и бабуля Пинако будут в восторге!
«Через три часа. Времени как раз достаточно».
Схватив сумку и сразу положив билет во внутренний карман во избежание непредвиденных ситуаций, Стальной бросил мимолётный взгляд на ёлку, вспоминая, как красиво вчера мигали огоньки гирлянды, и замер. Алая коробка отчётливо виднелась сквозь пушистые иголки, терпеливо дожидаясь, когда её заметят.
Стальной сглотнул.
Снова. Такое уже случалось раньше, сразу, как он стал государственным Алхимиком. В тот год кто-то впервые за долгие годы одиночества напомнил мальчишкам о Новогоднем чуде и добром дедушке-волшебнике, раздающем детям подарки. Предыдущий год подарки тоже были, но их привёз курьер, на вопрос об отправителе только пожавший плечами. Сначала братья думали, что их тайным Сантой был Хъюз, но разговор с подполковником быстро опроверг эту версию. Мужчина и правда выглядел удивлённым. По почерку понять, кто это, тоже не получилось — такой каллиграфии братья не видели ни разу. В итоге было принято решение забить на личность отправителя и просто наслаждаться подарками — те были реально крутыми!
Теперь же в голове Стального что-то щёлкнуло, и всё встало на свои места. Просто поразительно, какими слепыми они были всё это время. Ведь всё было очевидно с самого начала. Кто мог проникнуть в их запертую комнату в первый год? Кто точно знал, что второй год они будут праздновать в Ризенбурге? Кто вчера имел возможность оказаться возле ёлки и незаметно положить под неё подарок?
Подросток подошёл к телефону и машинально набрал заученные давно цифры. Трубку долго не снимали, но наконец с того конца раздался щелчок и несколько запыхавшийся голос сообщил, что вызываемый абонент на связи.
— Чего так долго?
— Стальной? — Рой, казалось, удивился. — Просто только вернулся, пока добежал к телефону…
— А-а-а, со старшим лейтенантом были, — понимающе протянул Эдвард и шутливо прикусил язык, представив, как залился краской и разозлился его начальник. Картина нарисовалась просто шикарная. — Ладно-ладно, простите! — поспешил извиниться подросток, услышав на том конце провода грозное рычание. — Я вообще-то поблагодарить хочу!
— За билет? Пожалуйста. Рад, что ты не потерял его. — Судя по интонации, возмущение мужчины прошло и теперь он улыбался.
— И за билет тоже, — кивнул Стальной, — полковник?
— М?
— А Алу подарок посылкой придёт, да?
— Да, э-эм… о чём ты? — Мустанг явно занервничал, и Эдвард сжал кулак в победном жесте. Он был прав.
— Не притворяйтесь! Я знаю, что это Вы дарили нам подарки эти два, нет, уже три, года! Вы выдали себя сегодня, когда принесли меня в комнату и подошли к ёлке. И я вспомнил, как подполковник Хъюз говорил, что раньше почерк у Вас был очень аккуратный, почти каллиграфиеский.
— Лучший друг называется… Предатель он, вот кто. Я его секреты никому не выдавал, а он…
Несмотря на возмущённые нотки, Эдвард понял, что командир на самом деле ни капельки не злится и, возможно, даже рад, что его раскрыли. Действительно, как они не догадались раньше? В груди поселилось что-то очень тёплое. Даже не пытаясь скрыть улыбку в голосе, мальчишка прервал начальника на середине ругани Хъюза.
— Спасибо. Правда. Мы с Алом очень это ценим.
Рой Мустанг помолчал, довольно долго, а потом в трубке послышался вздох. Он не был тяжёлым или недовольным, скорее, лёгким и, быть может, умиротворённым.
— Всегда пожалуйста, Эд. Всегда пожалуйста.